Читать книгу «Тихоня» онлайн полностью📖 — Ирины Шайлиной — MyBook.
image

Глава 4. Василиса

Этот мутант бегал слишком быстро. Так быстро, что я не успевала думать, впрочем, шевелить ногами тоже. Он просто тащил меня за собой с необъяснимым упорством. И вообще… все слишком быстро произошло. А потом он остановился.

– Я влюбился, – вдруг сказал он. – С первого взгляда.

Я так растерялась, что посмотрела ему в глаза. Гром и молния меня не поразили, но, право слово, лучше бы я этого не делала. По его глазам невозможно понять ничего. Сначала мне показалось, что они чёрные. А потом вгляделась и поняла, что они серые. Совсем тёмные, словно свежий асфальт, вымоченный дождём. Я таких глаз ещё не встречала. Впрочем, и громил таких раньше только в кино видела. Я замерла, шокированная и его ответом, и его глазами.

– Вы издеваетесь, да?

– Нам нельзя долго стоять на одном месте, – напомнил он. – Они найдут нас.

И снова схватил меня за руку. Моя ладонь в его огромной просто утонула. И линии снова загорелись, я отбросила от себя мысли ещё и об этом – только предсказаний мне сейчас не хватало! Легонько потянула на себя руку и поняла – отобрать её смогу, только если мне бензопилу дадут. И то потом буду бежать обратно, а на моей руке – его отпиленная. Он и потом не отпустит. Брр. И сразу с тоской вспомнила о своей коммуналке… Как там хорошо и уютно, оказывается. И как обратно хочется.

– Вы за мной следите, – обвинила я. – У вас и Коржика-то наверное нет!

– Почему это нет? – обиделся он. – Ещё как есть! Но мне слишком дорога ваша жизнь, чтобы разменивать её на пустой разговор. Идемте.

Отчего бы не пойти, спрашивается, если тащат? Я бы подумала снова покричать, но район здесь так себе, а этот тащил ещё дальше. Плюс стало вечереть. Теперь-то я испугалась на самом деле.

– Вы меня изнасилуете, да? – Великан вздохнул, отвечать не стал, но и не остановился. – Я никуда с вами не пойду, – снова подала я голос. – Отпустите меня! Я пойду домой.

Он обернулся и посмотрел на меня, как на неразумное дитя. А потом взял… и разжал пальцы, отпуская меня на свободу.

– Идите, – кивнул он. – Идите. И через вон тот лесок, в котором со мной не страшно было. И мимо всех этих домов, за углами которых вас будут караулить. Вы думаете, они ограничатся четырьмя отморозками? Вы им нужны. Вы же не хотите кончить… Как ваш Лёша.

И ушёл. Учитывая, что он убил Лёшу сам – в чем я абсолютно точно уверена, не бедного же Коржика он искал возле моей дачи – мутант был чертовски спокоен и самонадеян. Я посмотрела на его широкую спину. Он и правда отпустил меня! Обернулась, посмотрела назад. Мы только что пересекли то, что раньше было парком. Теперь заросло и одичало, власти обещали и ничего не делали, как всегда. Я бы сюда и днем не полезла, столько жутких рассказов про убийства и изнасилования, а потом вспомнила тех четверых… Они же и правда на меня напали. И Лёшка умер. Если громила убил Лешку, он и меня мог бы там, в лесу. И рядом с Лешкой упокоить. Я сделала шаг по направлению к дому. Парк был тёмным, и там наверняка меня ждали. А я совсем не громила, совсем! Сделала ещё шаг. А потом закричала со страху и понеслась догонять своего мутанта. Он шёл медленно, но я порядком запыхалась, пока догнала. Тот сделал вид, что ничего особенного не произошло, и на том спасибо.

Мы дождались автобус, на котором уехали ещё дальше от моего дома. И ещё дальше от цивилизации – в район, приличное название которого не помнили, наверное, и его жители. Самое мягкое из его названий, что я могу позволить себе сказать – клоака. И вот в этой клоаке мы вошли в тёмный подъезд, поднялись на четвёртый этаж. Великан отпер дверь и протолкнул меня в квартиру.

