Никакое платье я, естественно, надевать не стала. Не было у меня цели понравиться и лезть из кожи вон – лишь бы взяли. И вообще, не нравится мне вся эта авантюра.
Но идти пришлось.
До Москвы добрались на проходящем поезде. После до нужного места за полчаса нас доставил столичный автобус.
Павильон, где мы ждали своей очереди, оказался огромным ангаром. Несколько стульев, мест на всех, конечно же, не хватает. Душно.
Мы получаем свои номерки и, удостоверившись в том, что перед нами ещё как минимум несколько сотен человек, выходим на улицу. Здесь тоже жарко, но порой хотя бы дует ветерок.
– Зря ты всё-таки как замухрышка оделась, – скептически оглядывая мой внешний вид, с присущей ей прямотой заявляет подруга. – Ну кто надевает джинсы на такое мероприятие? Тем более в жару.
– Отстань, – отмахиваюсь я. – Я вообще домой хочу. Может, ну это всё, а?
– Ага, щас! Вдруг это мой шанс стать успешной и знаменитой? Да ещё и миллион рублей получить в придачу. Блин, нужно было не блеском губы намазать, а помадой. Всех местных мух уже съела, – недовольно бормочет Оля, смахивая прилипшую мошку.
Я смеюсь и чуть расслабляюсь.
Едва подруга успевает вернуть себе «достойный вид», к нам подкатывает какой-то пацан хипстерской внешности. Рост – метр с кепкой, по возрасту наш ровесник. А вот по чувству самоуверенности явно переплюнет нас вместе взятых.
– Привет, девчонки! Как настроение?
– Только этого нам не хватало, – шепчет в сторону Оля и закатывает глаза.
Не дождавшись реакции, парень продолжает:
– А чё такие невесёлые? Хотите, после кастинга мотнёмся куда-нибудь, кофе попьём? Я люблю чёрное без молока, – смеётся он собственной, видимо, шутке.
– Чёрный, – внятно произносит Оля.
– Чего? – не понимает тот, сразу же став серьёзным.
– Кофе мужского рода.
Вся мыслительная работа отражается у парня на лице. И, видимо, идёт она весьма туго.
– Гуляй, Вася, жуй опилки, – со вздохом разочарования заявляет подруга и, схватив меня за руку, уводит в помещение.
А я и не сопротивляюсь.
Стоит нам зайти в помещение, как в глаза тотчас бросилась удивительная картина: почти половина присутствующих – из тех, кто ещё ждёт своей очереди – столпилась в одном углу, и там явно что-то происходит. Но не успеваем мы подойти, чтобы понять, чем вызван общественный интерес, как из кучи народа выныривает парень и тотчас, метнувшись и извинительно подняв руки с улыбкой в духе: «Не могу больше, ребята, надо бежать», проскакивает мимо нас в сторону выхода.
Я так и замираю на месте. А когда прихожу в себя через пару секунд, удивлённо бросаю:
– Это же Воробьёв! Видела?
Подруга реагирует весьма спокойно:
– Видела.
Боже мой, Лёша Воробьёв! Красавчик! Как мне нравилась песня «Алиса»! Давно это было…
– А что тогда никак не реагируешь?
– А что я должна? Кричать: «Воробьёв!» и бежать за ним, обливаясь слезами?
Я обиженно поджимаю губы.
– Интересно, он тоже на кастинг пришёл? – хмыкает Оля.
Да уж… Вряд ли. У него-то с личной жизнью и популярностью точно всё хорошо, значит, нечего ему тут делать. Может, в жюри сидел, а теперь вон, на съёмку уехал. Эх…
С другой стороны, если бы я зашла туда и увидела его, не смогла бы и слова вымолвить.
– Пойду посмотрю, на какой там стадии продвижение очереди, – заявляет подруга, оставляя меня одну.
Я оглядываюсь, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти прекрасное видение, всё ещё находясь под впечатлением от этой неожиданной встречи, но парень уже исчез. Зато некоторые наиболее ярые фанатки рванули следом, забыв, видимо, зачем вообще пришли сюда, а заодно и меня задели – так, что я непременно полетела бы на пол, если бы не притормозила плечом о кого-то, стоящего рядом.
Хотела извиниться, но наткнулась на колючий и недовольный взгляд.
– Э, – одернул меня этот… парень.
Не знаю, можно ли назвать его существом мужского пола, если он позволяет себе так обращаться к девушкам. Извиняться сразу расхотелось, и я тоже ощерилась.
– Меня толкнули.
Он выглядывает за моё плечо и с усмешкой вновь бросает на меня взгляд:
– Кто? Купидон?
– Да пошёл ты, – только и нахожу, что ответить. Не очень остроумно.
