Читать книгу «Розовым мелом» онлайн полностью📖 — Ирины Муравской — MyBook.
image

Глава пятая. Новый клиент

Зои

В машине звенящая тишина. Не смотрю на Илью, отвернувшись к окну и без особого восторга разглядываю подсвеченный Деловой центр "Москва-Сити". В ночных сумерках стеклянные башни выглядят действительно эффектно, но восхищаться ими нет настроения. Меня всё ещё потряхивает, хоть и потихоньку уже отпускает.

Восемнадцать минут.

Князеву понадобилось ровно восемнадцать минут, чтобы после томительного молчания в трубке на мою просьбу и его короткого в ответ: "Адрес", приехать. Я не знаю, где он находился, но вряд ли в том же районе. И всего восемнадцать минут…

Всё это время я продолжала подпирать раковину. На тот момент долбиться перестали. Наверное, поняли, что перегнули палку. Я слышала как вернулись обратно девчонки, но всё равно не выходила, сославшись на то, что меня тошнит. А меня и правда подташнивало. От отвращения за ситуацию. Больше никогда. Ни единого выезда. Ни за что на свете. Хоть стреляйте.

Даша с Леной тоже что-то пытались бормотать приглушённо через запертое препятствие в стиле: "да ты задрала, чё ты нас позоришь?", но я их не слушала. Даже воду в кране включила. Смотрела как она закручивается в сливе и ждала. Чего-то. Кого-то.

Телефон, который стискивался в побледневших пальцах, едва не плюхнулся в воду, когда в дверь долбанули с такой силой, что петли чудом не вырвались с корнем. Явно с ноги прилетело.

– Выходи, принцесса, – никогда в жизни бы не подумала, что буду до такой степени рада слышать его голос.

Ноги ватные, но лечу к Князеву, аж запинаюсь. Он ждёт меня за дверью. С моим пальто, взятым с вешалки в прихожей. Холодный, равнодушный, как и всегда, но сейчас невероятно желанный.

– Уходим из этого притона, – сухо бросают мне и направляются к выходу, не оборачиваясь. Семеню на дрожащих коленках за ним, стараясь не запутаться в высоких каблуках.

Успеваю мельком заметить через широкий арочный проём притихшую компашку. Именинник скулит на диване, зажимая окровавленное лицо. Девочки суетятся, протягивая ему салфетки и провожают меня взглядом: "ну ты конченая, конечно". Остальные несостоявшиеся донжуаны вообще головы в нашу сторону не поднимают. Их резко заинтересовали собственные носки.

– Ты его ударил? – спрашиваю я.

– Да не, – отмахиваются безразлично. – Это он с косяком поцеловался. Когда впускать не хотел.

Ага. Хороший косяк попался. Татуированный. Ещё повезло, что в сознании остался. Рядом с широкоплечим богатырём Ильей горе-именинник смотрится тощей тростинкой, которую двумя пальцами можно сломать.

– Плохо, – вздыхаю не то, чтобы с огорчением, но всё же. – Если нажалуется, мне влетит конкретно.

Выходим через распахнутый настежь выход и идём к калитке, за которой дожидается заведённый мерс. Передо мной открывают дверцу пассажирского.

– Ты сама позвонила, – резонно замечает Князев, нетерпеливо дёргая подбородком. Типа, садишься или чё? – Я могу уехать один.

Молча залезаю в салон и с этого момента вплоть до дома мы больше не произносим ни слова. Лучше бы говорили, потому что появляется ненужная возможность поразмыслить и прийти к выводу, что это, ребята, полный кабзец. Наверное, я погорячилась, вызвав подкрепление.

Сейчас, когда страх чуть улёгся, понимаю, что так дела не делаются. Не то, чтобы речь шла о профессионализме, просто так нельзя. Но сложно думать здраво, когда сидишь на панике. В такие моменты всё происходит интуитивно. По наитию. Ведь если бы не сегодняшнее "подвешенное" перемирие у меня бы и мысли позвонить Князеву не возникло. А если бы он до сих пор оставался в Штатах? Чтобы тогда? Как бы я выкручивалась?

Знаю, как. Попросила бы девчонок поменяться, доплатила бы им в конце концов самолично, чтоб они и эту троицу удовлетворили. И разошлись бы все тихо и мирно. А теперь вот придётся расхлёбывать.

