Цитаты из книги «На берегах Невы. На берегах Сены»

Мы не интересовались его новыми стихами, он же открыто презирал петербургских поэтов: «Мертвецы какие-то. Хлам! Все до одного, без исключения

Уже пересекая Невский, Гумилев, всю дорогу говоривший о «Кристабель» Кольриджа, недавно переведенной Георгием Ивановым для «Всемирной литер

– Как видите, не ушел, вас ждал. Неужели и вас… и вас разобрало? – И, не дожидаясь моего ответа, добавил, продолжая прислушиваться к неистовым крикам и аплодисментам: – Коллективная истерика какая-то. Позор!.. Безобразие!

аполлонцев и акмеистов была первостепенной. С его мнением считались действительно все. Был он также библиофил и знаток изданий. Это ему сборники стихов акмеистов обязаны своей эстетической внешностью – ему и типографии Голике.

С буржуазно-барственным видом Лозинского мне было труднее примириться, чем даже с нелепой фигурой Гумилева в короткой широкой дохе и ушастой шапке.

грязного сахара, держа его для приманки на грязной ладони, и поку

Много званых, мало избранных, – и он поднимал, как бы призывая небо

Мережковский и Зинаида Гиппиус, но с другого подъезда, без восточной роскоши.

Гумилев был прав – из «Живого слова» никто, кроме меня, не перешел в Литературную студию. Литературная студия открылась летом 1919 года. Помещалась она на Литейном в доме Мурузи, в бывшей квартире банкира Гандельблата.

И я в четверг уже сидела в классе, когда вошел Гумилев. В тот день я узнала, что такое амфибрахий. И даже впервые услыхала имя Георгия Иванова.