Когда никакой надежды на спасение не осталось, течение реки вдруг поутихло, повернуло ближе к пологому берегу. Друзья с трудом выбрались из воды. Мокрые, испуганные, они оглядывали пустынный берег, слышали гул столетних деревьев и звуки живых существ в лесу. Вот прокричала какая-то птица, вот под чьей-то торопливой ногой захрустел валежник.

Где они?

Плутание в лесу

Через пару часов над лесом показалось солнце. Ребята так замерзли в мокрой одежде, что были очень рады живительному теплу светила. Обнаружив на берегу выброшенный ствол дерева, обмотанный пожухлыми водорослями, они присели рядком, чтобы осознать произошедшее с ними.

– Если бы не было так холодно, – клацая зубами, произнес Ярик, – я бы решил, что сплю. И лес не тот, и река не та. Что думаете, пацаны?

– Я думаю, что мы ошиблись, когда из пещеры выходили, – подал голос Грек. – Надо было не вправо выходить из пещеры, а повернуть налево. Мы просто спутались.

Больше ни у кого не было никаких версий. Клим молчал, не понимая, как они смогли заблудиться. Даже в шестилетнем возрасте он легко находил дорогу домой из Тихановского леса, куда они с отцом ходили за грибами. У него, как говорили, в голове навигатор. Он ночью легко находил дорогу, а в этот раз с головой что-то произошло. Он оглядывал местность и не мог сообразить, куда им сейчас двигаться. Навигатор сломался. Еще было обидно, что во время бешеного плавания по течению он потерял кроссовки, и сейчас не представлял, как босой пойдет по лесу.

Босым был и Грек. И его кроссовки на липучках остались на дне реки. Хуже всех выглядел Дизель. Правда, свои тапки он не потерял, зато при падении в воду сильно ударился о валун, и теперь огромный кровоподтек разлился от правого виска до скулы.

– Что делать будем? – подал голос Ярик. – Надо двигаться. И если мы приплыли оттуда, – он кивнул влево, – то и двигаться надо туда же. Пойдем по берегу реки, выйдем к жилью. Не может быть, чтобы здесь не было никакой деревни. Все-таки город недалеко.

Друзья молчали, но каждый понимал, что идти надо – здесь их могут просто не найти.

Согревшись окончательно и просушив одежду, парни двинулись по берегу против течения реки. Они шли и удивлялись заповедному виду окрестности: не было видно ни одного признака человеческого вмешательства в жизнь природы. Не было привычных современному человеку мест пикников, не валялись на берегу и не плыли по реке пластиковые бутылки и прочий мусор. Даже воздух был другой – чистый, свежий, с запахом меда.

Птицы в лесу надрывались в криках, иногда явственнее слышался шум от движения каких-то живых существ. Но ни звуков самолетов над головой, ни свиста электричек от железнодорожной станции, ни гула машин по трассе не было слышно.

– Вот заблудились, так заблудились, – нарушил молчание Дизель. – Предлагаю остановиться и передохнуть. Я вот что придумал: Клим залезет на дерево и сверху посмотрит, в какую сторону нам двигаться. Ну, там, сотовая вышка или дымок какой. Может, населенный пункт увидит. А то идем, идем, а куда – неизвестно.

Его спутники согласились. Они присели тут же на берегу, отдохнули, потом выбрали дерево повыше – огромную лиственницу, верхушка которой вознеслась над другими деревьями минимум метров на пять.

Клим вначале обошел толстый ствол дерева, примеряясь, как лучше обхватить его руками-ногами и добраться до первых толстых ветвей.

– Давай я тебя подсажу, – предложил Дизель. Он прижался к стволу спиной, сложил ладони в замок. Клим вставил ногу в ладони друга, оттолкнулся и оказался чуть ниже уровня веток. Ему пришлось карабкаться по шершавому стволу, пока не зацепился правой рукой за нижнюю ветку. Потом дело пошло быстрее. Ловко перебираясь в ветку на ветку, через несколько минут парень оказался почти на вершине. Перед ним расстилалось зеленое море непроходимого леса.

