Я открыла глаза. Самаэль ушёл, но на кровати сидел волк, глубоко дыша, точно собака, вывалил язык. Свет из огромных окон заливал комнату.
– Ты пришёл, мой друг, – ласково сказала я и протянула руку, чтобы его погладить.
Несмотря на грозный вид, волк лизнул в ответ руку.
Я поднялась и подошла к огромному зеркалу. Внешний вид не говорил о том, что меня вчера изрядно потрепали, да и боли я больше не чувствовала – Самаэль излечил. Я могла сама это сделать, но только зная определённые заклинания и сварив для этого подходящее зелье. Самаэль облегчил задачу. К сожалению, у меня не было той силы, что есть у тенебрисов: я не могу перемещаться во времени, не могу стирать память людям, не могу излечиваться и меня можно убить. Но по иронии судьбы я та, кто может убить все могущественные силы, навсегда убить, без возможности возрождения.
Я примерила несколько платьев и остановилась на одном в светло-бежевых тонах с длинным шлейфом. Посмотрев на корону, сверкающую среди других украшений, я засомневалась, вспомнив слова Йорика о «королевушке». «Может, я действительно высокого мнения о себе?» – подумала я, держа золотое украшение в руках. Но тут же отрезала от себя сомневающуюся нотку мысли, и через мгновение корона была у меня на голове, подчеркивая стрижку в стиле Клеопатры.
Огромные залы казались, как обычно, пустыми. Я решила поискать Йорика, чтобы поговорить с ним, но попытки были счётными, обычно тенебрисы терялись среди людей, выполняя какие-то задания для Самаэля и, возможно, вредя людям. Также дела обстояли со всеми ведьмами и колдунами мира. Но меня Самаэль охранял, пряча от всех в этом одиноком замке.
Я хотела выяснить подробности вчерашнего происшествия, и я постоянно сомневалась, почему Самаэль не объяснил сразу о Гримуаре. И чьей эта книга была?
Бродя по коридорам и залам, я видела, как от меня прячется обслуживающий персонал, пытаясь не попасться на глаза. Я замечала эти вещи, но было наплевать на это. Но все же один мальчик – прислуга не успел ускользнуть от моего взора, я схватила его за шиворот, когда он пытался войти в одну из подвальных комнат.
– Ты кто? – грозно спросила я. – Почему здесь бродишь?
– Простите, – завопил испуганный звонкий голосок. – Я хотел в чулане покормить Антопуа.
– Что? Какой чулан? Что ещё за Антопуа? – удивилась я.
– Пожалуйста, отпустите! – продолжал вопить детский голосок.
– Так ты собираешься объяснить, в чём дело? – спросила грозно я. – Обещаю, я тебя отпущу.
– Господин приказал приходить сюда каждый день и кормить Антопуа, – сквозь слёзы ответил он.
– Хорошо, – сдерживая раздражение, сквозь зубы сказала я. – Кого тебе надо кормить?
– Антопуа-а-а-а…, – взвыл мальчик, проговорив странное название.
– Хорошо! Покажи мне! – не выдержала я.
Мальчик, вид которого говорил, что ему около десяти лет, дрожащими руками толкнул деревянную дверь. Она лениво отворилась, но внутри была темнота. Ребёнок, очевидно, бывавший здесь ранее, протянул куда-то руку, и загорелся тусклый свет, а я увидела верёвку, свисающую откуда-то сверху, это был своего рода рычаг.
Мы спустились по очень длинной лестнице, прилегавшей к стене и без поручней. Мне даже казалось, что она бесконечна, сильно долго шли вниз. Когда ступили на горизонтальную поверхность, перед нами появилась дверь, на которой было маленькое отверстие в виде окошка из стекла и проволоки внутри него. Мальчик встал на носочки и аккуратно открыл защёлку, бросил туда маленький мешочек, который всё это время держал в руках – я не поняла, что там, за дверью, лишь услышала рёв в ответ. Мой проводник вырвался из руки и резко убежал. Но я не стала его тревожить, меня заинтересовало то, что было за дверью. Я прищурила глаза, пытаясь разглядеть. Среди темноты появилась пара светящихся глаз. Я подскочила от неожиданности и упала назад. Глубина этих глаз устрашала, у них не было зрачков.
