– Мойте руки, мои хорошие, я вас кормить буду! – Уже весело кричала Антонина Андреевна из кухни и застучала крышками кастрюль, зазвенела посудой, Из кухни повеяло вкусным запахом свежего борща. Аня ушла в комнату, чтобы помочь Алику разложить вещи, но постепенно ароматные запахи начали просачиваться и в комнату, и Алик обрадовался приближению обеденной поры. У Антонины Андреевны получались вкусные борщи. Но Анечка неожиданно сморщилась:

– Ой, как пахнет, даже немного тошнит… – Непроизвольно и тихо вырвалось у неё, и Анечка сконфуженно отвернулась от мужа.

– Анютины глазки, ну-ка, посмотрите на меня, уж не скрываете ли вы от меня что-то очень важное?! – Насторожился Алик.

– Аль, прошу тебя не нагружать родителей нашими проблемами, – вздохнула Аня, и отвернулась к окну.

– Нет, ты не ответила, да?… – Настойчиво, но очень тихо спросил он, и сильные руки обхватили тонкий стан. Аня утонула в сладких объятиях. Она уже знала, что расскажет ему всё, без утайки.

– Да, Алечка, да… Я так боялась тебе об этом сказать, а ты сам догадался!.. – Вздохнув с облегчением, тихо рассмеялась она.

Он вдруг подхватил Аню, и закружился с ней по маленькой комнатке. Он был на десятом небе от счастья, и успокоить бурю эмоций, вызванную словами жены, ему не удавалось.

– Тише, тише, ты, неугомонный, мы же всё здесь переколотим, перебьём! – взвизгнула от неожиданности Аня, и громко расхохоталась счастливым смехом, но освободиться от объятий мужа и не пыталась.

– Бьётся, – на новое берётся! – Громко рассмеялся ей в ответ Алик. Он не замечал ничего вокруг, он видел только сияющие от счастья глаза любимой. И кружился, и кружился с ней по комнате.

– Что тут у вас за борьба происходит?! Все вазочки мои переколотите! – Это влетела в комнату перепуганная Антонина Андреевна.

– У нас радость огромная! – Воскликнул Алик, не сумев сдержаться, и, тут же, пребольно получил крепким кулачком в бедро. – Анюточка, это же замечательно! – Вдруг заупрямился он.

– Что же у вас тут стряслось такое грандиозное, что вы тайну свою не можете держать в секрете?! – Антонина Андреевна не уходила и упрямо ждала ответ, но дочь почему-то смутилась.

– Мамочка, ты только не волнуйся, пожалуйста, мы ничего ни у кого не спёрли… – Взволнованно сказала Аня, и улыбнулась. – Я ещё точно сама не знаю, но мне кажется, у нас совсем скоро появится малыш… Или малышка… – Едва слышно прошептала Аня.

Мать облокотилась о косяк двери и спокойно поползла вниз, на пол…

– Она потеряла сознание от твоего сообщения!.. – Испуганно воскликнул Алик.

– Ничего, сейчас вместе поищем… – Ответила Аня, и могучим басом неожиданно прорычала: – Антонина, пора борщами детей кормить! Устали они с дороги!

Женщина неожиданно быстро подскочила и, ни слова не говоря, помчалась в кухню к своим кастрюлям.

– Ну, ты даёшь! – Восхищённо воскликнул Алик, не понимая, как в маленьком и таком хрупком теле его жены мог родиться такой бас.

– Её папка только так на ноги и ставит, по командирски! – Весело рассмеялась Анечка.

Вечером на тесной кухоньке собралась вся семья, позже в дверь кто-то позвонил, и Алексей Иванович резко подняв вверх указательный палец, произнёс:

– О, пришли! Я же сказал, что опоздают!

– Кто пришёл? – Удивлённо шёпотом спросил Алик, склонившись к ушку жены.

– Сейчас мы тебя с командармом Котовским познакомим! – Весело подмигнула мужу Анечка, и весело рассмеялась.

– ?… – Изумлённо посмотрел Алик на свою жену.

