– Не удержишься. Начнешь всем и каждому демонстрировать наши «особые» отношения, а я буду психовать. Естественно, моему мужу это не понравится… Женя, я не хочу рисковать своей семьей даже ради любимой работы.

– Семья… для тебя всегда семья была на первом месте. Может, поэтому у нас с тобой ничего и не получилось? Марина, а почему ты даже не спросила, женат ли я? Неужели неинтересно?

– Меня насчет твоего семейного положения первым делом просветили, и спрашивать не пришлось. Правда, я не поняла, ты потом женился еще или наш развод у тебя первый и единственный?

– Первый и единственный. – Он невесело усмехнулся и покачал головой. – Когда ты ушла… я долго не мог тебя забыть. Потом, со временем, были, конечно, женщины. Но жениться? Зачем? Да и страшновато было, все по новой начинать. А ты вот не побоялась.

– Я его люблю, – пожала плечами Марина.

– Ага. Любишь, помню. И теперь боишься потерять.

– Нет. Боюсь причинить ему боль. Женя, неужели ты не понимаешь?

– Может, я просто не хочу понимать? – Он отошел к столу, взял шариковую ручку, повертел в руках. – Знаешь, я иногда жалею, что у нас с тобой не было детей.

– Свят-свят! – отмахнулась Марина. – Слава богу, что я от тебя не родила. С моими мальчишками совсем не просто, но с ними можно договориться! А твой сын, он был бы совершенно неуправляемый, как его папочка!

– Это комплимент? – Он был уязвлен, но постарался скрыть это за беззаботной улыбкой.

– Это горькая правда. Женя, скажи, ты сумеешь держаться подальше и не портить мне жизнь?

– По-моему, пятнадцать лет мне это прекрасно удавалось. – Теперь Евгений не счел нужным прятать обиду. – «Лотос» не основное мое предприятие, и я не собираюсь проводить тут много времени. Ежемесячные встречи для отчета – это не будет непосильной нагрузкой на твою хрупкую психику?

– Гад ты, Женька. Как был гадом, так и остался.

– То есть ты подумаешь над моим предложением?

– Подумаю, конечно. И с умными людьми посоветуюсь. Но пока ничего не обещаю.

– Пока мне и этого достаточно.

Евгений вежливо встал, дождался, пока дверь за бывшей женой закрылась, и только тогда растянул губы в улыбке:

– Ты будешь со мной работать, Машка.

* * *

Настя бросилась к ней, едва Марина открыла дверь.

– Поговорили? И как тебе? Скажи, классный мужик?!

– Сволочь он классная! – с чувством ответила Марина. Схватила со стола Насти чашку с кофе и сделала пару больших глотков. – Ты знаешь, кто это? Мой бывший муж!

– Какой муж? – не поняла девушка. – У тебя Лешка муж…

– Первый муж, балда! Мне двадцать лет было, когда я от него ушла!

– Да ты что? – Настя всплеснула руками и плюхнулась на стул. – Евгений Константинович на тебе женился? И ты от такого мужика ушла? Маринка, у тебя с головой все в порядке? Ой, а что ты теперь делать будешь?

– Думать, что ж еще? Он предложил мне должность директора «Лотоса». Как ты считаешь, соглашаться?

– Ты еще сомневаешься? Да тут бегом хватать, а не думать! Это же ты практически за Оксану будешь! Ой, Маринка! Твой бывший муж тебя повышает, можно сказать, к себе приближает! Слушай, а может, у вас еще все наладится?

– Ты о чем, Настя! Что у нас может наладиться? Я замужем и у меня дети! Два мальчика, если ты вдруг забыла, – Саша и Коля!

– Да, с детьми как-то нехорошо получается, – пробормотала подруга. – С другой стороны, какие возможности… Наверняка он сможет послать твоих мальчишек учиться куда-нибудь… в Англию или в Америку…

– О чем ты говоришь, очнись! Если я останусь работать в «Лотосе», то только при условии, что у нас будут исключительно деловые отношения! Иначе… – Она махнула рукой, допила кофе и сунула пустую чашку Насте. – У нас есть что-нибудь успокаивающее? Валерьянка или пустырник?