Я медленно поднялась. Тело дрожало, руки не слушались, когда я попыталась закрыть окошко. Это странное существо постоянно хотело вырваться, стуча в дверь по ту сторону так, что она содрогалась. С огромной силой волей я закрыла окошко и побежала назад, по очень крутой лестнице. Всё время казалось, что я сейчас упаду и это чудище меня догонит. Длинный подол платья постоянно мешал передвижению, я спотыкалась, пытаясь удержать равновесие, и, когда достигла выхода, просто рухнула на его пороге.
Я не знаю, сколько прошло времени, пока я пришла в себя, но это существо изрядно напугало меня, а ещё больше пугало незнание: что это было? Поднявшись с пола и упираясь руками о дверную коробку, я повернулась назад, чтобы посмотреть вглубь комнаты, но, услышав устрашающий рёв, я резко закрыла дверь, которая отделила от незнакомого существа.
Разозлённая я пошла искать для пояснений того мальчика, который сбежал, но в зале встретила Самаэля.
Он был парадно одет: белый костюм в цвет его волос и бирюзового цвета рубашка, выделяющаяся на фоне этого белоснежного убранства. Самаэль, увидев меня, развёл руками для объятий, но я была настолько зла, что проигнорировала это.
– Антопуа? – вместо приветствия спросила я, вложив в этот вопрос раздражённость.
Лицо его не дрогнуло, но, как показалось, что-то пробежало в глазах, что-то между удивлением и разочарованием.
– Дорогая, что с тобой? Ты напугана? – расслабленно спросил Самаэль.
– Что такое Антопуа? – продолжала настаивать я.
Самаэль не выдержал и подошёл вплотную. Нежно взяв в руки мой подбородок, он поцеловал меня в кончик носа – сладостный поток чувств растёкся по жилам, сменив гнев на милость.
– Моя милая ведьмочка, тебе не стоит беспокоиться о том, что находится в одном из подвалов. Антопуа – это всего лишь средство для войны, которое я буду использовать в дальнейшем.
– Но зачем ты его прячешь? – смягчив тон, спросила я.
– Потому что по-другому нельзя…
Но мы не закончили наш разговор, когда нас прервали новые события, повлиявшие впоследствии на ход всех моих действий.
Мы стояли посредине зала, когда я почувствовала холодок, пробежавший у меня по коже. Я выдохнула, и вышел пар с уст. Говорят, что мы представители тьмы не боимся никогда. Нет, это не правда! Я ощутила что-то похожее на отчуждённость, что-то жуткое, поразившее прямо в сердце.
Что это? – спросила срывающимся голосом я.
– Мара прибывает! – без страха, с восхищением ответил он.
– Почему так холодно? – опять выдохнула я ужасающий холод.
– Она – сама зима, – ожидающе вытягивал шею Самаэль, выискивая глазами появление гости.
– Оно и видно, – тихо с лёгким раздражением прошептала я.
– Скажи слугам, чтобы они накрывали на стол. Будет пир! – радостно потёр тенебрис руки.
Я молча кивнула в ответ и удалилась на кухню, обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. Была ли я расстроена? Да, очень. Я чувствовала, что мне не хватает внимания.
– Итак, накрывайте на стол! – заявила я прислуге, не успев появиться на пороге. – Богиня уже здесь. Поторопитесь! – раздражённо попросила я.
– Мы заметили, – ответили слегка замёрзшие слуги.
Я развернулась и ушла назад, но когда достигла гостиной, то увидела, как Самаэль обнимает женщину. Несомненно, это была Мара, которая выглядела невероятно красивой, я бы даже сказала, что она шикарна. Я разочарованно вздохнула. Длинная коса из тёмных, словно уголь, волос была завязана на затылке и продолжалась в причёске линией на лбу. Из-за спины Самаэля богиня подняла пушистые в капельках льда ресницы и посмотрела на меня пронзительным ледяным взглядом. Кажется, я замёрзла насмерть.
Оторвавшись от счастливого Самаэля, Мара продолжала оценивать меня взглядом. Её тонкие губы маленького рта создавали впечатление одной линии, но, казалось, они гармонично вливались в её общий облик. Мелкими сияющими капельками из серёг была усыпана одна мочка ушей, другое ухо было украшено большой серьгой, настолько большой, что закрывало его полностью.
Я сглотнула, оставшись стоять на месте, как вкопанная.
– Это тот сокол, о котором ты говорил? – спросила Самаэля она, не отводя от меня взгляда.
Кроме Мары в помещении находилось три девушки, не менее красивых и стройных телами.
