«Не обеднеет никогда рука, на которой перстень из бирюзы». Перстни бывают многих видов, но для царей годятся перстни только с двумя драгоценными камнями. Один из них – яхонт – частичка солнца, а другой – бирюза. Модные журналы советовали: «Молодым людям в наши времена не позволяется носить больше одного кольца английского золота на мизинце, людям же в зрелых летах – не больше одного солитера соразмерной величины». Полагалось соблюдать ювелирный этикет, и мужские кольца следовало носить по правилам. Эти правила хорошо известны историкам. Манера носить кольца о многом могла рассказать, многое позволяла понять в характере человека и узнать его секреты.

В начале XIX века, во времена бала Наташи Ростовой, мужчины носили кольца на мизинце. В такой моде был смысл… и шик. Мизинец отвечает за проявление творческих способностей человека и связан с энергией Меркурия, бога мудрости, хитрости, тайных знаний. Если человек надевает кольцо на мизинец – его творческая энергия усиливается: оно помогает улучшить отношения между людьми, способствует гармонии в жизни, удерживает эмоции и чувства в равновесии. Кроме того, кольцо на мизинце напоминает об особой принадлежности человека к тайным обществам, союзам, и, наконец, кольцо на мизинце – особый знак, говорящий о том, что хозяин кольца сейчас не заинтересован в браке.

Иногда мужчины носили кольцо на указательном пальце – оно помогало преодолевать неуверенность в себе, давало силы и, главное, удерживало власть. Но чаще всего на указательном пальце носили не кольца, а большие перстни – печатки с семейным гербом, знак принадлежности к высокому роду. Могущественные короли, удачные политики, храбрые воины носили перстни на этом пальце.

На безымянном обычно носили обручальные кольца – путь к сердцу и радости. Но в начале XIX века венчальные кольца (всегда гладкие, без камней) и обручальные (всегда с небольшим драгоценным камешком) носили на указательном пальце. Если вы помните, на картине Пукирева «Неравный брак» молодая невеста протягивает старику – жениху – указательный пальчик.

«Я долго приглядывался к Прокофьеву, стараясь вжиться в его внутренний мир, и изо дня в день наблюдал за его работой, – вспоминал Игорь Грабарь, сосед Прокофьева по гостинице “Нальчик”, где они жили в эвакуации. – Прокофьев держал в руке карандаш и долго всматривался вдаль, словно прислушивался к каким-то звукам. И, внезапно повернув голову к нотам, он поднимал карандаш, начинавший неистово бегать по бумаге, выводя ноты. Так продолжалось четверть часа, иногда полчаса или более, пока он снова не возвращался к своему прежнему неподвижно-созерцательному состоянию». Наверное, ему открывался мир удивительный, мир такой далёкий становился ближе, понятнее… Он читал роман, изучал эпоху – всё важно: как разговаривали люди, как были одеты, какие плели интриги, какие драгоценности любили, какие танцы кружили им голову. Важно не потерять мелодию времени… Как писал Толстой: «Я думаю – не следует искать в музыке, в литературе, в искусстве сопоставление с реальной жизнью… Хотя без реальной жизни ничего не может родиться… И только так можно найти отклик художника на внешние события».

Полонез – долгий танец – час, полтора, поэтому его называли «ходячий разговор». В любой момент можно передохнуть – выйти из «гирлянды полонеза». Лакеи разносят прохладительные напитки, лимонад, вино и, конечно, шампанское. «В победе вы заслуживаете шампанского, а в поражении вы нуждаетесь в нём», – говорил Наполеон. Мадам Помпадур считала, что «шампанское – единственное вино, которое оставляет женщину прекрасной». Александр I не поощрял винных пристрастий своих современников, на балах вино в «александровские дни» обязательно разбавляли водой или заменяли простой водой с лимоном, со льдом. Единственный напиток, который Александр пил с наслаждением, – шампанское (конечно, ни о каком разбавлении речи не было).

