Она проснулась с ощущением счастья. Или почувствовала себя счастливой еще во сне, хотя почему же во сне, она и вчера чувствовала себя счастливой. Да-да! Неделю перед отлетом Маринка еще нервничала, временами ее даже лихорадило. Мама говорила, это от возбуждения. Ну, естественно! Как же иначе! Ведь надо было столько всего успеть, купить, собрать. Шутка ли: она летела в другую страну; но дело не в этом, ей и раньше приходилось бывать в других странах, так ведь то с мамой, а теперь – одна. Не то чтобы она уж очень переживала – нет. Просто было немного не по себе. Разумеется, она все продумала, и вообще, она весь год готовилась. Изучила сайт «Тропиканы», прочитала правила, отзывы, пересмотрела множество снимков и видео. Ей все нравилось, чем дальше, тем больше. Она еще не знала, как отнесется к ее идее мама, ходила вокруг и около, исподволь задавала наводящие вопросы… А маме все время некогда, она же вся в работе, на бегу. Шутка ли – быть владелицей сети косметических салонов! Маринка очень гордилась мамой. Она считала себя самостоятельной и вполне справлялась с домашним хозяйством, да что там такого особенного – подумаешь! Она давно привыкла к частым маминым командировкам. И если раньше за ней присматривали мамины подруги, то последние пару лет Маринка ловко отказывалась от такого присмотра, считая себя вполне взрослой. Маринкина бабушка не вмешивалась в ее жизнь, да и жила она довольно далеко. Отец тоже когда-то был, да давно сплыл. Маринка его и не помнила совсем.
Мама – совсем другое дело. Маму Маринка обожала. У них это взаимно. Маринка знала, стоит только попросить – мама сделает. Но все-таки немного опасалась. Как мама посмотрит на то, чтобы отпустить ее одну?
Напрасно волновалась. Очень даже спокойно мама отпустила. «Чего в городе сидеть? Я еще неизвестно когда вырвусь, так что лети, девочка!» И Маринка полетела!
А в аэропорту соседскую девчонку встретила – года на два младше, испуганную, взъерошенную, как желторотый воробьишка, выпавший из гнезда. Маринка сразу же решила взять ее под свое крылышко, она и родителям Лики пообещала. Может, сгоряча, но, во-первых, девчонку стало жалко, во-вторых, Лика все-таки своя, а мало ли как там еще сложится…
Но пока все складывалось великолепно! Прекрасно, восхитительно, чудесно!
Наверное, поэтому она проснулась счастливой, легко спрыгнула с кровати и, раздвинув шторы, выглянула в окно:
– Супер!
Повернула голову, взглянула на соседку, свернувшуюся калачиком на своей кровати.
– Ликусь! Вставай! – пропела. Но та никак не отреагировала. Маринка, продолжая напевать, подошла к ней, потрясла за плечо.
– Я не пойду, – заявила Лика, отворачиваясь к стене.
– Да ладно, – Маринка решила не отставать, – я тоже не выспалась, но надо же хоть разок попробовать, что они дают на завтрак.
– Плевала я на их завтрак. – Лика натянула простынь на голову. – Отстань, а?
В номер постучали:
– Девчонки, доброе утро, – донеслось из-за двери, – у нас подъем.
– Ольга, мы идем! – весело отозвалась Маринка.
– Достали, – проворчала Лика, но вставать и не подумала.
Маринка пребывала в радужном настроении. В окно било южное солнце, номер ей сразу понравился. Вчера она толком не успела обжиться, вещи валялись повсюду. Надо бы повесить их в шкаф, но некогда. Маринка плюхнулась на кровать и рассмеялась:
– Хватит кукситься, – посоветовала она Лике, – ты и вчера весь день недовольная была, и сегодня. Болит что-нибудь?
– Ничего…
Маринка вскочила:
– Вот что, я пока умоюсь, а ты поднимайся, о'кей?
Лика повернула к ней взлохмаченную голову, сверкнула глазами:
– Я же попросила, отстань!
Маринка пожала плечами: психует чего-то… По дому скучает? Она же еще маленькая – всего четырнадцать, а Маринке – почти шестнадцать. К тому же ее просили присматривать за Ликой, кто же знал, что она такая злюка. И молчит все время. Возись теперь с ней… Вчера еще вроде ничего была, соглашалась со всем. Только вечером закапризничала, когда на берегу сидели со свечкой, отказалась говорить, вскочила, ушла в номер, потом сказала, что устала. Ну, бывает, день тяжелый, перелет, смена климата и все такое. Даже в море не купалась. И знакомиться ни с кем не стала.
