Глава 11. Кира

Мы стояли все так же у дома бабушки-целительницы. Рина плакала, не сдерживая эмоций. Кирилл переваривал слова. И лишь Сеня улыбался. И я понимала почему. В тот же момент и во мне проснулось это чувство азарта в вперемешку со страхом. Но на что мы готовы пойти ради золота? Ради того, о чем мы даже точно не знаем? Я ждала, что Сеня озвучит это первым. Мы отошли за забор дома и начали идти вдоль улиц. Был день, солнце пригревало кожу. Мы вышли к центральной улице и дороге. Хотя, дорога тут была всего одна.

– Ну что ж, – начал Сеня. Давай, жги! – По домам?

Я посмотрела на него, подняв одну бровь. Не этого я ждала. Сеня посмеялся.

– На самом деле, вы действительно не услышали слов бабушки? – Спросил друг. Ура! – Нам просто нужно забраться в дом.

– Ты больной? – Спросил Кирилл. – Там ее внук, он нас прибьет и ментов вызовет.

– Тише, – шепотом сказала Рина, но ее никто не слушал.

– Да мы количеством побеждаем. Отнимем телефоны и все такое, камер там нет, они нас не найдут, – спорил Сеня.

– Ты себя слышишь вообще? – Проговорил Кирилл. – Тебя это вроде меньше всех интересовало.

– Да тихо вы! – Прикрикнула Рина и схватила меня за руку. – Уходим.

Мы оказались за небольшим магазином, обшитым железными панелями. Парни быстро сориентировались и побежали за нами. Выглянув из-за угла, я единственная, не понимала, что происходит. У магазина припарковалась серая машина. Из нее вышел темноволосый мужчина средних лет: внук той самой целительницы.

– Проблема сама себя увезла, – шепотом сказал Сеня.

– Да может он просто за продуктами приехал. – Спорил Кирилл.

– А ты че такой невнимательный? У него на заднем сидении сумки огромные, он по-любому уезжает куда-то, – продолжал Сеня.

– Так от сюда только на вертолете можно улететь, дебил, – выдохнув, закончил Кирилл. Я посмеялась. А Рина наблюдала за внуком.

Мужчина говорил по телефону, но его слова было трудно разобрать, так как стоял он ближе к машине, чем к магазину. Он начал двигаться вперед, видимо, чтобы зайти в магазин. И тогда Рина смогла что-то услышать.

– Вертолет! Он сказал ждет вертолет! – Сказала Рина.

– Вот и супер, дело в шляпе, – радовался Сеня. – Нам нужен вечер и фонарики.

Кирилл закрыл лицо руками:

– Значит, теперь мы пробираемся в чужие дома? Уголовниками решили стать? – Кирилл начинал злиться. – А что мы скажем ментам? Ограбили бабушку на дневник? Потому что хотим найти золото?

– Ну а что ты предлагаешь? – спросил Сеня, – Более гуманного способа, увы, нет.

– Кирилл, я понимаю твое негодование, – решила вступить в разговор Рина, – Но, боюсь, Сеня прав.

– Давайте просто сделаем это и все, – негромко сказала я.

Рина и Сеня улыбнулись. Я оказала им поддержку. Кирилл непонимающе посмотрел на меня.

– Если бы мы не были в этом Богом забытом месте, я бы не пошел на это, – сказал Кирилл.

Значит, было решено. До вечера нужно было приобрести фонарик и куда-то деть себя. Белые ночи еще не начались, что в данной ситуации, приносило только радость. Темнеть будет рано. Мы зашли в строительный магазин, купили каждому по фонарю. Затем зашли в пекарню, набрали разных булочек и соков. Кирилл посмотрел на часы. Огласив, что время сейчас ровно шесть вечера, мы решили погулять по городу. У нас есть три часа до того, как мы можем направиться в дом бабушки.

Обойдя весь город пару раз, было только семь часов. Время тянулось, играло с нами. Мы сели на большие камни, раскиданные вдоль реки.

– Хантайка называется, – сказал Кирилл.

– Ты про что? – Спросила Рина.

– Ну, река так называется, – он заворожено смотрел вдаль.

