Сказка о двоих

Он был сильный, умный, добрый и нежный – красивый парень, завидный жених, мечта любой женщины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти. А она была маленькая, серенькая и невзрачная, ни внешностью, ни особыми талантами не блистала.

Он учился в институте, играл на гитаре, увлекался легкой атлетикой и был душой любой компании. Она любила природу, тишину, много читала, занималась домашним цветоводством, разными рукоделиями, а шумных компаний избегала, как только могла.

Тем не менее они, такие разные, как-то познакомились, подружились и стали встречаться с завидной регулярностью.

– Ну и что он в ней нашел? – удивлялись те, кто видел их вместе. – Нет, это ненадолго, так, кровь молодая играет-бурлит, поматросит и бросит.

Но он ее все не бросал и не бросал, а, напротив, привязывался к ней все сильнее и сильнее. И однажды случилось то, что рано или поздно должно было случиться, – он сделал ей предложение. Она подумала – и согласилась.

– Ну что он в ней нашел? – с недоумением обсуждали люди, когда эти двое поженились. – Неравный брак, и долго он не протянется. Вот увидите, скоро разойдутся!

Но они не разошлись, а стали жить хорошо и дружно. Сначала она работала, а он заканчивал институт. А потом он получил диплом и пошел работать, а она, наоборот, оставила работу, потому что пришла пора родиться их первенцу. А вскоре после первого малыша появился и второй, и пошли у них наследники – один за другим.

– Ну что он в ней нашел? – судачили кумушки им вслед, когда они шли гулять со своими детишками. – Надо же, даже после родов не расцвела, а даже еще больше скукожилась. Ни красы, ни величия… Разве это достойная пара для такого видного мужчины?

А он смотрел на свою жену, как будто она была первой красавицей на земле, и улыбался так, словно выиграл миллион по трамвайному билетику. Это вызывало у окружающих сомнения и недоверие, и все подспудно ждали, когда же у него с глаз пелена спадет, а она все не спадала и не спадала.

С годами он поднялся по карьерной лестнице и достиг немалых успехов в профессии, а она так и осталась скромной домохозяйкой «за мужем», разводила цветы и вязала шапочки и свитера, гладила ему рубашки и подбирала галстуки, терпеливо обустраивала их общее гнездышко и поддерживала огонь в семейном очаге.

– Ну что он в ней нашел? – не унимались окружающие. – Он такой перспективный, такой креативный, а она… так, бесплатное приложение к мужу. У них же даже общих интересов нет!

Но кто его знает, что это такое – общие интересы? Да, она не бегала стометровку и не умела петь, а он не вышивал гладью и, наверное, не смог бы отличить цикламен от герани, но им все равно было интересно друг с другом, и по прошествии лет он все так же смотрел на свою женушку полными обожания влюбленными глазами.

Но вот она тяжело заболела, а через какое-то время и слегла, и он, возвращаясь с работы, отпускал сиделку и ухаживал за ней преданно и нежно – сам делал ей инъекции и перестилал постель, управлялся по дому и заботился о детях.

– Ну что он в ней нашел? – сокрушались злые языки. – Она уже не встает, не жилица она, и он себя рядом с ней просто похоронил, а ведь все могло быть по-другому!

Но что бы там ни думали себе кумушки-соседки, он и теперь любил подолгу сидеть рядом, читать ей вслух стихи и по-прежнему зачарованно и с любовью смотрел в ее глаза.

А потом она умерла, и ее похоронили. Все ожидали, что он отгорюет положенное время и найдет себе достойную пару. Но он ничего такого не делал – жил, работал, возился с внуками, а по выходным ездил на кладбище – к ней. Он ухаживал за ее могилкой, поливал цветы, насыпал семян для птичек и белочек, а затем ненадолго присаживался на скамейку и подолгу, улыбаясь, смотрел на ее портрет, вот так вот, как и прежде, – глаза в глаза.

– Ну что, что в ней было такого, что ты не можешь ее забыть? – задали ему прямой вопрос. – Вокруг всегда было столько красавиц и умниц, мечтавших о тебе, а ты, кроме нее, никого и не замечал. Многие были умнее, многие образованнее, и уж точно все красивее. Но ты среди миллионов женщин этой планеты выбрал именно ее. Где были твои глаза?

– Мои глаза смотрели в ее глаза, – ответил он, – и в ее глазах я видел волшебные миры и неизученные галактики, которые мне предстояло открыть. Это было путешествие длиною в жизнь, и с ее уходом оно вовсе не закончилось…

* * *

– Мне понравилась история, – произнесла Кошка. – Мягкая, нежная… Муррррчит!

– Это о настоящей любви, – вздохнула Сирень.

– Совсем другой настрой, – похвалила Звезда. – Возвышенный, романтический и вселяющий надежду.

