Все же через много лет как утешение она узнала от Цурикова, что Мережковский как-то сказал ему: «Моя лучшая ученица – маленькая девочка из Сирии». При мне однажды Мережковский, жалуясь, что у него нет последователей, поправил самого себя:
союзе они как будто переменились ролями – Гиппиус являлась мужским началом, а Мережковский – женским. В ней было много М – по Вейнингеру, а в нем доминировало Ж. Она представляла собой логику,