Мама схватила меня в охапку и побежала. На ходу я переполз на её спину и вцепился в твёрдые шейные зубцы. Сколько я себя помню, мы постоянно бежим. Бежим со всех лап. До сих пор не пойму, что мы сделали людям? Свободной земли навалом, всем хватит! Мы никого не трогаем, ни разу не причинили вреда человеку. А ведь могли бы! Еду у людей не отбираем – питаемся только плодами карделярии, которые непригодны им в пищу. Так они ещё узнали об этой нашей особенности и вырубают полезные деревья, обрекая меня и маму на голодную смерть! Или наоборот, специально оставляют рощи карделярии, чтобы заманить нас в ловушку. Мама изучила человеческие уловки и повадки, поэтому мы с ней до сих пор живы. Последние на свете драконы, больше никого не осталось. У нас замечательное обоняние, мы загодя чуем людей и собак – наших врагов и безжалостных преследователей – и всегда уходим от погони.
Мама и папа единственные выжили после большой облавы на драконов, устроенной много лет назад. Тогда они были детьми, потом в скитаниях выросли, полюбили друг друга, и на свет появились мой старший братец и я. Я никогда не спрашивал, как погибли отец и брат. Маме и так тяжело. На её доброй морде постоянно застыло обеспокоенное выражение: как защитить, как накормить, как выжить. У меня сейчас самый неудобный возраст – летать не умею, крылышки махонькие, а вес уже большой, и маме трудно бегать и прыгать со мной на спине. Недавно мы еле спаслись от банды убийц, перелетев через реку. Мама немного не дотянула до берега, и пришлось шлёпать по воде, – повезло, что там было мелко.
Звуки погони затихли вдали. Мама остановилась и перевела дух. Я кубарем скатился на землю. Ещё немного, и я буду бегать так же быстро! Из брюшной сумки мама достала пару смятых плодов карделярии. Мы поели.
– Заметил, сынок, у них появилось новое оружие? Оно теперь стреляет дальше. Я видела, как ломались ветви деревьев! – в голосе мамы звучала грусть. – И грохот от него ужасный, у меня уши заложило!
– М-м-м? – пробурчал я, смакуя последние сочные кусочки.
– Не знаю, сынок, теперь, наверное, всё время придётся жить в лесу. На равнине мы слишком уязвимы. Среди деревьев легче укрыться… – она замолчала.
Я понимал, она думает, чем же мы будем питаться. Карделярии в лесу встречаются редко, их специально в начале времён вывели наши предки. А что было в начале времён? Мама почти ничего не знала о прошлом. Из разговоров взрослых она поняла, что когда-то драконы и люди жили мирно, бок о бок друг с другом. Что случилось, почему люди стали нашими лютыми врагами, маме не помнила. Она говорила мне о большом городе с высокими стенами и домами без крыш, об огромных садах карделярии и невероятном покое, когда не надо бежать сломя голову, опасаясь за свою жизнь.
Мы отдохнули, потом нашли ручей и напились вволю. Мама наполнила сумку водой, аккуратно загребая лапами и не пролив ни капли. Вот так мы и кочевали. Я потихоньку рос, и мог теперь даже без разбега пролететь небольшое расстояние. С недавних пор мне нравилось разглядывать своё отражение в попадающихся на пути водоёмах. До чего ж я был хорош! Зеленовато-коричневая чешуя на спине и боках отливала золотом. Я вытягивал лапку и любовался аккуратными коготками, выгибал шею – и взгляду представал ровненький точёный ряд зубцов. Мама тоже гордилась мной. Особенно после того, как я спас нас от голодной смерти.
