– Брюс! Шанна! – окликнул задир куратор Вульф. – Вы обещали, что не будет ничего подобного.

– Так нельзя с ней по-хорошему, – придерживаясь за бок, прошипела Шанна. – Она же бешеная!

– Вы первые начали! – выпалила я. И тут же растерянно обернулась к куратору: – Что значит «они обещали»? Вы что, заодно?

Знать бы еще, за какое одно и не проявятся ли сейчас на стене ближайшего корпуса кровавые письмена, сообщая миру о моем бесследном исчезновении.

– Мисс Раскес, мистер Дилейн, погуляйте пока, – приказал Саймон. Получилось неубедительно: приказывать он не умел, только просить – но студенты подчинились. – Элизабет, я, наверное, должен объясниться. И извиниться за Брюса и Шанну. Их можно понять: пропал их товарищ…

– Вы о Мартине? – я невольно скривилась. – Думаете, он беспокоился бы, окажись Брюс на его месте?

– Это было честное соперничество, – хмуро заявил боевик. – Они оба подошли ко мне перед соревнованием. Если бы победила команда мистера Кинкина, Брюс согласился бы с тем, что не заслуживает занимать место старосты. Это ведь большая ответственность, и нужно пользоваться соответствующим авторитетом среди соучеников.

Брюс пользовался авторитетом. Мартин его покупал. Саймон Вульф как куратор должен был обо всем этом знать. А меня уже не должно было заботить положение дел на отделении боевой магии.

– Я узнал, что ребята задумали провести собственное расследование, – признался Саймон. – И решил подстраховать их.

– Не можешь остановить безобразие – возглавь его. Испытанная тактика. Только почему ваши сыскари-самоучки накинулись на меня?

– Они считают, что вам что-то известно. Инспектор Крейг приходил к вам, и у ректора вы появляетесь регулярно.

– Каждый день, – не опровергала я. – Могу при случае пожаловаться на ваше тайное общество. Если, конечно, вы не зарегистрировали его соответствующим образом.

– Не думаю, что руководство одобрит, – пробормотал он.

– Как и нападение на студентов, – продолжила я. – Мне не нравятся методы ваших подопечных, но… Я тоже хочу понять, что случилось с Мартином и остальными. И тоже думаю, что руководство академии не поддержит мою инициативу. Объединим усилия?

Идея возникла спонтанно, но почему бы и нет? Саймон – преподаватель, со сбором закрытой для студентов информации сумеет помочь. Если согласится.

Боевик задумался. С одной стороны, ему хватало своих студентов с их неуемной жаждой деятельности, а с другой – в силу возраста и характера тянуло на авантюры.

– Какой у вас интерес в этом деле? – спросил он.

– Личный. Пока я не готова это обсуждать. Но другими сведениями поделюсь. Если мои друзья согласятся на сотрудничество. К слову, большая у вас команда?

– Семь человек, – ляпнул он, кажется, первое, что пришло в голову. – А у вас?

– Четверо. Человек. И один эльф.

Упоминание эльфа произвело впечатление: Вульф посмотрел на меня с уважением.

– В семь мы с друзьями будем в библиотеке, – сказала я. – Читальный зал в секции художественной литературы. Приходите.

– Посмотрим, – усмехнулся Саймон.

Мальчишка в нем, несмотря на усы и солидный костюм, перевешивал серьезного преподавателя, и я не сомневалась, что вечером мы увидимся. Но до этого мне предстояло разобраться с драконами. Вернее, с драконшей.

Мисс Милс скептично хмыкнула, изучив мои заметки, но сказала, что даст мне на подготовку время до конца семестра. «Интересно, что у вас получится», – объяснила она свое решение.

«Самой интересно», – вздохнула я мысленно.

И почему было не взять стандартную тему? Потому что мы не ищем легких путей. А почему мы не ищем легких путей? Потому что у нас с головой не все в порядке, другого объяснения нет.

В библиотеку Саймон пришел с Брюсом и Шанной.

– Ты говорила, их семеро, – шепнула мне Мэг.

– Вы говорили, у них эльф, – нарочито громко выговорила куратору Шанна.

– Нас семеро, – уверил Вульф. – Но остальные четверо – рядовые бойцы… вроде того…

– У нас есть эльф, но он не смог прийти, – соврала я. – Занят. Вроде того.