– Да, кажется, во мне что-то начинает открываться, – сказала Женщина. – Словно цветок раскрывается. Я вообще ощущаю все по-другому. Даже мое одиночество становится каким-то… дружелюбным, что ли?

– Ты, конечно, можешь рассматривать свое одиночество как наказание и трагедию, – сказала Звезда. – А можешь, как возможность для позитивных изменений. Чувствуешь разницу?

– Да, пожалуй. Тем более что времени этого у меня – куча. И днем. И ночью. Особенно – ночью. Там нас двое: я и моя бессонница.

– Бессонница? – удивилась Кошка. – Это непорядок. Сон – лучшее лекарство как для кошек, так и для женщин.

– Снотворное плохо помогает, – доложила Женщина. – Да и не люблю я эти таблетки.

– Правильно делаешь, что не любишь, – одобрила Сирень. – Нужно применять натуральные природные средства, от них вреда не бывает.

– Знаешь их? – с надеждой спросила Женщина.

– Все знают, – сообщила Сирень. – Земля слухами полнится. Вот послушай-ка, что случилось с одной дамочкой и ее бессонницей – ухохочешься!

Усыпляющая сказка

Горбунова не спала – бессонницей мучилась. Вертелась с боку на бок, вздыхала, подушку подтыкала… Считала овец, повторяла таблицу умножения – ничего не помогало.

– Каждую ночь одно и то же! – обреченно подумала Горбунова. – Господи, ну нельзя же постоянно принимать снотворные! Тем более что в последнее время и таблетки не помогают… Так, что бы еще применить для скорейшего засыпания?

Она вроде бы начала погружаться в легкую дрему, но тут где-то неподалеку явственно протрубил горн, и пронзительный голос скомандовал:

– Отряд, паааадъём!!!!

Горбунова подскочила, как ужаленная, и открыла глаза. Тут же они чуть не выскочили из орбит, потому что Горбунова обнаружила себя вовсе не в уютной домашней постели, а в длиннющей казарме, и койки в два яруса уходят в бесконечность…

– Мама! – пискнула Горбунова, щипая себя за руку. Оказалось неожиданно больно.

– На зарядку, на зарядку, на зарядку, на зарядку – становись! – пропел звонкий голос, и Горбунова вспомнила пионерский лагерь, в котором частенько бывала в счастливом социалистическом детстве. Ох, какой же сладкий тогда был сон, и как не хотелось вскакивать, чтобы бежать на зарядку…

– А вам, дамочка, особое приглашение надо? – вывел ее из воспоминаний грозный голос.

Она глянула на его обладателя – и обомлела: над ней возвышался бравый дядька в военной форме, но почему-то с красным пионерским галстуком и атласной пилоткой на коротко стриженной голове. На конце пилотки болталась на витом шнурке смешная желтая кисточка, что очень не вязалось с насупленными бровями и буденовскими усищами.

– Отвернитесь! – вскрикнула Горбунова, вспомнив, что на ней ничего, кроме пижамы. – Как вы смеете! Я не одета!

– На одевание было отведено сорок пять секунд, – гаркнул усатый. – Кто не успел, тот опоздал! И запомните: здесь вам не тут!!! Быстро на построение!

И он, невежливо схватив Горбунову за плечи, задал ей требуемый вектор движения. Она не успела даже сообразить, как реагировать, потому что уже оказалась на плацу, где строились такие же бедолаги. Что это товарищи по несчастью, она определила сразу – видок у них был еще похлеще, чем у нее. Встрепанные, заспанные, растерянные мужчины и женщины, кто в ночнушке, кто в семейных трусах по колено, кто, как и она, в пижаме, какая-то фигура даже в простыне.

– Строй-ся! – скомандовал все тот же усатый. – Спиной друг к другу в шахматном порядке по диагонали – становись!

Произошла неразбериха и сумятица, народ бестолково суетился, и усатый взревел:

– А-атставить! В шеренгу по одному… Справа налево… На первый-второй рассчитайсь!

– Первый! – звонко выкрикнул правофланговый.

– Второй!

Вскоре строй принял более-менее подобающий вид.

– Животы подтянуть, глаза выкатить! Слушать сюда! – приказал тот, что в пилотке. – Значит так, товарищи курсанты! Я теперь – ваш пионервожатый-старшина, и я вас научу любить и ненавидеть!

– Что-что? – пискнула какая-то старушка в махровом халате. – Я не расслышала – пионервожатый или старшина?

– Повторяю для специально обученных, а также для салаг, – свирепо сдвинул брови тип в форме. – Вы тут все на сборах в спецлагере, где будете проходить курс молодого бойца.

– Какого такого бойца? – нервно спросил тощий тип с темными кругами под глазами.

– Сколько ночей борешься с бессонницей? – ткнул в него пальцем старшина.

– Шестая пошла, – понурился тощий.