Зато Маринка не теряла времени даром. Вместе с другими девчонками из отряда обежала окрестности, все осмотрела, ну, не все, конечно, лагерь-то огромный! В сезон принимает больше тысячи человек! И чего тут только нет! И бассейны, и кафе, и всякие площадки, беседки, дискотеки. И море, море, море!!! Пляж шикарный! Не зря Маринка набрала купальников! Аж пять штук! И все новенькие! Будет в чем покрасоваться. В отряде их пока семнадцать человек, но Ольга сказала, что еще приедут. Девчонки вроде нормальные. Почти все Маринкины ровесницы или чуть старше. Лика, наверное, самая маленькая. Может, она комплексует? Парни тоже ничего, жаль только, никого интересного.
Маринка поплескалась под душем, обернулась полотенцем, вышла, напевая, взглянула на кровать. Лика по-прежнему лежала в позе эмбриона, закутавшись в простыню, как в кокон.
– Ликусь, – Маринка присела на краешек, прикоснулась к Ликиному плечу, – ты чего, милый?
Та не пошевелилась, сделала вид, что спит.
– Ну ладно. – Маринка решительно встала. – Не хочешь, как хочешь. Тебе принести чего-нибудь?
Опять молчание.
Маринка вздохнула. В дверь снова постучали.
– Да иду я! – крикнула Маринка.
Натянула первые попавшиеся шорты, топик, собрала волосы в хвост, времени на красоту совсем не осталось. Неправильно это!
– Если надумаешь, приходи, – сказала напоследок, – столовая знаешь где. – И вышла, тихонько прикрыв дверь.
На завтраке все были сонные, включая и руководителей. «Ага, небось всю ночь отмечали», – подумала Маринка, усмехаясь.
– С вами все понятно, – пошутила вожатая, оглядывая пустующие места за столами. – На зарядку вышли три калеки, на завтрак добрели еще несколько.
– Еще и зарядка?! – удивился кто-то. – Мы че, детишки?
Вокруг засмеялись.
– Народ, спокойно, – остановила вожатая. – Мы ваши анкеты читали и обо всех пожеланиях ваших и родительских знаем.
– Ну вот…
– Главное, не напрягаться!
– А экскурсии будут?
– А почему отбой так рано?!
– Мы сюда отдыхать приехали!
Пока они препирались, Маринка быстренько соорудила несколько бутербродов для Лики, не оставлять же соседку голодной.
Она уже собиралась покинуть столовую, как к ней подошла вожатая:
– Марина, задержись на секунду…
Она остановилась, взглянула снисходительно, сверху вниз, вожатая ростом не вышла.
– Как там Лика? – спросила Ольга.
Марина пожала плечами:
– Спит…
– У нее все нормально?
– Не знаю, вроде нормально…
– Ладно, иди… Чуть попозже поговорим, мне еще новеньких встречать. Соберемся у бассейна в беседке, – напомнила напоследок.
Маринка пожала плечами: надо, так надо… к тому же интересно посмотреть на новеньких. А пока – у нее есть время, чтобы привести себя в порядок.
В номере она застала хмурую Лику, сидящую на разобранной постели. Она явно пыталась кому-то дозвониться, но, едва заметив Маринку, тут же сунула телефон под подушку. Ого! А не пахнет ли здесь несчастной любовью?
– Привет, – Маринка широко улыбнулась и протянула Лике сверток, – вот твой завтрак. Я не знаю, что ты любишь, поэтому собрала, что было. Кстати, кормят суперски.
– Спасибо, – Лика покосилась на бутерброды.
– Наша Оленька попросила появиться у бассейна, – сообщила Маринка. – Новенькие прибудут, познакомимся, то да се…
– Мне не интересно, – буркнула Лика.
– Лик, ты что в самом деле? – удивилась Маринка. – Я понимаю, может, у тебя настроения нет, но хоть на воздух выйди, окунись в море, там такая красота! – Маринка мечтательно прикрыла глаза. – Вода – теплющая! Сказка!
– А мы разве не по свистку купаемся? – ехидно переспросила Лика.
– По свистку? – удивилась Маринка. – Нет вроде. Тут народ в основном взрослый, в няньках не нуждается. Я во всяком случае.
– А эти наши, воспитатели? – недоверчиво уточнила Лика.
– Нормальные, – ответила Маринка, – меня еще никто не напрягал.
– Конечно…
Лика поджала ноги и, обхватив колени руками, уставилась в одну точку, в правом углу у окна. Маринке показалось, или у нее были заплаканные глаза… Странная девчонка.