Я сразу поняла, что она съёмная. Здесь даже кровати не было великанского размера, и все такое… заброшенное. Даже в нашей коммуналке чище и красивее. Ключ заскрежетал, запирая дверь, я сразу поняла, что оплошала. Не стоило сюда идти!

– Тебя как зовут-то? – небрежно спросил влюблённый в меня великан, стягивая с себя кроссовки.

– Василиса, – ответила я и села на край табуреточки, не зная, куда себя девать.

– Премудрая?

– Прекрасная! – обиделась я. Великан пошёл в кухню, заглянул в холодильник, повздыхал. – А вас как зовут?

– Елисей, – проинформировал он из недр холодильника.

Я обиделась. У меня был непростой день! Я закопала труп. Успела поставить крест на своей жизни. Собрала вещи, которые могли пригодиться мне в тюрьме. Выдержала разговор с мамой, которая хватилась пропажи ковра. Весь день боялась собственной тени! Потом на меня напали. А потом… похитили. А теперь, словно мне этого мало, издеваются над моим именем.

– Отчего же не Иван-царевич? – едко спросила я.

– Это было бы слишком просто. Слушай, я пойду, душ приму. Ты это… пожрать приготовь, а?

Я вспыхнула. Но спорить поостереглась – прибьет ещё ненароком. Вода в ванной зашумела, я метнулась к дверям. Проклятье, не открыть без ключа! Поискала ключ – не нашла, видимо, он только один, и тот у великана с собой. Понеслась к окну – может, вылезу? Сразу отбросила эту мысль – я же не черепашка-ниндзя. Если начну орать, то мутант точно меня прихлопнет. Вот что же теперь делать? Я вспомнила о том, что сытый мужчина – добрый мужчина. И вообще путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Великанское сердце мне даром не сдалось, но и злить его – страшно. Нужен компромисс. И приготовить что-нибудь, и не стараться. Вот!

В холодильнике нашлась упаковка сосисок. В ней двенадцать штук. Сама бы я не съела больше двух. Великаны наверняка едят больше. Я закинула в кастрюльку шесть. Потом подумала и высыпала всю пачку, благо их в холодильнике ещё три. Через несколько минут горка сосисок исходила паром в тарелке, я шмякнула сверху кетчуп и сочла свою миссию исполненной.

– Что у нас на ужин? – спросил великан, входя на кухню.

Я отвела взгляд. Оказывается, великаны не слишком воспитаны и позволяют себе ужинать в одних шортах. А приличной девушке на такое буйство плоти точно смотреть нельзя.

– Сосиски, – буркнула я и все же посмотрела одним глазком.

И даже испугалась. Таких мужиков не бывает! Если только в кино. Для красоты и устрашения. Потому что именно такое впечатление он и производил – страшно красиво. Его тело невероятно сильное. Оно не казалось перекачанным, как у анаболиков из соцсетей. Оно казалось удивительно гармоничным. Но, между тем, у него имелись все эти мышцы и кубики, о которых приличный обычный мужик может лишь мечтать. Мне даже захотелось подойти и потыкать пальцем в это великолепие – может, оно каменное?

– Хлеба хоть дай, – попросил великан, врываясь в мои мысли.

Я смутилась, пошла искать в шкафу хлеб. Отрезала кусочек. Потом вспомнила, что он великан, отрезала ещё три, положила на стол, стараясь не смотреть на мужские плечи, руки, спину…

– Я вообще-то стараюсь ограничивать приём мучного и мясного, – вдохнув, признался вдруг великан – Это же вредно. Надеялся, что хоть картошки пожаришь.

Мне стало стыдно, и я тут же разозлилась – почему я должна стыдиться? Почему я вообще должна его кормить? Он совершенно чужой мне великан! Пусть его кормят те, у которых есть доступ к его телу! И тут же спохватилась – я что, завидую? Нет, хорошие девочки не завидуют.