Мы с Риной переглянулись и позабавились от этого факта. Кирилл и правда странный.

Небо меняло свои краски, от нежно-розового, до светло-оранжевого. Захватывающее зрелище. Уже вечерело, и становилось прохладно. А я даже ничего с собой не взяла. Ни кофты, ни пледа. А кто знал, что мы решимся пробраться в чужой дом? На мне были футболка и накиданная сверху рубашка. Мы все так же сидели на камнях, которые начинали забирать наше тепло. Все казалось таким холодным в ожидании нужного времени.

– На, держи, – ко мне подошел Сеня и накинул свою кофту мне на плечи. Мы больше не разговаривали с ним после вечеринки у Димы. – Трясешься вся.

– Спасибо, – коротко ответила я. Отношения казались напряженными. Обычно мы начали бы шутить и сейчас бы уже падали со смеху. Но на деле все иначе. Мы сидели рядом и не знали, что сказать. Сеня казался грустным, поникшим. И я не могла даже спросить почему. Все внутри сковывало, вспоминая взъерошенную Милену и счастливого Сеню. Наверняка, проблемы в их раю, не хочу знать.

Когда время пробило 21:00, мы уже шли к дому. У нас был четкий план. Кирилл обладатель высокого роста и самого лучшего зрения, пройдет на территорию дома и проверит все в окнах. Если в домике темно и бабушка спит – он посветит нам два раза. И мы пойдем за ним. Затем, тихо и аккуратно, Сеня отмычкой вскроет дверь. Внутри мы разделимся, это обычный небольшой домик, ориентировочно, там три комнаты: кухня, зал и спальня. Самая тихая – Рина, она то и пойдет в спальню, где спит бабушка. Я в зал, Сеня на кухню. Кирилл будет стоят на стреме.

Все так и вышло. Следуя плану, мы попали внутрь. Правда, отмычка Сени нам не понадобилась. Бабушка не закрывалась. Пока Рина пошла в спальню, я оглядывала зал. Вдоль стены огромных габаритов стоял сервант. Ни одна бабушка не может без него обойтись! И как тут что-то искать? Кроме серванта стоял диван и маленькая тумбочка для телевизора. Я потихоньку начала открывать шкафчики, одним за одним, следя, чтобы они не скрипели. Фонариком помогала себе высматривать содержимое ящиков. Я была уверенна, что это будет тщетно. Дневник должен был быть в спальне. Осмотрев все для уверенности, я покинула зал. И как только я начала входить в коридор, это столкнулась с Сеней, который тоже, видимо, понял, что на кухне искать бесполезно. Мой фонарь с грохотом повалился на пол. Мы замерли в ожидании и посмотрели на спальню. Рина выключила свой фонарик и затаилась. От бабушки не было ничего слышно. Тогда Рина вновь включила фонарь.

Я посмотрела на Сеню, он ели сдерживал смех. И как ему не страшно? Спустя секунду Сеня издал смешок, еле слышный, но Кирилл разозлился. Ему тоже было страшно. Сеня поднял мой фонарь и вернул его мне. Я кивнула в знак благодарности.

– О боже! – сказала Рина и пожалела, что сделала это чуть громче шепота. Она подбежала к нам, – я нашла дневник, валим.

Мы про все забыли. Про то, зачем мы тут. Про наши цели и страхи. Адреналин наполнил нас и с полной скоростью мы рванули из дома. Сеня случайно хлопнул дверью, да так сильно, что соседские собаки начали лаять. И тогда мы пулей выскочили с территории домика. Затем и с улицы. Оказавшись на том же месте, где мы сидели, Сеня не сдерживал смех. Я испытала весь спектр эмоций и тоже начала смеяться. Мы оба начали падать от смеха, так сильно болел пресс. Наконец-то, можно сказать, у нас все как раньше.

– Ау! – крикнула Рина, и мы тут же пришли в себя. Отряхнувшись, мы встали рядом с друзьями, – «Глазких Николай Иванович, отсутствуют нижние конечности. Находится в бреду. Говорит про украденное золото, просит принести ему. Основная просьба: избавить от мучений и вины. Сделала отвар, зажгла свечи. Пациент успокоился. Поедет в Норильск работать. Заметка: попросить Олежку навестить и проверить его по Адресу…»

– Не думал, что скажу это, но кажется мы молодцы, – сказал Кирилл.

