Москва.

В Москву, наконец, пришла настоящая весна. Ласковое солнце, воздух, напоенный ароматом первой зелени, легкий теплый ветерок, весело щебечущие птицы – все это радовало москвичей после долгой зимы. Ева вышла из офиса банка, в котором работала. Она почти физически ощутила, как солнечные лучи нежно ласкают кожу, погода была просто чудесной! Муж в командировке, дочка – на тренировке в сопровождении любимой бабушки. Вечер абсолютно свободен. Ева решила прогуляться по весеннему городу. Перешла шумный проспект и наметила себе маршрут по старым московским улочкам и любимым ей небольшим городским скверам.

Многие представляют себе Москву огромным шумным мегаполисом с сумасшедшим ритмом жизни и сумасшедшим количеством людей и машин. В принципе, так оно и есть. Но, в центре города сохранилось немножко старой Москвы. С узкими и не шумными улицами, старинными особняками, уютными сквериками. Можно зайти в усадьбу Толстого и погулять по саду. Можно посидеть в парке на Патриарших прудах, возможно на том самом месте, где Булгаковский Воланд беседовал с московскими писателями. Можно по Нескучному саду побродить.

Ева любила именно такую Москву. Прогулки её успокаивали. Она возглавляла в банке отдел взыскания задолженности. Люди всё больше брали кредиты и всё больше эти кредиты не выплачивали. Какие только истории не приходилось выслушивать – о потере работы, о проблемах в семье, о тяжелых болезнях, о мошенниках, перечень можно продолжать долго. Некоторым Ева реально сочувствовала, но помочь могла лишь в редких случаях, предусмотренных законом. В основном же, долги взыскивались по действующим процедурам. Последнее время она стала задумываться о поиске новой работы. Здесь она проработала уже более 5 лет и чувствовала, что устала, наступил период выгорания. Хотелось заняться чем-то созидательным, избавиться от негатива, которого на её работе становилось все больше. Ева пока не находилась в активном поиске работы, но резюме на хент хантере все же разместила. Сходила на пару собеседований. То, что предлагали, не заинтересовало, и она решила, что надо искать самой.

Но, сейчас Ева не думала о работе, а просто наслаждалась весной. Весна отражалась даже на лицах людей – редкие прохожие улыбались и поднимали головы, чтобы полюбоваться необыкновенно красивым небом, чистым и прозрачно голубым. Ева тоже невольно улыбалась. Она не спеша прошла по маленькому парку. На лавочке у выхода сидела женщина. Когда Ева приблизилась, женщина вдруг судорожно вздохнула и стала медленно падать на бок. «Боже, только не это» – пронеслось в голове. Ева оглянулась в надежде увидеть кого-то, кто мог бы помочь, но аллея была пуста. Ева не была ни черствой, ни равнодушной, но именно сегодня ей так хотелось просто беззаботно прогуляться. Она тут же внутренне устыдилась своих мыслей и поспешила к женщине. Та уже лежала, скрючившись, на лавке и, казалось, не дышала. Ева не знала, что делать. Схватив незнакомку за плечи, попыталась посадить. Сквозь одежду прощупывались все кости – женщина была необычайно худа. «Что с вами? Вы меня слышите? Вы можете говорить?» – Ева немного встряхнула её и с облегчением увидела, что губы у женщины шевелятся. «Сейчас я вызову скорую» – Ева открыла сумочку, чтобы достать телефон. Тут она увидела, что к ним быстро идёт, почти бежит молодой парень. Он мгновенно оценил ситуацию, взглянув на неестественно бледную с закрытыми глазами женщину на скамейке. «Я звоню в службу спасения» – у него в руке уже был телефон. Ева отдала должное скорости его реакции – сама она даже не успела найти аппарат в сумочке. А ещё ругают современную молодежь. Вон, какой молодой, стильно одетый, а мгновенно прибежал на помощь совсем незнакомым людям. Ева украдкой, несмотря на ситуацию, рассматривала молодого человека. Он обладал необыкновенно открытой и располагающей внешностью. При этом – модная прическа и татуировки на накаченных руках. Парень, между тем, посмотрел на номер дома через дорогу и назвал в трубку адрес. Потом повернулся к Еве:

– Вы ее знаете?

Ева отрицательно покачала головой:

– Нет, я просто проходила мимо.

Женщина теперь просто безжизненно сидела, закрыв глаза. Парень взял её руку, пощупал пульс и кивнул Еве: «Пульс есть, и достаточно ровный». Он стал настойчиво спрашивать незнакомку:

– Что у Вас случилось? Что-нибудь болит? Что с Вами?

Та, вдруг, не открывая глаз, еле пошевелила губами:

– Пить… Я не ела 3 дня…

Голос был похож на шелест. Молодой человек обомлел: «Боже! В наше время!». Он повернулся к Еве: «Что же с ней могло случиться?»

