Лёгкий шёпот прокатился по залу. Лишь только Удо всё также оставался невозмутимым, глядя перед собой, будто созерцал картину вечной безмятежности.

– Глава и верховный главнокомандующий народа Императорского дома Ульвбьёрн, у вас есть, что сказать суду? – спросил Тормод.

– Да, – чётко сказал тот в ответ, встав с места. – Судья, члены малого совета, принцесса Снижна, великий церемониймейстер Сигурт. Я не буду занимать ваше время, дополнительной информацией этого дела. Тут уже было сказано достаточно. Вам также известно, что в данном деле нет голосования. Смертный приговор обжалованию не подлежит никому из вас, в том числе и мне. Однако я хочу заявить о том, что у подсудимой были веские причины так поступить со мной. Мисс Тира, вы знали, что причины, побудившие вас совершить все эти преступления против меня, были ложными на момент моего похищения? – Удо впервые взглянул на Тиру.

– Нет, глава Ульвбьёрн. Я действовала, думая, что все доказательства вашей вины бесспорны. Но я ошибалась, – сказала Тира, глядя ему в глаза.

– Если бы вы знали то, что выяснилось на планете Пифий, вы бы совершили всё, в чём вас обвиняют? – уточнил Удо.

– Нет, глава Ульвбьёрн. Я ни в коем случае не посягнула бы на вашу жизнь, – спокойно ответила Тира.

– Благодарю вас, мисс Тира, – Удо отвёл от неё глаза. – Теперь я хочу обратиться ко всем вам, члены малого совета. Мисс Тира, как и народ Пифий, были введены в заблуждение. На их планете состоялся суд надо мной, где с меня был снят смертный приговор. И вам всем известно, что благодаря необдуманным действиям мисс Тиры, народ Пифий присоединился к нашей Империи. И теперь они – наши союзники. И смею вас заверить, что на девяносто процентов этому мы обязаны именно ей. Мисс Тира первая из людей в истории народа Пифий, кто был допущен на их землю. Более того, теперь она там желанная гостья в любое время. И хочу вам напомнить, что Пифии не доверились в своё время даже моему отцу Йорану, который делал неоднократные попытки воссоединиться с ними. И теперь, несмотря на невозможность отмены приговора, я всё же прошу вас сейчас проголосовать скрытым голосованием. Также я прошу дать возможность проголосовать принцессе Снижне и великому церемониймейстеру Сигурту. Меня не интересуют имена людей, кто проголосует за или против. Я просто хочу знать решение всех присутствующих, если бы это был обычный суд с возможностью отмены смертной казни. Я лично считаю мисс Тиру невиновной и, смею вас заверить, говорю это с холодным сердцем и трезвым умом.

Судья Тормод пригласил всех проголосовать, предоставив такую возможность и Снижне с Сигуртом.

– Двадцать один человек за смертную казнь, двадцать один – против, глава Ульвбьёрн, – подвёл итог Тормод.

– Благодарю вас, судья Тормод, – сказал Удо, всё ещё не сев на своё место.

– Я – судья малого совета, адмирал Тормод, оглашаю приговор мисс Тире, – начал было говорить он.

– Я не всё сказал, судья Тормод. Позвольте, я закончу, – сухо остановил его Удо, даже не взглянув на адмирала.

– Прошу вас, глава Ульвбьёрн, продолжайте, – сказал Тормод, присаживаясь на место.

– Итак, с учётом моего голоса решение по данному вопросу будет двадцать два за отмену приговора против двадцати одного за смертную казнь, – подвёл итог Удо. – Я благодарен всем вам, советники, за ваши голоса, даже если вы были не согласны со мной, – на этих словах Удо направился к ступенькам с трибуны.