Божественный напиток – его хранили и подавали особенным образом: «…хранить во льду и вынимать оное не прежде, чем потчевать им настанет время… Шампанское должно быть очень холодным, но без снега или льда, чтобы легко наливалось». Особенной симпатией пользовалось шампанское Моэт – «благословенное вино», чудесное и весёлое изобретение Жана-Реми Моэта, любимый напиток Екатерины Великой: «Он помогает справиться с печалями и вспоминать радости». Подавалось шампанское в обязательно обернутой салфеткой бутылке, наливали его в тонкие высокие хрустальные бокалы на длинной ножке. Дело в том, что только в бокале такой формы углекислый газ медленно уходит… и можно долго наслаждаться «игрой озорных пузырьков». Говорят, что бенедиктинский монах Периньон, когда придумал дивный напиток, сказал: «Посмотрите на это сверканье, вам не кажется, что мы пьем отблески звёзд?!»

Жана-Реми Моэт

Прокофьев пишет мазурку.

Мазурка – очаровательное зрелище. Какое богатство движений, чувств: кокетство, гордость, причуды, симпатии, страсть – всё есть в этом чудном танце. Он появился на свет давно, в Польше, в Мазовии, где проживает гордый и весёлый народ мазуры – «народ танцующий». Их любимый танец – мазур – быстрый, весёлый, озорной и в то же время грандиозный, элегантный, танец влюблённых. Умение танцевать мазурку считалось важным в Свете: великолепным мазуристом был император, его фаворитка мадам Нарышкина, граф Милорадович, мазурку любила вдовствующая императрица Александра Фёдоровна. Писатель В. Соллогуб вспоминал: «Он с молодых лет славился необыкновенным, образцовым щегольством… пел в салонах и так превосходно танцевал мазурку, что зрители сбегались им любоваться. Между тем, он далеко не был пустым человеком».

Мазурка – настоящая поэма для тех, кто понимает её законы и секреты. Есть точное описание танца. Кавалер опускался на одно колено перед дамой, словно пытался помочь ей сойти с коня. Мазурку иногда называют танцам лихих наездников и хрупких дам. Основное движение дам в этом танце – лёгкий бег на пальчиках, пятку нельзя опускать на пол. Сложно, конечно, но прелестно. Кавалер должен уметь изящно и легко прыгать: «Антраша – скачок, в котором нога об ногу ударяется три раза, а тело пребывает в воздухе». Нужна ловкость, чувство меры, изящество – удар каблуком, конечно, шик, но «употреблять этот приём следует умеренно». «Милое и уместное постукивание придаёт мазурке очарование. Заурядное же не имеет ни смысла, ни прелести, да и паркет… сильно страдает».

Вообще умение ввести себя на балу во время танцев – важная наука: «На балу, впрочем, как и в жизни, не должно ни на минуту забывать, что выражение лица должно быть весёлым и любезным. Вообще на балу следует держать себя скромно, танцевать грациозно, строго соблюдая приличия: прыгать, ломаться, принимать жеманные позы значило бы выставлять себя в глазах одних – предметом, достойным осмеяния, а в глазах других – предметом, достойным жалости и презрения».

Танцевать без перчаток не допускается как мужчинам, так и дамам. Перчатки в гардеробе мужчины – важнейшая деталь. Они в начале XIX века строгие, простые, ценится материал, из которого они сделаны, качество кроя. «Следует одеваться элегантно, но незаметно. Перчатки должны облегать руки, как морская кисея, принимая очертания ногтей». Знаменитый Джордж Браммел, основатель дендизма, человек причудливого нрава и безупречного вкуса, заказал перчатки сразу нескольким мастерам – один кроил и шил пальцы, другой – запястья, третий – ладонь, четвёртый по-особенному разглаживал их. «Настоящая элегантность заключается в том, чтобы сделать её незаметной». Полагалось менять перчатки несколько раз в день – для каждого времени и для каждого события нужны свои «перчатки по случаю». Говорят, Наполеон каждый день заказывал больше 200 пар.