– Может, в аптечке… Только я не помню, где она. Мариночка, может, тебе чаю с ромашкой заварить? Говорят, тоже хорошо успокаивает.

– Давай ромашку.

Настя засуетилась около чайника, осторожно поглядывая на подругу:

– А что значит «если я останусь»? Разве ты можешь не остаться?

– Первая мысль у меня была – написать заявление. – Марина поежилась, словно ей стало холодно. Рассказывать о том, что новый хозяин угрожает закрыть издательство, не хотелось.

– С ума сошла! А куда же ты? А как же мы? – В голосе девушки звучало искреннее возмущение. – Кроме тебя, никто из наших директорство не потянет! Ой, Мариночка, если ты уйдешь, «Лотосу» хана, я точно тебе говорю! И с чего тебе вдруг увольняться? Ничего же еще не произошло… или он к тебе приставал?

– Н-нет. Проверил слегка на прочность. Но так… неназойливо.

– О чем тогда вообще говорить! Еще ни тпру ни ну, а ты уже шарахаешься! – Настя поставила на стол чашку с ромашковым чаем. – Пей и успокаивайся!

Марина послушно сделала глоток и поморщилась:

– Ты зачем столько сахара положила?

– Ничего, сладкое при стрессе полезно. И давай рассуждать логично. Муж он бывший или не муж, не это сейчас главное. Тебе не о нем надо думать, а о работе. Ты, конечно, всегда Оксану заменяла, но это было временно. А директором быть… Я не сомневаюсь, что ты справишься, но и пахать тебе придется, как сивке-бурке! И про увольнение даже думать забудь!

– Я сама не хочу уходить, Настенька. Сколько лет здесь работаю… Повышение опять же – директор издательства! Выше только ангельский чин идет.

– А я о чем! – горячо поддержала ее подруга. – И знаешь, я тут подумала… Мы с девочками на него такую охоту устроим! У него времени не останется тебе что-нибудь неприличное предложить! Ему от наших неприличных предложений отбиваться придется!

Марина засмеялась, но тут же снова стала серьезной.

– Вопрос еще в том, как я Леше все это объясню.

– Что именно? – не поняла Настя. – Повышение? А что объяснять? Работаешь хорошо.

– И поэтому бывший муж, который теперь является моим хозяином, резко делает меня директором. Ты понимаешь, как это со стороны выглядит?

– И что такого? С моей стороны нормально.

– А со стороны Алексея?

– Ну-у… Что, обязательно ему все в подробностях рассказывать? Версия «Оксана продала издательство, и новый хозяин ставит директором меня» не прокатит?

– А что будет, когда он узнает, кто этот новый хозяин? И спросит, почему я эту мелкую подробность опустила? Лепетать, что не хотела его расстраивать?

– Так ты действительно не хочешь его расстраивать? И потом, почему твой действующий муж обязательно должен узнать, что ты работаешь на мужа не актуального? Откуда?

– Настенька, не притворяйся наивнее, чем ты есть на самом деле. Или ты к своим почтенным годам не поняла еще, что в нашем миллионном городе все всё обо всех узнают очень быстро?

– Сама не притворяйся. Ты столько лет с мужиком живешь, неужели не знаешь, как грамотно ему голову заморочить? Да хотя бы просто не говори ничего.

– Как это?

– А вот так! Пришла, сумку швырнула, встала по центру и объявила: «Оксана «Лотос» продала, у нас новый хозяин, а я теперь директор издательства! По этому поводу идем в ресторан, а потом у нас будет ночь безумной любви!» Уверяю тебя, ему и в голову не придет интересоваться, кто он, этот наш новый хозяин! А потом рассосется как-нибудь, постепенно…

После того как Марина ушла, Евгений потянулся к телефону.

– Олег, ты где сейчас?

