Я специально посмотрела на реакцию Ромы – он едва заметно улыбнулся, и это немного приободрило меня. Ведь, по большому счёту, я здесь только ради него. Однако близкого знакомства с ним так и не вышло.

Парни столпились кучкой и смеялись над чем-то, понятным им одним. Девчонки тоже разбились на группы по интересам. Даже Ксюша куда-то скрылась. Никому не было абсолютно никакого дела до девушки, одиноко передвигающейся с одного места на другое и чувствующей себя абсолютно чужой и никому не нужной на этом празднике. Я ругала себя за то, что поддалась на уловку сестры, а теперь чувствую себя незваным гостем, невидимкой. Кажется, я никогда ещё не чувствовала себя такой ненужной и всеми забытой.

Никем не замеченная, я вышла за ворота и отправилась по тропинке, ещё не зная наверняка, куда она ведёт. Но очень скоро оказалась у небольшого прудика, сооружённого, вероятно, для того, чтобы жителям близлежащих домов в жару можно было окунуться в прохладную воду, не отправляясь далеко на озеро.

Здесь я наконец-то смогла почувствовать себя чуть свободнее, но ненадолго.

Минут через десять за спиной раздался мальчишеский голос:

– Привет.

Я обернулась и не поверила своим ушам, глазам, разуму, который вообще отказывался соображать и подсказывать хоть какие-то фразы.

– Не против, если я тоже тут побуду? – не дождавшись ответной реакции, поинтересовался Рома, присаживаясь на траву рядом со мной.

– А-а-а… ага, – выдавила я, поспешно отворачиваясь, чтобы он не заметил, как я от волнения покрылась красными пятнами.

Какой же идиоткой я себя чувствовала! Что он подумает обо мне, если я даже пары слов связать не могу?

– А ты раньше не была у Вадика? – спросил Рома.

– Нет.

– Почему?

Я не знала, что ответить. Действительно, почему? Слишком гордая, личное приглашение требовалось. А ведь без приглашения не придёшь…

– Не знаю, – ответила наконец.

– А сейчас чего ушла? – поинтересовался он.

– Скучно стало, – наконец совладав с собой, спокойным тоном ответила я и отвернулась, как будто мне от него скучно стало.

– А ты Ксюшина сестра? – припомнил Рома.

– Угу. Она на год моложе, – неизвестно зачем выпалила я.

Наверное, для того, чтобы Рома точно знал, что я его ровесница.

– Здорово вам, наверное, вдвоём?

Я хмыкнула. Ха! Если бы ты, Рома, знал, как «весело» нам порой! Как ещё стекла в доме выдерживают?!

– Ну да, – не стала спорить я и со смешком добавила: – Ругаемся, правда, иногда.

– Я бы тоже хотел брата или сестру. А то и поругаться не с кем.

– Беда-а-а, – протянула с иронией.

Судя по его улыбке, это была шутка, но уж слишком вялой она вышла, из чего я сделала вывод, что Роме и правда не хватает близкого человека.

– Зато у тебя есть много друзей, – напомнила я.

– Ну да, тут не поспоришь, – согласился он.

Разговор завязался как-то сам собой, из ничего, и не умолкал ни на минуту. Мы болтали о мелочах (но как важны были для меня эти мелочи!), об общих интересах, которых, кстати говоря, оказалось немало. Наконец-то я могла узнать об этом парне сама, а не из «третьих рук».

Вернулись обратно мы вместе. И я тут же заметила с десяток любопытных глаз, направленных в нашу сторону. Вот теперь на меня точно обратили внимание.

Так я стала «врагом народа» среди большей части девчонок, «своим человеком» среди парней и, главное, Роминым другом. Последнее волновало меня больше всего. Ведь ещё вчера я не могла и мечтать об этом.

Разумеется, ловить на себе злые взгляды девчонок было не очень приятно. Я не понимала, с чего они вдруг появились, ведь мы с Ромой просто общались! Но, видимо, девушки чувствовали во мне настоящую конкурентку и не зря точили когти, распускали сплетни и бросали ненавидящие взоры.

Ксюша докладывала, что Рома всё чаще спрашивал обо мне, неожиданно стал появляться у нашего дома, хотя раньше делать ему здесь было нечего. Я и сама это видела. Улыбалась и кивала в знак приветствия при встречах, и чувствовала, как в груди что-то сладко отзывается на Ромино тихое: «Привет».

А однажды, когда я шла в магазин по поручению бабушки, услышала громкий сигнал позади. Обернулась – а это Ромка. Сидит на красно-чёрном мотоцикле и машет рукой.

– Хочешь покататься? – перекрикивая рёв мотора, предложил он.

И я согласилась. Это было безрассудством, но нам было так весело! Ветер разметал мои волосы, яркий солнечный свет бил по глазам, а я прижималась к Ромкиной спине и готова была взлететь от счастья.

Потом он вернул мотоцикл законному владельцу, и мы гуляли по посёлку. До тех пор, пока его не заметил один из друзей и не окликнул:

– Ромыч, а ты чего, не пойдёшь сегодня к школе?

– Сейчас я, иду, – откликнулся он, но по его глазам я ясно видела, что расставаться со мной ему тоже не хочется.