Маринка достала из чемодана косметичку, специальное зеркало и устроилась у стола. Надо было срочно привести в порядок маникюр, «сделать лицо», как говорит мама, а она знает, о чем говорит, и уложить волосы.
Пока она занималась собой, Лика не проронила ни слова. Молча передвигалась по комнате, что-то делала или не делала. Во всяком случае, Маринка так увлеклась, что перестала ее замечать.
Потом пришли девчонки из соседней комнаты – Настя и Аленка. И… Маринке стало вовсе не до Ликиного настроения.
Но к бассейну ее все-таки удалось вытащить. Втроем уговорили кое-как.
Все утро Лика пыталась дозвониться до родителей. Но телефон равнодушно сообщал «абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее».
«Улетели!»
Другого объяснения Лика не находила. Они улетели, не потрудившись сообщить ей. Она не знала, на какое число у них билеты, не спросила почему-то, не до того было. Ждала, вот одумаются, позвонят, поинтересуются, как добралась, не скучает ли, нравится ли ей. Да как тут может нравиться!? Жуткое место! Пекло, заполненное полуголыми орущими подростками, кипящие котлы бассейнов, муки по свистку чертей-вожатых. Назойливое внимание Маринки. И чего она лезет со своими вопросами и своим сочувствием?! Можно подумать, ее на самом деле интересует Ликино состояние. Вчера вечером вожатая собрала их на берегу, расселись кругом, она зажгла свечку, велела передавать друг другу и рассказывать о себе. Пока свечка медленно плыла, приближаясь, Лика с ужасом представила себе, как она расскажет незнакомым парням и девчонкам о том, что ее бросили родители. Как они за ее спиной купили путевку, оформили документы, даже не посоветовавшись. Поставили перед фактом, да еще и требовали от нее проявления радости!
Огонек свечки двигался по кругу. Замирал в чьих-то ладонях, освещал лица, ребята что-то говорили, Лика видела, как у них шевелились губы, но она совершенно не слышала их. Чем ближе свечка, тем сильнее страх, тем громче стучит сердце, и горло сжимается от подступающих слез.
– Лика?
Она вскочила и побежала прочь. Быстрее, быстрее! Влетела в корпус, бросилась в номер, хлопнула дверью, упала на кровать, закрыла голову подушкой.
«Оставьте меня в покое, просто оставьте в покое…» – шептала. Куда там! Маринка прибежала следом. Набросилась с вопросами – что да как? От нее удалось избавиться, наврав об усталости и головной боли. Она махнула пышным хвостом и унеслась развлекаться, а Лика проревела в подушку и сама не заметила, как уснула. Утром приставучая Маринка снова завела свою песню: идем на завтрак да идем на завтрак. Хотелось запустить в нее чем-нибудь, чтобы заткнулась, но приходилось сдерживаться, а то потом воплей не оберешься. Набегут, будут ахать, охать и воспитывать. Кое-как избавилась от нее. Еще теплилась надежда, вдруг позвонят родители, вдруг вспомнят о ней, посочувствуют, заберут отсюда.
Но Маринка ушла, Лика терзала телефон в течение часа, надежда таяла, и в конце концов от нее ничего не осталось.
Лика снова рыдала, захлебывалась горькими слезами, промочила подушку насквозь. Все бесполезно. Никто не придет, не спасет, не поможет. Что же делать? Как жить дальше? Впереди долгие двадцать дней кошмара, страшного сна под названием «Тропикана». А что, если этот кошмар никогда не кончится? Она представила себе череду бесконечных дней, а потом еще, и еще… Нет, невыносимо!
В разгар переживаний вернулась Маринка с бутербродами. Заботливая, чтоб ее! Ведь не просила же!
И чего она веселая такая? Неужели ей тут нравится? Она что, добровольно согласилась поехать? Великолепная мамочка наврала ей что-то весьма убедительное, обманула бедную дурочку…
Они все здесь ненормальные!
И в покое ее не оставят!
Пока Маринка красилась, пришли еще две, такие же, раскрашенные и веселые. Втроем насели, Лика устала сопротивляться, доводы кончились. Пришлось подчиниться и пойти с ними.
И еще мелькнула мысль: у родителей должен быть телефон вожатой, вдруг они ей звонили? Неужели придется унижаться и спрашивать: «Ольга Викторовна, скажите, пожалуйста, мои мама и папа вам не звонили? А то я переживаю…» Ага, еще слезу пустить… Фу!
