Цитаты из книги «Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий»

То есть ты разрешишь себе порадоваться и собой погордиться только тогда, когда поймешь, кем ты хочешь стать, и станешь им?

что от тебя действительно зависит, – это твое отношение к себе и к тому, что делаешь.

Все думаю: что же мне со всем этим делать? Снова начать себе клясться: я буду жить по-другому! Только в этот раз я понимаю, что сделать это будет совсем не просто. До меня вдруг действительно дошло, что если я и сама такая, как она, то и жизнь у меня будет такая же. И пока я не стану хоть немного другой, ничего не поменяется…»

Прожить так, чтобы в ней случилось все то, на что она в свое время не решилась. А как я могу прожить другую жизнь, если я такая же, как она? Даже смена декораций во мне ничего не поменяла, что в Сибири, что в Москве, – я все та же: боящаяся жизни, прячущаяся в книгах, неспособная убедительно сказать «да» хоть чему-то новому в своей жизни!

Я вдруг увидела, как всю мою жизнь она лепила из меня именно такую барышню: умную, читающую, интеллигентную, запуганную, воспитанную, боящуюся кому-то помешать, а теперь она ждет от меня чего-то совершенного противоположного. Она хочет, чтобы я была раскрепощенной, свободной, вышла замуж за принца на белом коне и родила ей парочку пухлощеких внуков! И ведь ничего ей не скажи, потому что моя интеллигентная мамочка не переживет никаких претензий, она же всю жизнь мне посвятила, всю себя мне отдала. А мне-то что делать? Я ее не просила посвящать мне всю жизнь. А теперь я, как заложник, должна две жизни прожить: и свою и мамину

Умная какая! Если бы Анна знала «почему», то давно бы разослала уже без подобных идиотских вопросов. Но резюме еще надо было написать, а писать его рука не поднималась, и Анна откладывала это простое дело неделя за неделей, чувствуя себя при этом все более и более паршиво. Как будто каждая отложенная возможность делала предстоящее событие еще более невозможным, а неделание – более постыдным.

Но какие бы внутренние диалоги ни вела Анна, материнские реплики вершили свое черное дело, незаметно, но веско присоединяясь к ее привычному самоедству. Хотелось чего-то простого и чудесного. Простого средства избавления от тоски. Чтобы раз – и все стало как-то по-другому. Ну живут же другие как-то? Не парятся. Замуж выходят, детей рожают, за границу ездят. А она? Даже работу поменять не может. Ну почему ей не удаются простые решения? Что с ней не так?

Ты их критикуешь и отталкиваешь не только потому, что боишься близости, но и потому, что по-другому не можешь к ним относиться, ведь к себе ты еще более безжалостна. Ты не сможешь быть легкой, непринужденной и светлой с другими, пока ты не поменяешь отношение к себе самой

вся какая-то скукоженная и внутри и снаружи, людей избегаю, новых событий тоже.

Как же трудно признаваться в том, что хочешь быть как кто-то! Какой позор! В ее памяти все еще всплывали слова «гламурных красоток», от которых было невыносимо стыдно: «…жалкая… подражает…»