– В «Парусе», – невнятно ответил заместитель по безопасности. Похоже, он что-то жевал. – Самое время перекусить.

– Не рановато? Одиннадцати часов нет.

– В самый раз. Я в семь встал и еще не завтракал.

– Хм. – Евгений подумал, что чашку кофе и бутерброд с колбасой тоже нельзя назвать полноценным завтраком. – Ты давно там?

– Только пришел.

– Тогда закажи и мне что-нибудь, я минут через пятнадцать подъеду.

И положил трубку. Оба вовсе не были невоспитанными грубиянами. Просто предпочитали в разговоре обходиться без формальностей: «здравствуй», «до свидания» и даже простое «пока» пропускались.

Кафе «Парус» (в девичестве, как выражался Олег, «Вишенка») находилось рядом со зданием, где лет пять назад снял помещение под головной офис быстро развивающий свою сеть магазинов стройматериалов бизнесмен Евгений Константинович Скворцов. Кормили там вкусно и недорого, поэтому как Скворцов, так и большинство его сотрудников вскоре стали постоянными посетителями. Увы, как процитировал тот же Олег, «ничто не вечно под луной». Сначала у кафе сменился хозяин, потом повар, меню похудело вдвое, порции тоже уменьшились, а милые официантки среднего возраста сменились молодыми, нервными и неприветливыми… Евгений, перед которым встал выбор: смириться и терпеть все ухудшающееся обслуживание или перебраться в другое кафе, пусть не так удобно расположенное, нашел третий выход – купил «Вишенку». Став хозяином, он первым делом выяснил, кто там остался из прежнего персонала. Оказалось, немного, всего два человека: посудомойка и гардеробщик, которые в силу пенсионного возраста не могли рассчитывать найти более приятную работу.

Скворцов поговорил с ними. Посудомойка Раиса (именно так, по имени, она попросила себя называть), невысокая, худая, черноволосая и черноглазая женщина, быстрая, даже немного суетливая и в движениях, и в разговоре, проработала в «заведении», как она назвала «Вишенку», более тридцати лет.

– Почему «заведение»-то? – поперхнулся Евгений, у которого сразу возникли нехорошие ассоциации.

– Так только при мне здесь больше десятка хозяев сменилось, и почти каждый свое название давал. Что ж, мне запоминать каждый раз? Вы ведь, наверное, тоже «Вишенкой» не оставите? Переименуете?

Евгений немного растерялся, об этой стороне дела он как-то не задумывался.

– А это обязательно?

– Как вам сказать? – Раиса пальцами правой руки потерла старый шрам на запястье левой. – Можно, конечно, не менять. Но, знаете, хозяева, которые старое название оставляли, всегда быстро разорялись. Больше года никто не выдерживал.

– А те, что переименовывали? Процветали?

– Не обязательно. Бывало, конечно, что тоже прогорали, но не сразу. Но большинство нормально работали. У людей разные обстоятельства бывают. Кто-то умер…

Евгений вздрогнул и перекрестился:

– Не, этого нам не надо! Уж лучше разориться!

– Кто-то уехал, кому-то просто надоело, кому-то захотелось покруче кашу заварить. В общем, дело ваше, но я бы сказала – дайте свое имя. На удачу. Я чувствую – удача будет.

– Спасибо на добром слове, – пробормотал Евгений. – А кем эта «Вишенка» уже побывала? Чтобы я не повторился ненароком.

– Так, навскидку, я все, пожалуй, и не вспомню. – Раиса задумалась. – Надо в трудовой книжке посмотреть. До «Вишенки» была «Березка», а до нее «Матрешка». «Пельменная» была, «Зодиак» и «Тарас Бульба» – это когда с Украины женщина хозяйкой была. Откуда-то из-под Винницы. Все по-украински с нами разговаривать пыталась, смешно. Мы, конечно, с пятого на десятое понимали… так она выписала из дома повара и с ним балакала. Потом вышла за этого повара замуж, продала заведение и уехала с ним опять к себе под Винницу. А нас бандит купил, и стали мы тогда «Братки». Хороший был бандит, вежливый. Пашей звали. В дела особо не вникал, только повара сам привел, сманил откуда-то. Говорит ему: «Уважаемый, мне трюфеля, устрицы да фуа-гра всякие без надобности. Ты, главное, следи, чтобы мясо всегда было в ассортименте, шашлычок там, котлетки по-киевски, отбивные… И чтобы первое, как положено: борщ, соляночка… а увижу в меню суп-пюре гороховый, убью сразу».