– Дядька её пришёл. Люсик ему позвонил сразу, когда узнал новость о вашем приезде! – Улыбнулась Антонина Андреевна. – Это Анечка наша придумала его Котовским называть. Он же лысый совсем! Теперь, с её лёгкой руки все наши его так называют.

– А, ну, бабьё, передислоцируемся в залу! – Воскликнул Алексей Иванович, внося в кухню внушительные пакеты. – Гости пришли, сейчас ещё придут Митюковы. Им Гришка сообщил, что Анька прикатила.

– Люсик, что ты принёс? – Очень по-деловому спросила Антонина Андреевна.

– Гришка свинью оприходовал, вот, задки и приволок. Сунь в холодильник, потом разберёшься. Сейчас мы с Гришаном стол разложим, а вы тут подсуетитесь… – Скороговоркой, возбуждённо выпалил Алексей Иванович, и снова убежал в прихожую, откуда доносились весёлые голоса вновь прибывших гостей.

Антонина Андреевна сунула объёмистый пакет в холодильник и засуетилась, собирая со стола разогретую еду. Анечка выпорхнула из-за стола, чтобы помочь матери накрыть на стол в гостиной, но в прихожей гости поймали её в плен, и совсем скоро вся большая семья разместилась за обеденным столом в гостиной.

На собрании семейного актива было принято решение отправить молодых в один из пансионатов, недалеко от города, на десять дней, до начала учебного года. Погода позволяла, дождями и не пахло, и Алик с Аней с великой радостью приняли такое щедрое предложение.

Григорий Иванович вечером следующего дня принёс путёвку в один из санаториев в Конче-Заспе. Анечка, с разноцветным листком в руках, радостно кружилась по гостиной, а Григорий Иванович только посмеивался в богатые, ухоженные усы.

Счастливые, как сказка, десять дней пролетели незаметно. Аня водила Алика на речку Козинку, в лес, который призывно шумел за ниткой шоссе, иногда они часами бродили по скошенному заливному лугу, и Алик упивался любовью, и не мог надышаться чистым воздухом свободы.

– Как же здесь хорошо, и уезжать не хочется! – Воскликнул Алик ранним утром последнего дня пребывания их в санатории.

– Да, жаль расставаться с детством… – Грустно ответила Аня. – Я же здесь выросла, я здесь каждую травинку по имени называю! Действительно, уезжать не хочется…

– Может, останемся ещё на несколько дней? Я могу… – С надеждой спросил Алик.

– Аль, институт ждать не будет. Первого сентября начнутся занятия. Я горю желанием приступить к учёбе. И потом, скоро начнутся дожди, и тогда здесь будет очень скучно, – печально улыбнулась Аня.

Придя из института в первый же день занятий, Анечка позвонила Алику на работу и сообщила, что с понедельника их курс отправляют в колхоз «на картошку». Она радостно щебетала о каком-то долге перед Родиной, но Алик не стал слушать. Он быстро отсоединился и примчался домой раньше времени.

– О каком ещё колхозе, и о какой картошке может идти речь?! Ты же не можешь ехать в колхоз по состоянию здоровья, а картошки в супермаркете – завались! – Возмущённо выкрикнул он, сбрасывая промокшие от дождя кроссовки.

– Мы в Полесье поедем. Будем хмель собирать… – Растерянно сказала Аня, будто, совсем не слыша, о чём говорит муж, а он, словно ужаленный, закружился, запрыгал по комнате.

– Ты в женской консультации была?! – Вдруг, не сдержавшись, заорал он.

– Не успела ещё… Сегодня к шести часам надо. Успею ещё, – махнула рукой Анечка, мельком взглянув на часы.

– Вот, и пойдём! Вместе пойдём, слышала?! Я больше не хочу повторения!.. – Прорычал Алик и выскочил из комнаты. Он не понимал, зачем он убежал, но смотреть в её прекрасные карие глаза больше не было сил, потому, что там затаились упрёки и слёзы обиды.

В женскую консультацию они всё же пошли вместе. Алик потребовал, и Аня не смогла не согласиться. Но к её огромному удивлению, Аня безоговорочно получила справку, запрещавшую ей ехать в колхоз. Алик был удовлетворён, а Аня всю ночь проплакала, уединившись в кухне.

