Цитаты из книги «Королевская кровь. Медвежье солнце»

– Исполнитель мертв, – проговорил он недовольному тем, что его оторвали от работы, собеседнику. – Но если успел достать Бермонта, то варианты есть. Я узнаю завтра. – Используйте все возможности по максимуму, – сухо ответил маг. – Нужна помощь? Я посмотрю, кого можно оторвать от объектов. – Пока нет. – Один из воронов вспрыгнул колдуну на колени, затрепетал крыльями у Зеркала, закаркал пронзительно – и Рибер попрощался, закрыл портал и еще долго сидел на морозе, поглаживая нахохлившуюся горячую птицу по крыльям и отпихивая ногами ее наглеющих и вечно голодных собратьев.

– Надеюсь, ты зачтешь мне спасенных за одного погубленного, – тихо произнес колдун птицам. – Мне жаль. Вороны всё слетались, и он спустился в погреб, вынес им старых костей. Теперь осталось только дождаться утра. Если Бермонт не заражен и жив – значит, будет еще больше жертв.

Василина прижалась к мужу. На руках он держал Мартинку, требующую опустить ее на землю, и королева ласково поцеловала его в щеку. Запомнил же, как она удивлялась погодному куполу в замке Бермонт, сделал для нее такой же.

Премьер Минкен сидел с каменным лицом, но в глазах его сверкала прямо-таки фанатичная гордость.

Псы, разочарованно скуля, потянулись с поляны, а Люк, усмехаясь своей сентиментальности, убрал ружье в чехол, поднялся в седло и медленно потрусил навстречу звукам. Старый олень был похож на него – своими шрамами и жаждой жить. А он, Люк, мог дать ему шанс выжить. Мог – и дал.

Трагедия неожиданно снова сблизила их. И оказалось, что все они изменились. Макс стал высокомерным, язвительным и нелюдимым и излучал отвращение к женскому полу. Вики приобрела уверенность и повадки великосветской дамы. Алекс, заняв должность ректора, успокоился и более не срывался в боевые поездки, хотя раньше жить без них не мог. Мартин стал еще жизнерадостнее, возглавил Блакорийскую высшую магическую школу через два года после того, как Александр стал ректором Маг-Университета, отточил свое чувство юмора – и регулярно применял его на друзьях. Но они теперь цеплялись друг за друга так, что никакие нажитые причуды не могли уже разрушить их союз. К тому времени они все похоронили родителей, и оказалось, что ближе старых друзей и нет никого.

– Вы не должны думать о том, где взять деньги на жизнь, – нередко говорил он, – сейчас вы должны только учиться.

– Я… – он задумался. Голова кружилась, мысли плясали. – Я, друзья, хочу занять место Деда Алмаза. Довольно ему зверствовать. Да здравствует свобода!

– У меня запросы скромнее, – ответил Тротт со смешком, – я просто хочу оставить свое имя в истории магнауки.

На драку прибежал комендант, и быть бы четверке отчисленной, не начав обучение, если бы не решение ректора университета, каким-то шестым чувством унюхавшего в покрытых синяками и со злостью поглядывающих друг на друга парнях будущих светил магического мира. Однако это не помешало Старову наложить унизительное взыскание. Алмаз Григорьевич на расправу всегда был скор и крут.