Глава 12

Кире очень не хотелось идти в ресторан.

Но ведь Нина – это лавина, несущаяся с гор, которая все сметает на своем пути. Ведь ей и палец в рот не клади – откусит и даже не заметит. Стремительная и быстрая Нина могла кого угодно с ума свести своим напором и натиском, поэтому Кира старалась с ней по пустякам не конфликтовать. Подруге это очень нравилось, и она, пользуясь любой возможностью, усердно опекала Киру.

Вот и сегодня, словно чувствуя, что Кире не по вкусу ее затея, она с самого утра уже сто раз позвонила, контролируя каждый шаг любимой подруги:

– Привет! Что делаешь? Голову помыла? Хорошо…

Через полчаса опять:

– Так… Ну, что делаешь? Чай пьешь? Бездельница! Напрасно ленишься, не теряй время.

Еще через час:

– Ну, как дела? Платье выбрала? Еще нет? Как это нет? Ты спятила? Вот лентяйка! Поднимайся сейчас же… Давай, давай! Выбирай наряд, я через полчаса опять позвоню.

Кира, устав от бесконечного и неусыпного надзора подруги, на этот раз, не сдержавшись, громко взбунтовалась:

– Нина! Хватит! Прекрати! Я не маленькая… Что это ты выдумала?

Но Ниночка, абсолютно уверенная в своей правоте, даже и глазом не моргнула:

– А ты не кипятись! Тебе только дай волю, сразу усядешься с книгой где-нибудь в уголке… Будешь сидеть, прокисать, как вчерашнее молоко! Давай, давай, шевелись и не теряй времени, собирайся!

В общем, день с утра выдался сложный и нервный.

Кира сокрушенно вздохнула, поглядела на свое отражение в большом зеркале и, подойдя к шкафу, задумчиво открыла дверцу, обреченно размышляя о том, как совместить несовместимое. Ведь надо и выглядеть хорошо, и чувствовать себя при этом удобно…

Выбор платья – тяжкое занятие, это любая дама подтвердит.

Мужчины и представить себе не могут, сколько тратится нервов, эмоций и калорий при подготовке к празднику, торжественному вечеру или официальному выходу. Если платье было куплено заранее, специально для этого случая, тогда и проблем нет, но если купить наряд не удалось, то тогда – все! Катастрофа! Крушение!

Настроение испорчено, нервы на пределе.

Причем происходит это всегда примерно одинаково: задумчиво открываешь дверцы шкафа и зависаешь в какой-то прострации…

Тупо разглядываешь вещи, а в голове тревожно и надоедливо бьется одна страшная мысль: это провал! Надеть нечего! И самое обидное, что гардероб ведь переполнен! Висят в нем какие-то платья, костюмы, блузки… Занимают пространство, собирают пыль, медленно выходят из моды!

Страшный сон любой женщины: места в шкафу нет, но и надеть совершенно нечего!

И тут начинаются страдания…

Достаешь по очереди вроде бы и не старые еще платья, недовольно разглядываешь их и, горестно вздыхая, сразу и категорически отвергаешь. И совсем не важно, что это «старье» ты купила только неделю или максимум месяц назад. Все равно они уже устарели, надоели, стали никчемными и неинтересными…

Такая кошмарная история случается с каждой из нас по нескольку раз в году. Так, чисто по-женски, мы терзаем себя время от времени, плавно превращая приготовления к празднику или очередному выходу в свет из удовольствия в бессмысленные мучения. Сегодня у Киры случился как раз такой «скорбный» день.

Время шло.

А Кира, раскрыв двери большого шкафа, все также растерянно хмурилась, глядя на его содержимое.

Что же надеть? Что выбрать?

Вот это? Красное шелковое платье? Она недовольно сморщилась. Нет… Однозначно – нет. Или вот это, темно-синее с оборкой понизу? Нет, не пойдет. А может стоит выбрать вот это зеленое? А что? Строгое, шерстяное, элегантное…

Кира недовольно вздохнула. Нет, все не то… Не то! Хочется чего-то другого, и совсем не обязательно яркого.

Женщина, поправив волосы, опять решительно взялась за свои наряды.

То одно приложила к себе, то другое… Нет, определенно ничего не нравится.

Поджав губы, Кира отошла на два шага от большого зеркала и критически оглядела себя. Постояла, наклонила голову в одну сторону, потом в другую…

Сделала еще шаг назад. Остановилась, опять пристально осмотрела себя и, удовлетворенно пожав плечами, одобрительно кивнула: стройная, худенькая, зеленоглазая. Рыже-медные волосы пышной волной разбросаны по плечам.

Женщина невольно улыбнулась и озорно подмигнула своему отражению: «Ну и пусть сорок лет… Подумаешь!»

