Уборка квартиры полностью лежала на ее плечах, потому что у Коли была аллергия на пыль. Он от одного звука пылесоса начинал чихать. И она ведь говорила ему, что не следует везде настилать ковровые покрытия! Он уперся, заявив, что просто нужно хорошо убирать. Именно этим она теперь и занимается каждый вечер, чувствуя себя рабой своей квартиры, материального благополучия и, конечно, мужа.

И никто не понимает ее, даже лучшая подруга. Лучшая ли? Света подумала, что в последнее время ей легче всего общаться с Викой. Она никогда впрямую не жаловалась ей на мужа, но по отдельным замечаниям и поступкам Вика обо всем догадалась сама. Несколько раз она была у нее в гостях и общалась с Колей. Надо сказать, он старался быть любезным, но это ему не всегда удавалось.

– Зачем ты связалась с этой деревенщиной? – как-то спросил он после ее ухода.

Тогда они чуть не поругались. Света напомнила ему, что сам он тоже родом не из столицы. А Вика- девушка душевная и образованная. Она хорошо знает французский язык. Мало того, что изучала его в школе и университете, так потом еще окончила Государственные курсы. Любит и знает французскую литературу, просто бредит Францией, правда, в Париж пока так и не удается съездить.

– А ведь я уже три раза там была, – вспомнила Света. – Наверное, права Ольга, зря на Колю обижаюсь. Если бы не его экономическая политика, вряд ли такое было бы возможно.

Потом в ней зазвучал другой голос. Да, поездок было бы меньше, зато каждый день мог бы стать счастливым. Этот диалог почти все время звучал внутри. Где же истина?

Ее мысли вернулись к Вике. Той скоро исполнится двадцать девять лет – и никакого намека на личную жизнь. Самое странное, что это ее совсем не задевает. Она считает, что со смертью Виталика все кончилось.Света знала, что Викин роман был очень коротким, возможно, даже короче, чем утверждает Вика. Неизвестно, сколько бы он продлился, но гибель Виталика в автомобильной аварии открывает необъятный простор для фантазий. Вика чувствует себя чуть ли не его вдовой – регулярно ездит на кладбище, заказывает молебны за упокой его души, хотя никогда не была религиозной. Даже хотела с его родственниками познакомиться, Света еле отговорила.

Она пыталась вернуть подругу в реальность, советуя обратить внимание на то, что у них в офисе полно симпатичных и неженатых парней.

– Да кому я нужна – толстая, рыжая и конопатая! – отмахивалась Вика.

Света считала ее очень привлекательной, правда, сбросить пяток килограммов не мешало бы.

И опять зазвучал прерванный диалог. Одерживал верх здравомыслящий голос: «Ты и вправду с жиру бесишься!» Но она не хотела его слушать, зная, что слишком далеко зашла в своих мыслях, чтобы остановиться.Это стало сказываться даже на их интимной жизни. Раньше ей как-то удавалось все раскладывать по отдельным полочкам – мухи отдельно, варенье отдельно, а теперь все смешалось.

Света чувствовала себя очень одинокой. Она ужасно соскучилась по сыну и, по крайней мере, еще месяц его не увидит. Правда, муж рядом. Надо пройти всего несколько шагов, но почему-то не хочется этого делать.

Она вспомнила, что завтра банкет по случаю десятилетия фирмы и направилась в спальню, чтобы приготовить себе соответствующий наряд. Она сознавала, что ее сегодняшнее упадничество вызвано не тем, что Коля устроил ей выговор из-за клубники. Это всего лишь повод для того, чтобы долго сдерживаемое недовольство прорвалось наружу.

Последние три года она с небывалым пылом отдавалась работе, чего никогда раньше не было. Как психолог она понимала, что таким образом пытается компенсировать неудовлетворенность от семейной жизни. И до недавнего времени ей удавалось таким образом поддерживать в себе некоторое равновесие.

С появлением Васьки все рухнуло. С ее предшественницей, Кирой, Света хорошо ладила и уважала ее. Когда та отсутствовала, то с удовольствием и даже с воодушевлением ее замещала. Ей нравилось участвовать в принятии важных решений и влиять на судьбы других. Именно по ее инициативе они с Кирой занялись анализом причин слишком высокой текучести кадров, особенно среди продавцов. Составили специальные анкеты для увольняющихся и в течение нескольких месяцев набирали статистику. Потом обработали результаты и подготовили предложения. Кира проконсультировалась с экономистами, чтобы выяснить, во что обойдутся предложенные мероприятия. Собрав все материалы, она отправилась к директору.