– Мамочка, – чуть не плача проговорил Клим. – Где мы?

Он обводил глазами раскинувшееся перед ним пространство и нигде не видел ни малейшего признака присутствия человека. Только лес и лес, а над ним легкие облака, бегущие в ту же строну, куда шли и они.

Клима затрясло от страха и жуткого предчувствия, что они никогда больше не увидят людей, так и пропадут здесь, в дремучем лесу, рискуя быть съеденными дикими зверями. Сквозь слезы он заметил далеко впереди высокие холмы, покрытые также лесом и изрезанные черными оврагами. Если напрячь воображение, то можно было признать в одном из оврагов Медвежью лощину, а самый высокий холм был поход на тот, где в пещере они провели ночь.

– Ну, что? – закричали ему снизу ребята. – Видишь что-нибудь? Куда нам двигаться?

Мальчик еще раз огляделся. Справа и впереди лес, позади река, а за ней снова лес. А вот слева…

Слева, он заметил, лес реже, а там, где он заканчивается, вьются чайки. Это значит, там тоже была река. Но не это главное! Главное, что в той стороне Клим заметил движение воздуха, словно маленькое облачко поднималось над землей. Он изо всех сил напряг зрение и убедился, что это не облачко, а дым! Дым костра! А рядом еще один дымок, и еще!

– Вижу деревню! – закричал он. – Вот там!

Он протянул руку влево. Клим постарался запомнить направление. Навигатор вновь заработал. Теперь мальчик был уверен, что отыщет деревню.

Несколько минут ему понадобилось, чтобы спуститься с дерева. Не теряя времени, путники двинулись в сторону деревни.

– Там лес кончается, – на ходу сообщил он ребятам, – потом река. Я видел над ней белых птиц, это чайки. И еще несколько дымков. Может, печи топятся. Ну, или несколько костров горят. Не знаю.

– А лагерь наш не видел? – с надеждой спросил Ярик. – Где-то он должен быть. Не за тридевять земель мы же от него уплыли.

– Лагерь я не увидел, – задыхаясь от быстрого шага, проговорил Клим. – В той стороне только лес. Наверное, мы все-таки далеко вниз по течению уплыли. Скорость реки вон какая была.

Не разговаривая, ребята пробирались по чащобе. Трудно было Климу и Греку, потерявшим в реке обувь. Ярик и Дизель подлаживались под их осторожные шаги, хотя им хотелось как можно быстрее выбраться из этого жуткого места.

Сколько они так прошагали, неизвестно, но солнце, пробивающееся сквозь ветки деревьев, стояло уже над головами. Был полдень, как минимум. Они очень устали, хотелось есть и пить, но они не останавливались, пытаясь быстрее добраться до человеческого жилья. Там им помогут, накормят и сообщат в лагерь, что они нашлись. Ребята были готовы, что их будут ругать, что опять предстанут перед членами комиссии, что им влетит дома… Все это по сравнению с этим диким лесом было пустяком, не заслуживающим внимания.

Вскоре лес стал реже. Огромные, толстоствольные лиственницы, дубы и ясени сменились хилыми березками и осинами. Сам воздух изменился. Пропали медовые запахи и запахи лесных цветов и ягод. В нос полез противный запах гнили и затхлой воды. Пройдя еще немного, друзья обнаружили, что попали в болото. Крики птиц стали зловещи, почва под ногами ощутимо колыхалась при каждом шаге.

– Блин, попали! – Грек обвел глазами пространство. Лес, по которому они пробирались, остался позади, впереди, куда ни глянь, жалкая растительность над ярко-зеленой ряской, покрывающей поверхность болота. То там, то здесь из-под неё выпирали черные кочки, поросшие жесткой коричневой травой. Рядом с кочками чернела вода, по которой расходились крупные пузыри газа.

– Так, пацаны, остановимся, – скомандовал Грек. – Болото шутить не любит. Давайте возьмем палки и будем пробовать дно, чтобы не провалиться. Ты, Клим, иди впереди. Только осторожней, мы друг за другом на расстоянии два метра. Если кто-то провалится, не бросайтесь сразу на помощь, иначе тоже угодите в трясину. Если что, палки кладите перед собой и опирайтесь на них. Пошли потихоньку.