Самаэль развернулся, чтобы посмотреть на меня.
– Да, это моя ведьмочка! Олеся Соколова! – воскликнул он и подошёл ко мне, обняв за плечи.
Он осторожно пододвинул нас к богине.
– Ну, как тебе она? – спросил тенебрис гостью, подмигнув.
– Даже и не ожидала, что она такая красивая, хоть и ведьма, – усмехнулась Мара в ответ.
– А сколько дерзости у неё внутри, сколько тьмы! – воскликнул Самаэль, продолжая говорить обо мне, словно о вещи.
– Может, я, наконец, тоже что-то скажу в ответ? – сцепив зубы, сбросила руки Самаэля с плеч.
– Ну, что я говорил?! – ответил радостно тенебрис.
– Да, вижу. И она может нас убить, – рассмеялась Мара, голос её был холодным. – Я думаю, сокол, ты и так знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Ребусы здесь не нужны, – добавила она, обратившись ко мне.
Её чёрные, как ночь, пронзительные глаза продолжали оценивающе смотреть, словно я была не их союзником, а обычным товаром, который покупали в этот момент.
Затем наступила неловкая тишина, но Мара чувствовала себя комфортно. Она вдруг сняла плащ и перчатки, отдав их своим слугам; и предстала перед нами в ярко-голубом облегающем платье, усыпанном мелкими, как песок, крупинками драгоценных камней. Я не могла оторвать взгляд от её сияющего образа. Энергетика Мары была холодной, словно арктический айсберг, но она была настолько притягательна, что хотелось просто прикоснуться к ней, как бы я не сопротивлялась этому.
– Ты великолепна! – сказал Самаэль, поцеловав ей руку.
Я готова была согласиться с этим, но почувствовала, что богиня затмевает меня. Она блистала.
Мы отправились в другой зал трапезничать по случаю важной гостьи. Кроме нас троих, за столом расположились три слуги Мары. Стол был богат на различные яства: от мясных блюд до экзотических фруктов.
– Угощайтесь, гости дорогие! – сказал Самаэль, проведя рукой над столом.
– Спасибо за гостеприимство, дорогой Самаэль! – ответила Мара, подмигнув хозяину замка.
Я мёрзла, поэтому попросили слуг принести шубу, в тепле которой я потом укуталась.
– Как дела у тебя? – спросил Самаэль, глядя на богиню и откусывая толстую куриную ножку.
– О, всё просто замечательно! – воскликнула она, подняв бокал с вином. – Я проделала такой долгий путь, чтобы сюда добраться. Столько событий, пока доехала.
– Сервусы беспокоили тебя? – застыл с куриной ножкой в воздухе Самаэль.
– Ты же знаешь… Уна и его сервусы… – помрачнела резко она. – Я вынуждена быть очень осторожной. Возвращение домой оказалось нелёгким. Зато столько приключений, – отмахнулась Мара.
– Поверь, он скоро ответит за это! – спокойно сказал Самаэль, абсолютно уверенный в лице.
– Я бы хотела, чтобы это произошло поскорее, – засияла ледяной улыбкой Мара, на её щеках образовались неглубокие ямочки. – Я преодолела все ловушки сервусов и… о, да, они уже в курсе, что я вернулась, но пока они ломают голову, как меня поймать, я плету интриги против них, натравливая друг против друга.
– Ха-ха-ха! – наполнил зал смехом Самаэль.
Я скромно улыбалась, потому что пыталась вообразить все эти ловушки, вырисовывая в разуме месть сервусам за смерть Ольги, которую они убили прямо у меня на глазах.
– Я бы хотел услышать хотя бы одну историю об этом, – добавил тенебрис.
– Ты, конечно, знаешь двух важных персон таких, как Юлия и Анна, – ехидно начала Мара, отпив немного красного вина. – Я направила их по ложному следу, столкнув друг с другом так, что те поссорились. Представляешь, я направила весть Юлии, что появлюсь на Северном полюсе. Та собрала целую армию, чтобы встретить меня там. Тем временем, подставной информатор сообщил Анне, что я появлюсь в Сибири. Эта поругалась с Юлией за то, что обманула Уну. Все они знали, что я прорву их блокаду, смогу обойти чары Уны, наложенный запрет на появление богов на земле. Но я появилась, знаешь где? – весело спросила Мара. – Никогда не угадаешь. В Египте, и там сразу выпал снег. Египтяне были очень удивлены. А Уна вместе с сервусами не успели догнать меня. Я только хвостиком махнула и всё, прощайте, идиоты! – оскалилась в улыбке она.
