– Разумеется, мерки и деньги я тебе дам, только не говори ему про меня, он старый плут, а мне совсем не хочется неприятностей.

Йонас вдруг почувствовал себя очень важным. Именно к нему обратилась Рута, он теперь был ее помощником и защитником, и, пусть он не делил с ней постель, это было гораздо важнее. Она доверяла ему.

– Спасибо, Йонас, я перед тобой в долгу, – сказала Рута ему вслед, и он гордо расправил плечи. В этот вечер ему повезло, и это был добрый знак.

Когда с утра Йонас бодрым шагом направился в город, он все еще не мог забыть, как женственно и нежно выглядела Рута, когда просила у него об одолжении. Она казалась совсем беззащитной, и, пусть это дело касалось всего лишь сапожника, Йонаса пробирала гордость.

Сапожника он знал. Пожилой господин действительно отличался склочным характером, и многие подмастерья не выдерживали его нрава. Но в своем деле он не знал равных, и его услугами не брезговали пользоваться даже знатные особы. С годами он стал медлительнее, но качество его работы оставалось прежним.

Его дом вместе с мастерской находился на оживленной улице, так что Йонас опустил голову вниз и надвинул капюшон. Сапожника звали Азуолас, могучий дуб, и, возможно, в молодости он вполне оправдывал свое имя. Даже сейчас, когда он прихрамывал и горбился, в нем чувствовались отголоски былой стати.

Йонас постучал, но ответа не последовало, и тогда он рискнул войти.

– Добрый день.

– Где же он добрый? Ветер завывает, как раненая собака, а от этой сырости ломит кости. – Пожилой господин вошел в комнату и смерил Йонаса взглядом. – Впрочем вам, молодым, что ни день, то добрый. Зачем пришел?

– Я хотел заказать у вас сапоги.

– Ясное дело, что не пироги. Мерки давай. И учти, что я сильно занят, так что быстро работу не сделаю.

Йонас протянул листок, который ему дала Рута, и перевел взгляд с сапожника на окно. С этим человеком не составляло труда поругаться, и, если бы он пришел сюда не по просьбе Руты, давно бы сделал это.

– Слушай, ты не крепыш, конечно, но неужели нога у тебя такая маленькая? – Азуолас усмехнулся, а Йонас сжал зубы, чтобы не выругаться.

– Это для моей сестры.

– Да не смущайся ты, я же шучу. Покраснел весь, как рак вареный. Тебя как звать, кстати? Я тебя не помню, а я тут почти всех знаю.

Раздражение уступило место растерянности: назвать свое имя он не мог, но почему-то не подумал об этом прежде.

– Я, эм, Вилкас.

– Хорошо, Эмвилкас, у тебя деньги-то есть? Я сейчас в долг не делаю, больно много развелось хромых и больных, а мне материал покупать не на что.

– Просто Вилкас. И да, деньги есть.

Пока сапожник записывал что-то, Йонас оглядывался вокруг. В шкафу стояли готовые заказы: красивые туфли, грубые мужские сапоги и совсем маленькие детские сапожки яркого красного цвета. Внезапно его пронзила мысль: если принцесса вдруг и появилась бы из ниоткуда, ей наверняка бы понадобилась обувь.

– Азуолас, а можно задать вам вопрос?

– Попробуй.

– К вам никто не обращался с необычным заказом? Может, за детской обувью, когда вы точно знали, что детей у них нет?

– Ты пришел с необычным заказом. И ты не в меру любопытный. Зачем это тебе? – Сапожник подозрительно посмотрел на него из-под густых седых бровей.

– Я ищу пропавшую принцессу, – честно признался Йонас, и Азуолас глухо засмеялся.

– Ты еще и глупец. Не забудь забрать сапоги в срок, Эмвилкас. Иначе продам кому-нибудь другому.

Йонас тихо пробурчал ругательство и вышел за дверь. Теперь Рута действительно была ему должна, к этому человеку не хотелось возвращаться. И снова он остался без зацепок. В большом городе найти следы было почти невозможно. Он быстро шел по улице.

– Простите. – Внезапно его плеча кто-то коснулся. Йонас вздрогнул и обернулся.

Перед ним стоял юноша с открытым бледным лицом и ямочкой на подбородке, растрепанные светлые волосы прилипли ко лбу, он часто дышал.

– Я звал вас, но вы не откликнулись. Вилкас, верно?

– Да, так и есть. А вы?

Лицо этого человека казалось Йонасу знакомым и очень приятным, но он не мог вспомнить, где мог еще его видеть.

– Меня зовут Па́улис, мы не знакомы, но я случайно подслушал ваш разговор и не смог пройти мимо. Я тоже ищу принцессу.

