Эги. 344. г. до н.э. Лето, несколько дней спустя.
От Фифы.
Фифа не успел дойти до базара, как встретился с Когтем. Воровской отъелся, пополнел,
но глаза так и остались хитрые, зоркие, шныряющие по сторонам. Он передал Фифе несколько свитков. Парень их спрятал под хламиду. Сам Коготь и его шелупонь достают интересные документы у купцов. Ну, если честно сказать – воруют. В основном попадались сведения о контрабанде, но иногда и хитросплетения политики.
Идти на базар уже не имело смысла, встреча состоялась, и ребята свернули к казармам. Там одно из помещений по ходатайству Алеся было сдано сиротам. Жил там и Коготь. Шалупонь уже не бродила ободранной по рынку, появлялась только по “государственной надобности”. Именно так они называли проверку купцов на запрещенный товар и документы. За это время все они уже научились читать и могли отличить простые ведомости и письма, от тех, что заинтересуют Фифу. В этой же казарме шалупонь занималась с учителем, молочным братом Алеся и Приама, Лисимахом – освобождённым от военной службы. Слаб он здоровьем, в армии делать нечего. Отец его – фессалиец, при Пармение выслужился, женат на Тиловой сестре. Хороший воин, а вот сын подкачал… Парень, сам не так давно закончил обучение, и теперь свои знания передавал сиротам. Кроме него, теперь их обучением занимался и Приам, наверное, не зная, куда приложить силы и время. Детей учили читать, писать, тренировали память. Они на слух заучивали любые тексты, даже самые абсурдные. Теперь ещё запоминали разговоры, слышанные ими, причем на разных языках, даже не понимая произносимое. Просто запоминали дословно. Дети делали в этом успехи. Коготь и его несколько мальчишек собирались ехать с Яськой, панкратий посмотреть, людей послушать. Всё пригодится.
Да и у купцов сироты не все писульки их спирали. По большей части просто переписывали, и незаметно возвращали. Так Коготь придумал. Вот и сейчас Фифа получил уже переписанные документы.
Казарма была чисто убрана. Тюфяки ровными рядами стояли по стенам, застеленные чистым бельем. Это уже девчонки постарались, а шалупонь поддерживала порядок. В казарме приятно пахло свежим сеном: видимо, мелкотравчатые перетрясали недавно тюфяки. Теперь шалупонь жила в чистоте и сытости. Даже Коготь изменился – гордый такой ходит, считает себя личным осведомителем их пятёрки. Раньше ему такое и не снилось! Вон как жизнь складывается…
Лонка для всех мелких работу нашла: огороды в Эгах вспахивать частные, пропалывать… По осени и собирать будут. Эгейцы народ жалостливый, сирот не обижают – неплохо платят, и с собой еды дадут. На побегушках мальчишки тоже зарабатывают: кому что поднести или письмо передать. Ну и там всякая помощь по мелочи. Девчонок сирот амазонки и дриады под своё покровительство взяли. Так же казарму оборудовали. Ну и правильно – бродяжек жалко. Не должны детишки голодать! Под присмотром они всё же сыты и здоровы. Глядишь – и что дельное получится…
Находящиеся в помещении мальчишки встретили Фифу радостно, мелкие тут же полезли по нему, как по дереву, обниматься. Парень раздал им сладости, припасённые из дома. Так, обвешенный как груша по осени плодами, он за Когтем последовал к столу посмотреть свитки.
Рядом с учителем занимались ребятишки постарше. Под присмотр Когтя сейчас собирали сирот уже из разных городов. Этим занимались эфебы. Заслышав несущиеся от них скороговорки на речи кочевников, Фифа непроизвольно втянул голову в плечи. Собственные воспоминания по их разучиванию были ещё свежи и радостных эмоций не вызывали.
С Когтем они уселись за стол. Представитель сумрачного мира цыкнул на воспитанников, и они, словно созревшие плоды под порывом ветра, осыпались, давая возможность поговорить.
Фифа пробежал свитки – всё о контрабанде, надо будет страже передать и свой процент снять… Это что? Какое-то личное письмо, так, ни о чём… Как доехали… как устроились… Опочки! – Фифа даже присвистнул, когда его глаза из безобидного письма выделили странную фразу: басилевс ничего не заметил… Интересно, что Филипп заметить должен был?
