Из этих слов непутевой мамаши Тася поняла, что та полностью в курсе жизни своей дочери и знает о ее проблемах. Видимо, бабушка все-таки тайком от деда поддерживала связь с Тасиной непутевой мамашей.
– Знаете, не всем так повезло, как моей жене. Это ее дедушка на денежную работу пристроил, а мой дедушка в Белоруссии, и возможностей у него пристроить меня в Питере попросту нет! – с обидой в голосе доложил Зайцев.
– Ну, насколько я знаю своего отца, если бы было чего пристраивать, то он бы и тебя пристроил. Ни разу не сомневаюсь. Значит, тебе и работодателям предложить нечего, – усмехнулась непутевая мамаша. – А в Белоруссию к своему дедушке, чтобы денег заработать, ты, как я погляжу, ехать не собираешься?
– Нет, слушайте, чего это вы, собственно говоря, на меня наезжаете? – возмутился Зайцев. Таким обиженным Тася своего мужа еще никогда не видела. Самое время ему уйти, хлопнув дверью, и не разговаривать потом с Тасей как минимум месяц. Хотя если судить по нанесенной ему обиде, то и все два! Деньгами в Тасиной семье его еще никто никогда не попрекал. Стеснялись.
– Я не наезжаю, а пытаюсь разобраться, на кой хрен ты нужен моей дочери. Ты даже как содержанец у нее на шее ни на что не годишься. Ходишь лохматый и небритый. Мятый вон весь какой-то. То есть жизнь жене своей не украшаешь, ручки-ножки не целуешь, да еще и нотации читаешь! Лучше собаку завести. Она и с виду приятная, и помалкивает, когда ее не спрашивают.
– Это вы меня сейчас альфонсом, что ли, обозвали? – Зайцев вскочил из-за стола, с грохотом уронив табуретку.
– Ага! Только не обозвала, а констатировала факт, – твердо сказала непутевая мамаша, спокойно глядя в глаза взбешенному зятю.
Зайцев грохнул стакан об пол и выскочил из кухни, хлопнув дверью.
– И ведет еще себя не как мужчина, а как истеричная гимназистка! – Непутевая мамаша развернулась к Тасе. – Ну а ты чего молчишь? Так и будешь с этим козлом всю жизнь маяться? Только не говори мне, что любишь его всепоглощающей любовью и ни минуты не можешь прожить, чтобы не видеть эту самодовольную небритую рожу!
– Не, не скажу. – Тасино лицо само по себе расплылось в дурацкой улыбке. – Здорово ты его отчехвостила. Я на самом деле уже устала с ним даже разговаривать. Как начнет нудеть, так хоть иди и вешайся!
Тася собрала осколки стакана и выкинула в ведро.
– Так а чего не выпрешь этого фраера к чертовой матери?
– А Дуська?
– Чего Дуська?
– Девочке нельзя без отца, она несчастной вырастет.
– Дура ты, Стася! Девочка несчастной вырастет, если будет думать, что ее муж должен быть таким же придурком, как и ее отец!
– А кто мой отец? – Тася сама не ожидала от себя такой смелости. Она замерла, глядя на красивое лицо непутевой мамаши. Та ухмыльнулась.
– Да кто его знает! Но уверяю тебя, что он точно не нефтяной магнат, не арабский шейх и не наследный принц. – Непутевая мамаша почесала затылок в красивой густой гриве волос. – Хотя, если приглядеться, ты очень на одного киноактера популярного смахиваешь. Вот только фамилию его я забыла. Ну, как его?
Непутевая мамаша защелкала пальцами, делая вид, что вспоминает фамилию артиста. Тася развеселилась. И чего, спрашивается, дед так на нее взъелся? Она же умная, веселая и очень на самого деда похожа.
– Давай, Стася, лучше еще водки выпьем, что ли? Мне ведь завтра улетать, а мы еще ни в одном глазу.
Тася разлила водку по рюмкам и выложила горячие котлеты на большую тарелку. В кухне нарисовалась Дуська.
– Выпиваете, бабоньки? – поинтересовалась она, усаживаясь за стол.
Непутевая мамаша расхохоталась:
– Выпиваем, Дусенька! Бабушку с дедушкой поминаем да за жизнь разговариваем.
– Тогда и мне налейте. – Дуська тяжело вздохнула.
– Тебе, Дусенька, еще нельзя, ты – растущий организм. Вот вырастешь, тогда и нальем. А сейчас чайку лучше попей или сока. – Непутевая мамаша погладила Дуську по голове. У Дуськи были точно такие же красивые и густые волосы, как у непутевой мамаши.
– Теперь ты моя бабушка будешь? – поинтересовалась Дуська.
– Я! У тебя возражений нет?