У бассейна было шумно. То и дело кто-то с визгом или криком прыгал в воду, поднимая тучу брызг. Народу – не протолкнуться! Лика с опаской посматривала на кишащий народом бассейн, загорелые и не очень тела, тела, тела. Хохот, всплески, кто-то с кем-то толкался, обнимались, целовались, разговаривали, переругивались. От людей рябило в глазах. Чужая веселость пугала и раздражала одновременно. Лика осторожно обошла бассейн стороной. В беседке было потише. Лика снова увидела почти всех, с кем прилетела сюда. Насчитала семнадцать человек. Маринка говорила, что должны еще приехать.
Вожатая как раз что-то такое объясняла. Ну и пусть. Лике до этого нет дела. Она не с ними, она отдельно.
Интересно, а что это все такие довольные? Нашли чему радоваться! Не понимают, что их сюда в ссылку отправили? Моря не видели? Так и шли бы на море, нет, они всей толпой в лягушатнике плещутся. Друг перед другом купальнички демонстрируют, у кого розовее… Смотреть противно!
Лика прикрыла глаза и для верности отвернулась.
– Лик, тебе не жарко? – спросила одна из девчонок.
Лика съежилась, прихватила длинные рукава кофты пальцами, натянула так, чтобы закрыли кисти, взглянула исподлобья:
– Нет, мне холодно.
У девчонки улыбка сползла с губ:
– А-а, – протянула она.
– Бэ-э, – передразнила Лика.
Вокруг захихикали:
– У нас овечка появилась.
Лика вспыхнула, хотела было убежать, но не успела.
– Ой, смотрите-ка! – воскликнула соседка Маринка с восхищением.
И все, конечно же, как один повернулись в ту сторону, куда она смотрела, и Лика невольно повернулась и увидела.
Они шагали по аллее. Как в кино! Их было пятеро. И все как на подбор. Высокие, почти одного роста, только крайний справа подкачал. Зато тот шатен, что слева! О! Сердце сладко замерло в Ликиной груди.
– Вау, – шептались девчонки. А парни напряженно молчали. И было из-за чего напрягаться и вздыхать. Лика тоже вздохнула, мысленно, про себя.
– Кажется, наши, – произнесла вожатая.
– Неужели? – томно пропела Маринка.
Вожатая вышла из беседки навстречу великолепной пятерке.
– Новенькие? – услышала Лика, она все еще не могла оторвать глаз от парней.
Парни окружили Ольгу Викторовну, закрыли ее. Теперь Лика могла видеть только их спины, да еще слышались их баски и голосок вожатой. Наконец вожатая позвала парней в беседку. Лика поспешно опустила глаза. У нее сбилось дыхание, и колени дрожали. С чего бы это?
Она боялась поднять голову, боялась взглянуть на них вблизи. Особенно на него…
– Так, давайте знакомиться, – предложила вожатая. – Значит, меня вы уже знаете, и давайте без лишних церемоний, зовите Ольгой.
– Я Артур.
– Серега.
– Прохор.
– Глеб.
– Влад.
Начался обмен рукопожатиями, сыпались имена. Лика забилась в угол, в общем ликовании она не участвовала. Все равно ничего не светит. Хоть она и расслышала имена, но не разобралась, кого как зовут.
– А это кто тут у нас? – Она вздрогнула, потому что его лицо оказалось совсем близко. Он склонился к ней, смотрел чуть насмешливо, волнистая челка упала на глаза, он небрежно смахнул ее назад. – Кто тебя обидел, детка? – переспросил чуть удивленно.
– Я тебе не детка! – огрызнулась она, не успев прикусить язык. Кровь мгновенно прилила к щекам. Лика отвернулась.
– Извини, колючка.
– Это наша Лика, и она сегодня не в настроении, – наперебой щебетали девчонки. «Вот дуры гламурные!» – со злостью думала Лика. А он уже не обращал на нее внимания, уже забыл, уже растворился среди себе подобных.
Ну и пусть! Тоже мне – принц нашелся!
– Ребята, ребята, – взывала вожатая, – сейчас мы вас поселим, вы немного отдохнете и как раз успеете на обед.
– Я бы пожрал, – заметил блондин из вновь прибывших.
– Все бы тебе жрать!
– Господа, следите за речью, что такое! – шутливо возмутился тот, что пониже ростом. Он был самым элегантным из всех, черная рубашка, брюки, туфли, даже шляпа имелась. В руках у него оказалась камера. – Ольга, мы с вашего позволения снимем этот волнующий момент нашего прибытия.
Вожатая рассмеялась:
– Да пожалуйста!
– Артур, сбацай речь. – Блондин забрал у него камеру, вся пятерка направилась к бассейну. Лика немного расслабилась, теперь она могла безбоязненно наблюдать за парнями.
– Да не вопрос, Серый, – с достоинством ответил Артур.
О проекте
О подписке