– А как мы домой будем добираться? – спросила я. Я посмотрела на телефон, он разрывался от уведомлений. На экране то дело и высвечивалось «мама».

– Сейчас попрошу забрать нас, – замешкался Сеня и вытащил свой телефон. Он начал натирать сообщение. И чего он сегодня такой странный?

– Кира, мы только что пришли к разгадке! – начала Рина, явно вдохновленная этим событием, – А ты думаешь как попасть домой?

– Прости, просто у меня папа приехал, и я должна была быть дома уже. – Я тоже была безмерно счастлива за нас! Да и это приятное чувство страха не отпускало меня. Но мой отец… я впервые опаздываю на встречу с ним.

– Ты не говорила, – голос Рины стал ниже и спокойнее. Я пожала плечами. На вечеринке и после было не время говорить об этом.

Сеня сообщил, что через пару часов вертолет прилетит. Не только за нами, но и за рабочими, у которых заканчивается смена.

Оказавшись в Норильске, мы попрощались с ребятами. Обняв каждого, я замешкалась на Сене. Напряжение, повисшее в воздухе, не хотело уходить. Поэтому Сеня это сделал за меня.

– Кофту можешь оставить. – Сказал он. Вот блин! Кофта! Он же все время был в футболке…

Спорить Сеня мне не позволил. И я пошла домой. Время было раннее, однако, мои родители уже не спали. Я скинула портфель и прошла на кухню. Меня встретил неодобрительный взгляд мамы, но она не стала ничего говорить при отце.

– Привет, – я кинулась в объятия папы. От него пахло домом. Чабрецом и имбирем. Мамиными чаями.

– Привет, дочурка, – от слов папы на душе стало очень тепло. Мама всегда говорила, что мы с ним одинаковые. Внешность, манера поведения. У меня были его темные волосы, его густые брови и длинные ресницы. Смеялась я так же и иногда даже говорила его фразами. – Ну рассказывай, чего домой вовремя не пришла?

– Я с друзьями загулялась, – ничего умнее я не смогла придумать и сев за стол, принялась пить чай. – А у тебя как дела? Как работа?

– Работы много. Тут объект один есть, по договору не могу рассказать даже семье. Его сейчас обследуем. Уже который год бьемся об землю и ничего, – ответил папа.

– Ладно тебе, милый, – начала мама, – Ты всегда добивался чего хотел. И сейчас сможешь. – Мама улыбнулась, показывая свои ямочки и подчеркивая свои веснушки.

После приятного времяпровождения с семьей, я отправилась в комнату на сон час. Долгая бессонная ночь сказалась на моем состоянии. Голова немного кружилась и казалось, что в любую минуту я просто упаду.

В комнату постучался папа.

– Ты спать? – Спросил он и сел на край кровати.

– Да, – ответила я.

– У тебя появилась странная привычка, раскидывать вещи, – посмеялся отец и поставил мой рюкзак у кровати.

– Спасибо, – ответила я.

– Ты начала вести дневник?

– Что? – Я немного удивилась. Я? Дневник? Сонный мозг не подавал сигнал «работать».

– У тебя рюкзак был открыт, увидел, – продолжил папа, – Тебе сейчас плохо? Ты можешь поделиться со мной.

– Нет, пап, это просто… просто мысли записываю, – ответила я, стыдясь своего вранья. Когда-то давно, когда папа в очередной раз уезжал, я была влюблена в одного мальчика. И долго переживая, я терзала себя и всех вокруг. Тогда папа подарил мне дневник со словами «каждый раз, когда тебе больно на душе, а делиться ты ни с кем не хочешь, можешь писать сюда». Я ни разу им не воспользовалась. Всегда ждала папу, чтобы поделиться с ним всем.

– Ладно, спи, – папа погладил меня по голове, – Вечером сходим куда-нибудь.

И я провалилась в сон. В самый сладкий, полный радости сон.