– Где взяли? – ткнул он Когтю свиток под нос.
– Мальчишек оставил проследить,– парень довольный своей сообразительностью аж возгордился, нос задрал – Торговка, совсем ничем не примечательная. Ткань у неё какая-то.
– Интересно, – Фифа задумчиво наматывал локон на палец. – Доложишь, будем разбираться. К своим пойду, подумаем. Следи за тёткой лучше: с кем общается, о чём говорит. Надо же, басилевс не заметил… А, саму её что, заметил? Тоже мне фифа какая! Басилевсу только торговок замечать…Леаппа пришлю, пусть её зарисует. Может она в розыске, как Маржик?
Фифа, усмехаясь своей шутке, поднялся.
– Ладно, бывай, Коготь. Чуть что – гонца шли.
И он, посвистывая, двинулся к илькиному дому, туда же должен и Павка заскочить.
Да уж, сходили они на Олимп… Ильке тренироваться запретили, первый день как из дома выходит. Они всех бандитов там перебили. Даже Данка впервые убивать стала. Жуткое зрелище. Кузька её с трудом успокоил – в азарт вошла… Яське – то не до неё было. А взрослые потом несколько подвод вывезли богатства накопленного. Жаль, ребята сами там не осмотрелись, не поковырялись, глядишь – что ценное и нужное нашлось бы. А на них родичи только орали… Филипп, послал далеко на гхыр, что совсем ката арах их выходки. Илька, уже обидевшись, собрался идти, куда послали, да Аминтор его развернул коленкой под зад. Главное, что обидно – родители поддержали. Через месяц они вступят в эфебию, а сейчас вовсю начались приготовления. На год раньше! У ребят ещё планы были куда смотаться, а тут так жестоко всё переиграли… И ведь в эфебию войдут не только они, а все их соученики. Новый отряд создают из молодых. Теперь мамаши всех мальчишек, готовящихся вступить во взрослую жизнь, на них смотрят ранеными медведицами: как же, детишек отбирают! А виноват кто? Конечно, они. С этими мамашами рядом страшно оставаться. Теперь усиленные тренировки, надо еще танец на вступление сделать, отражающий смысл их отряда, а они даже название не придумали. У девчонок два отряда: Амазонки и Дриады, отряд Алеся Оленятами назван – эллосами. А ребята сейчас мозги собрать не могут, чтобы обозваться как-то. И Илька ничего предложить не может, только всё отрицает. Вроде бы спиной ударился, а голова не работает.
Сегодня ещё Яська, наконец, обряд обещался провести для этих обалдуев. Половину свою им, видите ли, надо. Вон, девок вокруг сколько, выбирай любую. Зажрались, сами не знают, чего хотят. Тут о названии думать надо, а им любовь подавай! Без названия и танца не поставишь, и цвет хитона не подберёшь. Всё же характер подразделения отражать должно. А какой тут характер, если названия нет?
Фифа зло сплюнул. Как они учиться и служить будут?! Говорят, же, что учёбу отменять не будут, а с дней, когда заняты на службе, в патрулях или на карауле, переносить на свободные. Так весь день загружать, чтобы чего не пропустили! Как с утра вышли из дома, так с учёбы к землетрясению домой, спать. Ещё и дополнительные у Гегелоха… А по рынку когда прошвырнуться? Он же клиентуру потеряет!
Проходя мимо палестра, парень остановился посмотреть, как мелкие, рядом, на расчищенной площадке, тренируются в стрельбе. Данная дисциплина тоже входит в обязаловку. Сурик лучший в стрельбе по движущимся мишеням. Слух идеальный, а зрение подкачало, вот и лупит по звуку. На спор он в слепую стрелял – кстати, много выиграл. Зря тогда Фифа с ним спорил…
Парень, заложив руки за спину, покачивался на носках, рассматривая подрастающее поколение. Сурику даже идёт кривой нос. Хорошо ему врезали! Котик, как стрелок, не лучший. Но мелкие стреляют получше, чем их группа. Ну, понятно – Сурик верховодит, вот на это больше времени и отводят. У них как-то больше по борьбе. Ильке, похоже, панкратий вообще запретят, только кулачные бои… Обидно, с кем же ему в спарринге драться – не с Кузькой же…Рыжий слишком вёрткий. Эх, всё после этого Олимпа наперекосяк!