Великан расправился с сосисками, повёл меня в единственную комнату. Здесь был раскладной диван и кровать-однушка. Кто где будет спать – сомнений даже не возникало, правда, я все ещё надеялась, что меня отпустят. Точнее, проводят до дома – одна я бы выйти ночью не рискнула. Мы молча застелили каждый свою постель. Я легла, не раздеваясь, не в силах поверить в то, что это вообще со мной происходит. Ау, Вася! Прием-прием!

– Имей в виду, – напомнил великан, – ключ от квартиры один. Лежит в кармане моих шорт. Карман очень глубокий. Если полезешь, спросонья могу подумать, что ты позарилась на самое дорогое. Понятно?

И свет выключил.

– Понятно, – буркнула я и повернулась к стенке.

Кровать была чужой и неудобной, я чувствовала себя принцессой на горошине. Бедную похищенную принцессу срочно нужно спасать! Только деликатнее, чем сегодня, и можно даже на белом коне. С лентами в гриве.

– А ты кто вообще? – решилась спросить я.

– Агент ЦРУ, – мрачно и торжественно раздалось из темноты. – Смотрела фильмы? Так вот, все против меня, а я один против системы. Ты – важный свидетель, я должен защищать тебя, но нечаянно влюбился. Всё, как по нотам.

– Клоун, – обиделась я и решила больше не разговаривать.

О том, чтобы уснуть не могло быть и речи. В комнате было темно, я прижалась спиной к стене и затаила дыхание. Слушала, как дышит великан. Он, казалось, уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки. Словно для него нормально похищать девиц, пусть и попавших в беду, а возможно даже – людей убивать. Хотя, будь я его комплекции, я бы тоже ничего не боялась… Хорошо быть великаном. А вот Васькой Щегловой, которая сорок восемь килограмм весит быть совсем обидно. Все вокруг меня больше и сильнее. Я вспомнила про Лешку, который был на пятнадцать сантиметров меня выше, но это его все равно не спасло, и всхлипнула. Потом пожалела, что не взяла на кухне ножик – с ним было бы всяко спокойнее. Великан спит… Я спустила одну ногу на пол.


– Куда пошла? – спокойно поинтересовался мутант.


– Никуда, – обиделась я, и ногу спрятала под одеяло обратно.


Мутант сожравший целых двенадцать сосисок сваренных моими руками должен был подобреть, но на своей шкуре проверять так ли это, не хотелось. Я лежала, баюкала свои обиды, страхи и израненые мозоли, прислушивалась к темноте, готовая вскочить на ноги в любой момент. А потом… Уснула. Проснулась резко, даже не сразу поняв, где нахожусь, и что происходит. Посмотрела на часы на стене – пять утра. И светло уже почти. Самое тихое время, наверняка все маньяки этого района спят. Можно сбежать. Где у него там ключ? В кармане шорт. Нет, я не решусь. Поглядела – спит. Вытянувшись в струнку, руки на груди сложив, словно покойник. Ступни свисают – не влез великан на диван целиком. Ну точно же, спит! Вон как спокойно дышит. Засунуть руку в карман, вытащить ключ и сбежать – что может быть проще?

Часы на стене советские, старые совсем – такие у моей мамы в кухне висят. Степка шутит, что скоро их можно будет продать как антиквариат. Раньше, ребёнком, я ночью просыпалась и слушала, как мерно отщелкивает минутная стрелка – звук успокаивал. А вот теперь напрягал и казался совсем лишним. Гигант не шевелился, только грудь поднималась, все также мирно свисали с дивана пятки. И каждый раз, когда стрелка нарушала тишину, я думала – вот сейчас проснётся. Не просыпался.

Я тихонько встала. Чуть скрипнула кровать, но полы не подвели – дешёвый, не способный скрипеть линолеум. Я подошла к дивану. Сказать, что во сне гигант казался милым или добрым – наврать. Я боялась его ничуть не меньше, чем вчера. Странно, но сейчас он казался даже более опасным. Одеяло он презрел, поэтому я могла сколько угодно любоваться его безупречным телом. Но теперь-то при утреннем свете я могла разглядеть, сколько на его коже рубцов и шрамов. Да, громилам явно живётся ничуть не легче, чем Васькам. Но жалеть его не надо. Не стоит забывать – во что бы я ни влипла, выпутываться мне придётся самой.

