Цитаты из книг автора «Ирина Муравская»

Эти глаза сводят меня с ума, честно. Она сводит меня с ума. За наше знакомство в своих мыслях я уже, минимум, трижды раздел эту девчонку и усадил на себя, в реальности же не решаюсь лишний раз прикоснуться, ведь она такая… чистая и невинная.

Ха. Судя по всему, угодил я в весёлую семейку. Непосредственную такую, шумную. Сидят, ложками в салатниках стучат и болтают о чём придётся. Детектив какой-то русский по телеку идёт, его обсудили. Пацаны гиперактивные примчались и обратно на второй этаж умчались – о детях поговорили. Седой дедок ко всем присоединился, про соседей посудачили. Прикол в том, что меня воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Кто я, что я, откуда и куда – по фонарю, фильтрация нулевая. И про кредит перетрут, и про то, что теплицы пора к зиме готовить, и про сортир засорившийся. Мимоходом и у меня что-то поспрашивают, но стандартным анкетированием, какое обычно бывает при подобных знакомствах, и не пахнет. С другой стороны, я ж не предложение притащился их дочери делать, чё с меня взять?

Не успели ещё все потянуться за вилками, а Васькин папаня, точно помню, что звать его Юра, уже полез по полкам в поисках рюмок. – Куда! А ну на место поставил, – шикает на него супруга, когда тот достаёт из морозилки запотевшую тару с прозрачной. – Не, ну а чё? Гости же. Сам бог велел. – Тебе завтра на работу. – Так мы ж так, губы смочить. За знакомство. Правда, Руслан? – Я не буду. – Как так? По одной, а? – Нет. – Он за рулём, – напоминает Пятнашка. – Ну ничего, – отмахивается Юра. – У нас диван в гостиной свободный. Перекантуется. О, как. А товарищ-то лёгкий на подъём. Знает меня пять минут, а уже ночевать предлагает. Звучит заманчиво, не отрицаю, особенно в совокупности с расширенными в ужасе зрачками Василисы, но я даже ради такого принципами поступиться не готов. Так что торможу неугомонные порывы, накрывая сунутый мне стопку ладонью. – Я не буду, – вежливо повторяю. – А наливочки? У нас на рябине есть, пальчики оближешь. – Я не пью. – Вообще или только на этой неделе? – Вообще. – Ля, мать, слышала? – мой отказ Бельичевского старшего, смотрю, нисколько не огорчает. – Не пьёт. Это мне нравится. Это вот уважаю. Глядишь, свой трезвый водитель в доме будет. Реакцию Василисы просто надо видеть. Фейспалм грандиозного размаха. – Ещё не открыл, а тебя уже несёт. Угомонись, – минорно вздыхает её мать скорее ради проформы, нежели на самом деле негодует. Как она представилась? Марина, Мария? Тьфу, блин. Память как у золотой рыбки. – Будь попроще, – пригвождают Марино-Марию смачным чмоком, преспокойно забивают на меня и переключаются на более сговорчивую бабулю, помахивая бутылью. – Хоть тёща-то любимая меня поддержит? – Лей, родной, лей. Оно для сна лучше любого чая ромашкового. – Истину глаголите, Петровна.

– Если сможешь пробраться через свидетелей. – В смысле? – вместо пояснений мне кивают через плечо, на окна первого этажа, к которым поприлипало буквально всё семейство. От стар до млад, даже папа с Буськой влез между бабулей и близнецами. Окно на кухне тоже оккупировали любопытные моськи мамы и Ксюхи. Только Виталика с дедом и не хватает для полной коллекции, но это потому что первый ещё с работы не приехал, а второй до сих пор у гостей пасётся. Заметив, что их спалили, все скоренько тушуются, оставляя после себя шевелящуюся тюль и дрожащие жалюзи. Детский сад, честное слово.

– Моё мнение настолько значимо? – Оно единственное, что меня волнует. Уоу… не надо так. Ни делать, ни говорить, ни смотреть. От этого соображалка начинает работать с перебоями, а табун мурашек проносится по позвоночнику с отбивающим в висках "тыгыдык-тыгыдык", заставляя окончательно запутаться.

– Разве общение не заключается в том, чтобы… общаться? – Это можно делать и не ковыряясь в прошлом. Вполне хватит настоящего. Короче, забей. Я всё понял. Спокойной ночи. – Стой, – окликаю его, не давая уйти. Блеск. Почему мне стыдно? – Останься. Я чая вынесу. – Чтобы ты и дальше смотрела на меня с таким видом, будто я перерезал целый квартал девственниц? – Главное, чтоб не травил бездомных животных. Вот за это точно не прощу. Попытка перевести всё в шутку и смягчить обстановку не остается незамеченной. С невесёлой усмешкой Рымарь подходит ко мне, замирая напротив и протягивая руку ладонью вверх. Стоит, смотрит на меня и ждёт. Протяну я свою в ответ или нет. Пока сомневаюсь. – Не надо бояться, – его голос впервые за наше общение мягкий и… обычный. Без снисходительного высокомерия. – Я не идеал, но и не настолько плох как ты пытаешься обо мне думать.

А Рымарь всё сидит. Неудобный барный стул без спинки у него едва ли не трон. Развалился на нём аки царь, локтями опёрся об столешницу и подпирает её спиной, следя за мной как хищник за жертвой. Ещё и топчущаяся в дальней части закусочной Лиза прям без кетчупа пожирает нас обоих взглядом, подавая мимикой легко угадывающиеся сигналы. Мол, ну ты чего тупишь? Иди к нему, ждёт же. Смотри какой волосатик красивый.

– Слушай, Бельчевская, или как тебя там? – дожидаюсь девчонку в коридоре, а то она опять с преподом зависла. – Давай сделаем вид, что я пристыдился и всё осознал? Затусим вечерком? Почитаешь мне нотации о вреде курения. Я, так и быть, послушаю. На меня смотрят как на идиота. – Или как тебя там? – брезгливо кривится рыжик. – Вот настолько всё равно, с кем тусить вечерком, что даже фамилию правильно не удосужился запомнить?

Я знаю свои косяки, но как показывает практика, просто знать – недостаточно. Давай закроем тему. Не хочу говорить об этом.

Вот хочется же быть грациозной кошечкой, а на выходе получается престарелый тюлень, страдающий артритом и отдышкой.