Тофик догадывался, что с Таней все обстоит не так просто, как выглядит на первый взгляд. Особенно когда видел, как следом за ней ходят несколько бандитов с наганами, оттопыривающими кожаные куртки. Но он был слишком умен, чтобы задавать вопросы, тем более человеку Японца Туче. А потому молчал, стараясь держаться от Тани подальше.

Таня спустилась со сцены, но не пошла в гримерную, а села за столик к Туче, который был занят подсчетом колонок цифр. Тот любезно подвинул ей стул и налил бокал шампанского. Таня стала оглядывать полупустой зал.

Внезапно ее внимание привлекла компания, сидящая за одним из столиков возле сцены. Трое серьезных мужчин. Одеты дорого, представительно. На столике нет спиртного, только тарелки с едой и чашки с кофе. В одном из них Таня узнала крупнейшего биржевого спекулянта, промышлявшего ворованными медикаментами. Он был постоянным посетителем кабаре, но, как правило, приходил с различными девицами. Второй был незнаком, но, судя по выражению его лица, личностью был совершенно не примечательной. А вот третий…

Никогда в своей жизни Таня не видела мужчины красивее! Изящный брюнет с точеными чертами лица, бархатные глаза, чувственные губы… Такие лица навсегда врезаются в память, особенно женщинам. Они с ума сходят от подобных Аполлонов, в которых нет ни одного внешнего изъяна. Но Таня вдруг подумала, что для мужчины есть что-то неприличное в том, чтобы быть настолько красивым. Кроме того, во внешности его было что-то утонченное, что говорило о художественной натуре. Таня не ошибалась, потому что уже достаточно успела насмотреться на людей искусства.

Тофик шел в ногу со временем, и в кабаре постоянно проводились литературные вечера, на которых выступали модные писатели и поэты, публика на них валила валом.

Но Тане не нравились модные поэты. Они были неряшливо одеты, от них дурно пахло, вместо шампанского они пили дешевое вино и постоянно читали со сцены какую-то чушь громкими, визгливыми голосами. В этой чуши, с точки зрения Тани, не было ни рифмы, ни смысла, и ей было совершенно непонятно, зачем другие люди приходят на них посмотреть.

На таких литературных вечерах бывали также и актеры, и художники. Художники все без исключения были очень злы. Они откровенно завидовали друг другу и страшно ненавидели тех, кому удавалось продать что-нибудь из картин. По внешности они делились на две категории: первые были еще более оборванные и вонючие, чем поэты, а вторые одевались с истинно буржуазным шиком, стараясь перещеголять заезжих купцов. Только, в отличие от купцов, бриллианты в их массивных кольцах были фальшивыми.

Актеры, опять-таки все без исключения, были нарциссы и эгоисты. В отличие от остальных мужчин, они были единственными, кто время от времени смотрелся в карманное зеркальце и страшно переживал, как выглядит их прическа.

Как и художники, актеры были ревнивы к славе, но не были так злы. Они были немного хитрей, старались сохранять друг с другом видимость хороших отношений. Но исключительно для того, чтобы тут же полить мнимого соперника за спиной потоками злословия и грязных сплетен. В отличие от поэтов, актеры всегда выглядели элегантно и очень красиво. Пахло от них дорогими парфюмами, и они никогда не появлялись на публике в несвежей сорочке.

Всего этого Таня насмотрелась за время, проведенное в кабаре. Лично для нее литературные и прочие вечера искусств были гиблым делом – потому что, несмотря на количество людей, публика вся была бедная. У самих же выступающих на всех вместе не нашлось бы и одной золотой запонки. А если и были какие-то камешки, то стекляшки, фальшивки.

Вначале Таня приходила на такие вечера ради развлечения. А затем просто перестала приходить.

И вот теперь в мужчине за столиком Таня безошибочно угадала человека, имеющего какое-то отношение к искусству. И, судя по богатству и элегантности его костюма, это был или преуспевающий художник, или актер.