– Правда? – Йонас искренне удивился, и это удивление было приятным. Он впервые встретил сторонника.

– Да, я работаю подмастерьем у Азуоласа, и я слышал ваш разговор. Почему вы спрашивали про что-то необычное? Разве принцесса не просто маленькая девочка?

Паулис с нескрываемым интересом и даже трепетом смотрел на Йонаса, и он вновь почувствовал себя очень значимым. Он знал больше, чем другие, и теперь нашел себе достойного слушателя.

– Паулис, ты веришь в ведьм?

– Конечно, я лично знаю одну.

– Хорошо, а ты знаешь, что в ночь исчезновения принцессы в замке была ведьма?

– И она заключила душу принцессы в вазочку? – Паулис разочарованно вздохнул. – Да, об этом мне известно, но ведь это всего лишь легенда.

– Нет, дело не в этом. Вазочка осталась бы в стенах замка, это не спасло бы принцессу. А ты представь, что ведьма превратила ее в кого-нибудь живого. Кого-то, кому не составило бы труда скрыться из замка.

Паулис широко распахнул глаза, и Йонас довольно усмехнулся. Ему нравилось, когда его слушали так внимательно.

– Но разве такое может быть? – почти шепотом спросил он.

– Да, представь себе, это мог быть кто угодно. – Йонас засомневался, но, вспомнив огромные карие глаза принцессы, продолжил: – Например, олененок.

– Принцесса-олененок, это очень интересно. – Паулис глубоко задумался. – А вы знаете что-нибудь еще?

– К сожалению, пока что нет, но очень хочу узнать.

– Обязательно расскажите мне, если узнаете больше, Вилкас. Вы первый, с кем я смог поговорить об этом, спасибо вам.

– Тебе спасибо. – Йонас похлопал его по плечу.

Он точно знал, что эта встреча случилась не просто так: он почти разочаровался в своей идее, но само провидение не давало ему сбиться с пути.

Он должен был найти принцессу.

Юрате вздрогнула, уколов палец, а затем поднесла его к губам. Вышивка, которой она пыталась отвлечься, выходила криво. Нитки все время путались, ведь она оборачивалась на каждый шорох за дверью, ожидая вестей.

Юрате знала свое место и никогда не вмешивалась в дела мужа, если он сам не просил ее об этом. С юности ее учили уважать мужчин, особенно своего мужчину. Своего короля. Для Юрате это не было сложным, она любила Арунаса и уступала ему право принимать решения. Она впервые переживала из-за того, что он может совершить ошибку.

– Ваше величество!

Дверь резко отворилась. На пороге стояла служанка – она покраснела от бега и часто дышала.

Юрате убедилась, что в коридоре пусто.

– Пожалуйста, проходи, – сказала она, а когда служанка вошла, торопливо закрыла дверь. Никто не должен был знать о ее вмешательстве в это дело.

– Расскажи мне все.

Юрате присела на край большого кресла и внимательно посмотрела на служанку.

– Все так, как вы и боялись. Лорд Гри́нюс обвинил ведьму в краже. И брат вашего мужа на его стороне. Король Арунас в замешательстве, но вы знаете; Гантарас умеет быть убедительным.

Юрате нахмурилась и впилась ногтями в ладони от досады. Она знала, что лорд не потерпит шуток своенравной ведьмы, но и подумать не могла, что он обвинит ее в столь серьезном преступлении. И хотя ведьма действительно была виновата, Юрате не могла осуждать ее.

– Постойте, это ведь вы, Аудра, это о вас все говорят?

Юрате коснулась плеча ведьмы, едва сумев догнать ее. Она не сразу узнала женщину с белоснежной косой. Ей говорили, что ведьма очень стара, но Юрате не дала бы ей и сорока лет. Красивое лицо с черными холодными глазами было почти не тронуто морщинами, да и нос не походил на уродливый крючок.

– Не так много, как о вас, ваше величество. – Ведьма криво усмехнулась. – И не нужно прятаться в плащ, я вижу больше, чем другие.

Юрате опустила руку прежде, чем поправила капюшон. Она покинула замок тайно, не желая смущать мужа своей проблемой.

– Как вы узнали меня?

– Это было несложно. Вас выдает осанка, а еще вы трижды извинились, когда вас задели. Горожанки так не поступают.

Юрате смущенно опустила глаза. Она совсем не задумывалась о том, как себя ведет.

– Не волнуйтесь, я вас не выдам. Но настоящую королеву не скроет ни одна маска.

– Спасибо. Мы могли бы поговорить в более уединенном месте?

– Да, ваше величество. Но сначала мне нужно встретиться с одним человеком. Подождите немного.

