Цитаты из книги «Королевская кровь. Темное наследие»

Великий Хань Ши был человеком прозорливым, умеющим легко анализировать поступающую информацию, делать правильные выводы из самых ее крох. И не надо было ему заглядывать в будущее, чтобы понять: он, скорее всего, принимает сейчас будущую жену Владыки Владык. И пусть с Красными и их непредсказуемостью ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Принять могущественную Владычицу как подобает ее статусу – чем не политический задел на будущее

Даже ты – хотя ум твой холоден и спокоен, но дух полон ярости, несмотря на долгие дни медитации и то, что ты излилась вчера. Но в тебе есть зерно смирения, огненная дева. Оно утешает меня. Ты решила, что́ спросишь у Колодца

– Простите, ваше императорское величество, – покаялась Ангелина тихо, – я испортила вам парк. «Чтобы появилось новое, нужно сжечь старое, – раздался рык в ее голове. Тигр медленно таял золотистой дымкой. – Не печалься об этом. Я видел вещи страшнее и сильнее

«Не могу без тебя». Струны вибрировали – а на низкой постели под резным куполом павильона навзрыд, до судорог в горле и боли в сердце рыдала железная роза Рудлогов, принцесса Ангелина, рожденная править. «Не могу…

Напротив – в павильоне, что носил имя «Воспоминание», – она видела мужчину – или то была причудливая игра сознания? Нет, там точно сидел мужчина, красноволосый, белокожий, со светящимися линиями на теле, сидел, скрестив ноги, опустив голову – пряди волос почти касались инструмента, что лежал у него на ногах. Дракон, дракон, откуда ты здесь? Нории поднял голову, чуть склонил ее; Ани заморгала, перед глазами все расплылось – и снова перестала его видеть, и снова возникла мысль, что она сходит с ума. Но мелодия – льющаяся хрусталем и болью, любовью и смирением, – была реальна. Как реален был тот, кто играл ее. Уйди, Ани, уйди. Не слуша

горячим телом, прижавшимся сзади. Наполнились силой, сжав крепкими руками. И она обмякла, чувствуя, как ее подбородок поворачивают в сторону и к губам приникают поцелуем со вкусом сладкой сухой травы и мандариновой горечи. Настоящим. Живым. Очень знакомым

было слышно ни шагов, ни голоса – только ощущение, что прямо за спиной стоит мужчина и смотрит на нее. И дыхание его шевелило мокрые волосы, касалось плеч, заставляя ежиться и бояться оглянуться

Звонко расхохоталась сойка – и ей вторили десятки птичьих голосов. И Ани побежала, помчалась прочь из этого страшного леса в покой павильона, называемого Забвением. – Ты та, кто ты есть, – шептали ей в спину вековые деревья. – Ты – рожденная править

ветвях зашуршал ветерок – Ани подняла голову и потерялась в окружающем великолепии, в отблесках солнца на золоте листьев, в синеве небес, в нежной зелени мхов. Потерялась, задохнулась, застыла, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза и неумолимо яростно бьется сердце. Кажется, это и называется катарсис. Поглощение красотой. Звуки, цвета и запахи сдирали остатки льда, высвечивая то, что нужно было скрывать

а. Под шелест капель Ангелина вспоминала добрую и словоохотливую Сурезу, мечтающую о дожде, ее мягкие и добрые руки. Никто никогда не расчесывал Ани так. Разве что мама…