– Нас все равно больше, – Брюс, видимо, решил определить главенство в совместном предприятии.

– Семь человек – одна специализация. – Сибил подняла глаза к потолку, что-то прикинула в уме и вывела: – Низкая эффективность.

– А у вас? – скривилась Шанна. – Гадалка, две… нет, – бросила на меня презрительный взгляд, – полторы целительницы и облезлый кошак?

– Облезлый? – прищурился Норвуд. – Где?

Он приподнялся с кресла, оттолкнулся ладонями от подлокотников и рысью приземлился рядом с Шанной, чтобы обойти ее по кругу, демонстрируя густую шерсть и крепкие клыки.

– Не нужно ссориться, – попросил Саймон, чувствовавший себя явно не в своей тарелке. Влияние как преподаватель он имел только на Шанну и Брюса, но не на нашу компанию. Не нажалуется же он куратору Норвуда или леди Райс на наше плохое поведение во время проведения тайного расследования?

– Рысь, – окликнула я друга. – Думаю, мисс Раскес уже убедилась, что ты не облезлый, и готова извиниться.

Оборотень фыркнул и, запрыгнув обратно в кресло, принял человеческий облик.

– Не нужны мне ее извинения. На боевиков не обижаются.

Шанна вспыхнула, припомнив, как в оригинале звучит эта поговорка, но смолчала.

– Может, приступим к делу, пока не передрались? – предложила я. – Раз мы все здесь, значит, уже приняли решение насчет сотрудничества. Или вы пришли, чтобы сообщить, что не хотите с нами работать?

В родном мире я как-никак ведущий экономист и могу, если надо, приструнить и безалаберных расчетчиц, и зарвавшихся банковских операторов, и даже живущих в собственной вселенной айтишников, регулярно забывающих о существовании всего остального нуждающегося в их профессиональных услугах человечества. На боевиков деловой, немного резкий тон тоже подействовал.

– Хотим, – сказал Брюс, переглянувшись с подругой и куратором. – Но не уверены, что от этого будет толк.

– Как и мы, – заметила я. – У нас уже есть несколько версий, а добились ли вы чего-нибудь или только и можете, что девушек подлавливать и с ног сбивать, – неизвестно.

– Не собирался я тебя сбивать, – отмахнулся раздраженно староста. – Хотел легонько толкнуть, привлечь внимание, но с заклинанием напутал.

Брюс Дилейн, с лету осваивавший новые плетения, – и вдруг напутал? Слабо верится.

– Давно это у тебя? – поинтересовался Рысь.

– Что – это? – недовольно уточнил Брюс.

– Плетения срабатывают неправильно. И татуировка углем и киноварью.

– Как узнал? – боевик непроизвольно обхватил себя за плечи.

– Запах, – оборотень потянул носом. – Свежая, не больше двух недель. Делал у артефакторов?

– Это не запрещено.

– Я и не говорю, что запрещено, – усмехнулся оборотень. – Но сам бы не доверился недоучке без диплома, пусть даже она хорошенькая блондинка с большими… хм…

– Глазами, – подсказала я, привлекая внимание Норвуда, чтобы хоть взглядом спросить, о чем это он.

– Я хотел сказать, с большими амбициями, – подмигнул мне друг. – Представляешь, учится только на четвертом курсе, а уже подрабатывает в профессиональной мастерской, делает татуировки-активаторы. Только имя ее забыл…

– Лилиан, – хмуро подсказал Брюс.

– Точно, Лилиан! – хлопнул себя по лбу Норвуд. – Все время путаю их.

– Кого? – одновременно спросили Мэг и Шанна.

– Подружек вашего Кинкина, – ответил Рысь, согнав с лица дурашливую улыбку. – Тамила с архитектурного, Лилиан с артефакторного.

– Не объясните, о чем речь? – не выдержал Саймон.

– Видимо, о том, что Мартин получил по заслугам, – вздохнула я, подумав, что теперь Брюс охладеет к судьбе «честного» соперника.

Норвуд задал ему еще пару вопросов, и картинка сложилась.

