Цитаты из книги «Золотая девочка, или Издержки воспитания»

Маринэ говорит по-литовски и по-грузински. И эстонский немного знает, и абхазский немного…Французский свободно, а ещё музыкальные термины на итальянском, на них вполне можно объясниться, хотя это будет смешно…

А овец любит только в виде шашлыков.

Какие люди! Вован припёрся! Вовико, тебе чего тут надо, места мало на земле? Могу обеспечить.

Калачиком ей нельзя, можно только на спине.

Марь-Антонна, мадам Мари, я никогда вам не говорила, что люблю вас. То есть, любила. Теперь уже не скажу, теперь некому говорить

– А прыгать умеешь? – не унималась Галя. – Тулуп, лутц и этот, как его…флинт? – Флип. А ты разбираешься! Те, что ты назвала, это зубцовые, а есть ещё рёберные – сальхов, ритбергер и аксель.

«Эрти, ори, сами, отхи, хути, эквси, швиди, рва, цхра, ати»

(закрывавшей, однако, то место, где у всех людей имеется попа, а у Маринэ вместо попы продолжались ноги)

Маринэ угостилась мамиными «цеппелинами» в обед, и не отказалась бы ими поужинать, но «на ужин творог, Марина, и ты прекрасно об этом знаешь». И теперь – ковырялась в тарелке с творогом, в который Регина добавляла кусочки фруктов, или ложечку светлого изюма, или пару грецких орехов, разломанных на маленькие кусочки и обжаренных на сухой сковороде.

«цеппелины» по-литовски, которые у Регины получались восхитительными)