© Щеглова И., 2018

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018

Кирилл

Она вошла вслед за директором Николаем Ивановичем. Невысокая, ладная, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу. Взглянула большими темными глазами… Кириллу показалось – вот-вот сейчас из-за плеча выглянет дракончик.

Сердце замерло… отмерло, стукнуло в ребра, кровь прихлынула к лицу. Перед классом стояла его любимая Кира Дейлисса, серебряноволосая дочь Луны и Огня, повелительница драконов, владетельница Запредельных земель. Это она смотрела на него с многочисленных портретов и набросков на стенах его комнаты, это о ней Кирилл тайком от всех записывал восхитительные, чудесные истории…

– Класс, познакомьтесь с Евгенией Юрьевной, – представил директор девушку. – Она будет вести у вас информатику.

Послышались шепотки и смешки. Сквозняком пронеслось: «Практикантка…»

– Садитесь! – разрешил директор.

Кирилл не расслышал.

– Зимин, тебя это тоже касается, – повысил голос строгий Николай Иванович.

Кирилл спохватился, замешкался, неловко сел, грохнув стулом, – по классу пробежали смешки.

Все оставшееся время он не отрываясь смотрел на Дейлиссу Юрьевну. Она о чем-то рассказывала. Должно быть, о том, как трудно найти союзников, о войне за Солнечный трон, о своих драконах…

Звонок прозвенел слишком быстро. Ребята, побросав в рюкзаки тетради и учебники, потянулись из кабинета. Кирилл задержался.

Дейлисса сидела за учительским столом и что-то писала в журнале. Вошла завуч, и они о чем-то заговорили.

– Зимин, у тебя есть вопросы? – нахмурила брови Алевтина Гавриловна.

– Нет…

– Так иди, на урок опоздаешь.

Он кивнул, непослушными руками поднял рюкзак и буквально заставил себя покинуть кабинет информатики.

До конца уроков он мало что соображал. На переменах бегал к кабинету – взглянуть еще разочек… Несколько раз она промелькнула в глубине коридора. И один раз он застал ее в дверях учительской.

Потом она исчезла.

Для Кирилла будто свет погас, солнце остыло, мир потерял краски и стал черно-белым.

Он кое-как собрался и выполз из школы.

Одноклассники, игравшие на школьном стадионе в футбол, окликнули Кирилла:

– Айда к нам, мяч погоняем!

Тот только отмахнулся, мол, домой надо.

А дома его ждали тишина пустой квартиры, и мечты, и образ Дейлиссы.

* * *

О, высокородная, великолепная Кира Дейлисса!

Дочь Луны и Огня, серебряноволосая повелительница драконов, властительница Запределья!

Лорд Темных земель, пожелавший остаться неузнанным, преклоняет колено пред Вашей несравненной красотой и невыразимой прелестью! Не сочтите за дерзость мое восхищение! Но, даже не зная Вас, я был влюблен в Ваш образ, увиденный в мечтах. Узрев же воочию, потерял голову!

Позвольте же, о несравненная, считать себя отныне Вашим верным рыцарем, незримо оберегающим Вас от тайных и явных врагов!

По первому Вашему зову готов я примчаться и встать у подножия Вашего трона, любую из прихотей Ваших с усердьем исполнить!

Награды же я не спрошу, лишь возможность Ваш лик созерцать и быть с Вами рядом.

Лорд Темных земель.

Кирилл откинулся на спинку стула и вытер тыльной стороной ладони пот со лба.

– Уффф! Нелегко, оказывается, составлять высокопарные послания прекрасной деве.

Письмо написано, но что дальше? Пусть так и хранится в засекреченной папке или все-таки рискнуть?

Письма ведь пишутся для того, чтобы их читали те, кому они адресованы.

От одной мысли, что его сочинение будет прочитано Дейлиссой, сбилось дыхание.

До сих пор встреча с придуманной героиней казалась сном. В самом деле, не могла же она вот так вдруг появиться из ниоткуда…

Кирилл тряхнул головой, как будто это могло помочь прогнать наваждение. Он оглядел стены комнаты – Дейлисса никуда не исчезла, она по-прежнему смотрела на него с портретов. Вот тот, большой, нарисован углем: Дейлисса на стене замка вглядывается в орды врагов, подступивших к крепости; рядом несколько акварелей: Дейлисса на лугу среди единорогов, она же на драконе среди облаков, она же у моря на закате…

Он когда-то учился в художественной школе, но потом, повзрослев, забросил. Надо бы вернуться, вдруг получится стать знаменитым художником и воплотить свои образы в кино или аниме… Нет, он придумает что-то грандиозное, что-то, чего еще никто до него не знал и не умел.

Он вспомнил, как давным-давно, год назад, ему впервые представился образ гордой девы с серебристыми волосами. Она появилась сама по себе, соткалась из воздуха и света. Вот и думай теперь: что, если истории про параллельные миры вовсе не сказки, а реальность? Что, если где-то рядом кружится в бесконечном пространстве магический мир, в котором живет настоящая Дейлисса, управляющая своими драконами и Запредельными землями?

Если зажмуриться покрепче, то можно представить, как она, оседлав перламутрового змея, летит сквозь светящийся воздух, и волосы ее впитывают лунные лучи, и сама она как будто соткана из лучей…

Вот лицо ее сделалось задумчивым – она услышала зов! Между ней и неведомым рыцарем из другого мира возникла незримая связь… Дракон сбавил скорость, заложил крутой вираж и пошел на снижение.

