– Кончай, парню мозги пудрить, лучше налей своего потрясающего пива уставшему и запылённому путнику, отбившему всю задницу о ту гнусную скотину, с противным характером, что продал мне один цыган, за место скакуна благородного происхождения. – Весело крикнул, подходя к стойке, рослый светловолосый парень в плаще, подмигнув Хорварду. – И этому, – кивнув в сторону герцога, присовокупил он.

– Светозар, младший сын одного мелкопоместного дворянина, мнившего себя большим, – широко улыбнувшись, представился верзила.

– Хорвард, – ответил герцог.

Светозар оказался компанейским парнем с весёлым нравом. И они здорово провели время в трактире, похваляясь друг перед другом своими подвигами, ажиотажно вопя на весь зал и стуча кружками по столу. Так что хозяйка трактира, не выдержав, пригрозила обоих новоиспечённых друзей вышвырнуть на улицу.

Угомонившись, Хорвард и Светозар расстались, договорившись увидеться вновь.

3

– Великая Фея Эвредика, моя скромная особа была удостоена чести огласить вам Решение аудиторской комиссии, заседавшей в Рейсгарде без сна и отдыха, как вы уже слышали пять недель, проделавшей огромнейшую работу по анализу вашего правления и состояния дел на данный момент. За что, я считаю, всех советников следует удостоить награды в виде ордена, я сам придумал ему название – «Ударник Труда» и присовокупить скромное вознаграждение в виде трёх мешков золота мне лично за героический труд и для поддержания пламени патриотизма в моей душе. Свою идею с орденом я уже запатентовал, так что авторские права принадлежат только моей скромной особе, – заливался соловьем Верховный советник Правительства Гвилберда на крыльях вдохновения.

– А карету золотом тебе тоже выложить? – недобро прищурилась Фея.

– Э, нет, можно и без кареты. Хватить и тех мешков золота, которые не могли бы вы приказать выдать мне немедленно, – подхалимски осклабился советник.

– Занудисик, – ласково обратилась к советнику Фея, – а у тебя часом головка не болит? Может, напекло ненароком по дороге. Ты бы шёл, отдохнул немного. А то тебе, похоже, очень вредно сильно напрягать мозги, всякие странные мысли в голову лезут. Ты часом ещё, как сторонники внеземных контактов с иными мирами, НЛО не видишь? А то сразу премию в двойном размере прикажу выписать.

Занудис побагровел и, уставившись злым взглядом на Эвредику, возвестил:

– Не хотите признавать мои заслуги, тем хуже для вас. Иного от тысячелетнего существа, давно утратившего связь с миром людей, я и не ожидал. Где вам понять талантливого и одарённого человека, принесшего свою жизнь в жертву на алтарь служения ради процветания государства. Вы давно стали анахронизмом минувшей эпохи, реликтом прошедших дней…

Дальше Эвредика уже ничего не слышала. Побледнев от гнева, она вскочила и, чуть не грохнувшись на ступеньках при спуске с трона, которые давно следовало отремонтировать, бросилась на Занудиса, решив его хорошенько придушить, наплевав на все светские манеры и этикет.

– Я посланник! Их и пальцем нельзя трогать! – перепугавшись не на шутку, отчаянно завопил Занудис, бросаясь в сторону и прячась за колонной.

– Пальцем! Да ты просто плохо историю учил, Занудик, – задыхаясь от холодного бешенства, прошипела Фея, крадясь вдоль колонны. – Например, предыдущий правитель Гвилберда Великий Воитель, мой отец, которого все по учебникам знают как бесстрашного рыцаря, объединившего Гвилберд, за дурные вести посланникам – головы рубил, а иногда для разнообразия на колы сажал. Может, возродить эту славную, древнюю традицию? А то ты, говорят, читая лекции студентам в Институте Археологии, всё переживал, что теперь молодежь не та, что раньше. Кровь жиже. Нынешние короли нечета предыдущим.

– Варварство! – взвизгнул Занудис, потихоньку пятясь задом к выходу. В уме прикидывая: огласить Фее решение Совета сейчас или не злить её ещё больше, а дождаться более благоприятного момента, так как в данный момент это грозило получить непредвиденные последствия в виде избиения его ногами без компенсации морального ущерба в дальнейшем.

– Так в чем же там состоит решение Совета? – спросила Эвредика, немного успокоившись и решив отложить идею удушения противного советника на потом, так как если удавить его сейчас, то чего там нарешали в совете она узнает не раньше, чем пребудет следующий посол, и кто сказал, что он будет приятнее Верховного советника.

Уловив миролюбивые нотки в голосе Феи, Занудис с опаской выглянул из-за колонны и, поняв по лицу принцессы, что его на данный момент передумали убивать, душить, четвертовать, то есть учинять над ним какое-либо в этом духе насилие, моментально поправил тунику, приосанился и вылез из своего укрытия.

– По Решению Верховного Совета Правительства вам надлежит явиться в течение трёх дней в столицу Гвилберда Рейсгард, в зал заседаний к Председателю Правительства Заумнису III для заслушивания приговора по вашему делу. То есть если выедете сейчас, то вполне сможете успеть, – быстро изрёк он.

– И это всё?! – спросила, удивлённо выгнув бровь, Эвредика.

– Да. – коротко отозвался советник. На самом деле он знал решение совета и должен был его сообщить Фее. Но после всего произошедшего за последние полчаса, он передумал делать это сам, что он, самоубийца что ли? Заумнис кашу заварил, вот пусть ее и расхлёбывает, он пас. А тот, кто захочет обвинить его в трусости, пусть только попробует, посмотрел бы он на этих храбрецов, если бы им Фея, метая молнии из глаз, вцепилась в глотку. Гм, про молнии он тут немного загнул, да ладно. Все равно шипящие и бросающиеся на вас Феи – это зрелище не для слабонервных.