Все застыли в удивлении. Удо прошёл к центру зала и подошёл вплотную к Тире. Он внимательно посмотрел ей в глаза, она не отвела взгляда, пытаясь понять, что происходит. Они несколько минут всматривались друг в друга, словно что-то хотели молча сказать или увидеть в глазах другого ответы на свои вопросы. По залу прокатился лёгкий вопросительный шёпоток. И вдруг, неожиданно для всех, Удо достал из кармана миниатюрную коробочку, сделанную из резного дерева, и опустился перед Тирой на одно колено. Затем он открыл её. Внутри находилось маленькое серебристое кольцо с красивым камнем, который переливался всеми цветами радуги.

– Мисс Тира, я, Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава и верховный главнокомандующий народа Императорского дома предлагаю вам свою руку и сердце и прошу вас стать моей женой, – Удо напряжённо всматривался Тире в глаза, понимая, что она с лёгкостью может ему отказать.

В зале суда повисло гробовое молчание. Никто не ожидал от главы Ульвбьёрна таких действий. Снижна смотрела на брата с непониманием. Сигурт вскрикнул, но вовремя взял себя в руки. Советники ошарашено наблюдали за развернувшейся перед ними картиной. Адмирал Тормод был ошеломлён этим поступком и смотрел на открывающуюся картину, не скрывая своего гнева. Его глаза пылали огнём ярости. Даже Хаук не сдержал своих эмоций. Его лицо выражало негодование. Удо напряжённо смотрел на Тиру, даже не имея возможности хоть что-то ей прошептать. Но его глаза словно умоляли её, не принимать поспешных решений. Тира внимательно посмотрела на кольцо, потом ещё раз на главу Императорского дома, точно так же онемев от его предложения, как и все остальные. К этому она себя точно не готовила. Напряжение в зале давило на Удо. Пауза затянулась. Он приподнял вопросительно бровь, давая понять Тире, что пора что-нибудь произнести.

– Я согласна стать вашей женой, глава Ульвбьёрн, – сказала Тира, всё ещё не придя в себя до конца и не веря в происходящее.

– Мисс Тира, я, Ульвбьёрн, сын Йорана, наследник великого Торгнира, глава и верховный главнокомандующий народа Императорского дома объявляю вас своей невестой, – поднявшись с колена, Удо надел кольцо на безымянный палец её левой руки.

Затем он встал с правой стороны от Тиры и протянул ей руку, вторую положив сзади на поясницу, сжав пальцы в кулак и выпрямив спину. Она взглянула на Удо, пытаясь поймать его взгляд, но он опять смотрел прямо перед собой, словно не замечая её рядом. Тира вздохнула и положила поверх его руки свою.

– Судья Тормод, члены малого совета, принцесса Снижна, великий церемониймейстер Сигурт, позвольте вам представить мою невесту и будущую жену главы народа Императорского дома мисс Тиру. Отныне она находится вне юрисдикции любого суда на всей территории Империи. Лишь только я имею право принимать решение, касательно любых её действий, а поэтому объявляю мисс Тиру невиновной по всем предъявленным ей обвинениям. Я также отменяю ей смертный приговор. Судья Тормод, объявите об отмене смертной казни моей невесты, – сказал Удо, взглянув на адмирала.

Тормод на тот момент уже взял себя в руки, и ничего не указывало на бушевавшие в нём ранее чувства.

– Мисс Тира, вы оправданы по всем статьям закона народа Императорского дома. Я приказываю освободить мисс Тиру из-под стражи немедленно, – очень сухо произнёс Тормод.

– Благодарю вас, судья Тормод. Прошу огласить моё решение по всем системам связи народу Императорского дома, – сказал Удо и направился к выходу из зала суда.

Он вёл Тиру рядом с собой так спокойно, словно это происходило посреди бала, будто вокруг не было удивлённых, а порой и возмущённых лиц. Снижна посмотрела на брата с непониманием и, зло топнув ногой, шагнула сквозь темноту, исчезнув из зала. Сигурт в негодовании что-то уже начал говорить Хауку с Тормодом. Члены совета стали громко переговариваться между собой. И когда Удо и Тира вышли из зала суда, то они ещё долго оставались там, гудя, словно улей в жаркий день.