Фельдмаршал (за глаза так называли директора – Кутузова Павла Иннокентьевича) пообещал ознакомиться с ними и высказать свое мнение, но выслушать Кирины комментарии отказался. Старые сотрудники с ностальгией вспоминали те времена, когда он для всех был просто Пашей – молодым, бесшабашным и удачливым. Теперь ему было под сорок, он погрузнел, растерял часть волос и не терпел фамильярности.

Света с Кирой две недели ждали от него реакции на свои предложения, но Фельдмаршал упорно молчал. Не выдержав, Кира сама отправилась к нему. Через полчаса она вызвала Свету к себе в кабинет. Глаза у нее были красными, а губы дрожали.

За десять лет работы у Киры не раз случались стычки с директором, но сегодня он впервые предложил ей уволиться. Теперь она винила себя за то, что спровоцировала его.

Едва она появилась на пороге, он сразу заявил, что их предложения его не заинтересовали, так как требуют слишком больших вложений. И вообще, текучка его не беспокоит. На рынке труда фирма значится как позитивная, так что с рабочей силой проблем не будет. Пусть набирают новых сотрудников и не лезут, куда не просят.

Кира завелась и сказала, что он рассуждает, как провинциальный неуч, тем самым враз наступив на две его мозоли. Фельдмаршал был родом из деревни и не имел высшего образования. Впрочем, дипломом он давно разжился, но Кира, одна из немногих, знала, откуда он взялся. Это не имело никакого значения, так как ему не надо было ни к кому устраиваться на работу, но для его нового имиджа и самоощущения было принципиально.

С этого дня Киру стали выдавливать из фирмы и – выдавили. Она быстро нашла другую работу – должность та же, но так как новая фирма была не из преуспевающих, то зарплата, естественно, гораздо ниже. Прощаясь, Кира дала Свете массу наставлений, считая, что именно она станет ее преемницей, та тоже на это надеялась.

Свете было тридцать четыре года, и через полгода она официально станет «неперспективной». Кто придумал столь жесткие возрастные ограничения? Она думала, что все-таки успеет прыгнуть в последний вагон.И тут неожиданно появилась Васька, которой помимо всего прочего недавно исполнился тридцать один год. Похоже, она решила обосноваться в «Мэзоне» надолго. Что же делать? Света стояла перед раскрытым шкафом, но ее мысли были далеки от того, что видели глаза. Что же делать? Сменить работу? Но в приличную фирму не возьмут директором по персоналу без стажа работы в этой должности. Пойти в какую-нибудь занюханную контору, в которой зарплата будет в несколько раз меньше? – Тоже не вариант, да и Коля этого не одобрит. Начать все сначала? Но уже поздно строить карьеру заново.

Света, наконец, выбрала костюм к завтрашнему банкету. Он был дорогим и элегантным, но уж слишком строгим, как и весь ее гардероб. Коля предпочитал именно этот стиль. Ну почему в будни и праздники она должна представать перед всеми в образе этакой бизнес-леди? На вид ей никто не дает больше тридцати лет, у нее стройная фигура, свежее гладкое лицо и блестящие волосы. Почему она не может хоть иногда выглядеть немного кокетливой и соблазнительной?

Посмотрев на часы, Света пошла звать мужа на ужин, по пути размышляя, как было бы хорошо, если бы Васька провалилась сквозь землю, а Коля, наконец, понял, что она взрослый самостоятельный человек со своими, не подконтрольными ему, желаниями.

Ангелина Ивановна подхватила на руки двухлетнего внука Дениску и, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть, поднялась на третий этаж. На звонок в дверь никто не отреагировал, и она достала ключ и открыла дверь в квартиру сама.

Из кухни слышались громкие голоса – сын с невесткой опять ругались. Дениска заплакал, тогда в прихожую выскочили оба скандалиста.

– Почему он у вас всегда орет?! – накинулась невестка.

Ангелина Ивановна от возмущения аж задохнулась.

– Это он вашу ругань услышал и разревелся, – зловещим шепотом откликнулась

она.

Невестка хотела возразить, но сын парализовал ее своим взглядом, потом резко сказал: «Лучше успокой ребенка, чем орать на всех подряд», – и направился в свою комнату. Наташа подхватила сынишку и удалилась вслед за мужем.