Я затаила дыхание. Потянула руку к карману. Вот он – совсем близко. Засунь руку, возьми ключ, тихонько открой дверь и задай стрекача. Бросила короткий взгляд на его лицо. Просто не удержалась от любопытства. Когда ещё рассматривать гиганта, как не во сне? Он не был красив, нет. Пожалуй, черты его лица слишком резкие. Да и могло ли быть иначе с таким-то телом? Было бы странно иметь тело идеального убийцы и лицо ангела. Всё в этом мире должно быть гармонично, какой бы эта гармония ни была. Моя рука протянута к карману, но вдруг захотелось поменять направление. Легко коснуться сомкнутых век, едва задев, пройтись по кончиками ресниц. Пробежаться пальцем по не раз сломанному носу – его старательно вправляли, но все же не смогли убрать следы полностью. С кончика носа соскользнуть на чётко очерченные, тоже, словно вырезанные, губы. Наверное, они совсем сухие, возможно, даже грубые. Нехорошее, совсем плохое желание, его я подавила. Оно не свойственно Ваське Щегловой, видимо, ветром надуло. Следом за желанием я подавила вдох и полезла-таки в карман.

Несмотря на всю мою закомплексованность у меня были мужчины. В количестве целых две штуки. С Ванькой встречалась ещё в институте, но он счёл, что я слишком скучная и правильная. Он продержался почти три года и сдался. Потом, после достаточно долгого времени, у меня появился Лёшка. Но тут уж я сломалась сама, хотя отдельное спасибо нужно сказать Ангелине.

Поэтому я в принципе вправе считать себя дамой опытной. Однако то, что я нащупала в кармане, все же меня шокировало. Да, я знаю, что у мужчин по утрам случается непроизвольная эм… эрекция. Но как-то неожиданно было ощутить её в кармане громилы. Тем более он не шутил, карман и правда глубокий. И ткань совсем тонкая, в общем, даже слишком много я всего ощущаю. И вытащить руку обратно будет как-то нелепо – уже решилась, уже, можно сказать, потрогала за предмет половой принадлежности, куда назад-то теперь? Тем более кончиками пальцев я ощущала нагретый телом мутанта металл – ключи. Всего-то опустить руку немного глубже, подцепить за колечко и вытянуть их наружу. Но тогда получается, я его снова за это самое потрогаю. Я стояла в сомнении секунд десять, застыв с рукой в кармане, не позволяя себе вытянуть её наружу, и не решаясь пропихнуть дальше. Уже готова была расплакаться от отчаяния. Подняла глаза, чтобы удостовериться в том, что мутант спит. И наткнулась на его взгляд. Совсем спокойный. Лежит, смотрит на меня, изучает. И при солнечном свете понятно, что да, точно глаза не чёрные – серые. Я думала, смутиться дальше некуда, но тут то, что я ощущала, засунув руку в карман, ощутимо увеличилось в размерах.

– Мы перешли на новую ступень отношений? – поинтересовался мутант.

– Нет, – вскрикнула я и отдернула руку.

Заметалась – куда можно спрятаться в однокомнатной квартире? Закрылась в ванной. Посидела немножко на полу, успокаиваясь. Измученная мозолями ладонь теперь горела вдвое больше прежнего, напоминая о том, как я низко пала.

– Не хотел бы мешать тебе страдать, – раздалось из-за двери, – но ванная у нас одна.

Я встала. Дверь хлипкая, больше чем уверена, что, разозлившись, он её запросто сломает. Не следует злить таких громил! Торопливо умылась холодной водой, причесала волосы пальцами. С тоской посмотрела на зубную щётку в стакане – единственная. Васька Щеглова очень заботилась о своих зубах, даже пломбы ни одной до сих пор нет. И мысль, что сегодня зубы почистить не удастся, причиняла буквально физическую боль. Может, взять щётку громилы? Но щётка – это святое. Тогда он меня точно убьёт. Я вздохнула и выдавила немножко пасты на палец – теперь он у меня и вместо щётки, и вместо расчески. Потом пришлось решиться и выходить.