Перчатки шили из тончайшей кожи – она называлась лайкой, шили очень узкими, так что надевать их было непросто, но зато они идеально обтягивали руку, которая казалась красивой и сильной. Цвет многое значил: к вечерним костюмам полагались белые лайковые или кремовые из замши; чёрный, коричневый, тёмно-зелёный, тёмно-синий, серый… уместно носить в городе в течение дня. На балах женщины надевали белые или светлые в тон платья, шёлковые или лайковые, мужчины – белые или кремовые из лайки, и снимать перчатки полагалось только за ужином или за карточным столом.

Бальзак посвятил перчаткам эссе «Изучение нравов общества по перчаткам». Интересные раскрываются подробности… Перчатка – символ власти. В средневековье рыцари с перчаткой приносили клятву верности. Перчатка – знак особых привилегий: судьи начинали процессы, только надев перчатки. Перчатка, брошенная в лицо, – тяжёлое оскорбление, вызов; а если перчатку подарит дама – это знак симпатии, и рыцарь с таким даром не расставался, носил перчатку в специальном мешочке на шее или за поясом. Перчатка – символ богатства, знатности.

Женские перчатки считались дорогим, но необходимым украшением. Мода диктовала правила – появились платья с короткими рукавами, и стали необходимы длинные перчатки. Первая надела длинные перчатки в XVI веке королева Елизавета – однажды она появилась на приёме в перчатках, которые доставали до локтя, и с тех пор длинные перчатки понравились дамам. Злые языки говорили, что Жозефина, супруга Наполеона, носила длинные перчатки, чтобы скрыть некрасивые руки.

Прокофьев работал над оперой быстро, вдохновенно. За каждой фразой Толстого, за каждым движением героев таился новый сюжет. Детали, мелочи, намёки… Всесильный Бог деталей открывает двери Времени. Как говорил Толстой, «когда я пишу историческое, я люблю до малейших подробностей быть верным духу действительности».

Вернёмся на бал. Мазурка продолжается. «На балу Наташа Ростова глядела на танцующих мазурку и вспоминала, как она танцевала с Денисовым. То он кружил её на правой, то на левой руке, то, падая на колено, обводил её вокруг себя и опять вскакивал и пускался вперёд с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты». Мазурка – иногда длилась больше часа. Пары могли пропустить несколько фигур, отдохнуть, поболтать, посплетничать.

О чём говорили, что обсуждали, существовали ли законы разговоров?

Главное – уметь придавать особенный интерес всякому предмету легко, непринуждённо, доброжелательно и с приятностью. Говорить надо так, будто скользишь по темам, сюжетам. Темой для разговора может быть всё, что вызывает приятные ощущения и воспоминания: путешествия, театральные события, музыка – у салонных разговоров нет иной цели, кроме невинного развлечения. Вежливость и учтивость – необходимые помощники во время любой беседы.

Разговор в обществе требует большого такта и здравого смысла – существовали довольно строгие правила, которые необходимо было соблюдать, чтобы считаться умным светским человеком:

• крайне нежелательно прерывать собеседника: следует дождаться конца его речи и тогда только говорить самому;

• в обществе не следует говорить о других, а в особенности злословить – нужно уметь выбрать предмет, приятный для собеседника;

• расспрашивать следует мало, рассказывать – больше, но ещё больше – слушать;

• иронии следует избегать, а шутки никогда не должны касаться личностей; как бы ни была остроумна, легка и тонка насмешка, в ней всегда есть обидная сторона; шутка не оскорбляет, но направленная иногда без цели, подобно стреле в вышину, она всё-таки может задеть кого-нибудь, кого мы менее всего желали бы обидеть; у каждого есть свои слабости, и каждый чувствует, когда их касаются, хотя бы невольно;