Она, наконец, отбросила все сомнения и решительно достала из гардероба черный брючный костюм из тяжелого шелка. Может быть, конечно, мрачновато, и все другие дамы наденут платья в пол, ну и пусть… А она вот появится нынче вечером в костюме. Все, решено.

Сомнения прочь! Слава Богу, мучения закончены!

Она опять подмигнула своему отражению и вслух произнесла:

– Кому не нравится – могут не смотреть!

Кира еще раз придирчиво оглядела выбранный наряд, осталась очень довольная своим выбором.

Вот правильно говорят – надо о себе, любимой, больше думать! А что? Все аргументы – «за»! Ей будет удобно, комфортно, да и костюм, честно говоря, роскошный: струящиеся брюки, пиджак, обнимающий тонкую талию, а кокетливая шлейка сзади – просто чудо! А пуговицы какие! Резные, удивительной формы, строчка необычная, карманы со складками! В общем, то, что надо!

Кира одобрительно хмыкнула, и даже в ладоши хлопнула, радуясь вдруг возникшему чувству свободы. Сразу стало легче, словно камень с души свалился. Теперь главное – успеть вовремя собраться, а то Нина опять свою песню затянет, начнет громко возмущаться.

Ровно в семь подруга позвонила в дверь.

Кира, поправив волосы, широко распахнула дверь:

– Удивительно! Ты сегодня даже не опоздала!

Нинка, войдя в квартиру, восхищенно всплеснула руками:

– Кирюша, ты сногсшибательна! Молодчина!

Кира, чуть зардевшись, довольно улыбнулась:

– Нравится? Ну, слава Богу! А то боялась, что ты начнешь возмущаться…

– Да ты что? – Нина нахмурилась, – как я могу? И когда это я тебе замечания делала? Да ты в любом наряде хороша… Красотка!

– Ну, все, все, все, – Кира взяла сумочку и быстро надела шубу, – пойдем, а то опоздаем.

Уже сидя в машине, Нина, искоса взглянув на свою подругу, все-таки, опять не удержавшись, прищелкнула языком:

– Нет, все же я не понимаю!

– Чего? – испуганно дернулась Кира.

Подруга возмущенно пожала плечами:

– И куда нынче смотрят мужики? А? Ведь эдакая красота каждый день по улицам ходит! А они бездействуют. Вот глупцы!

Кира довольно расхохоталась:

– Да успокойся ты, сваха! Хватит! На дорогу лучше смотри, а то еще в сугроб въедешь.

Вечер выдался отменный.

Конец декабря удивлял горожан не столько морозами, сколько тихой и спокойной погодой. Словно природа, присмирев, тоже замерла в ожидании нового года. Ни вьюг, ни снегопадов, ни ветра – ничего! Только неяркое зимнее солнце, легкий морозец да поутру сказочный иней на ветках деревьев.

Однако красота зимней природы не просто удивляла, а, наоборот, успокаивала уставших от предновогодней суеты горожан, придавала какую-то торжественность и величие.

Зима царствовала.

Ранние вечера, властно берущие город в плен, густыми сумерками раскрашивали улицы и переулки, долгие темные ночи выхолаживали площади и перекрестки, поздние рассветы быстро гасли и не давали промерзшему солнечному диску надолго подниматься на посеревший небосвод.

Декабрь уже заканчивался.

У всего есть свой итог. И у жизни, и у дела, и у года…

Декабрь – это итог. Результат, исход, финал.

Подсчет потраченного времени, потерянных эмоций, растраченных чувств, выплаканных слез, измотанных нервов.

Декабрь – странное время.

Волнующее и томительное. Суетливое и счастливое.

Это время находок и потерь, встреч и расставаний, время прощания и узнавания, очищения и возвращения в детство.

А главное – это время, которое пробуждает любовь.

Итак, декабрь заканчивался.

Михаил Лапин приехал в ресторан раньше всех.

Проверив заранее составленное меню, работу официантов, накрытый большой стол в центре Голубого зала, Михаил присел в стороне возле огромной каменной вазы с неведомым цветущим деревом и попросил чашечку кофе.

Время неспешно бежало.

К половине восьмого стали собираться гости.

Михаил, так долго ожидавший этого дня, с радостью встречал подъезжавших друзей и родственников. Теплые объятия, удивленные восклицания, искренние слезы – все умиляло, расслабляло и создавало неповторимую атмосферу ликования, упоения и семейного счастья. Ничего удивительного в этом и не было, ведь Михаил, три года проживший за рубежом, всего лишь пару раз выбирался в отпуск на родину, да и то всего на неделю или полторы.

Сегодня Михаила переполняли эмоции, ему хотелось, как в детстве, петь, танцевать, дурачиться и просто обнимать весь мир…

Все смешалось нынче в его душе: и радость возвращения, и былая тоска по родине, и счастье встречи, и нежность к близким.