Заезжаем во двор и паркуемся частично на тротуаре, потому что все остальные места заняты. Илья задерживается, что-то проверяя в бардачке, а я не жду его и понуро поднимаюсь в квартиру. Прямо в обуви прохожу в комнату, закрываюсь, стаскиваю пальто и с тихим скулением сползаю по стеночке. В ванной я не плакала, адреналин мешал, теперь же чувствую на коже первые слёзы. Слёзы жалости к себе.

Слышу, как копошатся в коридоре и звенят ключами. Вернулся. Сижу не двигаясь, прислушиваясь к тяжёлым шагам, но вздрагиваю, когда ко мне без стука заходят, застывая на пороге.

Стоит, смотрит. Согласна, жалкое зрелище.

– Ну и чего ревём? – пренебрежительно взлетает густая бровь.

Торопливо подтираю мокрые щеки.

– Не твоё дело.

– Выбрала работу шлюхой, пожинай плоды.

Злобно стаскиваю с себя и бросаю в него сапог, но промахиваюсь с неудобного положения. Впрочем, разве я рассчитывала на другое? Знала же, что яда не избежать.

– Отвали.

– Да. Отличный вариант вместо "спасибо". Всё в твоём духе, – Илья собирается уйти, но я тихо окликаю его, зарываясь пальцами в залаченные локоны.

– Ты прав. Спасибо.

Секундная тишина.

– Что-что? – уточняют самодовольно.

Наслаждается, зараза. Смакует.

– Спасибо, – повторяю громче. Удивительно, но благодарность не застревает в горле. Она искренняя. Когда в последний раз я говорила ему что-то подобное? Пытаюсь вспомнить, но не могу. Давно. Очень давно. Если вообще было.

Смешно, но Князев тоже удивляется такой смиренности.

– И как?

– Что: как?

– Как ощущения?

– Как ощущения: чего?

– Разговаривать по-человечески. Не дерзить.

– Нормально.

– Так чего раньше не практиковала?

– А ты? Я платила тебе той же монетой.

– А я тебе. Иронично, – хмыкает Илья и снова собирается уйти, но я повторно торможу его.

– За что ты меня ненавидишь?

На этот раз передо мной присаживаются на корточки. Светло-серые глаза оказываются совсем рядом. Впервые за долгие годы я могу вот так близко его рассмотреть. Тонкая футболка едва сдерживает мышечную мощь, совершенно не прикрывая забитые рукава и уходящие вверх по шее тату. На лбу назревает цветная шишка, но даже она его не портит. Эти резко очерченные скулы и мужественные черты ничего, наверное, не испортит.

Недоумённо цепенею, когда Князев подаётся вперед, подтирая большим пальцем оставшийся след от поплывшей туши на моём лице. Отстраняется, разворачивает ладонь к себе, несколько секунд смотрит на подушечки пальцев и буднично стирает то, что увидел ленивым движением. После чего снова переводит взгляд на меня.

– За то, что ты есть, – говорит так просто и спокойно, будто очевидней истины не бывает. И правда. Как я сама-то не допендрила?

Его прямолинейность заводит в тупик. Что на это можно ответить?

– Хм… – прикусываю губу, чтобы сдержать истеричный смешок. – Благодарю за искренность. Мне прямо сейчас идти топиться в колодце, чтоб облегчить твоё существование?

– Зачем же? Пока повременим, – меня щелкают по носу, отчего я изумлённо ойкаю и преспокойно поднимаются на ноги. Клянусь, я только что видела промелькнувшую улыбку! Улыбку! Этот человек умеет улыбаться, когда я рядом?

Настолько опешиваю, переваривая новую для себя информацию, что пропускаю момент, когда остаюсь одна. Ненадолго. Илья снова появляется в поле зрения. Теперь уже озадаченный.

– Я так и не понял. Это мудачьё успело что-то сделать? – отрицательно качаю головой. – Точно? – теперь киваю. – Ок. Если что-то было, не молчи. Я вернусь и вырву им ноги.

Он уходит окончательно, а я всё сижу и таращусь в одну точку, пытаясь утрамбовать его слова, которые упорно не хотят утрамбовываться. Никак. Хоть прыгай на них зайчиком, хоть матерись.

