От восторгов до опасений, или о чем не любят говорить расстановщики

Расстановки заняли среднее положение между психологическими инструментами и эзотерическими практиками. С одной стороны, расстановки применяют для клиентов профессиональные психологи, психотерапевты и даже люди, имеющие медицинское образование. С другой стороны, как я уже писала, расстановки широко используют эзотерики – энергопрактики, целители, ведущие родовых практик и другие. Одно время расстановки никак не могли поделить между собой эти две группы специалистов, но в настоящее время споры утихли, расстановки нашли своих пользователей в самых разных социальных слоях, мастера и преподаватели заняли свои ниши.

Я попала на расстановки в 2010 году, тогда, когда мое мышление было скорее научным. Воспитанная в духе материалистического взгляда на мир, я практически не интересовалась эзотерикой, астрологией, гаданиями, имела за плечами естественно-географический факультет, работу учителем биологии и уже два года обучения гештальт-терапии. Правда, в детстве я долго любила сказки, школьницей проявляла интерес к мифам, религиям, а еще явлениям необъяснимым – существуют ли снежный человек, НЛО, Бермудский треугольник. Все это вызывало мое любопытство.

Первое участие в расстановках было для меня ярким взрывом впечатлений – ум искал объяснения этим феноменам, не верил, как такое возможно, но в душе я ликовала и чувствовала, что наконец-то на правильном пути, что мне это нужно. Я не понимала, откуда приходят такие ясные мыслеформы, когда встаешь в роль какого-то чужого, совершенно неизвестного тебе человека, почему тело само начинает двигаться – то ведет в сторону, то вниз, то вверх, почему телесные ощущения и эмоции столь сильны в ходе расстановок. Я сравнивала этот метод с уже хорошо мне понятной гештальт-терапией, и расстановки казались каким-то волшебством.

Я воспользовалась счастливой возможностью в течение двух лет проходить клиентские семинары одной из известных ныне мастеров расстановок российского пространства. Я участвовала во многих расстановках для других людей, сделала несколько для себя, слушала ведущую расстановщицу и впитывала знания об устройстве и законах рода.

Потом я решила обучиться ведению расстановок и выбрала московский ИКСР. В образовании ИКСР меня привлекало именно то, что преподаватели подводили научную базу под расстановки, искали соприкосновение с другими психотерапевтическими направлениями, мне хотелось тогда меньше мистики, больше научных объяснений. К тому моменту я уже защитила диплом по гештальт-терапии и искала еще дополнительный терапевтический инструмент, мне хотелось расширения.

Но без необъяснимых явлений и чудесных совпадений расстановки не проходили даже в этом достаточно традиционном учебном заведении. Во время практики расстановок у меня всегда было ощущение присутствия чего-то незримого, большого, неконтролируемого, необъяснимого. Словно электромагнитные волны иначе действуют в пространстве, когда группа собирается для работы. Также я многократно испытала на себе некоторые физиологические эффекты, например, просто зверский голод после расстановок (не только у меня, но и у большинства участников), сражающая сонливость в процессе работы вплоть до засыпания на стульях, внезапная головная боль и даже обострение физических заболеваний после участия заместителем в какой-нибудь истории. Так, однажды я ассистировала в работе, где речь шла о насилии над девушкой. На следующий день я свалилась с температурой без простудных симптомов и пролежала три дня. По ощущениям, у меня внезапно начался воспалительный процесс, причин не было, это совершенно не типично для меня, закончилась эта немощь тоже спонтанно, как и началась. Мои клиенты тоже сообщали мне, что иногда и у них после участия в расстановках ухудшалось самочувствие. В то же время в Интернете появлялось множество мнений, где писали об опасности расстановок. Я стала задавать вопросы о безопасности процесса всем преподавателям – и российским, и немецким – на каждом из семинаров. Задавала, потому что никому не хотела причинять вреда, и себе в первую очередь.