• насмехаться и острить – дурная привычка;

• в разговоре должно избегать спорных предметов, например политики, религии, власти;

Артуро риччи. Светская вечеринка

• в присутствии женщины мужчина никогда не должен хвалить красоту и наряды другой женщины; точно так же женщина, которая в присутствии одного мужчины хвалит ум и достоинства другого мужчины, всегда доставляет неприятности первому;

• нужно, чтобы ваши собеседники думали, что вы считаете их самыми совершенными и прекрасными;

• в присутствии артиста никогда не говорят о другом артисте;

• любезности требуют известного такта; следует избегать повторений любезностей; любезность должна быть тонка и не переходить в лесть, а если нет повода для комплиментов – лучше промолчать;

• не следует передавать того, что мы слышали от кого-нибудь про третье лицо – всё это называется пересудами и сплетнями;

• давать советы – весьма неприятная нескромность; советы можно давать только тогда, когда нас об этом просят, и тут необходима величайшая искренность и деликатность.

О чем лучше всего говорить? С матерью семейства – о детях, с молодой девушкой – о развлечениях и путешествиях, с писателем – об издании его книги, с художником – о предметах искусства. Воздержаться лучше от банального обсуждения погоды, здоровья, следует избегать разговоров о родных и знакомых, нельзя осведомляться о здоровье пожилых людей и начальников. Прежде чем задавать вопросы, подумайте, будет ли этот вопрос приятен собеседнику, не затруднит ли он его.

Не надо забывать, что хорошие манеры… служат признаком нравственной утончённости. Мужчина никогда, ни под каким видом не должен во время разговора держать руки в карманах, сидеть, разговаривая с женщиной, держать в зубах сигарету, а быть в шляпе… недопустимо. Конечно, лучше всего говорить спокойно, тихим голосом.

Наука светской болтовни непроста и очень серьёзна: в разговоре, как и в других светских отношениях, требуется много терпимости, снисхождения и уступок для того, чтобы сделать его приятным. Дамам не рекомендовалось говорить о нарядах и украшениях, хотя именно они вызывают живейший интерес и любопытство.

Носить украшения – искусство, ограниченное строгими правилами. Молодые девушки не должны никогда надевать бриллианты: до 20 лет можно носить жемчуг, кораллы, бирюзу, золотые медальоны или крестик на бархотке, маленькие скромные часы. Дорогие камни – изумруды, рубины, сапфиры, опалы, бриллианты – могут позволить себе только замужние женщины. Но носить бриллианты днём – признак дурного тона. Кораллы полагалось надевать только к чёрному, белому или серому костюму. Бирюза подходит к тёмно-коричневому, тёмно-синему или голубому туалету, но никакая благовоспитанная дама не позволит себе надеть бирюзу к красному, так же возмутительно носить аметисты с голубым. Спрос большой на пурпурные богемские гранаты, радужные опалы, яркие кораллы и редкого узора агаты.

Умение носить украшения – тонкое искусство. Выбор дамы многое говорил о её характере и вкусах. Камни – напоминание о совершенной красоте, гармонии, о чудесах Вселенной: «В драгоценных камнях волшебная кроется сила», и многие всяческие блага камни дарят тем, кто «должно их носит».

В начале XIX века некоторые камни особенно выделяли. Нравился жемчуг, первое известное людям украшение было из жемчуга. Говорят, жемчуг появился в тот момент, когда капли росы попали в раковину. Жемчуг – высший элемент в символической иерархии самоцветов: символизирует высшую мудрость, чистоту, человеческую душу; обладает магической силой, открывает тайные смыслы; укрепляет веру, поэтому им часто украшали иконы (оклады икон). Жемчуг привыкает к своему владельцу и защищает его от бед, злобы, страха, предательства. В Древнем Риме жемчуг считался камнем Венеры, богини любви. Лучший жемчуг на Руси называли скатным, то есть круглым, и он часто упоминается в сказках, былинах: Илья Муромец, желая одобрить злющего царя Калину, подносит ему миску чистого серебра, миску красного золота и миску скатного жемчуга. «Жемчуг мелко тёртый кто внутрь примет, естественную животную силу укрепляет, биение сердечное уймёт и обморок головной отведёт» (Изборник Святослава, XI век). Жемчуг бросали в бокал с вином, чтобы показать чистоту своих помыслов: если вино отравлено – жемчужина потускнеет.