Поразительно, но гневных сообщений с работы на следующий день в духе: "ТЫ УВОЛЕНА" не приходит. Может потому что смена только послезавтра и админша хочет лично выплюнуть их мне в лицо, давясь от удовольствия? Но нет. В субботу заступаю в привычном графике и вот уже несколько часов никто меня не трогает.

Странно. Очень-очень странно. Даже если парни не рассказали о произошедшем, что само по себе вызывает недоумение, то Даша с Леной, руку готова дать на отсечение, уж точно не упустили бы возможность наябедничать. Однако факт остаётся фактом – разбора полётов явно не планируется.

Страннее становится лишь когда я вижу в зале Князева. Сидит один, за дальним столиком. Весь такой незаинтересованный, будто шёл в магазин за хлебом, но почему-то оказался здесь. Однако нет-нет, но поглядывает в мою сторону.

Что он тут забыл? Мы с ним с того раза больше не разговаривали. Даже "добрым утром" не обменивались. Да и в принципе почти не пересекались в квартире. А тут притащился. Ещё и без пёсиков. У свиты выходной? А он им оплачивается?

Его присутствие дико напрягает, что сказывается на работе. Как расслабишься, когда знаешь, что за тобой целенаправленно наблюдают? Да я этот взгляд чувствую кожей. Он словно налипает невидимым слоем и сковывает движения. Не грохнуться бы, вот позорище будет.

Когда становится совсем невмоготу и последний час я просто-напросто старательно делаю вид, что ничего не замечаю, меня подзывают к себе, сообщая, что заказан приват и клиент уже ждёт. Клиент? Выискиваю среди столиков Илью и не нахожу. Блин. Только не это. Неужели решил повторить свой тупой прикол?

С плохим предчувствием иду к нужной кабинке, но зайти решаюсь не сразу. Так, Крамер. Вдох-выдох. Походка от бедра, спина прямо, плечи расправила, на лице обворожительная улыбка. Обворожительная, я сказала! Не забываем включить непрошибаемую невозмутимость. Хочет дальше играть, значит, поиграем.

Решаюсь и захожу в приторно пахнущее от распыляющихся ароматических спреев небольшое помещение, утопающее в сиреневой подсветке и полупрозрачном коконе из тюлей. Именно он и мешает сразу рассмотреть того, кто сидит на софе. Уже готова отпустить шуточку про "пора тебе получить скидку постоянного посетителя", но из открывшегося рта так и не выскакивает ни звука.

Нет. Это не Илья.

Зои

На софе сидит весьма привлекательный субъект. Постарше меня, но ненамного. Светловолосый, в костюмчике. При деньгах, судя по часам на руке. Не Ролекс, конечно, но тоже фирма кошерная. Его лицо мне смутно знакомо, вот только вспомнить не могу. Точно не из постоянных.

– Привет. Надеюсь, ты ознакомился с прейскурантом. Я не раздеваюсь. В случае недопонимания мы подберём тебе другую танцовщицу.

Озвучиваю это каждому новому клиенту, чтобы потом не получилось: время потрачено, деньги уплачены, а желаемого не получено. Дайте-ка книгу жалоб. Не надо мне таких заметок. За них тоже потом из зарплаты вычитают.

– Не надо другую. Я именно к тебе, – улыбается он.

– Что ж. Это приятно, – согласно киваю и уже направляюсь к шесту, играючи двигая бёдрами, но меня тормозят.

– Не нужно танцевать.

О, как. Изящно всплескиваю руками как бы говоря: а что тогда от меня требуется?

– Ты меня не помнишь, да?

Вопрос приводит в замешательство.

– Прости, – кокетливая улыбка обязана смягчить ответ. Чтобы клиент не обиделся. Он же сюда расслабляться приходит, а не получать моральные оплеухи. Лебезение – второе, что я ненавижу в своей работе. После выездов. – Если несложно, напомни. У нас в клубе много мужчин бывает, а девичья память так коротка.

– Зато я тебя запомнил сразу, – парень достаёт из кармана розовую кружевную подвязку. Мою подвязку.

Меня осеняет. Точно. Вот теперь я его вспомнила! Он не так давно купил её. За пятнадцать косарей. Пятнадцать! Косарей!

