Вера

-Привет, любовь моя! – проворковал Жора. – Не ожидала? А я уже познакомился с твоими подругами. Только не понял, которая к тебе в гости приехала из другого города? Они обе пьяные в дупелину. Ничего не могу разобрать из их бессвязных речей. И где семья у приехавшей? Ты ж говорила, что…

– Жора, тихо, тихо! – у меня голова кругом пошла. – Во-первых, я тебя к себе домой не приглашала, это не совсем удачный розыгрыш с твоей стороны. Во– вторых, мне с девочками нужно срочно переговорить. Без посторонних.

Жора, как совсем недавно Венечка, оттопырил нижнюю губу. Обиделся, он же посторонним в моей жизни себя уже не считает.

«Еще один ребеночек на мою больную голову…» – а что прикажете делать? Резкость не в моем характере, но сегодня Жора мне абсолютно не нужен – следовало заняться пьяными подругами, если верить его словам.

– В третьих, – закончила я, – моя иногородняя подруга еще не приехала, она завтра приезжает. Жора, тебе следует уйти. Извини.

Мой герой резко поменялся в лице. Глаза из влажно-сочно-дурманящих превратились в злобно-циничные. Метаморфозы происходили и в поведении:

– Ну-ну, гонишь?.. Возомнила себя старуха царицей! Только я тебе не рыбка золотая, на посылках бегать не собираюсь. Спохватишься, звать начнешь – не вернусь. А вот помнить меня будешь долго, мучительно долго. И жалеть тоже, да поздно будет.

Он хлопнул дверью даже не попрощавшись, а я осталась стоять с открытым ртом.

На шум из кухни появилась Воля:

– О! Верунчик пришла. А где наш кавалер? – подруга еле стояла на ногах, опираясь о стену, язык у нее заплетался. – Где, как его?.. Уже не помню… Тут мужчина был, я знаю. Шикарный такой мужчина. Лысый. Где он? Ты его спрятала? Не имеешь права!

– Боже, что же такого произошло за несколько часов? Воля, ответь! – я трясла подругу за плечи, но она, весело ухмыляясь, пыталась петь песни.

– Мам, оставь свои бесполезные попытки. – Дверь дочериной комнаты приоткрылась наполовину, и дочь позвала меня: – Иди сюда, я тебе все разъясню. Разгул при мне начался, они еще трезвые были, когда пришли, и не знали, что я вернулась. Обе так орали, что я решила не выходить и дождаться тебя.

– Бедная моя девочка, извини и меня, и моих подруг. Ради всего святого, не обижайся на них. Ты же знаешь, что такого никогда не случалось.

Дочка посмотрела на меня снисходительно и даже покровительственно.

– Да нет проблем. Гуляйте. А теперь расскажу, что поняла из их криков. Кто такой Венечка тебе известно? – Я подтвердила. – А вот про Стаса я не совсем поняла. Они то котом его обзывали, то по имени. Ты бы слышала, какими эпитетами они Венечку крыли!

– А при чем здесь Венечка? Ты, наверно, что-то не так поняла. Воля ходила на встречу со Стасом, потенциальным другом Надежды, а он думал, что приду я.

– Мать, ты не бредишь? – дочь смотрела на меня со смехом. – Да. Крыша едет не только у твоих подруг. Ты сама хоть поняла, что только что сказала? Какой бред?

Пришлось разъяснить дочери обстановку, сложившуюся на тот момент, когда я оставила подруг в своей квартире.

– А, вот теперь я все окончательно поняла, – дочь расхохоталась и долго не могла остановиться. – Мам, ты не поверишь. Нет, правда, такое только в кино случается. Это же Голливуд! Санта-Барбара отдыхает! Да по вашей истории комедию снимать можно. А теперь слушай меня внимательно.

Дочь сделала паузу, а потом торжественно произнесла:

– В кафе Воля Трудовна встретилась с Веней.

Дочь смотрела на меня, ожидая реакции, а я только плечами пожала в знак непонимания, что такого особенного в том, что подруга встретила в кафе «безе».

– Ты не поняла? Не въехала еще?

– Веня помешал встрече Воли со Стасом? Так?

Дочь опять захохотала и покачала головой сначала отрицательно, потом утвердительно, затем снова отрицательно.

– А что тогда? Почему они напились?

