Часть третья

Несколько дней пролетело за делами повседневными незаметно, как на порог хором княжеских два брата ступили, лишь повод коней стражникам в руки отдали.

Роста они оба высокого были. В теле сила чувствовалась богатырская, что не каждому их и одолеть моглось. Волосы густые да прямые цвета соломы в хвосты повязаны были. Однако у одного прядь непослушная залихвацки на лоб падала. С лица оба похожи были, что не каждый их друг от друга и отличит. Одёжа на них дорожная была, что пыли не боялась, цвета тёмно-синего, не маркого. На ногах кожаные сапоги обуты добротные. На поясах меч да кинжал в ножны вложены были. Глаза голубые из-под ресниц чёрных словно светом изнутри светились, отливая лёгкой зеленцой⁷². Брови цвета тёмного делали их взгляд пронзительным, что не каждая девушка и выдюжит, да и не всяк мужик сможет их в гляделки переглядеть. Бороды у обоих были окладистые, но лицо в них ещё не пряталось. На людей глядели так, словно всю жизнь их рассмотреть пытались. Оценить, что за человек перед ними стоит, что за противник ежели в бой с ним вступить. И хоть им всего по двадцать шесть лет стукнуло, видно было, что братья – воины бывалые, люди серьёзные. Жизнь их рано в войско княжеское привело. А пять лет назад и судьбу сестры на свои плечи возложили, когда она воеводой стала и от отца в стан воинский с ними переехала.

Навстречу им княжна выбежала с распростёртыми объятьями, в платье нарядном, цвета молодой зелёной травы, по подолу да на рукавах васильками голубыми вышитое.

– Будислав, Будимир, братья мои родимые. Как же скучала я по вам. Как волновалась за вас, – радостно произнесла Златояра.

– Ты почто, сестрица, за нас сердце рвёшь? – рассмеялся ей в ответ брат, у которого прядка выбивалась. – Сама видишь, живы мы оба да здоровы, – подхватывая сестрицу на руки, от земли приподнимая да вокруг себя кружа. – Время ноне тихое да мирное.

Златояра братца в лоб поцеловала, засмеялась в ответ да прядку со лба убрала.

– Поздоровался с сестрицей, Будислав, дай и мне её к груди своей прижать, – заговорил второй брат.

– Меня на вас двоих хватит, братья мои лю́бые, родимые мои, – протягивая руку к Будимиру, сказала княжна, щеки его ладонью касаясь.

– Поаккуратнее с женой моей, Будислав. Она уже под сердцем своим дочку нашу носит, – услыхали они голос князя.

– Сына, – засмеялась ему в ответ Златояра.

– Ты, княже, не волнуйся по чём зря. Мы для тебя её сберегли, и дитю вашему не навредим, – аккуратно ставя на землю Златояру, проговорил Будислав, внимательно в глаза Свентояра вглядываясь.

– За то́, шурины⁷³, я вам благодарен, что не расплатиться мне и до конца дней своих, – протягивая руку братьям, сказал Свентояр.

Будислав крепко руку пожал да промолчал.

– А почто Лютобора с вами не видать? – спросил Будимир, руку князю пожимая да радостно по спине хлопая.

– Он к вечеру вернётся, а пока в стан к дружине поехал. Отстать от дядек своих не желает ни в чём, – ответила Златояра.

– Ты себя, сестрица, не затирай. На тебя до сих пор все наши ратники ровняются. Не забыли ещё своего воеводу Безстрашную, – подмигнул Будислав Златояре. – Да и перед отцом своим опозориться, видать, Лютобор не желает. Ну, да мы ещё с ним наговоримся, а пока с тобой, княже, перемолвимся, – сказал Будислав и опять внимательно в глаза Свентояра посмотрел.

– Какое перемолвимся? Да с дороги-то? К столу пойдём, опосля наговоритесь, – нахмурила брови Златояра.

– Ты, лю́бая моя, поди пока на стол всё собери, а мы скоро и подойдём, – тоном, не терпящим возражений, сказал князь.

Златояра что-то хотела сказать, да поглядев на братьев с мужем, поняла, что разговор у них важный будет, и за стол не пойдут пока всё не обсудят, а ей пока было чем заняться. Она пошла обедню на стол накрывать, а Будислав с Будимиром вслед за князем проследовали. Войдя в комнату небольшую, братья сели за стол, что посерёд стоял. Свентояр напротив них присел.

– Рад, что отозвались на зов мой. Приехали немедля, – первым повёл разговор князь.

Будимир приготовился слушать князя, пальцы в замок скрепил да на стол положил. Будислав же в упор глядел на князя, руки на груди скрестив. Словно что-то не по нутру ему было. Тишина повисла вокруг такая, что дыхание сидящих слышно стало. Будимир на брата глянул. Он хоть и на десять минут, а всё ж младше был. И слово старшего почитал, как заведено было испокон веков во всех родах земли нашей. И вперёд Будислава в разговор не лез.

– Мы слушаем тебя, Свентояр. Я думаю, что знаю, о чём разговор поведёшь, – ещё раз внимательно посмотрев князю в глаза, произнёс Будислав, ладони на стол опустив, словно дозволение давая на разговор.

– Я хочу, чтобы вы ко мне в княжество жить приехали, – не водя вокруг да около, начал князь речь свою.

– На постой? Случилось что? – удивился Будимир.

– Нет, брат. Тут другое, – эхом отозвался Будислав. – С чего нам к тебе ехать? Мы – люди военные, нам мирная жизнь непонятна. А в твоё войско переезжать не намерены. У тебя свои славные воины имеются. Тебе за них никогда краснеть не приходилось.