Внезапно мужчина обернулся, возможно, почувствовав ее пристальный взгляд, и почти в упор уставился на Таню. От выражения его глаз она вздрогнула. И все очарование сняло как рукой.

У него были ледяные глаза. Невероятно холодные, расчетливые глаза, которые вполне могли бы принадлежать какой-то бездушной машине, а не живому человеку. Вообще во всей его внешности, в манерах было что-то очень натянутое и холодное. Казалось, он тщательно играл какую-то особую роль. Но что это за роль, никому не дано было понять.

– Кто это такой? – Таня тронула за плечи погруженного в колонки цифр Тучу. – Ты видел его раньше?

– Этот? Да, знаю. Это Петр Инсаров, актер. Он только три дня назад добрался к нам из Москвы. Разве ты его не узнала?

Ну конечно же! Недаром Таня обратила внимание на его лицо! На самом деле он просто показался ей знакомым. Известный киноактер, не раз смотревший на нее с экрана.

Как и все девушки, Таня обожала кино и старалась не пропустить ни одного нового фильма. Особенно волновали ее красивые романтические истории с трагическим концом. И имя этого знаменитого актера Таня слышала не раз. Странно было видеть его вот так близко, прямо рядом с собой. Но если на экране он казался волнующим мужественным героем, то в жизни выглядел совершенно иначе – по крайней мере, на экране у него не было таких ледяных глаз, которых нельзя представить у живого человека.

– Интересно, что он делает здесь? – задумчиво протянула Таня.

– Сниматься приехал на кинофабрику, что же еще? – Туча пренебрежительно передернул плечами, мол, видали мы таких, и Тане подумалось, как, должно быть, неприятно чувствует себя толстенький коротышка Туча на фоне такого картинного красавца.

– А если в кино сниматься, зачем с этим аферистом сидит? – удивилась она.

– Вот ты у него и спроси! – фыркнул Туча. – Нянька я им всем, что ли?

Таня вдруг страшно заинтересовалась, кто же третий, но, вспомнив, как фыркнул Туча, постеснялась об этом спросить.

– Ты новость слышала? – Туча оторвался от своих бумаг. – Тофик продает заведение.

– Да ты что? – Эта новость была такой, что Таня сразу же забыла о красавце-актере. – А кому? И что теперь будет – все закроют?

– Нет, не закроют, все останется без изменений, – почему-то зло сказал Туча. – Разве что будет больше литературных вечеров. Писателю он какому-то продает, заезжему. Потому все теперь в литературе, а не в деньгах здесь будет. Гембель на голову.

– Разве писатели так хорошо зарабатывают, что могут купить кабаре? – удивилась Таня. Все это казалось ей странным.

– Нет. Это какой-то из бывших. Вроде как получил крупное наследство. Приехал из Санкт-Петербурга.

– А что он написал? И как его зовут? – продолжала любопытствовать Таня.

– А хрен его знает, что написал и как зовут! – выразительно произнес Туча. – Они сейчас все грамотные, что-то пишут! Это вон Тофик знает, он с ним договаривался.

– А что случилось с Тофиком, чего вдруг он решил продать такое прибыльное кабаре? – Таня действительно не понимала этого.

– В Киев решил перебраться. Он, видите ли, женится. На местной барышне. А насчет Одессы она ни в какую. Вот Тофик и переезжает в Киев и продает кабаре. Картина маслом, ни охнуть, ни сдохнуть! – Туча поднял глаза вверх.

– Глупый Тофик, – пожала плечами Таня, но в глубине души не могла не уважать такое решение, принятое из-за любви. Оно было и прекрасным, и вызывало у Тани зависть. Думая о неизвестной девушке, ради которой шли на такие жертвы, она поневоле испытывала тоску и зависть.

Увлекшись разговором с Тучей, Таня не заметила, как красавец-актер поднялся со своего места и оказался рядом с их столиком.

– Мадемуазель, вы позволите угостить вас шампанским? – спросил он.

Увидев актера рядом, Таня вдруг растерялась. А Туча сорвался с места, подобрал свои бумажки и, буркнув, что ему пора, быстро оставил их одних.

