Глава 3

Настя торжествовала! Всё складывалось на удивление удачно: Бориса зацепила староста, притом, похоже, всерьёз: давно она не видела его настолько увлечённым. Наташка ей нравилась – а это немаловажно, ведь обычно она терпеть не могла всех предыдущих девушек брата! И дополнительный бонус – она едет домой в компании друзей и может не следить за языком.

Болтать с Димкой было сплошным удовольствием: тот умел и пошутить, и развлечь интересной беседой, особенно когда не строил из себя сердцееда. Надо признать, с подругами он давно общался исключительно по–дружески, а если и включал режим «дамский угодник, продвинутый уровень», то лишь в шутку.

Марина ехала сзади молча. Она немного устала, да и вообще в последнее время постоянно хотела спать, а в машине – так и подавно. Мерный рокот двигателя, негромкая фоновая музыка и друзья, довольно спокойно обсуждающие какой–то очередной новый фильм, который она не видела и не собиралась смотреть, лишь ещё больше усугубляли её и без того сонное состояние. И Марина, чтобы отвлечься, достала фотоаппарат и начала просматривать снимки.

Кадры вышли замечательные! Настоящие, живые. Марина с улыбкой листала фото, приближая и рассматривая повнимательнее. Она старалась запечатлеть каждое мгновение и в азарте не заметила несколько весьма удачных снимков. Говорящих. Очень красноречивых.

Первый снимок, привлёкший внимание Марины, – фотография Насти и Димы. Настя смотрела открыто и дружелюбно, откровенно довольная встречей с одногруппником. Ничего подозрительного. Зато Дима… Дима смотрел влюблённо. Марина готова была поклясться, что он не играл.

Момент был схвачен своевременно. Специально так никогда не выйдет, как ни старайся. Маришка вспомнила, что, когда она оторвалась от камеры и здоровалась с парнем, тот выглядел совершенно обычно. Но снимок она тогда сделала внезапно – значит, камера уловила то, что не заметил человеческий взгляд.

Девушка заинтересованно принялась следить за друзьями, но так и не обнаружила в их словах и движениях каких–либо признаков влюблённости. Да и не замечала за Димкой никогда повышенного внимания к Насте.

Разве что…

На новогоднем балу в университете Настя танцевала с Димой, много танцевала. Тогда это не вызвало у девушки вопросов, ведь они с подругой не раз и не два хихикали, обсуждая, зачем Дима разучивает классические па. Это вполне вписывалось в его образ – эдакого красавчика–сердцееда, светского льва. В гусарском доломане Дима выглядел внушительно, и даже Маришкино сердце на мгновение дрогнуло. Да только Настя никогда не обманывалась на его счёт.

Зато она организовывала подготовительные курсы танцев!

И сейчас Марина всерьёз задумалась: а не ошиблись ли они тогда на его счёт? Ведь вполне может быть, что Дима ходил на эти занятия только ради Насти!

Романтичная и по уши влюблённая в мужа, Марина всем сердцем желала подруге найти своего мужчину и быть не менее счастливой. Но кандидатура Дмитрия вызывала у неё вполне обоснованные опасения.

Высокий, красивый и обаятельный Димка пользовался бешеной популярностью у девушек. И пользовался их вниманием без зазрения совести. Он никогда не делился, с кем из них спит, не хвастался, зато осчастливленные его благосклонностью студентки трепали языками направо и налево.

Но Настя никогда не воспринимала его всерьёз. Никогда. Подкалывала беззлобно – ну, может, чуть более язвительно, чем обычно, – но ни словом, ни взглядом не показывала заинтересованности в нём, как в мужчине.

Но у них был общий секрет!

Марина была заинтригована донельзя и решила присматривать за этой подозрительной парочкой. Не могла ведь она ошибиться? Или могла?

Вторая примечательная фотография принадлежала Наталье. Фото было не самое удачное: горизонт завален, Боря обрезан – Марина признала его только по перчаткам и манжетам куртки. Это был момент, когда староста поскользнулась и упала, а Борис протянул руки, чтобы помочь ей подняться.

Наталья сидела в сугробе и как раз подняла голову, посмотреть на своего спасителя. С восхищением, если не сказать – с обожанием.

Марина и так и эдак рассматривала одухотворённый профиль одногруппницы и в конце концов решила, что у Борьки нет никаких шансов. Ну нельзя устоять, когда на тебя так смотрят!

– Маришик, приём–приём! У тебя телефон звонит, – вырвала из размышлений подругу Настя.

Звонил Александр. Он ехал в гости к брату и хотел перехватить жену за городом, чтобы не стоять лишний раз в вечерних пробках.

– Я отвезу тебя, куда надо, – вклинился Дима в разговор, положив конец длительным обсуждениям, где лучше встретиться супругам.