Фифа, посвистывая, двинулся к илькиному дому. Это хорошо, что мелкие занимаются. Лишних ушей не будет. Яська тут по ночам к Ильке лазил, лечить. Так ему приходилось на мансарду по верёвке подыматься, иначе Сурик хвостом увязывается, лишь бы чего не пропустить: как же не дослышит или не довидит, о чём его Илечка разговаривает, что делает! Калка, радостная девчонка – Фифе бы такую сестру – она Сурику на ночь лошадиную дозу снотворного даёт, чтобы нос везде не совал, а потом не ябедничал. Сама варит. Тут попробовала ложечку своего варева, так до полудня проспала трупиком. А этому любопытному хоть бы хны, во сне ещё и ворочается, и вскакивает чуть свет сразу после землетрясения. Вот Яське и приходится по верёвке лазить ночами. Один раз его Аминтор застал. Моск об этом гордо теперь рассказывает. Но ведь явно в тот момент струсил.
Он Ильке на спину творог разложил и с лампадой заглядывал, поменял он цвет, творог, понятное дело, не Илька – или нет. В такой ситуации он, по Яськиным словам, из белого синеватым стать должен. Аминтор входил. Посмотрел на Ильку, намазанного творогом, на испуганного Яську, застывшего над другом с зажженной лампадой, хихикнул, похвалил и ушёл. Посоветовал брать творог на рынке справа от входа, у худющей тётки. Вон оно как складывается.
Дверь открыла Калка, придирчиво оглядела Фифу, пропуская его в дом. Высунув голову, чтобы не выходить, девушка беглым взглядом окинула улицу.
– Кого-то ждёшь? – парню стало интересно. Никак, у Калки поклонник завёлся?
– Да вот, смотрю: никого ты с собой не привёл? – девушка пропустила его вперёд, отряхнула на нём запылённую хламиду. – Идём к столу. Мы обедаем.
Кроме троих детей Аминтора, за столом сидели уже все: Павка – но он и должен был прийти, мальчишки договаривались здесь встретится – но вот Яську не ждали, да и Кузька, пришедший с Алесем, были неожиданны. Все в сборе оказались…
Увидев Фифу, Аминтор только хмыкнул в бороду.
– Садись, – пригласил он. – Кто-нибудь ещё придёт?
– Если только Сурик, – Кузька весело накладывал Павке зелёного месива. Линкест, со знанием дела сдобрил его мёдом, и начал уплетать. Мальчишки, хихикая, предлагали ему свои порции. Павка гордо объявил им, что об их здоровье заботится, пусть тоже едят…
Клео принесла табурет для Фифы, он, раздвинув рыжих иллирийцев, сел между ними.
– Не, Сурик на стрельбище, не придёт… если не сбежит, – Фифа положил себе варёной рыбы, пряча миску от зелёной жути. Лиапп принёс ему ещё миску горячей похлёбки, и забрал пустые у остальных. Дымящаяся похлёбка с бобами, луком на козлятине ароматом призывно разжигала аппетит, пробиваясь даже через вечно забитый фифин нос. Парень сглотнул. Он хотел показать загадочный свиток, но похлёбка требовала к себе особого внимания…
За столом обсуждали название для нового отряда эфебии.
– Давайте – медвежата, – предложил Кузька. – Они – оленята, а мы медвежата будем.
– Согласен, – быстро откликнулся Илька, – зимой впадаем в спячку, и пусть кто подойдёт!!!
Аминтор, смеясь, вытер выступившие на глазах слёзы.
– Ну, Илька, ты-то можешь, а остальные? – Клеопатра сидела, подперев щёку рукой, наблюдая за мальчишками. – Ой, и провоняете вы за полгода…
– А танец у них вперевалочку будет, как у моряков во время шторма, – поддержала сестру Калка. – А в конце они повально засыпать будут.
– А нам их в берлогу переносить…
Девчонки вскочили и начали изображать медведей угрожающе поднявшихся на дыбы. Покачиваясь и косолапя, они развели руки в стороны, как для обхвата, и зарычали. Калка и Клео обходили друг друга, изображая схватку. Мальчишки уже не хихикали над ними, а ржали во весь голос.