– Обязательно пойду, но моя очередь ещё не настала, – ничуть не обиделся мистер Я-Крутой-Перец.
Я успеваю мельком его оглядеть – и весь его вид подтверждает моё предположение о ярко выраженном представителе «золотой молодёжи». И откуда у них столько наглости? В генах уже, что ли, заложена?
Парень одет в чёрные узкие брюки, белую футболку, тёмные кроссовки с белой толстой подошвой. Тёмные, чуть вьющиеся волосы. Красиво очерченные губы и карие, яркие глаза. Очевидно, любимчик дам. Вот и ещё один повод гордиться собой.
– Что, дар речи пропал? – хмыкает он, заметив, видимо, мой изучающий взгляд. От этого становится не по себе ещё больше.
Но сострить в ответ я не успеваю. Он разворачивается и, уходя, бросает через плечо:
– Мы ещё встретимся.
Его слова звучат как приговор. Или угроза.
– Вряд ли, – хмыкаю я, хотя он и не слышит.
Оля возвращается через минуту и, не заметив моего изменившегося настроения, заявляет, что кастинг проводят сразу в нескольких кабинетах и задерживаются там недолго, так что очередь движется довольно быстро, и до нас осталось всего пятьдесят человек.
Я не стала рассказывать ей о стычке, хотя неприятный осадочек жжёт изнутри.
Я уже жалею о том, что отправилась на этот кастинг.
Меня не возьмут, я уверена. Блатных хватает, куда уж нам. Так что дело обойдётся всего одним испорченным днём.
Когда очередь доходит до меня, я уже так устала, что практически ничего не чувствую. Никакого волнения. Только одно: отпустите меня скорее.
Меня просят представиться и рассказать о себе, осматривают со всех сторон, словно лошадь на выставке, и задают вопросы: были ли отношения, когда случился первый поцелуй (почему я должна отвечать на это?), верю ли в любовь с первого взгляда и всё в таком духе.
Выйдя из практически опустевшего помещения в пятом часу вечера, я выдыхаю с облегчением и прошу Олю больше не поднимать эту тему.
– Зато это опыт! – продолжает гнуть своё подруга.
Да уж, словно крапивой по заднице… Даже не знаю, чему он научит.
Несколько дней я продолжаю жить прежней жизнью – ходить на работу в салон красоты, записываю людей на стрижку и маникюр, вечером смотрю фильмы или читаю книгу, созваниваюсь с Олей, гуляю с сестрой. А в конце недели мне вдруг звонят. И я даже подумать не могла, что это – отголоски того самого телевизионного кастинга. Иначе бы не взяла трубку.
Оказалось, я подхожу и меня ждут на съёмку 10 июня. Мало того, что в рабочий день, так ещё и не спросили: согласна ли я. Наверное, должна прыгать от счастья до потолка. Ан нет. Чувства оказались совершенно противоположными.
Сообщаю Оле, но ей, оказывается, не звонили.
– Я никуда не пойду, – заявляю решительно.
– Здрасьте! Ты прошла кастинг и хочешь сдаться на полпути? Иди! Иначе будешь жалеть.
– Я буду жалеть, если пойду.
– Блин, Маш, ты прикидываешься или и правда не понимаешь своего счастья? Тебя выбрали!
Ещё минут пять мы проводим в жаркой дискуссии: Оля убеждает, я упираюсь. В конечном итоге, конечно, сдаюсь – подруга всегда покоряет вершины упорством.
Отправляясь на съёмку (или очередной кастинг? Что это будет я толком не знаю), надеюсь лишь на то, что теперь-то меня хорошенько рассмотрят и наверняка отправят домой. И хотя на этот раз Оля заставляет меня надеть платье и накраситься ярче обычного, одному её правилу я всё же не собираюсь подчиняться:
– Не забывай улыбаться!
Чему, интересно, я должна радоваться?
– Маш, ты упёрлась и принципиально видишь только плохое. Попробуй взглянуть с другой стороны: новые знакомства, таинственный мир телевидения, возможность заработать. Популярность, в конце концов.
Возможно, она и права. Но я чувствую себя некомфортно, а потому не могу расслабиться и притворяться. Так что даже терпеливая Оля не выдерживает и упрекает:
– Ну ты актриса, в конце концов, или нет? Считай, что это твоя первая роль!
Не зря меня, видимо, зарубили на вступительных экзаменах.
Я стараюсь следовать совету подруги и ценой неимоверных усилий с притворной улыбкой делаю всё, что говорят телевизионщики. А нужно было не так уж много: заполнить анкету и рассказать о себе на камеру. На следующий день (меня предупредили), корреспондент и оператор приехали ко мне домой (и не лень же было тащиться в другой город!) снимать сюжет: где и как я живу, потом – на работу. И тут до меня начало доходить, что я окончательно влипла. Последней точкой в этом стал контракт, который мне протянули.