Громила стоял в коридоре, терпеливо ждал, полотенце висело через плечо. Видимо, тоже коммунальный опыт есть. Я проскользнула мимо бочком – попой задела стену, так много мужчина занимал места. Пока он был в ванной, снова помучила дверь – безрезультатно. Вернулась в кухню и присела на уже знакомую табуретку.

– Вы обязаны меня отпустить, – сказала, когда мой пленитель занял огромным телом, казалось, все пространство кухни. Загорелый, на груди капли воды. А в лицо снова смотреть страшно. – Немедленно.

– Почему это? – удивился он. – Учитывая, что ты потрогала меня за самое сокровенное, это ты обязана, причём ни много, ни мало, а именно на мне жениться.

Я даже ойкнула от такого произвола. Какое трепетное существо, за писю ему подержались! В моей голове никак не укладывалось, что можно просто взять и так спокойно удерживать человека помимо его воли. Словно ничего странного вообще не происходит, норма.

– К тому же я влюбился, – продолжил он, наливая в кастрюльку воды, ставя её на огонь и засыпая овсянку. – А я очень ранимое и закомплексованное существо, меня девочка бросила в девятом классе, с тех пор психологическая травма и боязнь отношений. Ты, можно сказать, вздохнула в меня жизнь. Теперь твоя жалостливая бабская сущность должна возжелать в срочном порядке приголубить меня на своей груди.

– Господи, какой болтун, – восхитилась я. – А по виду и не скажешь. Но вы вешаете мне лапшу на уши. Серые волки красных шапочек не любят, употребляют их строго внутрь – едят.

– Какой волк?

– Серый. Это вы. А я красная шапочка. Маленькая, несчастная и пленённая.

Он ещё разок помешал кашу. Попробовал. Добавил щепотку соли, а потом горсть изюма. Он ещё и гурман! Затем повернулся, посмотрел на меня сверху вниз, правда, я взгляд снова отвела. Не нужно тут меня гипнотизировать!

– Знаешь, я думаю о другой сказке. Царевна-лягушка и царевич. Я тут, конечно, царевич, ты, соответственно, лягушка. Вот увидишь, стоит нам поцеловаться, у тебя сразу на голове корона, а с головы коса по пояс.

Я поморщилась. Похоже, мне его не переболтать. Но он останавливаться не намерен. Чуть наклонился, чтобы быть со мной на одном уровне, глаза закрыл и губы трубочкой вытянул. Мне захотелось стукнуть его сковородкой по голове, но духу не хватило. Следом захотелось расплакаться – я совершенно беспомощна, а надо мной ещё и издеваются!

– Не хочешь становиться царевной? Ну, как хочешь. Давай кашу есть. Я люблю, когда в бабе тела побольше, а на тебя без слез не взглянешь.

Я снова проглотила обиду. Кушать вроде не хотелось, но едва посмотрела на кашу, как в животе заурчало. Когда я ела в последний раз? Я потянулась за ложкой, задела ею одну из мозолей и поморщилась – больно. Мозоли успели надуться, лопнуть, потом снова надуться и лопнуть. Сейчас подсыхали, и любое прикосновение причиняло боль. Я старалась пользоваться левой рукой – на ней мозолей меньше, но кушать левой красиво не выходило.

– Дай.

Голос громилы вдруг снова серьёзным стал, словно и не занимался увлечённо клоунадой минуту назад. Руку я спрятала за спину, но кто меня когда слушал? В общем, он легко сломил моё сопротивление и, скорее, любовался мозолями. Гигант снова стал страшным – молчаливым, загадочным. И… заботливым. Неожиданно. Принёс аптечку, помазал мои руки вонючей мазью, налепил пластырей всевозможных форм и размеров. А потом сел завтракать, словно ничего не случилось. А я смотрела на свои ладони. Как-то все…. Неправильно.

– Ешь, – напомнил гигант.