Я получила ответы, из которых поняла, что работать с сильными эмоциональными состояниями других людей, а также с информацией о семье и роде не всегда безопасно и не всем. Что быть психотерапевтом, психологом в принципе очень непросто, а расстановщиком тем более. Эффект того, что некоторые люди плохо чувствуют себя после участия в расстановках, все объясняли тем, что у данного человека похожие непроработанные истории и возникает резонанс, который влияет на самочувствие, вплоть до ухудшения физического состояния. Ну это же ненормально! Ни клиент, ни участники группы, ни сам расстановщик не должны оказаться в худшем состоянии после работы, чем до этого! Я задавалась вопросом – как же всегда делать расстановки безопасно?! Ведь в ценности расстановок я не сомневалась, ибо ощутила на себе отличные результаты. Но я искала способ минимизировать риски и глубже понять процесс.

Решив разобраться, что происходит в расстановках и как правильно защищаться от побочных эффектов, мой пытливый ум открыл мне целый этап познания в разных сферах опыта человеческого. Я стала знакомиться с чакрами, дань-тянями, энергетическими меридианами и тонкими телами человека по восточным дисциплинам, с традициями шаманизма и европейской магии, занималась рейки и цигун, познакомилась с картами Таро. По сути именно занятие расстановками проложило мне дорогу от психологии к эзотерике. Сначала мой мозг сопротивлялся этому, но в какой-то момент я это приняла. Я решила для себя, что расстановки – это не только психологическая практика, но прежде всего духовная.

Но все равно я так и не приблизилась к своим запросам. Чего-то не хватало. И это что-то позже нашло меня само.

Другой взгляд на расстановки. А что, если это так?

Расстановки точно не подходят для тех, кто придерживается доказательной психологии, они транслируют то, что еще не понято и не объяснено современной наукой, то, что люди знали в древности, что содержалось в древних ритуалах и народных обрядах.

Однажды в моем психологическом центре появился необыкновенный гость – он был афрокубинец и сопровождал свою девушку. К слову сказать, несколько дней до этого, проходя мимо окон танцевальной школы, я его уже видела. Он вел танцевальные занятия группы, внезапно повернул в сторону окна голову, посмотрел на меня и продолжил занятие. Это, конечно, увеличило мое удивление. И оно росло с каждой минутой.

Когда этот человек увидел, как я веду процесс расстановки, он внезапно остановил меня и сказал: «Что ты делаешь? Знаешь ли ты, сколько мертвых сейчас ты привела сюда?» Я была очень удивлена, даже шокирована. Я действительно только что обсудила с клиенткой ее проблему и семейную историю, обозначила в кабинете стульями места для проекций ее родственников, большинства из которых уже не было в живых. Кубинец говорил на испанском языке, а его девушка выступила в роли переводчицы. И я, и она были в замешательстве, потому что не верили, что такое на самом деле возможно. Кубинец понимал в ту пору русский язык плохо, все, что я делала в работе, он увидел по-своему. Он показал рукой, где сейчас, по его мнению, стоят мертвые, описал, как он их видит, и рассказал, что слышит то, что они говорят. Раньше я видела подобное только в голливудском фильме «Привидение» и не могла допустить, что это правда, а не сказка.

Было заметно, что он как будто погружается в транс, он говорил, и его было не остановить. То, что я пережила за последующие пару часов, было одним из самых сильных впечатлений в моей жизни. И трогательным до глубины души. Кубинец говорил от лица духов: сначала от духов своей девушки, а потом уже от тех, кто пришел ко мне, относился к моей родовой системе. Я услышала и то, что уже знала о себе, и новое о своем происхождении, об истории моего рода. Так как мы не были знакомы с этим человеком, меня поразили некоторые факты, которые он озвучивал.

