Цитаты из книг автора «Ирина Волчок»

сейчас модно говорить «позитивное» мироощущение. Сейчас модно говорить так, чтобы трудно было догадаться, что говорящий не знает родного языка. Даже в сентиментальных романах Александра в последние годы все чаще натыкалась на такое. Главный герой говорит главной героине: «Ты очень креативно организовала нашу корпоративную вечеринку, от спонсоров позитивные отзывы, и топ-менеджер никакого негатива не нашел, даже респект выразил». В первый раз Александра решила, что это хитрый литературный прием, оригинальное изобретение автора, чтобы без лишних объяснений показать убожество этого якобы главного якобы героя. Со временем сообразила: некоторым авторам просто трудно писать на родном языке. Они просто не могут перевести такие слова, как «креативно» и «респект», на русский…

Немотивированной? Ты вроде никогда себе не врал, друг ты мой Серебряный. Ой, не к добру все это. От дома что-то закудахтала Галка, Ольга встала, прижима

твенное и нетерпеливое выражение на лице дочери и сказал вслух: – Все будет хорошо. – А! – как ему показалось, немного разочарованно сказала Анна и полезла к нему на постель. – Ты все буквально сам уже знаешь, да? – Она повозилась, устраиваясь поудобнее у него на груди, обхватила его за шею и радостно зашептала ему в ухо: – Вот здорово, правда? Тетя Катя говорит, что лучше мамы все равно не бывает, и что мне буквально повезло, и чтобы я це-ни-ла. Это значит, чтобы слушалась, и чтобы любила, и чтобы помогала… А я и так маму уж-ж-жасно люблю. Буквально прямо как тебя. Я маму всегда любила. Даже когда еще и не нашла

л он. Ольга слегка улыбнулась ему, и он замолчал, ошеломленный. Ольга улыбнулась именно ему. Она никогда не улыбалась никому персонально – только Анне. А сейчас она улыбнулась ему. Или у него мания величия развивается? На почве комплекса неполноценности… Во влип. Но топиться, кажется, можно погодить.

Я хочу, – быстро сказал Игорь, вставая. – Я очень хочу. Но стеснялся признаться. – То-то, – удовлетворенно буркнула Анна. – Вечно тебя буквально надо уговаривать. Как маленького, честное слово.

– А доедать кто будет? Дядя Петя с пивзавода? Не буди во мне зверя, Чижик. До трех считаю, после задушу. Доешь – тогда и решим, что делать. Не раньше.

мне вообще шоколад нельзя, – поделилась своей бедой Ольга. – Ну-у-у? Это ужасно. Бедненькая, – посочувствовала Анна. – А почему нельзя? – У меня от него характер портится, – призналась Ольга, и они одновременно захихикали друг другу в ухо.

миллиметр не слишком ровной поверхности. – Боже мой, какое чудо, – сказала мать, развернув газетный сверток, а потом – целлофановый пакет. – Как же это сделать можно было?

Сашка послушно сел на ступеньку боком, вытянул перед собой раненую ногу и радостно заявил: – Вера! А ты к тому же еще и красивая! С точки зрения информативности ничего нового она не услышала, но формулировка ее поразила. – Это к чему же «к тому»? – подозрительно спросила она, впервые внимательно разглядывая идиота Сашку. – Как это к чему? – заметно растерялся тот. – К тому, что умная… Умная, да к тому же еще и красивая! – Это кто тебе сказал? – еще подозрительнее спросила Вера. – Насчет того, что я умная… Не верь сплетням, Александр. Люди по злобе чего только не болтают.

А если бы на ее месте оказалась какая-нибудь впечатлительная барышня? В смысле – нервная? А тут – черный джип преследует! С целой толпой идиотов в лаковых штиблетах! В пять утра! Барышня просто умерла бы от разрыва сердца! Хотя нынче от разрыва сердца барышни не умирают… Ну, тогда от удивления – точно бы умерла. Жалко барышню. Может быть, со временем она стала бы полноценным членом общества. Научилась бы печь торт «Ленинградский» или создала бы новую политическую партию. Написала бы полное собрание сочинений в шестидесяти девяти томах и связала бы мужу свитер, пуловер, жилет, шарф и носки… Нет, сначала носки, а потом шарф. Носки мужьям нужнее. Или даже нарожала бы детей, любила бы их, воспитывала бы правильно, и выросли бы ее дети нормальными людьми, и никогда бы не носили черных костюмов и лаковых штиблет, по крайней мере – в пять утра… да и в двадцать пять минут шестого тоже. Но, встретив на своем жизненном пути бродячий джип, застрявший в узенькой липовой аллее, нервная барышня умрет от удивления, и поэтому никогда никем не станет, не научится, не создаст, не напишет, не свяжет и не нарожает детей. Да, кстати о детях. Ей ведь и самой пора вплотную заняться этим вопросом. Давно пора, если быть честной хотя бы с собой. С другой стороны – ребенок может пойти и в папу. А где в наше непростое время взять благонадежного – в смысле наследственности – папу? В смысле наследственности Вера знала только одного благонадежного, но во всех остальных смыслах на роль потенциального папы ее ребенка он не годился категорически. Судьба – злодейка. Или индейка? В общем, с ее везением папой ее будущего ребенка наверняка окажется какой-нибудь идиот.