На чужбине он скучал.

Конечно, работа немного отвлекала профессора, но его нежная и мягкая душа все же страдала от одиночества. Поэтому еще там, в далекой чужой стране Михаил решил, что обязательно соберет всех своих близких, как только вернется в домой.

Сказано – сделано.

И вот сегодня большой ученый – химик, профессор, доктор наук, умный и очень привлекательный мужчина Михаил Лапин встречал дорогих сердцу людей, млея от бесконечного счастья, трепета и какой-то необыкновенной легкости, поселившейся в его сердце с того самого утра, когда он проснулся в своей огромной московской квартире.

Увидев Николая, вошедшего в зал в сопровождении своей жены Веры, Михаил раскинул руки и кинулся к ним:

– Наконец-то! Дружище!

Они долго обнимались, похлопывая друг друга по плечам, что-то беспорядочно восклицая и громко смеясь. Потом, обернувшись, они схватили за плечи и Веру и, хохоча, вовлекли ее в свои объятия. Так, толкаясь и обнимаясь, они топтались у самого входа в большой Голубой зал, словно расшалившиеся дети.

Вера, пытаясь выскользнуть из их крепких и цепких рук, отчаянно отбивалась, нарочито делая сердитое лицо:

– Хватит! Ну, хватит же… Да отпустите же вы меня! Вот медведи! Ой, ой, прическу испортите… Да остановитесь же, ребята! Ну, что вы как школьники, честное слово!

Друзья только радостно смеялись и кряхтели, сжимая друг друга в сильных объятиях.

Наконец-то, немного успокоившись, Николай отступил на шаг назад и растроганно проговорил:

– Мишка, как же я рад! Ну, просто не верю своим глазам! Дай же посмотреть на тебя, Мишаня! Надеюсь, ты закончил все свои дела с заграницами, а?

Михаил, поправив светлые волосы и ласково поблескивая глазами, закивал головой:

– Все, все, все…Слово профессора! Теперь буду работать только на ниве отечественной науки. Только здесь! Устал, честно говоря, хочется в родном институте потрудиться. Буду корпеть над книгами и своими склянками в здешних лабораториях, обещаю грызть гранит науки, не разгибая спины.

Николай одобрительно улыбнулся:

– Слава Богу… Я же мальчишкам своим про тебя всегда рассказываю. Про нашу дружбу, про детство, деревню, рыбалку… Помнишь?

Михаил задумчиво улыбнулся:

– А как же! Сам живу этими воспоминаниями.

Николай вздохнул и, оглядев друга, одобрительно хмыкнул:

– А ты все такой же! Богатырь!

Михаил смущенно ухмыльнулся:

– Да брось ты… Какой я богатырь? Спортом заниматься некогда, с утра до ночи в институте. Да что я тебе рассказываю – ты и сам все знаешь, тоже, наверное, и днюешь, и ночуешь на своей кафедре? Как там мир цифр поживает?

Вера, глядя на них, лишь покачала головой:

– Ну, вот… Началось. А может быть, мы все-таки пройдем за стол? Слышите? А то встали в дверях, ни гостям, ни официантам не даете пройти! Пойдемте же… Вечер долгий, еще наговоритесь. Миша, смотри, вот еще гости приехали, давай иди, встречай. Иди, иди…

Двинувшись навстречу входившим в зал родственникам, Михаил вдруг обернулся:

– Николаша, подожди… А сестра-то твоя где?

Вера, оглянувшись, махнула рукой:

– Она будет, будет… Я ей звонила. Уже едут.

Николай удивленно взглянул на жену:

– Едут? С кем это?

Вера пожала плечами:

– Ну, с кем же еще? С Кирой, конечно. Они такие же, как и вы с Михаилом – не разлей водой. Всю жизнь вместе…Знаешь же!

Михаил, услышав ее слова, остановился на мгновение, напрягся, пытаясь вспомнить, кто такая Кира. Не получилось… Обычно услужливая память на этот раз не цепляла ни один образ и не складывалась в картинку, поэтому мужчина решил для себя, что подругу Нины он не знает.

– Ну, и хорошо, – Михаил согласно кивнул, – отлично, что едут. Главное, чтобы не сильно опоздали.

К восьми часам все гости, за исключением нескольких задержавшихся, собрались. Михаил, взглянув на часы, кивнул официантам, стоящих возле стены в полной готовности:

– Начинаем, ребята.

Уже отзвучал первый тост и весело зазвенели бокалы, когда в зал осторожно вошли две женщины.

Михаил, узнав в одной из прибывших Нину, сестру Николая, сразу вскочил, чуть не уронив со стола тарелку с холодными закусками.