Тогда мы убежали очень далеко, пересекая ручьи и речушки, запутывая следы, и забрели туда, где росли совсем другие, непривычные деревья, и не было ни одной карделярии. Мы шли всё дальше и дальше, еле держась на ногах от голода и усталости. Хорошо, воды здесь было в изобилии. Но на одной воде долго не продержишься. Мама прилегла отдохнуть в тенёчке, а я побрёл искать пищу. Взгляд мой упал на дерево, листья которого немного напоминали на вид листья карделярии. Я отщипнул веточку и осторожно разжевал. Рот наполнился горечью, захотелось выплюнуть незнакомую еду. Однако горечь быстро ушла, и новый резкий вкус мне даже понравился. После нескольких удачных проб я набрал разных растений и на задних лапах (брюшной сумки у меня не было) приковылял к маме. Она тихо спала, поджав лапы и хвост. Глядя на её измученную морду, худые бока, тусклую чешую, я думал, что теперь мне надо заботиться о ней. Когда мама проснулась, я поведал о своих находках.
– Значит, мы приспособились! – только и сказала она. Мы подождали ещё полдня, не будет ли мне плохо от съеденного, но всё обошлось. Мама попробовала новую пищу и тоже осталась жива-здорова. Сначала её немного подташнивало, но потом она радостно сообщила, что чувствует себя бодрее обычного. Теперь мы путешествовали без прежнего страха остаться голодными. В маминой сумке постоянно лежали запасы еды, и мы нашли ещё много съедобных растений. Люди продолжали отравлять нам жизнь, но теперь я не был для мамы обузой, и мы легко уходили от облав. Крылья выросли на диво большие, красивые и гладкие. Я взлетал над лесом, а мама смотрела в небо, прикрыв лапой глаза, и любовалась сыном. По её словам, так высоко ещё не поднимался ни один дракон.
Но настали холодные дни. Земля покрылась пеленой, образуемой падающими с неба белыми хлопьями. Мама сказала, что мы зашли в зону снегов, лежащую слишком далеко от мест нашего обычного обитания. Люди здесь носили другую одежду и охотились куда чаще. Лесные звери тоже были иные – покрытые мехом, – что часто стоило им жизни. Люди убивали бедолаг и укутывались в тёплые шкуры. На снегу следы выделялись особенно чётко, и скрываться становилось всё труднее и труднее. Люди ездили на повозках, запряжённых собаками. И они вовсю использовали новое смертоносное оружие – надо было быть вдвойне осторожными. Мама всё время мёрзла, а местные деревья имели мелкие и колючие листья, после которых долго болел живот и щипало во рту.
Мы решили искать дорогу назад. Ночами пересекали заснеженные равнины, скользили мимо людских поселений и скрывались в спасительных лесах. Стало немного теплее, но мы выбивались из сил от плохой еды и необходимости постоянно убегать от преследующих нас охотников. Снег прекратился, леса опять изменились, появилось много пищи. Но теперь меня беспокоила мама. Она страшно кашляла, исхудала и постоянно дрожала мелкой дрожью. Шла мама пошатываясь, и я подставлял ей плечо. Она любила солнце, но сейчас даже оно её не радовало.
Однажды на нашем пути попалась уютная светлая полянка. Я наломал веток и помог маме удобно устроиться на зелёной шуршащей подстилке. В голове проносились грустные мысли… Если бы я был больше и сильнее, если бы мог защитить её… Внезапно из-за кустов вышла собака. Собак я не боялся. Любого пса можно отшвырнуть мощным пинком. Но за собаками приходили люди, а против их оружия мои лапы были бессильны. Эта собака пахла странно, потому-то я и не учуял опасность. Она не оскаливалась, не рычала, а просто подошла и села в траве, глядя на нас жёлтыми умными глазами. Потом она обернулась и рыкнула. Немного погодя из-за кустов появился человек. Он был высокий, худой, с серебристыми волосами. По его походке я догадался, что человек немолод, но пытается держаться прямо и бодро.
– Я слышал, что в лесу появились драконы. Хорошо, что Керт нашёл вас первым. – Человек говорил на драконьем языке.
Я открыл рот и смотрел на него во все глаза. Мама приподняла голову, в её усталом взгляде промелькнула надежда.