Годы учёбы пролетели незаметно. Алик не замечал, как и когда училась его жена. Зачёты и экзамены никогда не выносились на семейный совет. В конце апреля первого года обучения Ани, у них родилась Даринка, и Алик в то время был самым счастливым человеком на свете. Его теперь называли молодым «папашей». Он нисколько не обижался, наоборот, гордился своим прозвищем. Но появилось множество проблем, связанных с появлением малышки в семье. Аня с дочуркой были ещё в роддоме. У Алика было немного свободно времени, и он решил поехать в деревню, к родителям. Со дня их отъезда из года Алик не вспоминал, что где-то там, очень далеко живут его мама и папа, о чём они думают, как переживают не согласованное с ними решение сына жениться на чужой, иногородней. Он не знал, не понимал условий их быта. Не возвращаются, значит хорошо им там в ихней Тьмувошколуповке. Но когда он узнал, что у него родилась дочь, вспомнил о матери, о том, какие у неё нежные руки, и как она умеет любить. Отпросившись на пару дней с работы, и сообщив Анечке, что его не будет всего парочку деньков, Алик помчался в Кабанцы, село, расположенное в двухстах километрах от города, на берегу Днепра.

– Не скучайте! – Попросил Алик, прощаясь с женой. – Надо с родителями помириться. Они нам помогут с дочкой.

Аня долго стояла у окна в коридоре роддома. Она надеялась, что Алик передумает, и снова вернётся к ней. Поняв, что ожидания напрасны, немного загрустила, но девчата в палате подняли её на смех, рассмешили до колик в животе и успокоили. Аня стала ждать возвращения мужа, тщательно скрывая своё нетерпение.

А Алик уже ехал в комфортабельном автобусе. Тревоги и сомнения не давали покоя. Он не знал, как встретят его родители, что он скажет, как будет оправдываться при встрече. Он не заметил, как доехал до райцентра, и очень удивился, когда водитель объявил о конце маршрута. Выйдя из автобуса на широкой площади, Алик огляделся по сторонам, ища попутку, чтобы доехать до Кабанцов. Так называлась деревня, в которой поселились его родители. Вскоре он нашёл нужную попутку. Синяя «копейка» затормозила у междугороднего автобуса, и водители принялись обсуждать какую-то, волнующую их проблему.

– До Кабанцов не подбросите? – Спросил Алик водителя «копейки».

– Так тут же два раза присесть до Кабанцов! – Непринуждённо рассмеялся водитель, молодой парень, выглядевший, до неприличия, бесшабашно. Но Алик не уходил, в надежде, что водитель «копейки» всё же сжалится над уставшим путником. А парень продолжал напряжённый разговор с водителем автобуса, и совсем не обращал внимания на человека, мрачно наблюдавшего за их перепалкой. Водитель «копейки» и не подумал, что предполагаемый пассажир окажется таким настойчивым.

– Это, когда дорогу знаешь, два раза присесть! – Почему-то сердито сказал водитель междугороднего автобуса. – Подвези человека, не видишь, он чего-то не в себе, нервничает!

Водитель попутки оказался не в меру разговорчивым. Вскоре выяснилось, он отлично знал отца и мать Алика, мало того, в районный центр он ездил по поручению отца.

– А как же?! Начальство своё надо знать и уважать! – Рассмеялся паренёк, и замурлыкал какую-то весёлую песенку.

– И кто же он, если не секрет? – С нескрываемым интересом, не сдержавшись, спросил Алик.

– А вы кто? Случаем, не фининспектор? – Хитро прищурился парень.

– Сын… – Коротко ответил Алик.

– А… А он не говорил, что у него есть сын! Он у нас заместитель директора нашего хозяйства. Директор сейчас болеет, так он все текущие вопросы сам решает. Толковый мужик, я вам скажу, справедливый… – С уважением помотал головой водитель. – А я при нём в водителях, значит, состою…

Новость, которую сообщил водитель, не то, что удивила, ошарашила! Алик и подумать не мог, что его отец, оказывается, был настолько хорошо ознакомлен с делом, что стал заместителем директора большого хозяйства!