– Так вот: биться будем с бессонницей. До полной победы! А сейчас равняйсь! Смирна-а! Слушай вводную и наматывай на ус или губу, в зависимости у кого что имеется в наличии. Значит, так! Вы тут все страдаете хронической бессонницей. А по мне, так дурью маетесь! Потому как сон – нормальное состояние здорового человека. Кто был в армии или в пионерском лагере, те помнят – никакой бессонницы там не водится! После отбоя все спят, как сурки в баобабе! И моя задача – вернуть вас в это естественное состояние! Так что я для вас на период курса – и мама, и папа, и вожатый, и старшина. В нашем военно-пионерском спецлагере вас приведут к общему знаменателю! Так что, товарищи курсанты, крепите свою морально-политическую готовность к предстоящему лагерному сроку!

– Но мне на работу! – не унимался тощий.

– Ты уже доработался до полного нервного истощения. Ну, ничего, скоро ты будешь как штык-молодец – каждую минутку здорового сна ценить на вес золота. А насчет работы, товарищи бойцы, прошу не беспокоиться! Работы вам будет сколько угодно! Видите у забора метлы и грабли? Разобрали быстренько и начали уборку территории!

– Какой территории? – робко уточнил кто-то.

– Вверенной! – рявкнул старшина. – Отсюда и дотуда! В смысле от забора и до обеда!

– А завтрак? – выкрикнул обеспокоенный голос из конца шеренги.

– А завтрак надо еще заработать, – радушно сообщил старшина. – Армия – это борьба: до обеда – с голодом, после обеда – со сном. Жестоко зарубите это себе на носу!

Невесть откуда старшина извлек баян и, усевшись на стул, заиграл детскую песенку «Вместе весело шагать по просторам!». Народ стал опасливо разбирать хозинвентарь.

Горбунова хотела только одного – поскорее проснуться. Потому что тот бред, который ей снился, ей совершенно не нравился! Тут она нечаянно посадила занозу и вскрикнула – было больно. Даже кровь показалась. «Неужели во сне может быть так больно?» – подумала Горбунова, посасывая травмированный палец.

– Почему остановили трудовые будни? – осведомился над самым ухом старшина. – Что вы как кобра гремучая – клюв раскрыли и спите?

– Я не кобра! И я не сплю! – обиженно ответила Горбунова. – Я, между прочим, производственную травму получила!

– Юный пионер – всем ребятам пример, – укоризненно сказал старшина, мгновенно преображаясь в заботливого пионервожатого и вытянув из кармана пинцет, йод и пластырь. – Имейте в виду: если вы начнете портить рабочий инвентарь в виде рук и ног, то это вам чревато боком. Как же вы будете сдавать нормы ГТО?

– Чего сдавать??? – вытаращила глаза Горбунова.

– Беганье, плаванье, лазанье, метание в цель и на скорость. Нормативы «Готов к труду и обороне». Но это после. А пока… Юные пионеры! Сложить оружие – тьфу! то есть инвентарь! – в пирамиды! На зааааавтрак – стрррройся! Шаааагом марш! Песню… запе…вай!

– Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам… – дрожащим тенором завел старичок с козлиной бородкой. Остальные нестройно подхватили.

Завтрак был обильный и сытный. Пионервожатый старшина бдительно следил, чтобы съедали все, подчистую.

Горбунова действительно вдруг почувствовала зверский аппетит и с удовольствием умяла все, что полагалось: – вкусную молочную кашу, огромный бутербродище с колбасой, выпила какао и съела яблоко.

После завтрака старшина объявил политзанятия. Всех усадил за парты, выдал тетрадки и велел конспектировать.

– Сон – это единственное занятие, к которому солдат относится добросовестно, – мерно расхаживая по классу, вещал старшина. – Земля вращается вокруг своей оси – это позволяет нам измерять время суток. По команде «отбой» наступает темное время суток. Успеваете записывать? Дневальный должен стоять на тумбочке и подавать сигналы точного времени. В армии встают в шесть утра, независимо от времени суток.

– А если я привык вставать в восемь? Если я не высыпаюсь? – выкрикнул лохматый мужчина.

– Поясняю. Это вы дома не высыпались. Но это исключительно потому, что вы путаете сон с бодрствованием и наоборот.

– А как должно быть? – высунулась Горбунова.

– Я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно. Я вам распишу весь режим текущего времени как по нотам. Ваша хроническая бессонница разобьется об меня, как о каменную глыбу. На этом наши занятия окончены, все на обед, а потом – дружно на спортплощадку.

Обед, как ни странно, по объему был почти таким же, как завтрак. Только вместо каши – суп, вместо какао – компот, а вместо яблока – банан, и еще салат из свежих овощей. Все легкое, свежее, вкусное.

– А что на второе? – рискнул спросить кто-то.