Возвращаясь в свои покои, Верховный советник уже чувствовал себя почти победителем драконов.

4

У Маргелиуса свело судорогой пальцы на правой ноге. Он дернулся и моментально зашипел от боли, треснувшись головой о крышку гроба. Тихо выругавшись сквозь зубы и потирая лоб, он попытался устроиться поудобнее. Если, конечно, можно примоститься удобно на жестком ледяном камне, да к тому же почти голышом. Господа маги ни о каком минимальном удобстве, не говоря уж о комфорте для своего поверженного врага, совсем не подумали.

– Жмоты! Жадины! Я же так себе ревматизм заработаю. Чтоб вас всех жаба задушила, – рассерженно ругался злосчастный узник. – Ну, дайте мне только выбраться отсюда.

От нечего делать он начал припоминать всех своих многочисленных врагов и каждому желать много-много самых разнообразных неприятностей и козней. Но как долго ни длилось это увлекательное занятие, враги, недруги и просто противные герцогу люди, в конце концов, закончились. Да и память подводила что-то.

В воспоминаниях попадались весьма раздражающие герцога белые пятна. Припомнить более отчётливо многие события не удавалось. Как ни напрягал он память. В целом картину событий, предшествующих его пленению, еще помнил, а вот многие детали были как бы сокрыты пеленой тумана, пробиться через которую никак не удавалось. От усиленных попыток вспомнить события более отчётливо начинало ломить голову. И перед глазами появлялись противные круги всех цветов радуги, которые плавали перед глазами герцога, выписывая весёленькие па, что поначалу доводило хозяина замка до неконтролируемых вспышек ярости.

Некоторое время спустя, немного поостыв и успокоившись, Маргелиус подумал и бросил мысленно пережевывать события давно минувших дней, переливая из пустого в порожнее. Толку-то. Жизнь на такой ерунде не заканчивается, бывало и похуже.

Правда, когда это могло быть ещё гаже, чем сейчас, он вспомнить никак не мог. Возможно, тогда, когда он однажды нализался в стельку какого-то незнакомого пойла в одном из трактиров города, где был проездом, и пара предприимчивых юных гоблинов воспользовалась этим. Они, видя невменяемое состояние могущественного мага, сначала ограбили, а затем, весело хохоча, дотащили его до рва, куда сливались все нечистоты города, и, распевая веселые частушки про незадачливых путников, столкнули в вонючие канализационные воды. После Маргелиус, свирепо скрипя зубами и кровожадно ухмыляясь, нашел тех весельчаков и сам повеселился на славу, гоняя их несколько часов подряд в солнцепёк по городу, чтобы научились уважительно относиться к путешественникам. Сей метод оказался очень эффективным, парни не только приобрели первоклассные манеры, как если бы окончили институт для благородных девиц, но и с тех пор на протяжении ряда лет всегда выигрывали соревнования по бегу, завоевав целую кучу золотых медалей и удивляя матерых спортсменов выносливостью и скоростью.

Министр образования того города, прослышав о данном происшествии и восхитившись новым действенным методом в воспитании у молодёжи чувства прекрасного и изящного, наградил Маргелиуса Кубком Почётного Гражданина города. А спортклуб «Юный Витязь» предложил стать ведущим тренером, от чего герцог Маргелиус Альгвардский, придя в спортзал и увидев перепуганные физиономии парней, тренирующихся в клубе, благородно отказался. За что в благодарность юные витязи данного клуба бесплатно насобирали харчей герцогу в дорогу и погрузили его пожитки на самую быструю лошадь, которую, скинувшись всей ватагой, подарили Маргелиусу, чтобы быстрее убирался из города, пока не передумал. Почётным эскортом проводили воинственного герцога до ворот, внимательно проследив за тем, чтобы у него не было предлога вернуться. И долго махали ему на прощание руками и, неискренними голосами, предлагая заезжать ещё.

Попытки наладить мысленный контакт с трубадуром тоже ничего не дали. То ли магнитные бури мешали, которые участились в последние дни, то ли слишком большое расстояние, но возобновить связь с парнем через астрал не удавалось. И маг на время отбросил эту мысль, решив не тратить попусту время и силы. Контакты на большие расстояния выматывали очень сильно, но самым главным побочным и очень неприятным эффектом было то, что они вызывали жажду и волчий аппетит, утолить которые Маргелиус никак не мог, в силу отсутствия еды и питья. Он был Бессмертным, но это не значило, что он не может умереть от истощения, восстанавливать силы требовалось даже Бессмертным.

 Чтобы хоть чем-то заняться и не подохнуть от скуки, он выпустил мысленные щупы и несколько дней подряд обследовал окрестности, выискивая хотя бы пауков или других каких-нибудь тварей в пределах замка, раз крупных животных в округе не водилось. Наткнувшись на многочисленные норки мышей в замке, которых, похоже, общество мага не смущало, он занялся исследованием их норок. Через пару недель он досконально изучил все повадки и привычки серых зверьков, начал отличать их друг от друга и присваивать им имена. Затем пришла очередь изучения жизни различных насекомых, букашек и местных лягушек.

Когда же его уже начало просто тошнить от всех этих исследований, маг решил бросить это занятие, пока окончательно не повредился в уме, подсчитывая, сколько мух сегодня поймал какой-нибудь жабёныш. Где-то на краю сознания у него забрезжил проблеск идеи, как освободиться из плена.

Он радостно ухмыльнулся и принялся за дело. О трубадуре он, увлёкшись идеей, не вспоминал.