– Нет! Ты красивая и на старушку не похожа. Только вот ты улетишь в свою Италию и к нам носа больше не покажешь, – поджав губы, горестно заявила Дуська.
Тася и непутевая мамаша уставились на Дуську, в голосе которой явно сквозили интонации Тасиной бабушки Евдокии Петровны.
– Улечу, Дусенька! Обязательно улечу. У меня там сыночек больной один остался. Он ведь, кроме меня, никому больше не нужен. А вы с мамой ко мне потом, как соберетесь, обязательно прилетите. У меня дом большой и бассейн там есть. И озеро. Небольшое, но очень красивое.
Дуська вопросительно посмотрела на Тасю.
– Зуб даю! – сказала Тася, для убедительности засунув палец в рот и чпокнув щекой.
Дуська заулыбалась.
– Ну, тогда наливайте мне соку! И котлетку давайте. Я этот салат оливье, который мне папа давал, не очень-то и люблю. Там горох.
Тася кинулась исполнять дочкину команду, а непутевая мамаша смахнула слезу со своих гигантских ресниц.
– Дуся! А можно я буду называть тебя Докси? – поинтересовалась она у внучки.
Дуська застыла с открытым ртом.
– Клево! А то меня как только в школе не дразнят. – Она сурово посмотрела на мать. – Представляешь, твоя доченька меня Дусей назвала!
– Ну, ведь это же в честь бабушки. Правда, согласна, имя несколько старомодное. Стася, чего это тебя так расколбасило?
При этих словах непутевой мамаши Дуська захихикала, а Тася задумалась, не рано ли она пообещала дочери поездку к бабке в Италию. Чему хорошему ее ребенка может научить такая непутевая бабушка?
– Отец хотел Дуську Кристиной назвать! – честно призналась Тася.
– Б-е-е-е! – хором сказали Дуська и непутевая мамаша.
Тася сразу же успокоилась. Похоже, вкусы у них в семье одинаковые.
– Евдокия – имя очень красивое, но это по паспорту и когда, как мама, начальницей станешь. А пока будешь Докси.
– Мам! Слышала, что бабушка говорит? Я теперь Докси.
– Да ради бога! Хоть Пукси! А сейчас поела и проваливай в свою комнату. Мы тут с бабушкой накурили.
– Ну-ну! Шушукайтесь, шушукайтесь! – Дуська выползла из-за стола и неохотно направилась к двери.
– Пукси! И помни, что площадь уха слона напрямую связана со временем, которое он проведет в углу. – Тася погрозила дочери пальцем.
– Вот еще! Охота мне ваши бабские разговорчики слушать. – С этими словами Дуська плотно закрыла за собой дверь.
– Подслушивает? – удивилась непутевая мамаша.
– Еще как! – Тася выглянула за дверь, но в коридоре было пусто. Она уселась за стол напротив непутевой мамаши, и ей опять захотелось реветь.
– Плаксам не наливаем. – Непутевая мамаша сунула ей под нос пачку с сигаретами. – Я, кстати, как курить начала, так и вовсе хныкать перестала. А раньше дня не было, чтоб не ныла. Особенно если трояк по математике получала. Я математику страсть как люблю, а мне отметки за грязь в тетрадке снижали.
– Мне тоже. – Тася поняла, что они с матерью совершенно не знают друг друга, но при этом очень похожи.
– Стаська! Не дури, не трать время. Твоя молодость и красота уходят с каждым годом. Разводись со своим павлином щипаным. Ищи нового мужика и живи счастливо. Цигель, цигель! – Непутевая мамаша постучала длиннющим бледно-розовым ногтем по циферблату своих дорогих часов.
Тася вздохнула.
– Чего вздыхаешь?
– Да я и сама об этом уже думала. Мочи моей нет больше, но боюсь, он квартиру делить начнет. Особенно когда деда не стало. Устроит мне тут коммуналку.
– С какого перепуга? Квартира приватизирована на тебя и бабушку с дедом, слава богу, до того, как его прописали. И тебе по наследству принадлежит. Вернее, бабушкина и дедушкина доли мне принадлежат. Я тебе вышлю нотариально оформленный отказ в твою пользу или подарю после вступления в наследство. Надо с адвокатом моим посоветоваться, как лучше сделать. Так что квартира твоя полностью, и гони его в шею. Мало ли, кто где прописан!
– Мам! – Тася сказала и даже замерла. Она впервые произнесла это слово и испугалась.
– Ну? – Ее непутевая мамаша, похоже, даже не поняла, почему у Таси вышла заминка. Не поняла или сделала вид, что не поняла.
– Он тут прописан, и мне будет трудно его на улицу выставить. Чисто физически.
– Говно вопрос! Наймем кого-нибудь! – смело заявила непутевая мамаша, стукнув кулаком по столу.