Закончив историю, где Самаэль обхохатывался так, что иногда стены вибрировали, Мара перевела на меня взгляд.
– Ну, а ты, сокол, хорошо ли тебе здесь? – спросила вдруг она меня, прищурив глаза.
Этот вопрос вдруг меня сбил с толку.
– Почему ты спрашиваешь? – ответила, удивившись, я.
– Выглядишь не очень, – хмыкнула Мара. – Мрачная ты, сокол, словно во тьме где-то потерялась.
Несомненно, это была метафора, но смысл в этих словах был.
– Разве мы не дети тьмы? – серьёзно спросила я.
Мара подняла бокал с вином и элегантно отпила глоток.
– Ведьмы – да, дочери тьмы, но не все, есть же и ведьмы по другую сторону. Не ты ли там была недавно? – пристально посмотрела богиня на меня, и я отвела взгляд.
Но она и так знала ответ, поэтому я промолчала.
– Но мы единственные с Самаэлем в этом замке, нет, даже в этом мире, являемся родителями тьмы, – продолжала Мара. – Но ведь не является ли тьма риторическим вопросом? Мы же находимся не в тёмном помещении, не так ли? Мы не в вакууме пространства, нет! И даже здесь, – богиня обвела рукой зал, демонстрируя его, – мы находимся в шикарном, красивом помещении. Здесь же не противно – ужасно страшно? Нет! Что там говорить, даже сервусы любят красивые места. Тьма внутри нас, Олеся, в наших душах.
Наступила тишина, ибо все внимательно слушали мудрые речи Мары – богини зимы и смерти. Нарушила я её вопросом:
– Что ты имела в виду, когда сказала, что я мрачная из-за того, что во тьме потерялась?
– Да, звучит нелогично, судя из того, о чём я сейчас говорила. Но тебя что-то тяготит, – спокойно ответила Мара.
Самаэль внимательно оценил меня взглядом, но ничего не добавил к дискуссии, как и я. Его глаза словно говорили: «Она права, чертовски права».
– Итак, – продолжила богиня. – Как успехи с поиском Гримуара? – перевела взгляд на Самаэля она.
– Пока первый поход ничего нам не дал, – ответил Самаэль. – Если бы он был в том месте, Олеся бы уже нашла его, она прекрасно чувствует книги. Она не просто ведьма, а книжная чародейка.
Мне даже понравилось это словосочетание «книжная чародейка», будто я была писателем каждой книги и могла воссоздать любую историю в реальности. А когда-то я себя называла «чародейкой» и ненавидела слово «ведьма». Я улыбнулась сама себе, так как была тогда наивной, времена изменились: я действительно во тьме.
– …Олеся подтвердит, – сказал Самаэль, и услышанное имя вернуло меня из размышлений.
– Что? – растерялась я, бегая глазам по сторонам.
– Что камень Уны не выполнял предназначенной роли, Олеся! – напомнил тенебрис.
– Э-э-э-э, да, наверное… Он что подделка? – вскинула брови я.
– Этого не может быть! – возразила Мара. – Это уникальная вещь, созданная Уной.
– Тогда почему он не работает? – спросила я.
– Этот вопрос нам предстоит выяснить тоже, как и где спрятан Гримуар великого колдуна.
После ужина Самаэль и Мара вместе с прислугами удалились, и вновь воцарилась тишина вокруг.
Этой ночью я опять не дождалась Самаэля. Но, когда обеспокоенная, я отправилась бродить ночью по замку в поисках, я не обнаружила никого в его почивальне. Я пересекала коридор за коридором, зал за залом, и казалось, что им нет конца и края. Длинная белоснежная рубашка постоянно служила преградой для передвижения – я спотыкалась о её подол. Затем я услышала звуки за одной из дверей. Я остановилась перед красивой деревянной резьбой, изображающие неизвестные мне знаки. Я застыла перед ней лицом, глубоко дыша и боясь её открыть, ибо уже понимала, что происходит на самом деле. Но желание увидеть правду собственными глазами, не только услышать и жить в догадках, было сильнее меня. Я медленно протянула руку и тихо приоткрыла преграду тому, кто находился в комнате. Меня не видели, и я еле сдержала крик: Мара и Самаэль были настолько заняты плотскими утехами, что им было не до гостьи.
О проекте
О подписке