– Ма-ма! Стас и есть ваш Веня! Два в одном флаконе. Воля бы не вычислила это, если бы зарезервированный столик не был бы номерным. Она вошла, узнала, где нужный столик, и прямиком туда, а за столиком Венечка сидит, с цветами… Тебя дожидается.

– Нифигасе… – я от неожиданности перешла на инетовский сленг. – Веня и Стас… О боже! Бедная Надька… Вот тебе и «крем взбитый», запеченный в духовке при определенной температуре… Он мне сразу не понравился.

Дочь веселилась, пока я слонялась по комнате и причитала.

– Так значит, он знал заранее, кто именно придет?.. – я все ходила по комнате, заламывала руки и рассуждала под улюлюканья дочери. – Про Надьку мы ему ничего не говорили. И ее он никогда не видел. Теперь все понятно, все встало на свои места. А я еще мучилась над вопросом, что во мне не так. То-то его перекривило, когда мы в Петродворец с Волькой и с ним поехали… Что ж, загул оправдан. Пойду к девочкам.

– Мам, постой минутку. А кто такой Жора?

Дочь смотрела исподлобья, я запаниковала и начала лихорадочно подыскивать приемлемый ответ. Ребенок, мой взрослый и все понимающий ребенок, словно услыхав мысли матери, успокоил меня.

– Я его не успела разглядеть, только слышала, что он пришел. – А потом она лукаво добавила: – И слышала, как ты его послала.

– Значит, ты сделала правильные выводы. Жора – никто, и зовут его никак. Не переживай понапрасну за свою мать. Всё! Отдыхай, а я сейчас быстренько ситуацию на кухне разрулю.

Наше «быстренько» затянулось до утра. А утром, попарившись, выпив по две порции крепкого кофе, свежие и румяные, мы отправились в Эрмитаж – уж там-то точно только достойные, утонченные личности встречаются, всякие проходимцы не ходят по картинным галереям.

Короче, такое это хлопотное дело – поиск спутника жизни…

В погоне за здоровым духом

Вчера решила устроить себе День Здоровья. Как говорится: в здоровом теле – здоровый дух. Сначала подружка потащила меня в бассейн, у нее абонемент на плавание, а после – сауна. Плавать я не стала – горло болит, а вот в сауну пошла с превеликим удовольствием. Пока Нинка отрабатывала свои положенные сорок пять водных минут, я позагорала в солярии и, совершенно разомлевшая, направилась к тренеру на бортике бассейна.

– Что-то вы рановато, – сказал тренер, ехидно улыбаясь и проверяя пропуск в сауну. – Там еще с предыдущего сеанса кто-то есть. Ну да идите – десять минут мне лично погоды не сделают, а вот вам, возможно, могут пригодиться.

Тренер громко загоготал на весь бассейн. Я, совершенно ошарашенная, вошла в помещение сауны, размышляя над странной фразой тренера, побросала вещи в комнате отдыха, нацепила свою любимую банную шапку с бомбоном, обмоталась простыней, помня, что в парилке еще кто-то есть, и двинула в парную. Путь лежал через душевые. И тут меня ждал сюрприз в виде обнаженного мужчины с намыленной головой.

– Привет, – добродушно приветствовала меня «намыленная голова», неуклюже развернувшись всем корпусом, словно избушка на курьих ножках, и выставив на обозрение достоинства.

Я, чертыхаясь и проклиная подругу, буркнула что-то невразумительное и пронеслась мимо мужчины в парилку. Уф! Да что же это такое? Вечно влипаю во всякие неприятности, а с Нинулей – тем более. Ведь знала наверняка про нудиста этого, но ни словом не обмолвилась. И ведь уже не первый раз так подводит меня – были аналогичные ситуации.

На Олимпиаду рядом с моим домом построили спорткомплекс, или мой дом построили рядом с ним – не помню, что появилось первым, кто был курицей, кто яйцом – теперь уже не важно. Важно, что в спорткомплексе, кроме бассейна и спортивных залов, имелись еще и сауны. Но попасть в них в те времена было большой проблемой. Это сейчас: купил билет, и вперед – парься, купайся, загорай – были бы деньги.