Ниночка, которую Михаил знал с детства, почти не изменилась. Наступившие сорок лет нисколько не портили ее высокую, полногрудую фигуру. Короткие черные волосы, уложенные в умопомрачительную прическу, черные, чуть раскосые глаза, лишь подчеркивали чистоту линий лица и довольно светлую для брюнетки кожу. Глядя на нее, Михаил вдруг понял, что маленькая непоседа и стрекоза Нинка, которая ходила за ними с Николаем хвостиком и все время надоедала им своим любопытством, выросла в прекрасную женщину, гордо несущую миру свою красоту.

Профессор перевел взгляд…

Рядом с сестрой Николая вполоборота стояла вторая гостья – женщина в черном костюме. Лица незнакомки Михаил поначалу не разглядел, потому что Нина, увидев его, весело засмеялась, широко раскинув руки:

– Ой, кого я вижу! Мишка! Каким же ты стал красавцем!

Профессор нарочито нахмурился:

– Как это стал? Хочешь сказать, что раньше я уродом был? А, Кнопка?

Он, назвав ее как в детстве, подмигнул и довольно рассмеялся. А потом тепло, почти по-братски, обнял женщину. Михаил с видимым удовольствием оглядел Нину с ног до головы, расцеловал в обе щеки и не сдержался от рвущихся наружу комплиментов:

– А ты-то! Ты-то до чего хороша. Господи! Куда делась та вредная девчонка, которая нам проходу не давала? А? Ты, Нинка, прямо королевой стала! Глаз не оторвать!

Он закатил глаза, изображая полный восторг:

– Богиня!

Нина довольно улыбнулась и опять кинулась его обнимать:

– Ой, Мишка! Как же я тебе рада… Как же я соскучилась! Сто лет тебя не видела.

Михаил, подняв палец, ее поправил:

– Секундочку! Ни сто, а всего-то три года? Или два? Представляешь, не помню….

Тут Нина вдруг спохватилась:

– Ой, что же я… От радости совсем разум потеряла! Мишка, подожди же! Подожди! Познакомься… Вот.

Нина повернулась направо и жеманно указала рукой на даму, все еще стоящую вполоборота:

– Это Кира – моя лучшая подруга. Самая-самая лучшая. Самая близкая и родная. Вот, знакомься.

Михаил, наконец, послушно обернулся к женщине, скромно стоящей позади Нины, глянул и обомлел…

Улыбка медленно сползла с его лица.

Рядом с Ниночкой стояла дама удивительной красоты. Именно, удивительной. Нельзя сказать, что ее внешность была выдающейся, яркой или поражающей воображение, но что-то в ее облике сквозило такое, что заставляло затаить дыхание, подтянуться, расправить плечи и, робко подняв глаза, лишь почтительно взирать на это редкостное сочетание скромности, изящества, обаяния и, очевидно, ума.

Ниночка, сразу заметив, как изменилось лицо Михаила, хитро прищурилась и, одобрительно кивнув, весело проговорила, азартно щелкнув пальцами:

– Вот-вот, милый мой… Вот! И я о том же! Хороша, да? Ну, давай-давай, знакомься, что ли… Чего покраснел, как девка на выданье? А?

Она расхохоталась, очень довольная произведенным эффектом.

Кира же, чуть растерявшись, неловко покачала головой и первой протянула руку мужчине:

– Ой, да не слушайте Вы эту болтушку… Здравствуйте, очень приятно! Я – Кира.

Михаил, остолбеневший и от сумасшедшего натиска Нины, и от сногсшибательной внешности Киры, чуть запоздал с ответным пожатием. Ниночка, заметив и это, опять захохотала, толкнув его в бок:

– Да приди же ты в себя! Увалень… А еще профессор!

Мужчина, очнувшись, принял протянутую руку и, выдохнув, улыбнулся:

– Ой, простите мне мою оплошность… Я очень рад. Очень! Странно, что мы раньше не встречались.

Кира хитро улыбнулась:

– Почему же… Мы встречались. Правда, очень давно. Лет десять или двенадцать назад…

Михаил, изумившись, не поверил:

– Неужели? Но этого быть не может! Это невозможно. Я бы Вас запомнил, обязательно!

Нина пожала плечами:

– Вот и я думала, что невозможно! Оказывается, бывает и такое… Я сама вас знакомила. Это точно. Вспомни… На юбилее родителей, кажется. Да, да, да… Но ты, наверное, был очень занят своей очередной химической сенсацией, поэтому ничего и не помнишь. Ладно, это не страшно. Не красней. И дыши глубже! Теперь, я думаю, ты Киру запомнишь.

Они посмеялись и прошли в зал.

Иногда неожиданная встреча – предвестница больших перемен.

Судьба словно играет с нами…

И от нас зависит, узнаем ли мы в случайном знакомом грядущую любовь или пройдем мимо, не придав значения этому неожиданному свиданию.