Цитаты из книг автора «Ирина Млодик»

Слияние как механизм во взрослом возрасте – это часто последствия слияния в семье с каким-то хорошим объектом против плохого. Бьющий, пьющий, «плохой» отец, и «хорошая», смиренная, добрая мама. К кому ребенок захочет быть ближе? Чем ярче поляризация персонажей, тем крепче слияние, тем сильнее лояльность к «хорошему» и отчетливее отвержение «плохого».

Алкоголизм не видится причиной того, что мужчина не справляется с жизнью и вынужден прибегать к компенсациям, а семья, находясь в созависимой позиции по отношению к этому непризнанному событию, укрепляет его способ «не справляться». Они будут говорить: «вот ведь, с мужиком не повезло!», «у него нет силы воли», «опустился», «не может взять себя в руки». Как будто виноват алкоголь, сам мужчина, а не та жизнь, видимо, тяжелая, стрессовая или пустая, которой живет отец семейства.

Формы его пограничных реакций и моделей сложились на основе того, к какой системе ему приходилось приспосабливаться, в какой семье расти, какие адаптационные механизмы включать.

Свободный человек никогда не думает о побеге. Д. Уинтерсон

Краткая радость мазохиста. Умение выжить на пределе возможностей. Способность еще от чего-то отказаться в чью-то пользу. Приятная убежденность в собственной «хорошести». Отчитанный или застыженный кем-то другим агрессор. Краткие минуты покоя перед сном, когда, «не чувствуя под собою ног», но с ощущением выполненного долга мазохист позволяет себе расслабиться и помечтать о том, что когда-нибудь непременно отдохнет.

Чем более дисфункциональная семья, тем более она закрыта, – во-первых, чтобы не «выносить сор из избы», во-вторых, чтобы ничто не нарушало внутрисемейных игр, в-третьих, чтобы не появлялись другие люди, чьи реакции и намерения невозможно будет проконтролировать.

Симбиоз, или, другими словами, слияние, существует как естественный и необходимый психический механизм, позволяющий выжить или вырасти. Но иногда он остается с нами тогда, когда уже должен уйти. Вот именно в этот момент в психике и жизни этой слиятельной системы начинаются нежелательные изменения, которые в крайнем случае приводят к невозвратимой потере индивидуальности и ощущению непрожитой жизни. Если задержаться в симбиозе надолго, он, как и затянувшаяся сверх нормы беременность (самое естественное слияние), может убить.

В несимбиотических отношениях, где есть личностные границы, больше динамики и свободы, сохранение и поддержание связи становится желаемым и добровольным с двух сторон. Если у каждого в партнерстве есть желание и право быть отдельным, тогда желание быть вместе тоже становится более осознанным. Не каждому понравится, что с ним остаются только потому, что терпят, жалеют или не могут позволить себе покинуть. Приятнее думать, что наш партнер с нами потому, что выбрал остаться именно с нами: выбрал когда-то и выбирает каждый день.

Пребывать в парадоксе сложно, и, чтобы устранить противоречивость, мы стараемся избавиться от одного из полюсов. И напрасно, ведь выдерживание парадоксальности – признак здоровой взрослой психики.

Когда-то ребенок пришел в этот мир с желанием быть замеченным, признанным, принятым, с надеждой и намерением проявлять в этом мире свою волю и свои желания. Если такой ребенок появляется в семейной системе, где родители (или один из них) не готовы к тому, чтобы растить живое существо, обладающее своими предпочтениями, мотивами, чувствами, желаниями, то они могут, например, сделать все, чтобы ребенок перестал «подавать признаки жизни». Не убить, конечно, но вытравить в нем желания, проявления, волеизъявления. Ребенок в таком случае становится минимально «живым», максимально управляемым, функциональным, ничего не требует, не хочет, делает что говорят, не возражает, не имеет собственного мнения и ощущения самоценности. Тем самым он пытается сделать хоть что-то, чтобы в итоге стать замеченным, любимым, признанным, чтобы начать жить.