Дорога неожиданно свернула в сторону, и перед глазами открылась степь необъятная, зелёная. Вся в пёстрых пятнах полевых цветов, а вдали, вдоль дороги, выстроились, как на параде, домики жителей Кабанцов.

– Вот, и дорогу к селу заасфальтировали совсем недавно, в конце прошлой осени. Грязи меньше стало, – вёл рассказ водитель, не замечая, что пассажир не слушает его. – За пару минут доедем.

«Копейка» остановилась у калитки внушительной усадьбы. Алик попытался расплатиться с водителем, но тот лишь рассмеялся в ответ и, шутя, погрозил пальцем.

– Хотите, чтобы наш Василёк с меня три шкуры потом содрал?! – рассмеявшись, воскликнул водитель, хлопнул дверью и укатил в неизвестном Алику направлении. Алик вошёл в калитку и удивился. Усадьба была засажена плодовыми деревьями. Одни из них уже успели отцвести, другие же, как невесты, спешащие к венцу, были сплошь усыпаны белыми и розовыми цветочками, над которыми гудели пчёлы, и ещё, какие-то крылатые букашки. Дом стоял в тенистой глубине, чарующего своей красотой, сада. Дорожки подметены, нигде ни соринки. Алик узнал руку матери. Она не любила грязи. К дому было пристроено небольшое крыльцо. Сделано оно было аккуратно, со специфическим вкусом. Алик узнал работу отца, который любил некоторую вычурность и смешение различных стилей. Больно защемило в груди. Он больше года не виделся с самыми дорогими сердцу людьми, даже на редкие письма не хотел отвечать. Обиделся на мать. А она не смогла смириться с решением сына жениться без её благословения. Но открытки всегда были подписаны её рукой… Может, уже давно простила, а он приехал через год, сообщить, что у него родилась дочка. Плохо получалось, он понимал, что не прав, но изменить уже ничего не мог.

Дверь дома была открыта. Алик нерешительно постучал, но никто не ответил. Осторожно ступая, перешагнул через порог отчего, но пока совсем чужого дома. Прихожая была погружена во мрак, но просторная, с добротным гардеробным шкафом у самой двери. У шкафа в два ряда стояла обувь, женская и мужская. Опять Алик узнал работу матери. У неё каждая вещь своё место знала.

– Мама! – Позвал Алик, но ответа так и не услышал. В доме никого не было.

Неожиданно послышались тяжёлые шаги во дворе. Шаги приближались к дому. Алик выглянул в окошко крыльца, и сердце участило свой бег. По дорожке к дому вышагивал важной походкой отец. Внутри что-то ёкнуло, а он стоял, будто нашкодивший мальчишка, и боялся сдвинуться с места.

– Говорят, у нас гости! – Услышал Алик совсем близко родной голос отца. Прикрытая Аликом дверь вдруг шумно распахнулась. На пороге дома действительно стоял отец, и приветливо улыбался.

– Папа, я… В общем, прости меня, папа. Так плохо у нас получилось… – Будто, оправдываясь, прошептал Алик.

– Всё прошло, сынок. Главное, что ты не поленился, приехал! – Радостно воскликнул отец, и потрепал сына по плечу. – На долго к нам? – В вопросе отца звучали надежда и радость, одновременно.

– На два дня. Завтра вечером должен уехать, – робко, будто, признался в своих проказах, ответил сын.

– Жаль… Но, работа – есть работа… М-да… Ты всё ещё женатый на той… Иногородней? – Как бы, между прочим, спросил отец. В словах отца, на сей раз, Алик не услышал упрёка.

– Папа, у нас позавчера дочка родилась… У вас внучка появилась. Вот, приехал сообщить… – Он хотел ещё что-то сказать, но не успел. Огромные, могучие руки отца сгребли его в охапку и закружили по прихожей. Отец, как ребёнок, радовался неожиданной новости и не замечал, как расфутболил по чистой прихожей ровные шеренги обуви.