Татуировку староста боевиков набивал в несколько заходов, с каждым разом добавляя к рисунку новые фрагменты. Началось это еще на первом курсе. Увидел объявление артефакторов: тем нужны были подопытные для отработки техники вживляемых артефактов, усиливающих и стабилизирующих заклинания. Во избежание осложнений (ведь работу выполняли, как сказал Рысь, недоучки) рисунок магически активными красителями имел краткосрочное действие, но сама татуировка оставалась, и можно было немного заработать, послужив пособием для зачета. Брюс попробовал и втянулся. Читала я когда-то о тату-зависимости – видимо, это оно и было. Ни для кого в группе, кроме Элизабет, не интересовавшейся жизнью соучеников, пристрастие старосты секретом не было, и Мартин придумал, как этим воспользоваться. Свел близкое знакомство с Лилиан (Брюс в последнее время набивал тату только у нее), и та согласилась помочь приятелю сместить конкурента. Всего-то и нужно было чуть-чуть поменять рисунок. Вредоносное действие артефакта должно было скоро закончиться, и никто ни о чем не догадался бы, а Мартин к тому времени уже занял бы пост старосты. К решающему соревнованию он подготовился хорошо: заклинания Брюса срабатывали бы с ошибками, а сам Кинкин, пользуясь схемой, полученной от второй подружки, прошел бы полосу препятствий с закрытыми глазами.

Боже, сколько подлости! И только чтобы удовлетворить свое честолюбие?

– Не только, – отозвался боже, материализуясь в свободном кресле. – Пост старосты – это повышенная стипендия, ряд льгот и отдельная комната в общежитии. Элси Аштон не понять, но Брюс и Норвуд знают, чего оно стоит.

Я посмотрела на парней. Рысь как раз рассказывал боевику о найденной в комнате Мартина схеме.

– А твой друг – молодец, – заметил Мэйтин.

Молодец. Ухватился за ниточку и распутал весь клубок. Жаль, ниточка не наша. Инспектор Крейг, знавший о схеме, а возможно, и о татуировках, сказал, что к исчезновениям это отношения не имеет.

– Что у вас по другим пропавшим? – спросила я бывшего куратора, расстроенного тем, что не заметил вовремя проблем в группе. – Мы поделились информацией.

– Ага, – хмыкнул Рысь. Посмотрел на притихшую в сторонке Шанну: – Есть и от кошаков польза, да?

– Мы собрали кое-что, – сказала она неуверенно. – Знаете, что Лост расстался с подружкой?

– Знаем, – кивнул оборотень.

– И о проблемах Виктора Нильсена со здоровьем? – спросил Саймон, подергав себя за ус.

– В общих чертах, – ответил, чуть замешкавшись, Рысь.

– Если хотите, расскажем в деталях, – предложил Вульф, обменявшись взглядами с подопечными.

– Давайте, – снисходительно усмехнулся оборотень. – После того что мы сообщили, было бы неплохо получить что-нибудь взамен.

– Хорош! – зааплодировал Мэйтин. – Нужно присмотреться к парню, задатки у него неплохие.

А как целуется… эх…

– Рассказывайте, – потребовала я у Саймона, раздосадованная невольно всплывшими воспоминаниями и последовавшей за ними ехидной улыбкой божества.

– Целители запретили Виктору практиковать некромантию из-за проблем с сердцем, – коротко выдал боевик. – Весной он должен был получить диплом, но с такой отметкой работу по специальности найти почти невозможно. Кому нужны некроманты-теоретики? Виктор прошел курс лечения, но доктор Грин все равно не подписал разрешение.

То есть практически поставил крест на карьере Нильсена. Интересно, у того действительно были серьезные проблемы, или дело все-таки в Грине?

– Разузнай, – сказал Мэйтин. – Справишься без меня?

Будто он только то и делает, что помогает!

– А я и не обязан. Я вообще за другим пришел. Мы утром не договорили, у тебя ведь был еще один вопрос.

Был. И есть. Я хочу знать, что рискую не напрасно и, когда все это закончится, вернусь к своему коту и остывающей пицце.

– Вернешься, – пообещал Мэйтин. – Даже если погибнешь здесь, очнешься там живая и невредимая.

Получается, можно обойти терминал?

– Можно. Но смерть моего мира будет на твоей совести, – сурово предупредил бог. – Да и умирать неприятно. Поверь.

Умирать не хотелось. Даже в чужом мире и в чужом теле.

Значит, побарахтаемся.