Цитаты из книги «Пока ты пытался стать богом… Мучительный путь нарцисса»

Любить – значит верить. Веришь ли ты в меня, папа?

Я прощаюсь с детской иллюзией. Иллюзией того, что я могу сделать что-то за тебя, папа. Отныне понимаю, что не могу. Пришла пора взять чистый лист, прислушаться к себе и написать первые слова моего собственного романа. И ты знаешь, я собираюсь сделать это не откладывая ».

Попытки раз и навсегда уничтожить неопределенность и страдания во все времена были сколь навязчивыми, столь и провальными.

Быть смертным, оказывается, не так страшно, как казалось. Пока я не умер. Это хорошо. Появляется хоть какой-то смысл. Можно многое успеть…»

Конечно, наш Кай, открыто и громогласно презирая служение материнским богам, втайне всегда очень стремился попасть на Олимп, при этом ничем не жертвуя и ничего не теряя.

«Мир! Ты как-то не так устроен, потому что я не могу чувствовать себя богом».

Основной страх нарцисса – столкнуться со своей незначительностью, ненужностью. Страх быть незамеченным или ничтожным у него даже сильнее, чем страх отвержения.

В отличие от классического невротика, считающего себя ничтожным, ненужным и не заслуживающим любви и принятия окружающих, нарцисс находится в состоянии конфликта между ощущениями собственной ничтожности и величия. Если невротик убежден, что он «неценный», то нарцисс только догадывается и пытается с этим ощущением бороться, доказывая всему миру обратное либо своими безостановочными достижениями, либо депрессией. В отличие от невротика, он способен на открытую критику, подавление, борьбу за власть, несущую признание.

Счастье – это не то, что сваливается нам на голову, и не то, что кто-то может нам вручить как большой и драгоценный подарок. Счастье – это то, что однажды пускает корни внутри нас и вырастает как прекрасный цветок или дерево. Это уж кто что посадит. Но чтобы это в нас выросло и расцвело, нам нужно о нем заботиться, полоть, поливать, беречь, любоваться, в конце концов. Ведь мало стать счастливым, нужно еще уметь им быть, уметь наслаждаться красотой, тишиной и ароматом нашего счастья.

Невозможность целиком отдаться ненависти или любви, выбрать совершенство или жизнь, погружала его в жуткие страдания, депрессию, в которой он все больше увязал, неотвратимо приближаясь к своим сорока годам.