– Верны твои слова, Будислав, – сказал Свентояр. – И за что на меня до сих пор на сердце камень держишь, понятно.

– То время, Свентояр, быльём поросло. Много меж нами говорено было, много недосказано, может. Но зла в моём сердце на тебя нет. Ни твоей вины, ни сестрицы нашей, что с вами обоими случилось – нет. И имя твоё мне уже в кошмарах не приходит, – Будислав протянул руку князю. – Вот тебе моя рука. Ежели понадобится и за тебя, и за княжество твоё голову сложить – не отступлюсь.

– Я рад, что у меня такие сородичи есть, – князь пожал ему руку в ответ. – Потому и не побоялся разговор этот затеять. Мне помощь нужна ваша. В дружину свою не зову. Да и на покой отправлять не хочу. Был у меня славный воин Девясил, что помогал мне за порядком досматривать в граде княжеском да и во всём княжестве. Но отправили мы его к предкам месяц тому честь по чести. А я словно своей руки лишился. И всех уже в голове своей перебрал, а человека подходящего так ему взамен и не отыскал. Стража день напролёт по двору шатается без дела, не ведает чем себя занять. А вы вдвоём с этим бременем управились бы. Воинской дисциплине вас учить не надобно. Объяснять что, не требуется. Я бы вас рядом с собой видеть хотел не на покое, а на службе. А что сестре вашей то́ по душе придётся, об том и говорить смысла нет. Лютобор от всех сверстников в округе огородился, словно частоколом⁷⁴ высоким. Только мне да Златояре радуется. С вами он быстрее бы оттаял, к жизни новой привыкая. И выходит, что никак не обойтись мне без вас, братья. Не обойтись, – князь открыто обоим братьям в глаза глянул, взгляд свой с одного на другого переводя, и замолчал, словно все слова, что хотел сказать, сказал.

– За порядком, значит, доглядать? А как же служба наша у князя Велимира? Ты о нём не позабыл ли? – усмехнулся Будислав.

– О том я не забыл. Гонцов к нему я наперёд вас заслал, – расслабился Свентояр, словно самое страшное позади уже сказано. – Не серчайте на меня ежели что. Без вашего ведома то́ сделал. Нам с князем Велимиром не с руки ругаться, да он и не осерчал. Только посмеялся, что сперва воеводу у него увёл, а теперь и двух знатных воинов к себе забираю. Но он понимает всё и зла на мне не видит. Да и до скита Ставера от града нашего, поди, ближе в два раза дорога будет, – сказал князь.

– И куда на постой определить хочешь? – спросил Будислав.

– Так покои для княжичей пустые пока стоят. Голоса детского не слышат. Один Лютобор по пустым комнатам ходит, словно не понимая, зачем ему столько места одному, – вздохнул Свентояр.

– Так недолго ему одному там бродить. Сестрица тебе ещё богатырей столько народит, что путать начнёшь, – подбодрил его Будимир.

– Не попутаю. Я рад буду и дочерям, и сыновьям. Но пока те покои пустуют. И не за одно ле́то они детским гомоном наполнятся, – улыбнулся князь.

И опять тишина меж ними повисла. Князь ждал ответа. А братьям на раздумье время нужно было. Будислав молчал, руки на столе положив да пальцы меж собой скрестив, да застыл, словно их разглядывая. Будимир ждал решение старшего. Он уже сам давно бы согласился на то, но тот вопрос двоим задан был.

– Может, пока думать будете, пойдём к Златояре? Она, поди, уже всё на стол поставила. Обидится потом, хмурой ходить будет, – спросил князь.

– Твоя правда, Свентояр. С дороги живот урчит, еды требует. Но ответ мы тебе сейчас дадим. Что скажешь, брат? – Будислав посмотрел на Будимира.

– Не мы ли намедни о семьях своих разговоры заводили. Что домами пора осесть, а дело военное другим оставить. Так, может, пришло и наше время на одном месте остаться? Дома свои поставить, жёнам да детишкам своим радоваться? Тут и думать нечего. Я на то согласен, Свентояр, – протягивая руку князю, молвил Будимир, тот её крепко пожал.

– За порядком, говоришь, доглядать? – усмехнулся Будислав. – Распоясались стражники, значит, от дела лытают⁷⁵. Вот тебе и моя рука, – он протянул Свентояру в ответ руку и крепко пожал. – За порядком строго смотреть будем, но тебе в эти дела только советом своим залазить от ноне можно. Пусть за то́ у тебя голова не болит. У тебя теперь на то́ две наших будут, – улыбнулся Будислав князю.

– Промеж воеводой и воинами кто ж влезать собирается? Я в дела военной дружины своей нос не сую. У меня там Бурислав один всем верховодит. И в ваши дела встревать не намерен. У меня и без того дел не счесть. За всё княжество душа болит. То ноша не лёгкая. А теперь пойдём ко столу, сестру вашу обрадуем, – поставил точку в разговоре князь.

Так втроём в трапезную и вошли. Златояра пир братцам устроила, стол, словно на праздник, накрыла. А когда про разговор узнала, так и вовсе от счастья засияла. Вся семья её рядом была. Муж лю́бый, братья родные, сын. Женское счастье, оно ведь простое, незатейливое. Коли в семье всё хорошо, то и желать большего нечего.

А вечером из стана Лютобор прискакал. Дядькам обрадовался. Новость услыхал, так и вовсе повеселел. Всё ж не одному теперь в жизнь новую вливаться. В ту ночь, только подушки головой коснулся, так и уснул сном крепким. Княжич молодой так сладко не спал с тех пор, как дом деда Ставера позади оставил.