– Ладно, пока, – первой произнесла я, не желая обременять его своим общением.

– Пока, – произнёс он нерешительно и направился к школе вслед за ушедшим товарищем.

Потом мы встречались ещё пару раз – нечаянно: то в магазине, то просто на улице – но расставаться не спешили. Рома провожал меня, веселя по дороге всякими забавными историями. А вечером снова шёл к школе.

Наверное, однажды мои чувства вырвались бы наружу и, возможно, оказались бы взаимным, если бы не вмешавшаяся в ход дела судьба.

Июль был в разгаре, когда посёлок облетела весть о том, что Ромка Гуляев на днях уезжает в Питер. Я даже не смогла с ним попрощаться. Мы с мамой поехали на неделю в город, чтобы купить одежду к учебному году, а когда через пару дней я вернулась в посёлок, оказалось, что Рома уже уехал.

Я представляла, как он сейчас ходит по Эрмитажу или любуется красотами Петергофа, и ждала его возвращения.

Но он не вернулся. Видимо, сразу же после отдыха поехал домой, в город. И я с сожалением думала о том, что у меня ничего не осталось на память о нем – ни фотографии, ни номера телефона, и уж тем более – адреса. Только записи в дневнике.

Несколько дней я не выходила из дома. Не плакала, просто сидела в кресле у окна и читала, читала, читала. Книги успокаивали меня, внушали надежду. А ещё (и это было моей маленькой тайной) в каждом герое романа, проявлявшем неравнодушие к главной героине, я видела Рому, а в главной героине – себя.

Наверное, тогда для меня, четырнадцатилетней, эти первые чувства, так внезапно вспыхнувшие, а потом обрубленные на корню, стали настоящим шоком.

А тут ещё Ксюша, которая по-своему пыталась утешить, но делала только больнее:

– Рано или поздно любовь нужно переводить на новый этап. А какой он мог быть у вас с Ромой в ваши четырнадцать, а? Ты думаешь, всё бы так и продолжалось: редкие посиделки у пруда, прогулки по трём поселковым улицам? А говорить о чём? Темы бы однажды иссякли!

Я не стала упоминать о том, что у нас с Ромой всегда находилось, о чём поговорить. Это происходило как-то незаметно и так естественно.

– Значит, отношения были обречены, – резюмировала сестра. – Просто всё закончилось чуть раньше, чем ты ожидала. – И, немного подумав, добавила: – Так даже лучше. У вас останутся светлые воспоминания друг о друге. Это ведь лучше, чем разбежаться из-за банальной ссоры?

Я слушала и не верила. Разбежаться из-за ссоры? Но из-за чего мы могли бы поругаться, да ещё так, чтоб это стало причиной для расставания?

Я и правда верила, что я ему нравлюсь. Что у нас может что-то получиться. Дружба или…

Я пыталась забыть и жить так, как диктуют обстоятельства, но без него всё было уже не таким как прежде. И разве может кто-то, кто однажды видел лето – изобилие зелени, небо, освещённое миллиардами блестящих звёзд, яркие брызги рассвета, буйство цветов и тёплый аромат меда, витающий в воздухе – выбрать зиму?

Потом начался учебный год, и нас с Ксюшей забрали в город. Жизнь вернулась в привычную колею, и боль постепенно стала притупляться.

На следующее лето, в самом начале, поездка в посёлок снова полоснула по ранам, но ненадолго. Я убедилась в том, что ОН не приедет, на исходе июня и смогла заставить себя поверить в то, что у меня всё нормально. Ведь я и до этого была здесь, в посёлке: каждое лето, много раз подряд, – и не знала о Роме. А прошлое лето – было ли оно?..

Погрузившись в воспоминания и снова прочувствовав всю ту боль, что пережила при расставании, я и не заметила, как мы с Ромой оказались в посёлке. Мимо замелькали знакомые дома и улицы.

Значит, он здесь… Давно ли? И сколько пробудет?

Рома свернул вправо и вскоре остановился прямо у нашего дома. Помнит. Сердце радостно отозвалось, заставляя снова поверить в чудо, но я тут же одёрнула себя. Мы не виделись два года. Серьёзный срок для отношений. Для потери отношений.

Ступив на землю, я вежливо произнесла:

– Спасибо, что подбросил, – вот и всё, что мне удалось сказать, не краснея.

– Пожалуйста, – кивнул он, покручивая в руках шлем.

– Давно здесь? – не удержалась я от волновавшего меня вопроса.

– Да нет. Вчера вечером приехали с родителями.

– Надолго?

И снова это отчаянное сердцебиение в груди.

– Родители завтра уезжают. А я на всё лето.

«На одно только лето, – мысленно поправила его я. – Значит, не стоит и надеяться, чтобы потом вновь не терзать себя».

И тут же другая мысль, заставившая сердце в груди трепетать, сменила первую: «Целое лето! И потом, мы же живём в одном городе».

– Ну ладно, увидимся ещё, – бросила я напоследок.

– Надеюсь, – услышала в ответ, уже отдаляясь от парня.

«Надеюсь», «надеюсь» – эхом пульсировало в висках.

И я вдруг, неожиданно для самой себя, улыбнулась, невольно предвкушая грядущие встречи.