– Бандит этот, случайно, не Большой Паша был? – заинтересовался Евгений, почувствовав что-то неуловимо знакомое в манере выражаться одного из череды бывших хозяев кафе.

– Этого я не знаю. Паша и Паша. Но не маленький, это точно. Вот такой шкаф. – Невысокая Раиса вытянула руку, как могла высоко. – А работать с ним хорошо было. Он потом в каком-то бизнесе круто поднялся, и заведение наше ему не по чину стало, вот и продал. А мы долго жалели.

– Понятно. – Евгению стало неловко, хотя женщина вроде говорила от чистого сердца, ни на что не намекала. – А «Парусом», например, это заведение никогда не бывало?

– Парусом? – Раиса наморщила маленький, не по возрасту гладкий лобик. – Нет, не припомню такого. А что, хорошее название, «Парус»… Благородное. Знаете, у меня телефончик есть той художницы, что «Матрешку» оформляла, и, когда «Сладким Пончиком» были, тоже она делала. Очень хорошая женщина и разрисует помещение на загляденье. И волны вам сделает, и облака, и дельфинов…

– Хм. – Евгений огляделся по сторонам и мысленно согласился, что вишневый сад с порхающими птицами никак не сочетается с подразумевающим морские просторы «Парусом». – Пожалуй, позвоните ей. Пусть набросает свои предложения по оформлению и завтра вечером подойдет часиков в семь. Поговорим, посмотрим. Кстати, а телефонов бывших сотрудников у вас не найдется? Официантки тут раньше были славные, а повар – тот выше всяких похвал.

– Ой, – всплеснула руками Раиса. – Да что вы! Да конечно! Да я всех обзвоню! Они так обрадуются! Катя с Наташей толком не устроились, а Ашот Артурович, конечно, быстро работу нашел, но ему там не нравится! Галя, правда, сказала, что не будет больше работать, у нее внук в первый класс пошел, но это же она не знает, что можно к нам в заведение вернуться…

– В общем, пригласите их, пожалуйста, тоже на завтра, – поторопился прервать ее Евгений. – Устроим общее собрание.

Довольная, Раиса убежала, а Евгений отправился на переговоры к гардеробщику. Семен Михайлович отработал в «Вишенке» меньше года, ни с кем особо не сблизился, но к желанию нового хозяина вернуть прежний персонал отнесся с одобрением и сразу же дал несколько дельных советов по организации работы. Евгений осторожно поинтересовался, кем Семен Михайлович был раньше, в допенсионной жизни, и почти не удивился, узнав, что тот работал в бухгалтерии большого продуктового магазина. На завтрашний общий сбор персонала гардеробщик был приглашен уже в должности управляющего кафе «Парус» с двухмесячным испытательным сроком.

С тех пор Евгений ни разу не пожалел, что прикупил этот «непрофильный актив». Пришлось, конечно, вложиться – новое оформление, техника (за посудомоечные машины Раиса, получившая высокое звание начальника помывочного цеха, облилась счастливыми слезами и обещала Евгению свечку за здравие в ближайшей церкви на каждый праздник), повышение зарплаты сотрудникам (пусть и символическое, все равно люди оценили. Хотя насчет свечек и церковных праздников никто не заикался) и прочие неизбежные расходы – но оно того стоило. Семен Михайлович управлял «Парусом» твердой рукой, и кафе приносило небольшой, по сравнению с остальными подразделениями, но стабильный доход. А сам Скворцов и все его сотрудники получили возможность недорого и вкусно обедать. Кроме того, готовились и блюда навынос, так что все окрестные молодые холостяки считали «Парус» чем-то вроде филиала маминой кухни. А Олег Нечаев питался исключительно там.