– Мам! – В этот раз слово далось Тасе уже легче. – Он отец моего ребенка. Не могу же я его, как собаку, на улицу выгнать.
В этот момент Тася услышала какой-то шорох за дверью. Она вскочила и настежь открыла дверь. За дверью стоял Зайцев с совершенно белыми от ярости глазами. Было понятно, что он все слышал.
Зайцев отодвинул Тасю в сторону, вошел в кухню и завис над непутевой мамашей.
– Явилась, лахудра заморская, людям жизнь портить! Я разводиться не собираюсь, слышала, ты?! И не надейся. Я ее подруг придурочных всех, как тараканов, повывел и тебя изведу, не беспокойся! Меня все устраивает, и семья моя, и квартира. Моя!!!
– Андрей! – рявкнула Тася. Она даже не представляла себе, что может так повысить голос. Все время чего-то боялась. То бабушку с дедом побеспокоить, то Дуську не хотела травмировать. Однако с приездом непутевой мамаши ей вдруг открылась простая истина, что с каждой минутой она попросту спускает свою замечательную жизнь куда-то в унитаз.
– Чего? – Зайцев развернулся к Тасе. – Зомбировала тебя уже мамаша твоя? Научила, как подороже продаться? Одни деньги у вас на уме, бляди чертовы!
Тася разинула рот. Зайцев матом никогда не ругался. Во всяком случае, при ней.
– Позолота вся сотрется – свинья кожа остается! – в полной тишине сказала непутевая мамаша и тут же получила от зятя по морде.
Тася ахнула, а Зайцев внезапно швырнул ей в голову банку с маринованными маслятами. Каким образом Тася увернулась, ей самой было неясно. Быстротой реакции она никогда не отличалась. Грибы сползали по стене и смешивалась с осколками банки на полу.
«Вот так и случаются убийства на бытовой почве. Гражданки такие-то во время совместного распития спиртных напитков порешили гражданина Зайцева тупым предметом по голове», – пронеслось в голове у Таси, и она с удивлением заметила у себя в руке тяжелую чугунную сковородку с остатками масла из-под котлет.
В кухню заглянула испуганная Дуська.
– Пошел вон! – заорала Тася, поставила сковородку на плиту и кинулась к своей непутевой мамаше.
Зайцев выскочил из кухни, чуть не сбив с ног Дуську. Было слышно, как хлопнула входная дверь.
Непутевая мамаша держалась за скулу и хихикала. По лицу ее текли слезы. Тася вынула из морозилки пачку замороженных овощей, завернула ее в полотенце и сунула в руки непутевой мамаши. Та приложила пакет к скуле, подмигнула Дуське и со смехом сказала:
– А ведь Акела-то промахнулся!
– Акела промахнулся, Акела промахнулся! – Дуська восторженно запрыгала на одной ноге.
– Так, бандерлоги, марш отсюда, или хотите грибы с пола убирать? – Тася строго посмотрела на Дуську.
– Бабушка делала, жалко! – со вздохом сказала Дуська, потом она хитро посмотрела на непутевую мамашу. – Мама! Правильно бабушка говорила: ох и непутевая у тебя мамаша!
– Точно! – согласилась с ней непутевая мамаша, вытирая слезы. – Всего один день только тут у вас побыла, а вон чего наворотила.
– Спасибо тебе, мамочка! – Тася обняла непутевую мамашу и от всей души заревела.
– Ладно, ладно! – Непутевая мамаша похлопала Тасю по спине. – Однако! Меня потрясла твоя вертлявость. Когда он банку в тебя кинул, я уж думала, что все, конец пришел моей девочке. Ведь прямо в голову летела. А ты – вжик! Только головой мотнула. Как в кино! Где ты так научилась? И сковородку моментально откуда-то выхватила. Как меч из-за пояса. Мне понравилось!
Тася засмеялась:
– Я сама не меньше твоего удивилась.
– Чего делать-то будем? Он же вернется. Не дай бог тебя побьет!
– Не побьет, мам, не бойся. Я теперь уже с ним справлюсь, он грань переступил. Разведусь. Куплю ему комнату в коммуналке и под белы ручки! Пишите письма мелким почерком.
Но комнатой от своего замечательного мужа Тасе отделаться не удалось. В тот же вечер, когда непутевая мамаша уже уехала к себе в гостиницу, Зайцев вернулся, заглянул на кухню, где Тася оттирала со стен остатки маринада, и заявил:
– Я отсюда уеду только в отдельную квартиру! Я здесь прописан и имею право проживать.