Поминутно ощупывая палками дно, ребята осторожно пробирались по зыбкой поверхности, чутьем улавливая, куда можно поставить ногу, а где надо быть осмотрительным. Напряжение росло. Болотный газ не давал им глубоко вздохнуть, щипал глаза и забивал носоглотку. А тут еще ужасная мошкара, которая облаком опустилась на мальчишек и теперь безбожно кусала оголенные места. Через полчаса их было не узнать: вместо глаз щелочки, губы и носы распухли, кожа на лице и другие голых местах была в мелких кровоточащих ранках.

Идти становилось все тяжелее, и они уже пожалели, что двинулись через лес. Надо было двигаться вдоль реки, и тогда можно было выйти к жилью, правда, сделав основательный круг. Зато не попали бы в ловушку болота. Но что об этом сейчас думать! Надо было выбираться.

С каждым шагом силы оставляли наших друзей. Голодные, замершие, смертельно уставшие, они еле передвигали ноги, изо всех сил вглядываясь в заросшую ряской трясину. Уже несколько раз их пугали громкие выхлопы болотного газа, угрожающие выплески жижи из-под кочек и оглушительные выстрелы сгнивших деревьев под ногами. А еще они не раз замечали крупных черных змей, которые проползали и проплывали совсем рядом. Правда, твари не обращали на людей никакого внимания, но от этого не становилось спокойнее на душе.

– А! – неожиданно вскрикнул Ярик, обнаружив на ближней от себя ветке свисающую гадюку. Он отпрыгнул назад и толкнул спиной Дизеля. Тот неловко взмахнув руками, сделал два шага в сторону и вдруг провалился по пояс в трясину. Все растерялись, а Дизель почувствовал, как его потянуло на дно. От ужаса, что болото засосет его, он заорал во всю мощь легких.

Пока Грек и Ярик тупо смотрели на погружающегося все глубже товарища, Клим в два прыжка добрался до ближайшей осинки и, напрягая все свои силы, пригнул её верхушку к земле.

– Хватайся! – закричал он Дизелю. – Не ори, хватайся!

Дизель его услышал. Он с трудом вытянул руку из болота и схватился за дерево. Рука в скользкой жиже скользила по ветке, не позволяла удержаться, тогда он вытер её о голову и уже крепко вцепился в осинку. А Клим тем временем согнул еще одну осинку. Дизель без слов понял, что делать. Он сидел по грудь в болоте, удерживая себя от полного погружения усилиями рук. Осинки гнулись, потрескивая у основания, и грозили переломиться. Тогда Дизелю уже ничто не поможет!

Не сговариваясь, мальчишки закричали, что было сил. Эхо крика разнеслось по болоту. Оно прыгало, ударялось о деревья, отскакивая от кочек, и тонуло в разрывах ряски. В этом крике были боль, ужас, страх смерти и надежда на спасение!

Когда кричать не стало мочи, ребята принялись выдирать из болота небольшое деревца, толстые ветки и устилать ими путь к яме, в которую провалился Дизель. Как они его будут доставать, пока не знали, но и оставлять товарища в беде не думали.

– Ярик! – закричал Грек. – Ты слышал?

– Что? – отвлекся от своего дела мальчик. – Где?

– Только что! Какой-то крик, как будто человек кричал.

– Нет, я не слышал, – проговорил Ярик. – Может, тебе показалось?

– Не знаю. Может, и показалось.

Но в этот миг уже и Ярик услышал слабый крик где-то впереди.

– Я сейчас, – крикнул он и побежал в ту сторону, откуда опять донесся слабый звук. Теперь он был дальше, а это значило, что тот, кто кричал им в ответ, уходил от них.

Ярик помчался по болоту, не обращая внимания ни на чавкающую под ногами жижу, ни на опасно торчащие сухие ветки деревьев, норовившие ткнуть в глаз или зацепиться за одежду. Ему не было страшны ни змеи, ни другие обитатели болота. Надежда на встречу с людьми вселила в него силы, заставляла быстрее двигаться, каким-то чудом уворачиваясь от опасностей страшного места.