Ангелина Ивановна прошла в кухню и на пороге застыла. На плите, в раковине и на столе красовалась грязная посуда. Просто удивительно, сколько беспорядка осталось после ужина двух человек! Она подняла крышку со сковороды и увидела, что там пусто. Понятно, ее в расчет не приняли, хотя она весь вечер гуляла с их ребенком. С обреченным видом Ангелина Ивановна стала убирать и мыть посуду.

Опять раздались громкие голоса, потом плач Дениски. Ей хотелось рвануться в комнату и забрать внука, но она сдержалась. Любое ее действие будет квалифицировано невесткой как вмешательство в личную жизнь.

Тем временем скандал за стеной набирал обороты, и детский плач не прекращался. Квартира была малогабаритной, а тонкие перегородки почти не скрадывали звуки. Когда они с мужем получили ее, она казалась им дворцом. Все в ней муж сделал своими руками, и они жили и радовались. Но семь лет назад его не стало. Неожиданная страшная болезнь скрутила его за несколько месяцев, и у Ангелины Ивановны началась длинная черная полоса.

Только два года назад, когда она из отдела кадров перешла в отдел подбора персонала, будто солнышко из-за туч выглянуло. Все получилось случайно. В их отделе враз лишились двух менеджеров – одна ушла в декрет, другая надолго легла в больницу, а тут, как на грех, вводили в строй новый склад. Кира и попросила ее помочь девочкам.

Ангелина Ивановна быстро вникла в новую работу, Света с Викой очень ей помогли, и она к нужному сроку укомплектовала штат нового склада. Неожиданно, вернувшаяся с больничного Катя, уволилась, и Кира предложила Ангелине Ивановне остаться, что она с радостью и сделала. После работы в спокойной и доброжелательной обстановке возвращаться в отдел кадров, где две старые кобры Евгения Петровна и Клавдия Васильевна постоянно к ней придирались, совсем не хотелось. Кстати, они недавно догрызли ее преемницу и теперь взялись за новую жертву.

Хлопнула дверь, и в кухню ворвался Лешка.

– Мам, ты заберешь завтра Дениску из садика? Мы с Наташей поедем квартиру

смотреть.

Ангелина Ивановна напомнила, что завтра банкет по случаю десятилетия фирмы, и она никак не сможет это сделать. Сын, не дослушав, вышел, и опять раздались громкие голоса, правда, Дениска не плакал.

Ангелина Ивановна устало опустилась на табуретку.

– За что мне это наказание? – печально думала она. – И что теперь делать?

Невестка давно заводит разговоры о том, что нужно жить раздельно. Но ведь их крохотную квартирку в блочном доме, да еще в отдаленном районе, в лучшем случае, можно разменять на две комнаты в коммуналках. Но она ни за что не хочет возвращаться в прошлое. Были в ее жизни и общежития, и коммуналки. Хватит, натерпелась! Она сказала детям, что если их что-то не устраивает, пусть снимают квартиру. Наташа и тут решила повернуть по-своему. Зачем Ангелине Ивановне, одной, двухкомнатная квартира? Пусть она снимет себе однокомнатную, а они останутся здесь. Но Ангелина Ивановна дала отпор. Нет, она не станет на старости лет скитаться по чужим углам. Каждая мелочь в этой квартире сделана руками мужа, и ее отсюда вынесут только вперед ногами.

Сошлись на том, что молодые снимают себе отдельное жилье, а она оплачивает его половину, им самим все не потянуть. Ангелина Ивановна решила, что может себе это позволить. Теперь у нее очень приличная зарплата. Она и так практически полностью содержит семью, и все равно остаются свободные деньги. Она стала лучше одеваться и чаще ходить в парикмахерскую, что очень бесит невестку, будто она делает это за ее счет.

Наконец, в квартире стихло. Ангелине Ивановне хотелось чмокнуть Дениску на ночь, но она не решилась, боясь вызвать новую грозу. Готовить ужин для себя было лень, и она обошлась чаем с бутербродом, потом отправилась в свою комнатушку, в которой было чуть больше восьми метров.Последние дни она мечтала о том, что скоро останется здесь одна, и будет брать Дениску к себе на выходные. Еще вчера ее планы были вполне реальны, но теперь все изменилось. Как сказать об этом детям? На глазах у Ангелины Ивановны выступили слезы.