– Зима – тонко пискнула Калка, и калачиком улеглась на полу, подсунув руку под щёку.
Рядом в сон погрузилась и Клеопатра, засунув пятерню себе в рот и смачно, со звуком, сося её.
Яська вылетел из-за стола и помчался на улицу. Похоже, медвежатами они не будут.
Когда кваканье за столом затихло, Павка предложил стать крылатыми воинами.
–Пернатыми? – переспросил моск, возвращаясь к столу. – Воронами?
– Золотыми орлами называют эгейцев, огненными соколами – иллирийцев, вам точно воронами быть. Кар! Кар! – братья иллирийцы, смеясь ударили по рукам, дотянувшись через Фифку.
Тот отодвинул пустую миску, которую тут же подхватил Леапп, унося на кухню.
– А если пчёлами? – предложил Фифа.
– Тогда уж трутнями, – фыркнул Илька.
– Ага, а потом и хитон, и хламиду полосатыми носить, – Яська мечтательно поднял глаза вверх. – Фифе-то не привыкать, он всю зиму в полосатом проходил.
Даная, зная, что сын постоянно болеет, вязала ему тёплые хитоны, в этот раз это был полосатый, зато тёплый и удобный. Парень обиделся.
– Коребанты, куреты, – начал перечислять Кузька, – кеберы…
– Куреты? Не, в горы я не ходок, – покачал головой Илька. – Придумаем, не спешите.
– Ребят, а если вам львятами назваться? – предположил Аминтор. – У вас большинство в иеры идёт. Олежкины – оленята, они на титул александроса претендуют, его же символ олень.
Басилевс – это лев.
Фифа в раздумье откинул длинные, уже ниже лопаток, волосы, ниспадающие на лицо. А что – Павка басилевсом будет, почему нет?
– Я тоже на александроса иду – воином, а не жрецом буду. – Илька исподлобья посмотрел на отца. – И Фифа на воина идёт, и Кузька…
– И как со своей спиной за оленем бегать будешь? – александрос покачал головой. – Льва бы взял.
– Оленя возьму. – Илька с вызывом вскинул голову. – Ну, закончили есть? Пошли, погуляем.
Яська поднялся первым.
– Да, время.
Аминтор поднял бровь.
– Куда это вы собрались?
– Яська ритуал один проведёт. – Илька поцеловал отца. – Атта, не волнуйся. Пошли, ребят…
– Я за ними присмотрю, – пообещал командир эфебов, собираясь вместе с молодняком.
– Ой, гхыр! Забыл, – Фифа с размаху стукнул себя ладонью по лбу, звук получился гулкий. Парень достал свиток, протянул. – Забавная писулька.
Свиток побежал по рукам ребят, прочёл каждый.
– Коготь переписывал? – уточнил Алесь, передавая дальше. – Грамотность ему подтягивать надо.
– Не, – Фифа покачал головой, заступаясь за своего подопечного. – Он переписывает, что видит. Значит, в тексте ошибки были.
– Интересно… Следить отправил? – Илька передал документ отцу.
– А то. Леапп! – окликнул Фифа педагога, – к Когтю зайди, зарисуй эту тётку, торговку.
Аминтор вернул ребятам документ.
– Держите меня в курсе. Обо всём докладывайте.
Ребята следом за Яськой поспешили к месту ритуала. По дороге возвращались то к обсуждению названия, то к странной писульке. Всё-таки интересно, что не заметил басилевс? Фифа всё– таки склонялся к мысли, что торговку. Хотя Филипп не часто посещал базар… Странно всё это. Ну, не любовница же это его бывшая, на этих тёток Филипп бы даже не посмотрел, разборчивый…. Была бы там хоть одна симпатичная, Фифа её бы заметил. Глянуть там не на кого… Да, так сразу и не сообразишь.
Для ритуала Яська избрал небольшую полянку в лесочке вокруг домов аристократии. Посредине выкошенного пространства находился свежеспиленный пень. Интересно, моск сам пилил? Вообще тут деревья трогать нельзя, они считаются священными, в них живут духи предков, дриадами называемые. На такое дело разрешение надо получить. Фифа пригляделся к пню. Точно. Кора изгажена жуками. Яська тут что, весь лес облазил, чтобы больное дерево найти, которое спилить можно?
О проекте
О подписке