Удо вывел Тиру из помещения и скинул её руку со своей, будто стряхнул что-то неприятное с рукава. Потом он попросил её пройти вместе с ним к своему челноку. Они молча сели на сиденья, и гвардеец направил транспорт к дворцу. По дороге никто из них не проронил ни слова. Удо сидел, отвернувшись от Тиры, и смотрел на проплывающий под ними дворцовый комплекс. Она тихо теребила кольцо на пальце, не пытаясь его рассмотреть и стараясь прийти в себя. Выйдя из челнока на этаже личных покоев главы Императорского дома и его жены, Удо пригласил Тиру следовать за собой, попросив гвардейца позвать миссис Льюву в комнаты своей матери.

– С сегодняшнего дня вы, мисс Тира, будете изучать дворцовый этикет. Вам также надлежит переодеться в одежду соответствующую моей невесте, – первым заговорил Удо, но холод в его голосе не вызывал сомнений, что он всё ещё не простил её. – Для начала подойдут платья с церемонии, в которых вы появлялись на балах. Вы можете носить брюки, короткие платья и шорты, это вам не запрещено. Но одежда должна соответствовать вашему статусу. С этим вам поможет портной Гуди. Вы уже с ним знакомы. Что касается протоколов, то тут вам на помощь придёт великий церемониймейстер Сигурт. Смею вас уверить, что никто не знает их лучше, чем он. Когда-то я вам говорил, что вся моя жизнь подчинена правилам, протоколам и дворцовому этикету. Теперь вам, мисс Тира, необходимо знать и неукоснительно выполнять их все, потому что с этого момента вы, как и я, являетесь образцом для подражания всего народа Императорского дома. Вам также каждый день необходимо присутствовать на завтраках, обедах и ужинах в семейной столовой. Отказаться вы можете только в случае болезни. По всем остальным вопросам вам надлежит обращаться к миссис Льюве, – входя в личные покои жены главы народа Императорского дома, подытожил Удо.

Пока Тира рассматривала огромную гостиную, в дверь вошла миссис Льюва.

– Миссис Льюва, позвольте вам представить мою невесту мисс Тиру, – сказал Удо.

До миссис Льювы видимо ещё не дошли слухи, поэтому она была крайне удивлена, но тут же взяла себя в руки.

– Позвольте вас поздравить, глава Ульвбьёрн и мисс Тира, – сказала Льюва, присев в реверансе.

– Благодарю за поздравления, миссис Льюва, от нас обоих. Я целиком и полностью поручаю вам мою невесту. Её необходимо ознакомить с жизнью дворца, этикетом и правилами. В этом поможет господин Сигурт. В случае возникновения каких-либо вопросов, смело обращайтесь ко мне в любое время, я с радостью окажу вам помощь. Мисс Тира, если у вас возникнут вопросы, то я настоятельно рекомендую сперва решить их по возможности без моего участия, – Удо впервые за всё время после суда посмотрел на Тиру. – При невозможности этого сделать, вы можете попросить моего адъютанта, назначить встречу со мной. Я обязательно найду время поговорить с вами. И огромная просьба не приходить в мои личные помещения без моего согласия, которое я сейчас не даю. Вам всё ясно, мисс Тира?

– Более чем, – сухо ответила Тира.

– Я рад, что мы поняли друг друга. Дата свадьбы вам будет сообщена дополнительно господином Сигуртом. До встречи за обедом, мисс Тира. И помните, это не просто ваши личные покои. Это когда-то были комнаты моей матери Рогнеды, поэтому очень вас прошу не рисовать на стенах, – он заметил, как Тира вздрогнула. – Вам предоставят мольберт и всё необходимое для вашего творчества, – на этих словах Удо вежливо поклонился дамам и удалился из покоев.