– Прошу садиться, – лишь смогла выдавить из себя она. Актер сел, словно только и ждал этого приглашения. На нее тут же пахнуло изысканным ароматом дорогого парфюма.

– Вы просто очаровательны в этом цыганском костюме! – Он вдруг картинно поцеловал ей руку, но от этого поцелуя по спине Тани вдруг прошла какая-то леденящая дрожь. – Вы, конечно, не цыганка?

– Конечно, нет. – Ей вдруг показалось, что он смотрит на нее как-то испытующе, словно изучает ее, но это изучение было совсем недоброжелательным.

– Позвольте представиться: Петр Инсаров, актер.

– Я знаю, кто вы. Меня зовут Татьяна Алмазова.

Возле столика вырос официант.

– Позвольте предложить вам бокал шампанского?

– Спасибо, я не хочу, – Таня вдруг нахмурилась. Что-то в этом человеке отталкивало ее, но что именно, она не могла объяснить. Это было странно, ведь красавец-мужчина – известный актер. Но Таня почему-то чувствовала себя не в своей тарелке. И от этого человека ей было не по себе.

– Тогда, может, кофе, мороженое?

– Спасибо, нет.

– Мы позовем вас позже, – обратился он к официанту, и тот исчез, а Инсаров вдруг как-то неприязненно улыбнулся краешком губ. – Признаться честно, я был удивлен, увидев девушку с вашими внешними данными в массовке цыганского хора. Мне кажется, вы достойны большего. Вы никогда не мечтали сниматься в кино или проявить себя как-то иначе? Бросить вызов обществу?

– Нет. – Странные слова актера заставили Таню замереть, словно она почувствовала в них какой-то подвох. – Нет, я довольна своей службой.

– Вы потрясающая девушка! Но я мог бы придумать для вас что-нибудь получше. Мы могли бы поговорить о вашем будущем… – Актер испытующе смотрел на нее. Внешне это должно было напоминать обычный флирт, но Таня вдруг почувствовала, что все это не имеет ничего общего с флиртом. В ее душе загорелся красный огонек тревоги.

– Сейчас такое время, что девушка с вашими внешними данными может проявить себя во многих областях.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Таня.

– Например, мы с вами могли бы познакомиться поближе… И я придумал бы что-нибудь для вашего будущего.

– Насколько ближе?

– Очень близко. Насколько это возможно.

– Знаете, а ведь вы со мной не флиртуете, – вдруг выпалила Таня, – и у вас ко мне явно не любовный интерес.

– Вы ошибаетесь, – глаза актера стали такими ледяными, что Тане вдруг показалось, будто они действительно могут обжечь льдом ее кожу.

– Нет, я не ошибаюсь, – она покачала головой.

– Может, и так. А если бы я предложил вам работу, очень высокооплачиваемую работу, вы бы согласились?

– Работу какого рода? – Происходящее не нравилось Тане все больше и больше.

– К примеру, скрасить досуг одного интересного, состоятельного человека, который вскоре прибудет в Одессу. Ему очень нравятся девушки такого типа, как вы.

– Да за кого вы меня принимаете?! – Таня задрожала от злости.

– Подумайте! Это очень богатый человек. Он одарит вас ценными подарками. Станет засыпать цветами. Редкими цветами. Например, вам нравятся синие орхидеи?

Упоминание о синих орхидеях вдруг выбило Таню из колеи. Да так сильно, что она испугалась. Теперь было понятно, почему этот человек с первого взгляда вызвал у нее такое отвращение. Но его гнусное предложение для танцовщиц кабаре было самым обычным делом.

Очевидно, он принял ее за обыкновенную девушку-статистку. И Таня решила его не разочаровывать. Резко вскочив с места, она процедила сквозь зубы грязное ругательство из репертуара Молдаванки и быстро ушла прочь. Она не видела, что Инсаров продолжал сидеть на месте. Нахмурившись, он пристально смотрел ей вслед.