Но что потом? Дракона подбили? Точно! Его выследил колдун-лазутчик (у Дейлиссы всегда было много врагов и завистников) и ударил в него магическим огнем. Произошел пространственно-временной разрыв, и Дейлиссу выбросило в иной мир. А так как она в момент нападения думала о позвавшем ее рыцаре, то сила мысли направила ее прямиком к нему.

Он, никому не известный, существует будто во сне, ожидая лишь весточки от нее. Когда-то любимый поэт писал о своей любви:

 
Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной,
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи.
Они расстались в безмолвном гордом скорбном страданье,
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье…
Но в мире новом друг друга они не узнали.
 

Может, отправить ей эти стихи? Ну и что, что автор Лермонтов. Зато прямо про них!

Хотя это как-то чересчур… А вдруг она вовсе и не Дейлисса? Что, если он обознался? Впрочем, нет, сомнений быть не может! Что же будет, когда она прочитает письмо? Поймет, что в нее кто-то влюбился, станет думать о нем… Конечно, не о самом Кирилле – ведь она не узнает автора послания. Но она наверняка захочет узнать. Говорят, девушки любопытны. Впрочем – нет, только не Дейлисса!

Мучимый сомнениями, Кирилл задался следующим, не менее трудным вопросом: «Зачем ей такой, как я?»

* * *

Первыми уроками стояли русский и литература. Светлана Фоминична – учительница суровая, два года назад рассадила класс по своему усмотрению. Соседкой Зимина назначила Агафью Штайн. Кириллу она даже нравилась. Агаша, хоть и держалась особняком и в классе на нее почти никто не обращал внимания, все же оказалась нормальной девчонкой, во всяком случае, она никогда не напрягала Кирилла, и он старался отвечать ей тем же.

– Ты чего? Не выспался? – спросила Агаша, раскладывая тетрадь, ручку и учебник на столе.

– Ага, – зевнул он. – Ты домашку сделала?

– Не-а.

– Я тоже… Сейчас Фоминична возьмет нас за жабры.

Но Фоминична за жабры никого не взяла, а раздала листочки с вопросами и велела писать самостоятельную.

Кирилл обрадовался, накорябал ответы «от фонаря», как сам же потом признался Агаше, и, едва дождавшись звонка, со спокойной совестью сдал работу. Он выскочил из класса первым и чуть не бегом устремился к кабинету информатики.

Как же ему повезло! Дверь была слегка приоткрыта, и он, затаив дыхание, несколько счастливых мгновений созерцал Дейлиссу. Она сидела за учительским столом, склонившись над журналом, и что-то записывала в нем. Утреннее солнце, раздвинув осенние облака, осветило ее, и Кириллу показалось, будто ее волосы излучают свет.

Зайти бы сейчас, упасть к ее ногам и… Нельзя! Кирилл тяжело вздохнул. Все, что он может себе позволить, подбросить ей письмо.

Волшебница, должно быть, услышала его мысли. Она подняла голову и посмотрела на него. Их взгляды встретились.

– Входи, – позвала она.

Кирилла пронзило током от макушки до пят. Он отпрянул от двери и позорно бежал.

* * *

На алгебре Кирилл сидел с Левой – они хоть и были знакомы еще с детского сада, особой дружбы не водили. Леву в классе называли «ботаном» или «Левой тóлстым», хотя тот давно перерос детскую полноту, был тощ, угловат, несуразен и педантичен до ужаса. В его тетрадях, дневнике, рюкзаке и телефоне царил образцовый порядок.

Когда Кирилл вошел в кабинет математики, Лева уже сидел на своем месте, аккуратно разложив тетрадь, пенал, готовальню, линейки и учебник.

– Привет. – Кирилл бросил рюкзак на стол, чем вызвал у Левы болезненную гримасу.

– Виделись, – он прикрыл рукой свою половину стола.

Не обращая внимания на ужимки соседа, Кирилл с шумом уселся на стул и, немного подумав, полез в рюкзак.

Мимо прошествовала Агаша – два хвостика над ушами подпрыгивали в такт шагам. Вся такая аккуратная и гордая. Она почти всегда сидела одна на последней парте. Училась средне, но терпимо, поэтому учителя к ней особо не приставали. Зато к ней приставал Лева.

Вот и сейчас Кирилл заметил, как правое ухо соседа стало пунцовым. Значит, и левое тоже покраснело. Лева выдержал несколько секунд, потом повернулся к Агаше:

– Я заточил твои карандаши.

– А, спасибо, – отозвалась она несколько рассеянно.

Лева, конечно, не стерпел:

– Нельзя так относиться к карандашам, надо следить за ними, затачивать по мере необходимости.

– Лева, отстань, а? – перебила она.

Тот, бедный, дернулся, не глядя нашарил в готовальне три простых карандаша и почти швырнул их Агаше.

– Нельзя покупать слишком твердые или слишком мягкие, – выпалил он, чуть не плача.

– Учту. – Девушка даже не прикоснулась к карандашам.

Прозвенел звонок, и вбежала Анна Кузьминична:

– Лева, к доске!

Кирилл расслабился. Кузьминична припасла парочку интересных задач и сегодня весь урок будет разбирать их с классом.

Агаша в алгебре сечет, как и Иршатов, Ярмак, Бондаренко. Они увлекутся и скоро забудут об остальных.

Так и вышло. Пятерка математиков и Кузьминична сгрудились у доски, споря и доказывая друг другу что-то настолько туманное и неясное, как будто магию творили.

Кирилл тем временем осторожно извлек из рюкзака распечатку заветного письма и погрузился в чтение.