Глава 2. Почему перед рассветом самый темный час?

Возможно, ты скажешь: «Ира, тебе легко говорить, у тебя отличная семья, ты успешная женщина, ты была кандидатом в президенты…» Поверь, я не родилась с золотой ложкой во рту и мне по-прежнему бывает страшно, больно, обидно и одиноко.

В моей истории были как взлеты, так и падения. Меня обманывали, предавали и вставляли палки в колеса. Я сама не раз ошибалась, молчала там, где нужно было отстаивать свою точку зрения, разочаровывалась в людях. Неприятных событий случалось много, но ни одно из них меня не сломило. Напротив, я воспринимала каждый удар судьбы как вызов, как стимул двигаться дальше, чтобы доказать себе и окружающим – я сильная, я могу!

Что двигало мной при столкновении с очередной трудностью? Только любовь к жизни. Я действительно люблю жизнь во всем ее разнообразии и понимаю: здесь нет места сплошной белой полосе. Судьба то и дело преподносит нам сюрпризы, и, лишь научившись достойно справляться с ними, мы можем увидеть другую сторону – светлую, полную перспектив и возможностей. У меня это получилось. И сейчас я хочу, чтобы получилось у тебя.

Я знаю это ощущение – когда кажется, что всё и все против тебя, что с тобой поступают несправедливо, что вместо помощи жизнь подсовывает одну преграду за другой. Так уж получилось, что впервые я ярко прочувствовала это еще будучи школьницей.

Я с малых лет мечтала стать адвокатом, и огромное влияние на меня оказал сериал «Санта-Барбара», точнее, Мейсон Кепвелл – эталонный юрист и правозащитник, который своими блестящими экранными выступлениями в судах еще тогда, в начале девяностых, поразил мое детское воображение. Конечно, если бы тогда я знала, что киношная и реальная, а уж тем более американская и российская системы правосудия отличаются как день и ночь, то вряд ли захотела бы положить жизнь на красноречивое вершение судеб путем воздействия на умы судей и присяжных заседателей. Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения.

Да, я хотела стать адвокатом, и даже тот факт, что на юрфаке Казанского государственного университета традиционно был самый высокий конкурс, меня до поры до времени совершенно не смущал. Более того, мне казалось, что это невероятно круто – учиться там же, где в свое время грызли гранит права великие Владимир Ленин и Лев Толстой. Справедливости ради стоит заметить, что из нашего университета их обоих с позором выгнали. Ну и что? Я же не собиралась заниматься революционной деятельностью, как первый из них, или прогуливать занятия, как второй.

Важно другое: при всей своей увлеченности правом я уже тогда, в школе, вполне по-взрослому понимала, что подстелить себе соломки нелишне, а потому параллельно искала альтернативу адвокатской профессии и присматривалась к факультету журналистики. Там меня привлекала возможность творческого самовыражения и публичных выступлений. Но, пожалуй, больше остальных меня манила возможность знакомства с самыми знаменитыми и выдающимися людьми. Так уж вышло, что все это в дальнейшем пригодилось мне в жизни – как в политике, так и в бизнесе.

А тогда, оканчивая школу и готовя себе «запасной аэродром» в виде факультета журналистики, я записалась в кружок юных журналистов и начала отдавать в региональные издания свои первые материалы. Уже потом мне стало известно, что городская администрация объявила конкурс юных журналистов «Город и молодежь», для участия в котором надо было опубликовать собственные статьи.

Я воспользовалась одним из своих немногочисленных на тот период деловых контактов в лице троюродной сестры – работницы банка – и добилась возможности по вечерам и в выходные писать конкурсные статьи на казенной печатной машинке. Сейчас такими уже никто не пользуется, но я никогда не забуду, сколько страниц из-за каждой опечатки мне, толком еще не умеющей печатать, пришлось перенабирать заново. Потом эти страницы еще долго стояли у меня перед глазами и даже снились по ночам, но в итоге старания не прошли даром: вскоре вышла в свет школьная стенгазета, где все материалы были написаны одним автором – мной. Однако это не принесло мне удачи.

До сих пор ясно помню день, когда я узнала, что победила в вышеупомянутом конкурсе и в качестве награды должна была получить – не поверишь! – бюджетное место на факультете журналистики КГУ без вступительных экзаменов. Представляешь, как я радовалась тому первому месту?

Все было как в сказке: меня пригласили в городской Комитет по работе с молодежью, вручили грамоту, и я, одиннадцатиклассница, со спокойной душой пошла в школу доучиваться. А чего волноваться – студенческий билет-то уже в кармане, наивно думала я и ликовала от ощущения свалившейся с небес удачи. Увы, это продолжалось недолго. Через несколько дней после подведения итогов и торжественного награждения меня снова пригласили в администрацию Казани и начали долго и подробно объяснять, какая я талантливая, добрая и великодушная, и… что из-за этого я должна уступить свой студенческий билет другому человеку.

Как такое могло произойти? Почему вместо честно заслуженного гарантированного студенчества я получила только обещание рекомендаций на имя декана факультета? Почему мое место «было нужнее» другой, «тоже очень талантливой» девочке из малообеспеченной семьи, которая не смогла поступить в прошлом году и была вынуждена работать, чтобы выжить? Я не находила ответов на эти вопросы, но при этом так и не осмелилась сказать «нет». Манипулировать 16-летней девчонкой взрослым опытным чиновникам было проще простого, и я даже не заметила, как они без труда подвели к тому, что выбора у меня попросту не осталось.

Это сейчас в такой ситуации я бы и мокрого места от них не оставила, но что я могла сделать тогда – совершенно одна?