– Что за гости у нас?! – Услышали они голос матери. – Клавка мне сказала… – Мать осеклась на полуслове, и даже звука не издала, чтобы попенять отцу за испорченный порядок в прихожей. – Сыночек!.. – Наконец, выдохнула она. – Как же я тебя выглядывала!.. Да, вот, видишь, проглядела! Какое счастье, какое счастье!..

– Мать, на стол накрывай! – Пробасил отец. – А ты, сын, пойдём, я тебе наше хозяйство покажу!

Алику было совсем не интересно смотреть на хозяйство, которым обзавёлся и гордился отец. Он никогда себя не видел работником сельского хозяйства. Но когда он увидел ровные ряды грядок, о которых отец с гордостью рассказывал сыну, когда он увидел хлев, который отец смастерил собственноручно, нотки гордости за отца зазвучали в сердце сына.

– Алик, Вася, еда готова! – Услышали они голос матери, и дружно пошли на зов.

Алик давно так не наедался. Еда была совсем простой и со вкусом приготовленной, и Алик не мог оторваться от стола.

– Что, не кормит тебя твоя зазнобушка? – Лукаво прищурившись, спросил отец, пережёвывая пищу.

– Она на сохранении лежала. Первый ребёнок у нас так и не родился… – Грустно сказал Алик. – Я сам вёл хозяйство, и Ане передачи в больницу носил. Она ещё и учиться успевала. А позавчера я папой стал, вот. У нас замечательная дочка родилась. У вас, значит, внучка появилась…

– Что же ты молчишь до сих пор?! – Воскликнула мать, возмущённо замахнулась на сына, и, вдруг, расплакалась. – Это я во всём виновата… – Горько плакала она.

– Мама, ну, перестань, не надо плакать. Никто ни в чём не виноват. Родилась же, значит, живая! Красавица она у нас! Скоро сама убедишься, «невозможно глаз отвесть» – помнишь? – Пытался успокоить мать Алик. – Я сам сначала не поверил, так доктор меня в палату к жене провёл, дочку показал!

– И ты уже девочку видел?! – Не могла успокоиться мать.

– Видел, видел, она на тебя немного похожа! – Улыбнулся Алик матери.

А дальше было просто. Мама собралась и приехала в город вместе с Аликом, предварительно передав свои полномочия Клаве, соседке, подруге и сотруднице по мясомолочной ферме.

Из роддома Анечку и дочку Алик забирал вместе с матерью. Женщины сначала осторожно посмотрели друг на друга, потом Анечка улыбнулась своей лучезарной улыбкой, и всё плохое растворилось в её ласковом взгляде, улетело прочь.

– Посмотрите, это ваша внучка, – сказала Аня, протягивая исстрадавшейся женщине маленький свёрток.

– Ой, какая красавица! Совсем на меня и не похожа, вылитая мама! – Воскликнула мать Алика и приняла из рук невестки аккуратный драгоценный свёрток. – Ты – наш подарочек, даринка долгожданная, маленькая моя! – Воскликнула она, слегка покачивая ребёнка.

– Вот, и имя появилось для нашей девочки! – Рассмеялась Анечка. – Даринкой и назовём. Дарьей, то есть! Возражения есть?

– Нету, нету возражений, девчонки мои ненаглядные! Садитесь в машину, Димка, принимай бригаду! – Весело крикнул водителю красивой иномарки Алик, широко распахивая заднюю дверцу служебного автомобиля.

Анечка с пакетами села в автомобиль первая, потом приняла ребёнка. За ней на сидение села мать, и Алик закрыл дверцу, многозначительно подмигнув любимым женщинам. Он уже понимал – противостояния и войн больше не будет, приход Даринки в этот мир решил все спорные проблемы.

Алик и не заметил, как Анечка сдала ту сессию в институте. Летние каникулы решено было провести в Кабанцах. Позже родители забрали Даринку на целых четыре года. Девочка росла, окружённая любовью бабушки и дедушки, а родители, словно гости из волшебной страны, с подарками и разными вкусностями, приезжали на выходные. Даринка с бабушкой всегда встречали их у калитки.