Продавать свои вещи – ещё одна ходовая тема в нашем заведении в попытке развести на деньги. И не только вещи. Что угодно. Чулок, поясок. Даже обычную салфетку с отпечатком помады. Обычно схема работает, когда посетители уже прилично набрались, но этот тип, помнится, по трезваку небрежно достал деньги, положил на столик и легкомысленно так уточнил: ещё?

Мне тогда совесть не позволила сказать: "а давай". С вычетом процента организации, нежданно обрушившиеся на меня чаевые потом ушли на новёхонькие стрипы, потому что туфли стаптываются очень быстро. Буквально за месяц. А я ещё и с рук беру.

Честно говоря, этот парень мне и тогда приглянулся. Было в нём что-то… притягивающе. Улыбка. Расслабленность. Глаза. Мягкие такие, добрые. Обычно мужики смотрят на танцовщиц как на мясо: чистая похоть. Несложно догадаться, как и в каких позах они мысленно имеют каждую девушку. Этот же смотрел иначе. Вот только в клубе реально столько мужчин за ночь проходит, что невозможно запомнить каждого. Образы быстро стираются и смазываются.

– Вот теперь помню, – улыбаюсь я уже куда естественней. – Привет.

– Привет, Либен.

Смеюсь с собственного псевдонима. Совет #4, всегда выбирайте псевдоним. Незачем сторонним знать твоё настоящее имя. Моё звучало бы максимально нелепо, если бы не являлось некой игрой слов. Имя "Зои" означает "жизнь", у меня немецкие корни, а по-немецки "жизнь" – "leben". Вот и вся нехитрая математика. Анжелами и Марианнами, как любят окрещивать себя другие девочки становиться не хотелось, слишком уж примитивно. Пришлось импровизировать.

– Присаживайся, – по свободному месту рядом с собой призывно похлопывают. – А то мне неловко.

Ему неловко?! Я стою перед ним в нижнем белье с обнажёнными задом, который прикрывают лишь колготки в крупную сетку. Топ, конечно, как бы есть, но он тоже в сетку, так что можно считать, что его нет.

Ладно. Просит, не вопрос. Присаживаюсь аки леди. Только леди не закидывают ногу на ногу. Для них это моветон.

– Да оставь ты всю эту наигранность, – качает головой парень. – Я к тебе не по работе пришёл.

Ок. Расслабляюсь, забивая на осанку и пристраиваюсь поудобнее, подвернув колено и обхватывая лакированную туфлю, чтоб не соскальзывала с обивки.

– А как пришёл?

– По-человечески. Извиниться хотел.

– За что?

– За своих знакомых, – непонимающе хмурюсь, намекая, что мальца не врубаюсь. – Тех, что вас заказывали на днюху.

Моргаю раз. Потом второй. И снова до меня доходит с пугающей заторможенностью. Да. Точно. Он ведь когда покупал подвязку был не один. С компанией. Вот только других я уж точно ни за чтобы не вспомнила. Даже не смотрела на них особо.

– Ты про имбецилов с атрофированным мозгом? – удивлённо хмыкаю я. Эти ущербные создания его знакомые? Печалька.

– Про них.

– Гусь свинье не товарищ, – козыряю я знаниями народных пословиц.

– Да мы и не товарищи. Они так, коллеги по работе. Мы здесь вроде как на корпоративе тусили. Они тебя тоже приметили. Вчера всему офису хвастались как погуляли и каких девочек заказывали.

Мило. Шучу, конечно. Прозвучало мерзко.

– Как рожу расквасило виновнику торжества тоже рассказали?

– Нет. Об этом Тимоха решил не распространяться. Но его распухшую морду мы заценили, да. Так и поняли, что что-то да было. Твоих рук дело?

– Отчасти, – уклончиво качаю головой, но подробностей от меня и не требуют.

– В общем, – продолжает собеседник. – Я вчера общался с твоим начальством. Извинялся за идиотов. А сегодня хочу лично перед тобой. Тоже вчера бы извинился, но тебя не было.

С начальством?! Так вот почему меня никто не трогает?!

– Спасибо, – вот от всего сердца, по-братски. – Прям спасибище. Я была уверена, что меня уволят.

– Не уволят. Не из-за них точно, – парень смущённо морщится, словно боится меня обидеть. – Хотя работка-то не сказать, что такая уж ценная.

1
...