– Не бойтесь, мы не причиним вам зла, – продолжал старик мягко, – я вижу, твоя мать серьёзно больна и ей нужен покой и тепло!
Вот так мы познакомились с Владом и Кертом. Влад жил на лесном хуторе с женой Анной, дочерью Ари и двумя внуками. Муж Ари уехал в город на заработки и приезжал редко. У Ари были грустные, как у моей мамы, глаза. Дети, брат и сестра, ещё не получили имён. Девочку звали Малышкой, а сына – Малым.
На драконьем языке говорили только Влад и Малый. Как оказалось, их предки принадлежали к древнему Ордену Дракона. Влад рассказывал, что в начале времён Орден играл большую роль во всех делах людей, но в результате трагических событий был распущен, а его члены объявлены еретиками и драконопоклонниками. Осталась горстка истинных приверженцев Ордена – они и передавали из поколения в поколение старую мудрость драконов и людей.
Нас разместили в тёплом сарае, и Анна с Ари готовили маме специальное питьё. Она медленно приходила в себя – уж больно изношен был организм, но женщины считали, что опасности для жизни нет. Керт оказался не собакой, а волком, приручённым Владом в щенячьем возрасте. Волков мы почему-то до этого ни разу не встречали. Керт не умел лаять, но я как-то увидел его в гневе и понял, что лай далеко не самое ужасное. Куда страшнее молчаливый оскал великолепных белых клыков.
Керт не раз оказывал нам услуги. Как-то он прибежал к Владу и принялся обеспокоено прыгать вокруг него. Старик велел мне идти к маме и исчез в доме. Через какое-то время к хутору подъехали несколько хорошо вооружённых всадников. Их собаки прыгали на ворота и истошно лаяли, но колья забора были поставлены так плотно, что они не могли протиснуться сквозь них. Мы в страхе глядели на эту сцену через маленькое окошко. На пороге дома появился Влад, он вёл за руки Малого и Малышку. К тому времени я немного понимал язык людей – Малый вечерами часто занимался со мной.
– Эй, хуторянин, собаки чуют дракона! – резко и повелительно обратился к хозяину человек на холёном коне в блестящей сбруе. – Ты видел здесь чудовищ?
Влад неожиданно отпустил детей и всплеснул руками. Во всём его облике проявилась несвойственная этому степенному человеку суетливость!
– Чудо, чудо, что я вижу здесь людей из города! – воскликнул он. – Ужасный дракон был здесь и плюнул на моего внука!
Он подтолкнул Малого вперёд, и я с удивлением увидел, что все неприкрытые одеждой части тела ребёнка обляпаны противной зелёной слизью. – Он поиграл с сестрёнкой, и она тоже покрылась этой мерзостью! Пожалуйста, сделайте что-нибудь! В городе много лекарей, помогите спасти мою семью! – тут он разрыдался. Малый очень правдоподобно пошатнулся, и Влад кинулся поддержать внука. – Господа, помогите! Не оставляйте нас!
– Сам виноват, – буркнул надменный всадник. Влад ещё тянул к нему руки, а компания уже развернулась и поскакала восвояси. Собаки, заразившись паническим настроением, молча понеслись следом. Тем более что из-за забора им широко улыбался Керт.
Влад с детьми бегом вернулись к дому. На крыльцо вышли женщины и увели «больных» мыться.
– Ничего, – сказал Влад, – сыпь пройдёт через пару дней.
Мама окончательно выздоровела. Она выходила гулять в лес, когда не чувствовала опасности. Да и Керт был настороже. Волк привязался к маме и всегда вертелся где-то неподалёку. Я сначала ревновал, а потом подумал, что пусть её окружает как можно больше любящих существ.
Вечерами мы собирались в сарае – дом был слишком мал для нас с мамой – и Влад или Малый доставали из сундука запрещённые книги на человеческом и драконьем языках.
О проекте
О подписке