Ведьма пошла к небольшому закоулку, отходящему от главной площади. Дома там стояли совсем близко друг к другу, и потому улочка стала частым местом для свиданий, а позже ее так и прозвали – Закоулком влюбленных.

Юрате осторожно проследовала за ведьмой. Она не любила подглядывать, но любопытство не позволяло поступить иначе. В ее представлении все ведьмы были одинокими – тем интереснее, если она ошибалась.

В закоулок почти не проникал свет, и все же Юрате смогла разглядеть высокую и статную фигуру. Широкие плечи укрывал темный плащ, на фоне которого еще ярче выделялась рыжая борода. Юрате узнала его – это был лорд Гри́нюс.

Непослушные рыжие кудри всегда отличали его семью. Много лет назад они прибыли из северного королевства и давно вели торговлю мехами. Юрате несколько раз видела его в замке, но лорд редко бывал у короля. Гораздо чаще он заходил к Гантарасу, и они долго сидели за закрытыми дверьми.

Юрате старалась думать о людях лучшее, но эти встречи вызывали у нее беспокойство. Гантарас говорил о лорде Гринюсе только хорошее, убеждал жену в его честности и добропорядочности. Но сколько бы Юрате ни искала – она не смогла найти бумаг с отчетами о его торговле и выплате налогов.

Ведьма вышла из закоулка, пряча в складках платья мешочек с монетами. Юрате нахмурилась: она не хотела быть свидетелем тайных сделок или заговоров. Но ведьма могла и не знать о нечестности лорда.

– Извините, что я подглядела, но я должна вас предупредить. Лорд Гринюс не самый порядочный человек, вам не стоит иметь с ним дел.

Ведьма глухо рассмеялась, и Юрате поежилась.

– Мне это известно. Он хочет иметь все, не прилагая усилий. Я проучу его.

– Только будьте осторожны, он очень влиятельный человек.

– Если бы я боялась людей – не была бы ведьмой. Так зачем вы искали меня, ваше величество?

Юрате глубоко вздохнула.

– С тех пор как я приехала сюда, мне снятся кошмары. Я думала, это пройдет, как только я привыкну, но… – Королева прикусила губу.

Темнота пугала ее с детства. Стоило закрыть глаза, и самые страшные кошмары оживали в ее голове. Тогда мать начала петь ей колыбельные перед сном и поить теплым молоком. Юрате точно не помнила, когда кошмары наконец оставили ее, но с тех пор чувствовала необычайную легкость. Тем страшнее было столкнуться с ними снова.

– Я помогу вам, ваше величество. Сварю отвар, и вы забудете о кошмарах.

– Спасибо вам, Аудра. Где я смогу найти вас снова?

– Я сама вас найду.

Ведьма прищурилась. Несмотря на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь облака, глаза ее оставались темными. Юрате отступила назад и зажмурилась лишь на мгновение, чтобы убедиться, что ей показалось. Когда она открыла глаза, ведьмы рядом уже не было.

– Я поговорю с мужем. Быть может, мне удастся убедить его, что ведьма ни в чем не виновата.

Юрате решительно поднялась.

– Но его величество всегда прислушивается к советам брата. Они неразлучны с детства.

– Значит, мне придется разлучить их на время. Гантарас ошибается. Ведьма не должна пострадать из-за этого.

Гантарас плотнее задернул шторы. Солнечные лучи, отражавшиеся от хрустальных деталей люстры, слепили глаза. Он не любил такие дни. Почему-то именно в ярком солнечном свете Гантарас чаще всего выглядел полнейшим глупцом. Как в тот день, когда брат впервые не послушал его совета, поверив жене.

Гантарас усмехнулся. Он редко проигрывал. Там, где ему недоставало сил, он использовал хитрость и мог найти подход к любому человеку. Лишь одна женщина сумела обыграть его. Он ненавидел ее за это, но не мог не уважать.

Гантарас сел за стол и задумчиво посмотрел на портрет, который висел в кабинете давно – еще с тех пор, как королем был его отец. Женщина неуловимо походила на Юрате. Сначала Гантарас хотел избавиться от этого портрета, но потом решил оставить как напоминание о том, что и он может оступиться. Но не проиграть.

От размышлений его отвлек внезапный стук в дверь.

– Ваше величество, я могу войти?

– Паулис? – Гантарас удивился, увидев юношу в замке днем. – Разве твое дело не следить за происходящим в городе?

– Так и есть, ваше величество, но у меня срочные новости. Это о вашей пропавшей племяннице.

Гантарас резко поднялся. Вестей о принцессе не было много лет.

– Проходи, Паулис. Я внимательно слушаю.