Марина не стала возражать. Саша только выехал с работы и ещё неизвестно сколько будет добираться за черту города, а они уже близко к коттеджному посёлку, где жили Денис с Леной. Мысль о том, что можно наконец привести себя в порядок, сполоснуться, поесть нормальной еды и смотреть с племянниками мультики до одурения, манила со страшной силой.

– Насть, мне тут кое–куда надо заехать ненадолго, – сказал Дима, когда за Маришкой закрылась калитка высоченного современного забора. – Ну, я тебе говорил, что у меня есть ещё дела. Мы поздно выехали, в городе пробки. Я, конечно, могу тебя отвезти домой и потом вернуться, но мы тут совсем рядышком…

Друг выглядел непривычно неуверенно. Подивившись его странному поведению, Настя тем не менее не стала вредничать и согласилась поехать куда надо. Ведь он действительно предупреждал о делах, а она внаглую напросилась к нему в машину. Димка воспрянул духом и продолжил прерванный разговор как ни в чём не бывало.

Буквально через десять минут машина затормозила у современного двухэтажного коттеджа. Уже начало темнеть, и во дворе включили иллюминацию. В тёплых жёлтых лучах красивый деревянный дом с коричневой крышей выглядел особенно уютно, и Настя тихонько вздохнула, представив, как, должно быть, приятно жить в таком вот пряничном домике.

Дима с кем–то общался по телефону, но смысл разговора был не совсем ясен Насте: она только поняла, что Дима предупредил о ней. Ничего не подозревая, она шла за другом и крутила головой, рассматривая дворик, над которым явно поработал толковый дизайнер. Всё выглядело вполне по–домашнему, но рука профессионала чувствовалась, и Настя восхищалась и немножко завидовала.

– Проходи, – пригласил Дима, распахивая дверь без стука. Щёлкнув замком, заорал на весь дом: – Ма, мы дома.

– Я на кухне, – крикнула ему в ответ мать.

– Э, – Настя обычно за словом в карман не лезла, но здесь немного растерялась, – я и не знала, что ты так серьёзно ко мне относишься. С мамой вот знакомишь. Ах, любовь–любовь!

Настя приложила руку к груди и театрально вздохнула. Хихикнув, как ей показалось, удачной шутке, разулась и вручила куртку замершему посередине коридора Диме.

– Мы надолго?

– А? – отмер парень и, повесив её пуховичок, принялся стягивать свою куртку.

– Спрашиваю тебя: мы надолго? Борька небось уже приехал домой, начнёт волноваться. Надо ему смс скинуть, предупредить.

– Да нет, буквально пять–десять минут. Ма попросила дверцу прикрутить на шкафчике, отлетела. А отца просить можно до скончания веков. Проходи. – Дима распахнул дверь из предбанника в просторный квадратный коридор.

– Здравствуйте, – радушно поприветствовала друзей красивая темноволосая, как и Дима, женщина. – Я Карина, а ты, должно быть, та самая Настя.

– Здравствуйте. – Настя кивнула и уставилась на Диму непонимающе: – Та самая?

– Ну, ты ведь одногруппница Димочки, правильно? – женщина улыбнулась, и Настя поняла, в кого у «Димочки» эта чертовски обаятельная улыбка, словно освещающая всё вокруг.

– Да, одногруппница, – в очередной раз кивнула Настя и успокоилась, пожурив себя за излишнюю подозрительность.

Дима в два счёта восстановил целостность шкафа и засобирался домой, да только у мамы были другие планы. Она уже вовсю болтала с Настей, выспрашивая о похождениях любимого и единственного сыночка, а эта коварная предательница радостно делилась информацией, прихлёбывая чай:

– Нет, никого вроде не любит, – доносилось из–за двери, – но вы не переживайте, – голос зазвучал чуть встревоженно, и Дима так и представил огорчённое лицо матери и испуганное Настино, – он ещё молодой, хочет погулять, для мужчины это ведь нормально. Куда торопиться? Да и, может, он ещё просто не встретил ту самую девушку.

Дима остановился за дверью и прислушался. Вот это разговорчики! Мама сетовала, как тяжело быть матерью мальчика и переживать, где он и с кем. А вот была бы постоянная девушка, и ей, мол, было бы куда спокойнее.

Парень даже хмыкнул женскому двуличию. Мама терпеть не могла его девушек и со всеми вела себя с максимальной степенью стервозности. Собственно, во многом благодаря такому её поведению он давным–давно решил ни с кем её не знакомить без особой нужды. Да и, откровенно говоря, пока и не с кем было. Больше нескольких месяцев отношения обычно не длились.

– Что за тайная кооперация за моей спиной? – демонстративно подозрительно оглядывая притихших с его появлением дам, спросил Дима весело.