А тогда: чаще всего время посещений приобреталось через организации, как правило, крупные, в которых здоровью трудящихся уделялось огромное внимание. Это был первый вариант. Второй вариант – посещение различных секций, а третий – банальный «блат». Совместив первый и третий варианты, я пристроилась ходить в сауну с моряками – одно морское ведомство вкладывало немало денег в здоровье сотрудников. Так началась моя кочевая жизнь из одной банной компании в другую. С моряками было весело, но они любили «погудеть», благо, предлогов было предостаточно: то праздники, то поминки, то дни рождения. А народу ходило много – человек тридцать. По причине шумных гулянок в сауне морячков вскорости турнули из бассейна. Я перекочевала к девочкам, которые занимались аэробикой – эту группу посещала моя драгоценная подруга Нина. Я же аэробику не люблю, потому подрядилась ходить только в сауну. Но женский коллектив – это сплошные интриги. Меня просто методично выжили за то, что резала правду-матку в глаза. Неутомимая Нинка сосватала меня к знакомым, которые посещали сауну смешанным женско-мужским коллективом. В первый же день я чуть не свалилась в парилке с полки – подруженькины знакомые оказались нудистами. Хорошие ребята, веселые, ничуть не хуже моряков, но все как один голые. А мне непривычно.

Нудисты долго передавали через Нинку приветы и звали в свою компанию – я же не смогла пересилить себя. В бассейн ходить перестала и от всевозможных предложений подруги отказывалась наотрез.

Русская баня ничуть не хуже сауны – я пристрастилась к русской и начала по выходным посещать обыкновенные городские бани, что находятся неподалеку от дома.

Вообще-то баню и все ее разновидности я обожаю с детства – любовь эту привили мне родители, тоже страстные поклонники пара. У нас на Севере, где я провела детство и юность, баня была знатная – все знакомые родителей стояли в очередь, чтобы попасть туда хотя бы раз в месяц. Отец строил баню сам, еще помогали друзья, вложив в строительство и обустройство сего заведения свои необычайные и разносторонние таланты и мастерство. В субботу с утречка баню готовили по всем законам банной науки, и к обеду первыми туда отправлялись женщины и дети. А уж после нас мужчины парились почти до утра, решая не только бытовые, но и свои производственные вопросы. Так сказать, не отходя далеко от веника. В бане был своего рода клуб с правилами и Уставом, штрафами и поощрениями. И даже стенгазета выпускалась. Мне, как начинающему поэту, вечно доставалась роль писаки, и я всегда старалась «не ударить в грязь лицом», приправляя вирши еще и откровенными фотографиями членов клуба. Ну а так как с чувством юмора у всех было все в порядке – мои фантазии встречались с одобрением.

Когда я оканчивала школу, к нам в баню зачастила завуч, она же учительница истории Тамара Алексеевна. Моя закадычная подружка Наташа, которую я всегда брала с собой попариться, первой смекнула, какую пользу можно извлечь из голого соседства с учительницей. Историю мы обе в тот момент не очень жаловали – Тамара Алексеевна преподавала ее просто никак, так как заочно училась в пединституте, все читала нам по конспектам.

– Ирик, как ты думаешь, мы Тамару можем разжалобить? Мне так не хочется учить билеты.

– Хорошо было бы… Я сама с трудом запоминаю исторические даты. Надо будет в субботу разведку провести.

Сказано – сделано. В субботу мы с Натальей были обворожительными и отзывчивыми, как никогда. Тамара Алексеевна не знала, куда себя деть от нашего подобострастия и лести. Мы наперебой хвалили «любимейший» предмет – историю, восторгались методами преподавания и талантом сидящей рядом с нами в махровом полотенце полуголой преподавательницы. Она лишь глазами хлопала да охала от чрезмерного усердия учениц, в четыре руки хлеставших ее в парилке березовыми вениками. Мама, все видевшая и слышавшая, только посмеивалась, но делать свое дело нам с Натальей не мешала. В конце концов Тамару Алексеевну мы «добили»:

– Знаете, девочки, – разоткровенничалась учительница в комнате отдыха, – через четыре дня у вас экзамен по истории, а я не все билеты сделала. У меня бумага кончилась. Там их должно быть тридцать шесть, а я сделала только тридцать. Вы уж, пожалуйста, помогите мне – найдите плотную бумагу, ватман можно, нарежьте шесть прямоугольничков размером примерно десять на пять сантиметров и надпишите их № 31, 32, 33, 34, 35, 36. Принесете мне их перед экзаменом. Это самые сложные билеты. Можете их не учить.

Мы с Натальей дружно закивали головами. Дурочек нашла – учить тридцать билетов! Конечно же, и я, и Наталья подготовили лишь ответы на билеты с 31 по 36 номера.