Тася ему ничего не ответила, она вообще теперь не имела никакого желания разговаривать с этим жлобом. Спать она легла в бабушкиной и дедушкиной спальне. На следующий день Тася первым делом связалась с юридическим отделом головного московского офиса своей компании. Московские юристы внимательно выслушали Тасю, посовещались и дали координаты очень толкового питерского адвоката, специалиста по бракоразводным процессам. Адвокат поначалу Зайцева всерьез не воспринял.
– Анастасия Михайловна! Дорогая моя! В городе Санкт-Петербурге для меня нет ни одного человека, с которым было бы невозможно договориться полюбовно. Я считаю, что и комнаты-то для этого орла много.
Правда, переговорив с Зайцевым, адвокат свое мнение резко изменил:
– Как же это вас так угораздило? Он ведь еще на сто процентов уверен, что вы от него никуда не денетесь! Прямо свет в вашем окне, не иначе! Где ж вы эдакого мудака-то, извиняюсь за выражение, нашли?
– Не извиняйтесь! Вы это правильно сейчас сказали. Я, наверное, денег на квартиру ему все-таки соберу. Мне мама обещала помочь, но вы уж постарайтесь, пожалуйста, чтобы после развода я этого человека больше не видела. Ни-ког-да! Думается мне, что незачем ему и с дочкой общаться. Чему хорошему он ее научить может?
– А вот тут вы, Анастасия Михайловна, очень не правы, – возразил адвокат. – Я эту публику отлично знаю. Даже не думайте о дочке заикаться. Иначе он у вас всю душу вынет, ребенком шантажируя. Мы с вами, наоборот, настаивать будем, чтоб он не только алименты на ее воспитание перечислял…
– Да не надо мне ничего от козла этого! Зачем мне его гроши? Я и так-то сама всю семью тянула. Мне ж теперь только легче станет! – решительно перебила адвоката Тася.
– Не перебивайте, Анастасия Михайловна! Дайте мысль закончить. Чем больше мы от него требовать по ребенку будем, тем он больше будет отбиваться. Соглашение специальное составим. Потом захотите с дочкой за границу к маме вашей поехать, думаете, он разрешение на вывоз ребенка вам даст?
– Не даст, это точно, сразу кочевряжиться начнет и говняться всячески.
– Вот! А вы ему соглашение под нос. Где, дружочек, денежки на содержание? Когда ты деточку в цирк водил? Или в кино?
Тася фыркнула, Зайцев, несмотря на то что в то время не работал, даже из детского сада Дуську ни разу не забрал. Все находил отговорки какие-то.
– Думаете, соглашение поможет?
– Еще как! Он же алименты вам перечислять не будет. Суммочка накопится приличная, и статейка сейчас подходящая есть про уголовную ответственность за неуплату алиментов.
– А если он будет алименты платить?
– Анастасия Михайловна, я вас умоляю!
В конце концов адвокат утряс с Зайцевым все процедуры, и вожделенное соглашение все-таки было подписано. По соглашению Зайцев получал от жены отдельную однокомнатную квартиру в новом доме, взамен он обязан был выписаться из Тасиной квартиры, перечислять почтовым переводом определенную сумму денег на Дусино содержание, а также не реже чем раз в две недели забирать Дусю к себе, ходить с ней в музеи и театры.
От бабушки и дедушки Тасе остались кое-какие деньги, часть требуемой суммы она заняла на работе, а часть ей перечислила непутевая мамаша. Так Зайцеву была куплена квартира, он прописался туда, и они благополучно развелись. На таком порядке событий настаивал адвокат, чтобы, если Зайцев вдруг решит дать задний ход, квартира оказалась бы совместно нажитым имуществом. В день развода Тася чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Стоял чудесный теплый сентябрьский день. Настоящее бабье лето. Тася забрала Дусю после школы, и они поехали отмечать развод в ресторан. Как ни странно, Дуська веселилась вместе с Тасей.
«Выходит, я все-таки настроила как-то ребенка против отца? – думала Тася, глядя на смеющуюся Дуську, которая с набитым ртом рассуждала, как на зимние каникулы было бы замечательно поехать к бабушке. – А, и наплевать! Я ж не врала ребенку ничего. Детка у меня умная, глаза у нее на месте. Вот она все видит и сама выводы делает. Не то что я, дубина невозможная! Чего, спрашивается, десять лет маялась? Ведь если б не Дуська, то и вовсе бы домой не ходила, сидела б на работе с утра до ночи».
Когда они подъехали к дому, уже стемнело. У дома стоял фургон для перевозки мебели. Проходя мимо, Тася с удивлением увидела в фургоне свою итальянскую кожаную мягкую мебель. Этой мебелью Тася очень гордилась. В свое время она влезла в огромные долги, чтобы купить эти красивые бежевые кресла и диван на хромированной металлической раме. Зайцев ее тогда еще долго и занудно ругал за то, что она живет не по средствам.
О проекте
О подписке