– Если Ольге что-то нужно, она может об этом сказать, – глядя исключительно на нее, а после спокойно принимаясь за завтрак, парировал Федор.

– Сегодня вечером мы все идем в ресторан. В семь часов встречаемся в холле. Оля, у тебя есть, что надеть? Если что, Ольга Витальевна поможет, у нее большой гардероб, что-нибудь и для тебя найдется.

– Что? – опешила Ольга Витальевна.

А Оле повторно захотелось втянуть голову в плечи.

Развивать эту тему никто не стал, завтракали молча, и девушка поняла, что невольно стала причиной раздора в этой семье.

Выждав в своей комнате какое-то время, Оля отправилась на причал, но там было много туристов. Спустилась на пляж и, пройдя немного, обнаружила тихий уголок, где примостилась с книгой на принесенной кем-то деревянной балке. Ветер едва заметно касался волос, приникал к коже на шее, обнимал и улетал, возвращаясь снова. Оля почувствовала, что вот-вот расплачется от одиночества. От того, что обнимать ее теперь может лишь ветер.

Отцу она не нужна – после своего отвратительного поступка он ни разу не позвонил и не написал. Не то что ради того, чтоб извиниться, а даже просто узнать, как дела. У нее такого желания не было тоже. Может, Краснов ему запретил или как раз через него отец и узнает о делах дочери, но неужели, если он ее любит, не найдет способ связаться лично? Неужели ради собственной выгоды он напрочь готов вычеркнуть ее из своей жизни?

А Илья? Ему тоже нет до нее никакого дела. Которые сутки не звонит и не пишет, будто и нет у них никаких отношений. Или уже правда нет?

Откуда-то сбоку и как будто бы с высоты раздался смех парня и девушки. Оля подняла глаза. На небольшой смотровой площадке, что находилась над пляжем, слева, метрах в трех от нее, действительно, были трое: два парня и девушка, и одного из них Оля знала. Перехватив его взгляд, тут же перевела взор на волны. Постаралась успокоиться. Вот еще, никто здесь не будет видеть ее слез и слабости.

Эти трое всё не уходили, нарушая тишину и врываясь в плеск волн своим смехом и разговорами – слова до нее не долетали, но и без этого присутствие посторонних весьма раздражало.

Тем временем там, наверху, и впрямь было весело. Из Москвы приехал Аленин брат, и теперь они втроем, вместе с Федей, болтали о разном, как тогда, лет десять назад, когда были подростками и только-только познакомились, поскольку родители купили дачи неподалеку друг от друга. Именно тогда этот поселок стал набирать популярность среди обеспеченных москвичей – и своим расположением, и природой, и тем, что общество вокруг становилось привычным – постепенно здесь появлялись люди того же круга, и можно было не только отдохнуть вдали от шумной столицы, но и наладить контакты с новыми партнерами. А дети находили новых друзей – дети часто сближаются и после продолжают общаться, если выросли на одной почве. Так было и с этими ребятами. В Москве в течение года они почти не пересекались, поздравляя друг друга лишь с особо значимыми праздниками вроде Дня Рождения и Нового года, однажды собрались на новогоднюю вечеринку, но это было давно. А по-настоящему общаться получалось лишь здесь, в поселке, летом, когда приезжали кто на пару недель, а кто на всё лето. Это было подобно возвращению в детский лагерь. И хотя вопросы для обсуждения постепенно менялись, было что-то, что оставалось всегда – например, отношения. Федя прекрасно знал, что Алена еще с подростковых лет питает к нему симпатию. Одно время даже подыгрывал ей, но никогда не воспринимал всерьез, как свою пару. Он знал, родители были бы не против такого партнерства, её отец занимал видный пост в столице, да и сама девушка отлично вписалась бы в его жизнь, зная все её правила, но она не была в его вкусе. Не брюнетка, слишком капризная, больше требует внимания к себе, чем дает его. Но дело даже не в этом. Внутри при встрече с ней спустя столько месяцев и после, при расставании, не щелкало ничего. А обманывать и начинать отношения там, где нет чувств, не было смысла.

Этим летом не изменилось ничего: Алена всё так же недвусмысленно высказывала знаки внимания, а ее старший брат легонько подтрунивал над ней. Впрочем, девушка уже не велась и не обижалась, действовала увереннее, как будто знала, что никуда от нее Федя не денется, и, рано или поздно, всё равно они будут вместе. Пусть думает, что он на свободе. Пусть водит глазами – всё равно лучше нее не найдет.

Конечно, она ревновала, когда он был в Москве и они не встречались долгие месяцы. Но через брата, Матвея, знала кое-что о его жизни и с упоением ждала лета, когда всё повторялось вновь, каждый раз ожидая, что за этот период что-то, наконец, поменяется.

– А правда, что тебе отец девушку подыскал? – спросила Алена по дороге к пляжу.

– Мотя растрепал? – недовольно покосившись на друга, спросил Фёдор.

– Гадалка сказала.

– Ага, гадалка. Галка. С длинным таким носом, – парировал Федя, намекая на фамилию брата и сестры – Галкины.

– Сам ты Мотя! Прекрати, – недовольно пробурчал под нос Матвей: его раздражало, когда к нему обращались вот так, предпочитая полную версию своего имени.

– Мо-о-отя, – протянул Федя, поддразнивая его.

– Ты не ответил, – напомнила Алена.

– А что я должен сказать?

– Мне повторить вопрос?

Они как раз вышли на смотровую площадку над пляжем, пользуясь тем, что никто ее не занял. Отсюда открывался отличный вид на озеро, и до этой части поселка мало кто из туристов добирался, а потому в основном встретить можно было лишь местных, и то в небольшом количестве. В этот раз на берегу внизу была лишь одна тоненькая фигурка, но Федор сразу узнал ее, даже со спины.

– Можешь не повторять. Я всё ещё холост, Алена. У тебя всё еще есть шанс, – усмехнулся парень, поворачиваясь к ней с издевательской полуулыбкой.

– Пошел ты, – обиделась она, поскольку Федор попал прямо в точку.

– И пойду. Покажешь направление? – продолжал донимать ее он, и они вместе с другом рассмеялись этой, совсем несмешной, на Аленин вкус, шутке.

– А это кто? – перегнулся через перила Матвей. – Че-то я ее раньше не видел.

Все трое уставились на девушку, и Федор хмыкнул:

– А это моя так называемая невеста.

– Так это она? – с любопытством переспросила Алена, устремляя взгляд на девчонку. Разглядеть бы ее получше, но пока получается не очень. – И как она тебе? – посмотрела на Федора, стараясь скрыть интерес и, в то же время, по незаметным реакциям мимики силясь понять, испытывает он к ней симпатию или нет.