я смотрела на Кембритча и думала: что бы между нами ни было в прошлом и пусть будущее почти невозможно – я бы никогда его не простила, если бы он умер.
Думаешь, мальчик снова?
– Девочку хочу, – капризно заявила супруга. – С девочками легче.
Тандаджи вспомнил сестер Рудлог, поморщился немного и мысленно попросил у духов-покровителей все-таки мальчика. К ним он уже как-то привык.
Но времени становилось все меньше, а раскинутые ею нити судеб все не сплетались, как нужно, и поколение за поколением слабели потомки богов – и слабела стихия Черного, поддерживаемая на Туре лишь одним его оставленным сердцем.
Его светлость не ответил – ему сейчас было не до чужих терзаний. Ноги подгибались, и кто-то внутри уже нашептывал: «Сходи к Билли и купи еще». Он знал этот голос, пока почти неслышный и слабый, знал, как он может окрепнуть, вырасти и заменить собой его, Люка.
С того времени мало что изменилось. Он до сих пор так и считал. Понял только, что мир – это бульон из людских пороков. И принадлежит он тому, кто умеет играть с этими пороками.