Легкие разрывались от бега, голова кружилась от мерзкого запаха болотного газа, но его было не остановить. Несколько раз Ярик падал, подворачивая ногу, ударяясь о лежащие под водой гнилые стволы деревьев. Он не заметил, как потерял кроссовки и даже не чувствовал боли в исколотых ногах.

Неожиданно он выскочил на твердую почву, еще несколько шагов, и оказался на большой поляне, заросшей яркими цветами. Но не они привлекли его внимание, а слабый дымок, вившийся над оставленным кострищем.

Здесь только что были люди! Ярик оглядел поляну. От кострища влево трава была чуть примята, значит, именно туда ушли люди. Согнувшись до земли, Ярик выдохнул скопившийся в районе диафрагмы воздух и кинулся в ту же сторону. Он бежал так, как не бегал никогда!

Поляна закончилась, пошел лес, который напомнил ему тот, в который они зашли у реки. По крайней мере, болото кончилось, ноги не тонули в зловонной жиже, и можно было не бояться, что с ближайшей ветки на тебя упадет ядовитая змея. Мальчик еще прибавил скорости, хотя понимал, что его силы на исходе. Впереди резко вскрикнула птица, ей ответила другая. Тут Ярик споткнулся и, не удержавшись, покатился по мягкой лиственной подстилке. Он сильно ударился боком о торчащий корень, и врезался бы головой о мощный ствол, если бы чьи-то руки не подхватили его на лету.

– Камо борзо ристаешь? (куда так быстро бежишь) – раздался над ним голос. – Еда женуть тя и хоти живота гонезе? (неужели тебя преследует кто-то и хочет жизни лишить). Занеже зрак твой изуметися (потому что вид твой сумасшедший).

Ярик поднял голову. Его держали руки молодого мужчины, одетого странно: поверх рубахи меховой жилет, затянутый кожаным ремнем, штаны из грубой серой ткани, на ногах что-то вроде сапог, но перекрученных ремешками до самого колена. Длинные светлые волосы стянуты на лбу кожаным ремешком с рисунком. На поясе головами вниз висели два зайца.

– Коло залаз? (что за опасность), – снова спросил мужчина. – Ке немой, отрок! (чего молчишь, мальчик). Рекл еси! (скажи)

– Отнуду в заточном мясти отрок? (откуда в таком гнилом месте мальчик), – проговорил кто-то рядом. Голос был детский, и Ярик, повернув вправо голову, обнаружил подростка своего возраста, одетого также странно, как и взрослый. Только на нем не было мехового жилета, зато на голове был надет убор из шкуры зайца, и даже лапки свисали по обе стороны лица мальчика. У того на поясе висела большая птица с черно-оранжевым оперением. – Може, прелагатай явисся? (может, разведчик явился).

– В таке лядине прелагатай? (в таких зарослях разведчик). Занеже залаз ему (это ему гибель). В той ловище навь жде сякыго (в таком глухом месте смерть ждет всякого).

Ярик продолжал молчать, соображая, на каком языке говорят эти странные люди. Удивительно, но по интонации и отдельным словам он улавливал общий смысл разговора.

– Там, в болоте, – заговорил он быстро, – мои товарищи. Провалились, понимаете? В болоте.

– Стране отрок, – проговорил старший. – Болото?

– Дрягове, – догадался младший из путников. – Залаз дрягове (опасное болото). Аз чуял плищь (я слышал шум, крик).

– Идеже уноты? (где другие)

– Там, – понял вопрос Ярик и махнул в сторону, откуда прибежал.

– Яти вервь, (возьми веревку), – обратился старший к младшему, – ристань за мне (беги за мной).

Сбросив на землю заплечные мешки, странные люди мигом исчезли за деревьями, оставив Ярика соображать, кто они и откуда. Почему говорят на непонятном языке, почему одеты так странно? Или в соседнем лагере другая историческая реконструкция? Но ведь опасность реальная, могли бы выйти из навязанной роли. Вот, блин, артисты. Мальчик растянулся на земле и только сейчас осознал, насколько обессилел. Руки, ноги дрожали, в глазах мелькали черные точки, кожа нестерпимо горела от укусов мошки и многочисленных царапин.