Показаться на балу без жемчуга считалось неприличным. Александровское время славилось модой на чудесные камни – об их таинственных свойствах охотно рассуждали.

Агат – камень счастья, помогает увидеть невидимое, успокаивает. Очаровывает фантастическими узорами. «Тем, кто носит агат, он дарует силу, крепость, придаёт приятность в общении, дарит красноречие, лечит от бессонницы – навевает приятные сны». Екатерина Великая ценила агаты и выстроила «Агатовый павильон» для отдохновения и восхищения, ей нравилось самой вырезать на агате причудливые камеи. В старинных лечебниках говорилось: «Если сжечь агат, его пепел отгонит духи нечистые, желудковым болезням поможет и к сладости естественной приведёт».

Шилинг Ферноьерка

Гранаты – тёмно-бордовые, тёмно-зелёные чудные зёрнышки рождают страстные желания, веселят сердце, дарят власть над людьми – они светятся в темноте… «Вот настали времена, – удивлялся барон Вигель, – доставать разные камни, оправлять золотом и вставлять в браслеты и ожерелья – так выглядит античнее».

Бриллианты, конечно, всегда хороши. Чем больше бриллиантов – тем лучше, – считали модницы. Непобедимый, дарит молодость, силы, символ власти, богатства. Если вы носите кольцо с бриллиантом на левой руке на безымянном пальце, то укрепляется сердце, очищается кровь. Камень подарит мудрость и долголетие.

Украшения любили, их было много, разных форм и названий. В моду вошли браслеты, и было принято украшать их портретом близкого или дорогого сердцу человека. Такие браслеты называли «сантиманы» и носили на левой руке, близко к чувствительному сердцу. Самые отчаянные модницы надевали сразу несколько браслетов: один – массивный, золотой, тяжёлый, усыпанный крупными драгоценными камнями; второй – полегче, ажурный, изысканный; и третий – с драгоценной застёжкой – сплетали из волос возлюбленного. Такие наборы назывались «Союз роскоши, изящества и чувствительности». Волосы украшали тиарами из золота в виде лаврового венка, или диадемами, или в виде колосков, усыпанных бриллиантами. В моду вошла фероньерка – лёгкий обруч, лента или цепочка с драгоценным камнем, который изящно украшает прекрасный лоб восхитительной женщины. С удовольствием носили браслеты и на ногах. На старинных портретах можно разглядеть эти чудесные безделицы.

Эгрет – тоже развлечение начала XIX века – украшение, напоминающее брошь: крепится к головному убору или причёске, а главный элемент – птичье перо (как правило, перо белоснежной цапли, иногда можно прикрепить цветы).

Ценились парюры – наборы украшений. Сейчас мы сказали бы «комплект». Малая парюра – серьги, ожерелье, браслет, диадема, а большая парюра могла состоять из 20 роскошных украшений.

Самым известным ювелиром был Франсуа Дюваль – живописец, ценитель поэзии, музыки. В своих изумительных ювелирных украшениях он стремился передать чудеса и гармонию Природы. Для императрицы Елизаветы Алексеевны он создал изумительной красоты изысканный сапфировый гарнитур – «Убор синий с бриллиантами»: диадема, серьги, 11 булавок, бант, два замка к пяти браслетам, состоявшим каждый из крупного сапфира и восьми алмазных «штучек»; кроме того – диадема из золотых веток, на каждом листике – бриллиант, а между ними сияли сапфиры.