Я испытывала смешанные чувства: и недоверие, и жуть, и счастье прикосновения к таким трогательным необыкновенным явлениям. Прошло уже мнрого лет с тех пор, и я имела возможность найти многому подтверждение, эта встреча действительно изменила мое мировоззрение и, наверное, сделала со временем меня человеком верующим. Одновременно я старалась поддерживать свое критическое мышление, сомневалась, проверяла, анализировала, собирала информацию о подобном феномене.

С того дня началось очень интересное время в моей жизни. Я многое узнала у кубинца, он щедро делился информацией. Касалось это тех практик, которые его народ ведет на протяжении многих веков. Практики почитания духов, божеств, прародителей, сеансы общения с предками, которые так же обычны и благопристойны для афрокубинца, как и посещение церкви для человека нашего менталитета. Кубинец поделился, что его корни происходят из Конго, и через него я познакомилась с несколькими африканскими верованиями – узнала про ориша, вуду, лукуми и сантерию. Я знакомилась с этой культурой и узнавала мифы про африканских богов, слушала личные истории, где бытовая жизнь сильно переплетена с обрядами общения с душами уже умерших родственников. И именно тогда меня осенило предположение, что именно подобные практики видел в Африке Берт Хеллингер, возможно, сам принимал в них участие и потом смог адаптировать в виде расстановок для людей европейского менталитета. И что африканские корни расстановок намного сильнее, чем мне представлялось до этого.

На религии сантерии я остановлюсь подробнее, потому что ее чаще всего упоминал мой знакомый кубинец и это имеет отношение к моему пониманию расстановок.

Сантерия – синкретическая религия, возникшая путем соединения верований народа йоруба и католической религии, она возникла на Кубе в среде привезенных из Африки рабов. Также она носит название лукуми.

Помимо почитания африканских божеств и христианских святых, жрецы сантерии бабалаос, они же сантерос, регулярно проводят ритуалы разговора с духами предков. Они выступают посредниками между живыми и мертвыми. Они помогают разрешать ситуации с беспокойными и злыми предками, которые вредят людям через болезни, неудачи, несчастные случаи. И понятно, у всех людей на планете проблемы одинаковые – то не хватает денег, то не везет в любви, то здоровье оставляет желать лучшего.

Обычно для просящего помощи человека ритуал ведут как минимум четыре жреца. Они имеют способности медиумов, они утверждают, что видят и слышат духов так же, как видят и слышат живых. Один сантерос ведет основную часть работы, он разговаривает с духами, задает им вопросы и передает их послания. Я бы сказала, что похожий процесс происходит в расстановках через заместителей. Иногда некоторые особенно сильные духи как бы входят в тело жреца, ведущего ритуал. В этом состоянии медиум-жрец будет говорить измененным голосом, проявлять нетипичные для обычной жизни движения и позже не сможет вспомнить произошедшего с ним.

Другие сантерос ассистируют главному, могут помочь выйти из медиумического транса, если он погрузился в него слишком глубоко. Один из группы сантерос записывает послания духов на бумагу, чтобы отдать позже обратившемуся за помощью как инструкцию для действий. Во время таких сеансов часто сообщается, кого и как из умерших предков необходимо помянуть, какой ритуал сделать, в какой цветовой гамме подбирать одежду на удачу, какие продукты исключить, если человек болен, с кем из окружения стоит примириться, а с кем быть осторожнее и т. п.

Знакомый кубинец, как оказалось, тоже обладал даром медиума, он не делал это профессионально, но такую особенность психики невозможно игнорировать, она есть как данность. Я стала свидетелем, когда он озвучивал многим людям послания, утверждая, что они от умерших родственников, сообщая то, чего он не мог знать, а люди подтверждали это. Это было трогательно и полезно для многих, кто с ним пообщался. Иногда свидетели таких чудесных сеансов плакали от сопереживания, и я тоже. Сейчас, по прошествии времени, могу уверенно сказать, что далеко не все, что он говорил в состоянии транса, подтвердилось, не все его пророчества о будущем сбылись. Но и истинность тоже была, и предупреждения, которые подтвердились спустя годы.