Но это уже было неважно, главное, чтобы они спасли Дизеля и вывели из страшного болота Клима и Грека.

Прошло не менее часа, когда рядом послышались голоса. Ярик узнал голос странного мальчика в заячьей шапке.

– Лонись окрест шеломани плоть имали сякий странный. Отрок був утый. Зрак застенный, плюсны язвлены (в прошлом году возле холма труп нашли такой странный. Подросток истощенный, лицо темное, ступни разодраны).

Остальные молчали. Вскоре Ярик увидел своих друзей. Вымазанные с головы до ног болотной жижей, в разорванной одежде, они производили жалкое впечатление. Хотя парень он и понимал, что и сам выглядел не лучше.

Поднявшись с земли, он подошел к друзьям и, не сдерживая слез, обнял Дизеля.

– Дизель, друг… – он больше ничего не сказал, боясь расплакаться как маленький.

– Ладно, проехали, – сказал тот, – спасибо тебе… спасателей нашел. Только…

– Потом разберемся, – прервал его Ярик.

– Инже соколате буде (в другом месте разговаривать будете), – прервал их старший. – Зело гоньзнути доволити егда ны сугнути нощь (надо быстро двигаться, пока ночь не застала нас).

Друзья поняли, что от них требовалось и, превозмогая усталость, поспешили за своими провожатыми. Стараясь не отстать, они все шли и шли, казалось, лесу не будет конца.

Через пару часов они остановились на отдых. Конечно, их провожатые могли и обойтись без этого, но глядя на измученных подростков, чья одежда, волосы и лица, измазанные болотной жижей, подсыхали и доставляли мучения, спасители расположились на берегу маленького лесного озерца с чистой и прогретой солнцем водой. Пока они разводили огонь, мальчишки прямо в одежде кинулись в воду, с наслаждением смывая, сдирая с себя комья грязи, терли лица, шею, руки, выполаскивали штаны и рубахи. Накупавшись вволю, они вылезли на берег, разложили мокрые вещи на траве и ближайших кустах, чтобы просушить.

За это время старший из провожатых выломал две небольшие рогатины, воткнул их у костра, а на толстый прут насадил уже ободранных зайцев и расположил его на рогатинах. Младший зашел в лес, собрал там сушняк и, ломая его на небольшие ветки, подбрасывал в костер.

Скоро над озером поплыл аппетитный запах жареного мяса. Мужчина разломил тушки зайцев на части, из мешка достал куски лепешки и вручил каждому.

Еду запили водой из озера и снова двинулись в путь. С каждым часом идти становилось все труднее. Ноги нестерпимо болели, но даже пожаловаться не было сил. А их провожатые как ни в чем не бывало легко преодолевали очередной подъем, ловко перепрыгивали через небольшие овражки, искусно обходили бурелом. Они почти не разговаривали, лишь изредка перебрасывались словом-другим. Из их речи друзья ничего не понимали, но видели, что это касается их.

На пути маленькой группы людей часто попадались мелкие зверушки, вроде ежей, белок и енотов, крупные птицы взлетали из-под самых ног, чуть в стороне слышался топот невидимых копыт. Но так как провожатые были спокойны, то и они перестали обращать на это внимание.

– Заповедник какой-то, – заметил вполголоса Клим. – Я столько зверья ни разу в лесу не видел. Вот куда надо на охоту ходить.

– Смотри, как бы тебе самому не стать дичью, например, для волка или медведя, – ответил Грек.

– Я бы сейчас опять зайчатины поел, – вздохнул Дизель. – Придем мы когда-нибудь или так и будем бродить по лесу? А вдруг они заблудились, только признаться не хотят?

Услышав это, младший из проводников улыбнулся:

– Странней сякый (ты такой странный).

Больше он ничего не сказал, а Дизелю стало стыдно за недоверие к человеку.

Но все дороги когда-то кончаются, кончилось и их мучение.