Евгений зашел в кафе и сразу направился к столику в углу. Молча кивнул Олегу и поставил на свободный стул портфель с документами.

– Я тебе пельмешки заказал. – Олег на секунду отвлекся от антрекота. – И салат помидорно-огуречный.

Евгений снова кивнул и отошел помыть руки.

«Интересно, – мелькнула мысль, – а ведь это Машка приучила меня мыть руки перед едой. Мама сколько лет воевала, ничего не добилась. А Машка всего за два года…»

Когда он вернулся к столу, официантка Катя уже расставляла тарелки. Все было приготовлено именно так, как он любил: на дно глубокой тарелки сначала положили несколько кусков масла, сверху навалили горку горячих пельменей, так что масло сразу растаяло, и эти плавающие в масле пельмени присыпали мелко нарезанным укропом. Зато в салате зелени не было совсем – только крупно нарезанные помидоры и огурцы, немного лука, соль и подсолнечное масло. Но мама всегда резала овощи очень мелко, превращая салат в почти однородную массу, а пельмени в их доме вовсе не водились. Когда же он успел полюбить и пельмени с зеленью, плавающие в масле, и крупно нарезанный салат? Неужели за те же два года, что прожил с женой? Ерунда какая! Он взрослый, самостоятельный человек, и ему просто нравится такая еда!

– Приятного аппетита, Евгений Константинович, – улыбнулась Катя и упорхнула. Как ей удавалось двигаться настолько легко и грациозно, имея почти центнер веса, было загадкой.

Евгений придвинул к себе тарелку и подцепил пельмень вилкой.

– Последние новости слышал? – спросил Олег.

– У нас?

– Нет, слава богу. Большого Пашу вчера ограбили.

Пельмень сорвался с вилки и шлепнулся в тарелку.

– Как это? Самого Пашу?

– Нет, конечно. Ребят его, которые наличку перевозили. Подъехал какой-то тип на мотоцикле, пострелял ребят из травмата, забрал сумку с деньгами и уехал. Пока парни очухались, его и след простыл.

– Много взяли?

– Говорят, без малого пол-лимона баксов.

– Паше это не понравится. – Евгений машинально отодвинул тарелку. – Деньги не маленькие. А главное, какова наглость! Такое спустить – себя не уважать!

– Приветствую тебя, Капитан Очевидность! – Олег отсалютовал вилкой. – Он уже послал Елистратова разобраться. Тот поговорил с пострадавшими, вытряс из них все подробности. Подъехал мужик на «харлее», в косухе, в красном шлеме. Стекло затемненное, морду не разглядели. Не говоря худого слова, пальнул в одного, в другого… Один сразу сознание потерял, второй, у которого сумка с деньгами была, попробовал рыпнуться, ему побольше досталось.

– Странная история. Допустим, решился кто-то Пашу ограбить. Но свидетелей оставлять? Нелепо как-то.

– Еще нелепее, чем ты думаешь. Пашиным ребятам показалось, что они этого грабителя узнали. – Олег аккуратно отрезал кусочек мяса, положил в рот, прожевал. – Есть такой Бульбаш, из бывших бригадиров. Сейчас он приподнялся и от криминала отошел. Пару магазинчиков прикупил – мелкий бизнес. Но народ его, конечно, хорошо помнит. И этот Бульбаш как раз большой любитель байков. Рассекает на «харлее» в косухе и красном шлеме…

– Он что, совсем идиот? – взмахнул вилкой Евгений. – Бейджика с фамилией у него не было? И вообще, с травматом на двух вооруженных быков… Или они без оружия были?

– Эти ребятки без оружия не ходят. Причем на травматы они не размениваются, там боевые в ходу. Один, кстати, успел воспользоваться, прострелил этому байкеру задницу. – Олег зажевал очередной кусок.