– Мы немного посплетничали, – мама захлопала ресницами и улыбнулась, не скрывая превосходства. «Судя по всему, узнала что–то интересное», – решил парень.

– Димыч, там пробки дикие. Может, по объездной поедем, там только до Снеговой Пади постоять, – перевела разговор в иное русло Настя и совершенно спокойно посмотрела ему в глаза, будто не она только что без зазрения совести выдала всё, что не надо было, его матери.

Диме так и хотелось сказать: «И тебе не стыдно? А ещё друг называется!», но он ограничился лишь взглядом «я тебе это припомню» и предложил выждать час–другой, а после поехать.

Карина тут же захлопотала, накрывая на стол, и Насте ничего не оставалось, кроме как согласиться. Стоять в пробках – удовольствие сомнительное, да и чреватое конфузом после двух литров чая. Женщина, разливаясь соловьём, накормила–напоила, наговорила комплиментов Насте, привычно пожурила сына за то, что редко приезжает, и отпустила детей, оставшись на кухне.

Настя с интересом разглядывала спальню друга. Ей казалось, что его комната должна быть завалена журнальчиками вроде «Плейбой», «Максим», а то и ещё пооткровеннее, но ничего подобного на виду не лежало. В отличие от шахматной доски и грифа с блинами, даже по виду ужасно тяжёлыми. И только постер полуголой девицы разбавлял строгую обстановку.

– Майли Сайрус? Серьёзно? – Настя скривилась от отвращения. – Она такая вульгарная, прямо фу! У тебя отвратительный вкус. Я была о тебе лучшего мнения.

Дима не стал оправдываться. Он не фанател по Майли, но ему нравилась её эпатажность – уж всяко прикольнее рафинированных девиц, похожих одна на другую. Да и постер здесь висел не просто так – прикрывал вмятину в стене.

Парень поджал губы и глянул на виновницу его тогдашнего плохого настроения. А ведь всё так хорошо начиналось! Они танцевали, пили шампанское, веселились. А потом приехал тот мерзкий хмырь и увёз её с бала. К себе.

Диме захотелось снова садануть по стене. Воспоминания о той влюблённой Насте, что буквально летала от счастья при виде ничем не примечательного, даже неприятного паренька, до сих пор болью отдавались в груди.

Он сразу заметил перемены в ней. Сразу понял, чем они вызваны. И когда она пришла на пары с потухшим взглядом, несчастная, потерянная, он готов был порвать в клочья того, кто посмел обидеть его девочку.

Хоть у него и не было на то морального права, Дима нашёл этого Евгения, да только поздно – Борис подоспел раньше. Вспоминая распухшее лицо, с заплывшим глазом и сломанной челюстью, парень испытывал почти детскую радость. Справедливость восторжествовала! Там даже добавить было нечего, Боря расстарался. И, как уже потом понял Дима по обрывкам разговора Насти и Маришки, утряс проблемы с полицией.

Евгения он не жалел. Впрочем, Настю тоже. Он бесился, злился, ненавидел, но любил. И радовался, что у неё есть брат, которому не всё равно, как она живёт и чем дышит; который может защитить. Или отомстить.

В тот же день он увёз её в тайгу – праздновать Новый год. И держал в объятиях всю ночь, заботливо и невинно, не позволяя себе даже привычных, не совсем невинных шуточек, не то что прикосновений. Ведь ей снова надо научиться доверять. Не мужчинам вообще, а только ему.

– Ты какой–то грустный. Давай, может, в шахматы сыграем? Только в быстрые, не до утра же тут сидеть. Или они у тебя для антуража, чтобы производить впечатление на девчонок? – хмыкнула Настя.

«Без малейшего намёка на ревность, – грустно констатировал про себя Дима. – Чёртова френдзона!»

– Ну, я немного играю, но так, для удовольствия, и в последнее время редко, – принизил свои заслуги КМС по шахматам. – А ты хорошо играешь?

– Да, – самодовольно заявила Настя, плюхнулась на кровать и уселась, сложив ноги по–турецки.

– На что будем играть? – Дима старательно давил мурлыкающие нотки, которые грозились прорваться насильно – так он был доволен, предвкушая игру.

– Да на что угодно! Я тебя порву, как Тузик грелку. – Настя глядела азартно, и парень понял, что рыбка заглотила наживку.

– О'кей, раз ты не трусиха и уверена в своих силах, давай на раздевание.

– Хм, – задумалась на мгновение девушка, но с крючка не сорвалась: – а давай! Хоть кубики у тебя на прессе посчитаю. – Настя поиграла чёрными бровями и протянула кулачки с зажатыми в них фигурами: – Выбирай, белые или чёрные.