Тира тяжело вздохнула, глядя на удаляющуюся спину Удо. Она старалась всё это время не заплакать, что удавалось ей с трудом. Затем она всецело отдалась на попечение миссис Льювы, чтобы занять себя чем угодно, кроме мыслей про Удо. Тира стала обустраиваться в этой бесконечной вереницы комнат, занимающих половину этажа, вторую половину которого занимали личные покои главы Императорского дома. Позднее к ним присоединился Сигурт, нисколько не скрывая своего недовольства выбором племянника. Тира стойко вынесла его словесные намёки и с благодарностью приняла помощь миссис Льювы.

Удо же просто сбежал к себе в рабочий кабинет, понимая, что сейчас ему предстоит выдержать гневные речи своих близких. Устроивши поудобнее в кресле за столом, он приготовился со стойкостью встречать посетителей. Первой к нему пришла Снижна.

– Удо, что это было? – гневно спросила она, выйдя из темноты возле стола брата.

– Это было объявлением моей помолвки, – спокойно ответил Удо, вставая из-за стола и подходя в сестре.

Он прижал Снижну к себе и простоял молча возле неё несколько минут.

– Она предала тебя, Удо. Она играла твоими чувствами. И после всего этого ты сделал её своей невестой, брат? Ты забыл и простил ей всё? – не успокаивалась Снижна.

– Нет, сестрёнка, к сожалению, я ничего не забыл. Но я хочу, чтобы ты постаралась меня понять. Да, она действительно сама завела меня на планету Пифий. Но поверь, у неё были на это очень весомые причины. Просто поверь мне. И она была моим защитником перед Пифиями. Она выхаживала меня. Это не она проткнула меня клинком, Снижна. Зато она не дала мне умереть в плену у Пифий. И если бы ни Тира, то ты сейчас не обнимала меня, сестрёнка, – сказал Удо, ещё крепче прижимая Снижну к себе. – И нет, я не простил Тиру до конца. Меня сейчас разрывают на части два чувства. И я не уверен, что очень скоро пройдут неприязнь и недоверие к ней. Но другого способа спасти ей жизнь я не нашёл, – Удо тяжело вздохнул.

– Глупый, глупый брат. Тебе теперь придётся назвать её своей женой, – сказала принцесса, поглаживая его по спине.

– Я знаю, сестрёнка. Прошу тебя не поднимать больше эту тему со мной. Я пока не готов разговаривать на неё даже с тобой, – попросил Удо Снижну.

– Хорошо, брат. Но хочу, чтобы ты знал, я её не простила.

– Это я знаю, сестрёнка. Ты же проголосовала за её смертную казнь, – Удо грустно усмехнулся. – Я даже в этом не сомневаюсь. Хотя результаты и были анонимными, но твои действия были слишком очевидны. И я не сержусь на тебя за это. Но Тира станет моей женой. Дороги назад уже нет, – он тяжело вздохнул. – Она спасла жизнь мне, я спас жизнь ей.

– Но какой ценой, брат? – спросила Снижна, заглядывая ему в глаза.

– Я всё ещё люблю её, – Удо грустно улыбнулся.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Удо, – сказала принцесса перед тем, как уйти.

– И я тоже на это надеюсь, Снижна, – сказал Удо на прощанье сестре.

Только он сел в кресло, как в кабинет вошёл маршал Хаук, который со всей любезностью поздравил его с избранницей. Удо очень вежливо поблагодарил дядю, стараясь поскорее выпроводить его из помещения. Положение спас Бернард, который в это время вошёл в кабинет. Хаук одарил его ледяным кивком и, попрощавшись с племянником, быстро удалился. Капитан удобно устроился в кресле с другой стороны от стола, не произнеся ни слова, и весело посмотрел Удо в глаза. Хотя Бернард не входил в малый совет, но он первый был извещён о решении суда и избранием невесты главой Императорского дома.