Сегодня после обеда Васька, как и предрекала Света, добралась до нее. Она просто ворвалась в их комнату. Нет, она не кричала, но каждое ее слово больно било по натянутым нервам. Хуже всего, что при этом разговоре присутствовала главная кобра – Евгения Петровна. Она по какому-то делу зашла к Свете и не тронулась с места, пока все не закончилось.

Васька была разгневана тем, что два предложенных Ангелиной Ивановной кандидата имели судимость. Служба безопасности только что это установила. Такое случилось не в первый и наверняка не в последний раз. Ангелина Ивановна искренне не понимала, почему бывший заключенный не может работать складским рабочим. В ней еще присутствовали оставшиеся с советских времен гуманизм и практичность. Ведь если человек не сможет найти работу, он будет просто вынужден идти воровать и грабить! Впрочем, не ее это дело. На то и служба безопасности имеется, чтобы все это выявлять. Что-то такое она и пролепетала в ответ. Васька будто ее не слышала.

– Вы что, специально по тюрьмам кандидатов ищете? У нас не благотворительная организация!

Ангелина Ивановна все пыталась оправдаться, объясняя, что такого пункта в

анкетах нет, а на лбу далеко не у всех все написано. Грозная начальница сделала еще несколько замечаний на грани оскорбления. Заметив злорадное поблескивание очков Евгении Петровны, Ангелина Ивановна не выдержала и заявила, что не будет продолжать разговор в таком тоне. Черт ее за язык дернул! Все эта проклятая Евгеша, не хотелось перед ней в грязь лицом ударить.

Васька успокоилась, но ее спокойствие было хуже крика.

– Вам не хватает психологического образования, – ледяным тоном заключила она.

– Боюсь, мы с вами не сработаемся, так что подыскивайте себе другое место.

После этих слов Васька сразу вышла, а у Ангелины Ивановны просто язык отнялся.

Евгеша, не произнеся ни звука, удалилась делиться новостями со своей напарницей.

Слезы лились по щекам, но Ангелина Ивановна их не замечала. Куда ей идти в пятьдесят два года? Она сама работает в службе персонала и прекрасно знает, что в таком возрасте, да еще с ее средне-техническим образованием, можно устроиться только в какую-нибудь занюханную контору, да еще на самую низкооплачиваемую должность.

Похоже, всем планам конец! Без ее материальной поддержки дети не смогут снять квартиру, они немного получают. Значит, все останется по-прежнему, и с каждым днем будет становиться только хуже. Сын с невесткой окончательно перегрызутся и, конечно, во всем обвинят ее и проникнутся к ней ненавистью, а Дениска вырастет нервным и озлобленным. Нет, этого нельзя допустить!

Если бы на месте Васьки оставалась Кира или же назначили бы Свету, то ничего подобного не произошло. Во всяком случае, она спокойно доработала бы до пенсии. О том, что будет дальше, она пока не думала.

Заметив, что опять плачет, Ангелина Ивановна вытерла слезы и стала выбирать, что завтра одеть на банкет. После сегодняшнего разговора с начальницей ей совершенно не хотелось идти на праздник, но у каждого сотрудника службы персонала были там свои функции. Она отвечала за размещение и обслуживание представителей четырех огромных складов. Ее отсутствие будет воспринято как демарш и вобьет последний гвоздь в крышку ее гроба.

Нет, придется пойти. Ангелина Ивановна вдруг подумала, что там ей удастся поговорить с начальницей в непринужденной обстановке, и она убедит ее не принимать поспешных решений. Она готова наступить себе на горло, лишь бы ее планы осуществились. Тут она вспомнила, в каком оскорбительном тоне разговаривала с ней Васька, которая по возрасту годилась ей в дочери, и все в ней взбунтовалось, а волна ненависти просто захлестнула ее, вслед за этим болезненно сжалось сердце.

Ангелина Ивановна достала из тумбочки лекарства и выбрала три нужных таблетки. Проблемы с сердцем у нее начались после смерти мужа. Она долго лечилась, и болезнь отступила. Месяц назад пришлось опять обратиться к врачу. Но никакие лекарства не помогут, если жизнь состоит из одних неприятностей – и дома, и на работе.

Она решила, что нужно успокоиться и с утра, на светлую голову, хорошенько обдумать, как спасать ситуацию, как найти подход к злобной красавице Ваське. Она обязательно что-нибудь придумает. Пойдет на что угодно, только бы не допустить увольнения.