Сначала в нём описывалась концепция телешоу и ставка – один миллион рублей. А после – огромный перечень требований и запретов:
– мобильный телефон и планшет проносить нельзя;
– с родными разговаривать можно два раза в неделю по десять минут;
– нельзя обсуждать проект (только при личной встрече);
– нельзя покидать здание без разрешения;
– недопустимы отношения с другим участником (из другой пары) или членами съёмочной группы;
– воздерживаться от нецензурной брани.
Виновных ждёт исключение из шоу. И баснословные штрафы.
Всю неделю нас будут снимать, подготовят интересные свидания и задания. В пятницу – прямой эфир в прайм-тайм на одном из центральных телеканалов.
Старт шоу – 15 июня.
Моя рука с шариковой ручкой замирает в воздухе. Что они сделают со мной, интересно, если я откажусь сейчас это подписывать?
Но, как сказала бы Оля, это хоть какой-то шанс сделать свою жизнь интереснее. Главное, не переборщить.
А вдруг это правда большая удача?
Я делаю глубокий вдох и, не раздумывая, ставлю подпись на двух экземплярах. Через несколько дней мне нужно вернуться с вещами и поселиться в специально отведённом для нас доме на целых два месяца.
Неужели я согласилась на это?
И зачем только ввязалась в этот тихий ужас? Я же так спокойно жила.
Мама оказалась не в восторге от этой идеи. Но контракт уже был подписан. Зато младшая сестра Юля и подруга Оля чуть не прыгали вокруг меня от счастья, помогая собирать вещи.
– Будем смотреть тебя по телевизору! С ума сойти! Моя сестра – звезда! Если кто-нибудь из знаменитостей к вам придёт, возьми для меня автограф, – напутствует Юля, припоминая о случайной встрече на кастинге с Воробьёвым.
Я слушаю её в пол-уха. Мне страшно. Страшно не по себе. Выбираться из зоны комфорта для меня всегда жуткое мучение.
И вот, наконец, электричка в Москву. Последние объятия и поцелуи, мои попытки сдержать слёзы (не маленькая ведь уже), обещание не забывать друг друга и для меня – «быть молодцом и держать нос по ветру». А потом поезд тронулся. И я уехала. А мои все остались.
За эти два часа, что я собиралась провести с книгой, так и не получилось сосредоточиться и погрузиться в чужой придуманный мир. Кого мне поставят в пару? Как долго получится продержаться? И что от нас будет требоваться? Сказали: никакого насилия. И даже поцелуев на камеру не будут требовать: «это не театр, а реалити-шоу». Что-то вроде эксперимента. И я добровольно решилась быть подопытной.
Наконец – снова Москва. Знакомый уже маршрут, на этот раз в одиночку. Меня встретили, но никого из участников я не заметила. На мой вопрос девушка-редактор отвечает, что нас специально не знакомят, потому что впервые мы увидимся и будем объединены в пары только на первом эфире завтра. В первый день на проекте.
Меня заселяют в гостиницу – скромненькую, но без клопов и грязи. А утром прямо в номер приходят стилист, парикмахер, визажист и фотограф. На десять минут заглянул оператор – снял для сюжета процесс и ушёл к другому участнику.
Я не знаю, чего ожидать. И сил бояться уже просто нет.
Но, что действительно радует, так это то, как я выгляжу после нескольких часов работы над моей внешностью. Попросив сделать фото, отправляю его Оле и Юле, пока телефоны не отобрали. Девчонки поддержали. Написали, что уже закупились чипсами и готовы засесть перед экраном – каждая в своей квартире.
А потом мне говорят брать вещи и садиться в машину. Мы едем через пол-Москвы куда-то в пригород – я плохо здесь ориентируюсь. Но, похоже, это закрытый посёлок.
Останавливаемся возле огромного дома в два этажа, похожего на виллу голливудской знаменитости.
– Это мы здесь будем жить? – округляю глаза.
– Да. Здесь же будут проходить и пятничные эфиры. К вам будут приезжать ведущие. Удобно, правда? Организаторы специально такой дом подбирали, – с улыбкой разъясняет закреплённая за мной девушка-редактор. – Правда, пришлось переоборудовать огромную гостиную в студию, а это обошлось недёшево, но результат того стоит. Пойдём. Сейчас сама всё увидишь.
Прямо на входе меня заставляют сдать телефон, проверяют вещи в чемодане (вдруг пронесу что запрещённое?), а после моим имуществом занимается редактор, заявив, что отнесёт в комнату, в то время как меня провожают в гримёрку и оставляют ждать. Сколько тут, интересно, гримёрок? Двадцать штук? Для каждого участника?
О проекте
О подписке