– Ну, поздравляй меня, – устало сказал Удо.

– С чем? – с наивным удивлением в голосе спросил Бернард.

– С помолвкой.

– Поздравляю вас, глава Ульвбьёрн, с вашей новой головной болью, – усмехнулся капитан.

– У меня не было другого варианта спасти ей жизнь, – тяжело сказал Удо.

– Это я понимаю, Удо. Но что дальше? Свадебная церемония, первая свадебная ночь. Как ты себе вообще это представляешь? – с нескрываемыми эмоциями произнёс Бернард.

– А в чём ты видишь проблему? – не понял Удо.

– В тебе, Удо. В тебе, – уже спокойно сказал Бернард. – Ты зол на неё. И если ты не изменишь своё отношение к Тире, то она точно оторвёт тебе что-нибудь в вашу первую совместную ночь.

– Я не просто зол. Я в бешенстве. Но проблема не в этом, Бернард, я ей больше не доверяю. Находясь рядом с ней, я словно разговариваю с врагом. Я ищу подвох в каждом её слове, жесте, мимике. Меня с пелёнок учили не доверять человеку, который хотя бы раз меня предал. И теперь я разрываюсь на части, Бернард. Вот скажи мне, как быстро ты бы доверился человеку, который обманул тебя на секретном задании и заманил в ловушку к врагу, где тебе уже вынесли смертный приговор? Как быстро? – спросил Удо.

– Никогда, Удо. Я никогда бы ему больше не поверил. И тебе это известно. Но у Тиры есть смягчающие обстоятельства, – по-отечески напомнил ему Бернард.

– И не только эти обстоятельства смягчают наши с ней отношения, – усмехнулся Удо ему в ответ. – Думаю, что я справлюсь сам с собой к моменту свадьбы, друг. Но всё же постарайся, чтобы Тира пока как можно реже попадалась мне под ноги.

– Тира любит тебя, как и ты её, Удо, – констатировал это как факт Бернард. – Но сейчас самое главное, чтобы вы не оттолкнули друг друга в порыве гнева и недоверия. Потому что в противном случае вам придётся всю свою оставшуюся жизнь жить в семейном союзе, где не будет никакой семьи, – укоризненно покачал головой Бернард. – Поэтому я надеюсь, что твоё горячее сердце в данном случае возьмёт верх над твоим холодным умом.

Удо тяжело вздохнул, ничего не ответив. В это время в его кабинет ворвался Сигурт, несмотря на сопротивление гвардейцев.

– Как ты посмел поселить эту… женщину в покои своей матери Рогнеды?! – вместо приветствия проговорил Сигурт, размахивая гневно руками перед носом племянника.

– Великий церемониймейстер Сигурт, потрудитесь называть меня, как минимум, по имени Ульвбьёрн, – встав с кресла и наклонившись над столом в сторону дяди, произнёс Удо в гневе. – И вы видимо забыли, что этот дворцовый комплекс целиком принадлежит действующему главе Императорского дома, то есть мне. И я имею право селить любого человека в любое помещение, когда захочу. А вы не имеете право врываться ко мне в кабинет, когда у меня проходит совещание без стука, без предупреждения и без вызова. А что касается комнат моей матери, то смею вам напомнить, что это личные покои жены действующего главы народа Императорского дома. Так было, так есть и так будет. И сейчас они по праву принадлежат мисс Тире. Эта женщина, как вы только что выразились не в очень почтительном тоне, моя невеста и будущая жена. И я требую от вас, великий церемониймейстер Сигурт, вести себя вежливо с мисс Тирой, в противном случае вы будете иметь дело со мной. Вам всё ясно? – рявкнул Сигурту в лицо Удо, не сдержав себя в руках. – А теперь потрудитесь выйти вон из моего кабинета, – он указал дяде на дверь, не дожидаясь от него ответа.