– Давайте пока отведем её вон в то кафе через дорогу. Я как раз назвал по телефону номер этого дома.

Они взяли женщину под руки с двух сторон. Та бессильно повисла, но ногами все же кое – как перебирала. Они с трудом добрались до кафе. Полностью занятая несчастной, Ева не заметила, как её новый знакомый повернул дверной замок и перевернул табличку на двери – на той появилась надпись: «Закрыто».

Заведение было маленьким, всего на несколько столиков. Приглушенный свет контрастировал с солнечным вечером за окнами. В зале никого не было, только за барной стойкой в глубина стояла девушка. Парень махнул ей рукой:

– Дайте побыстрее воды!

Вместе с Евой они усадили странную незнакомку за ближайший столик. Барменша с невозмутимым видом принесла бутылку воды и стакан. Молодой человек быстро налил стакан и поднес к губам женщины, пытаясь помочь ей пить. Но, та, неожиданно, сама схватила бокал и начала пить так жадно, как может пить человек, реально испытывавший сильнейшую жажду. Потом она подняла глаза на стоявших вокруг неё и тихо жалобно попросила:

– Можно мне немного поесть?

Все трое застыли в оцепенении. У Евы не укладывалось в голове – умирающий с голоду человек в центре Москвы! Незнакомка была достаточно миловидной, если бы не ненормальная худоба, даже привлекательной. Да и одета она была не как нищенка, обычное платье, пиджак, туфли совсем не поношенные. Правда, никакой сумочки при ней не было. Все это Ева охватила одним быстрым взглядом. И этот молящий голос – шелест, просящий еды. Первым из ступора вышел парень:

– Принесите же ей что-нибудь быстрее! Я заплачу.

Барменша метнулась куда-то вглубь кафе и на удивление быстро принесла поднос с несколькими тарелками. Женщина потупила взгляд и стала торопливо есть хлеб. Парень повернулся к Еве и девушке:

– Не будем её смущать.

Он жестом пригласил отойти к барной стойке. Вместе с Евой они уселись на высокие стулья, а девушка заняла свое место за стойкой.

Молодой человек, между тем, дружески улыбнулся Еве:

– Давайте, наконец познакомимся. Мы с вами вместе человека спасли, а сами не знакомы даже. Меня Александр зовут.

Он протянул руку. И Ева улыбнулась в ответ.

– Меня – Ева.

На душе было хорошо. Она опять подумала, что зря старшее поколение вечно ругает молодежь. Вот яркий пример порядочного и доброго современного парня! Александр заказал два Апероль Шприца. Он был взволнован происшедшим и предложил немного расслабиться. Ева не имела привычки принимать угощение от незнакомых мужчин, но тут было другое – их сближало общее стремление помочь ближнему, и Александр уже не был посторонним. Он между делом рассказал, что недавно закончил университет и занимается своим небольшим бизнесом доставки еды, что коренной москвич и живет вдвоем с мамой, а девушки у него нет – как-то все не складывается. Ева пошутила, что у такого хорошего парня обязательно должна быть девушка, и обязательно будет. Они мило болтали, теперь новый знакомый расспрашивал Еву о семье, о работе, о жизни и слушал с неподдельным интересом. Официантка принесла и поставила на стойку два коктейля. Александр поднял свой бокал и приглашающе кивнул.

И тут произошло что-то странное. Может быть, едва уловимый быстрый взгляд, которым он обменялся с девушкой за стойкой? Неожиданно мелькнувшая мысль – почему не едет скорая? И страх, неожиданно и неприятно охвативший Еву. Ева знала этот липкий всепоглощающий страх. Он уже два раза спасал ей жизнь. Мама говорила, что Ева обладает «шестым» чувством.

Когда Еве было 6 лет, она вместе с родителями отдыхала на море. Они должны были отправиться на морскую прогулку на небольшом пароходике вместе с другими туристами. Ева устроила настоящую истерику, она сама потом не могла объяснить – почему знала, что им не надо садиться на катер; она визжала и каталась по берегу, родителям было стыдно перед остальными пассажирами и капитаном. В конце концов, после пятнадцатиминутных уговоров родители отказались от экскурсии. Пароходик уплыл без них. Мама молча отвела Еву в гостиничный номер. Ева слышала, как они с папой обсуждали её поведение и говорили что-то на счёт визита к психологу. А вечером весь отель с ужасом узнал, что это судно попало в небольшой шторм и перевернулось, всех пассажиров спасли, кто-то отделался испугом, кто-то попал в больницу. Родители опять перешептывались ночью: «А если бы мы поплыли, что бы могло случиться именно с нами?» На следующий день мама очень аккуратно попыталась выспросить у Евы – почему та так не хотела покататься по морю, ведь до этого предстоящая поездка вызывала у нее восторг. Ева только сказала: «Мама, мне вдруг стало очень страшно. Внутри». Мама обняла дочку, спросила: «А сейчас». Ева беззаботно ответила, что сейчас все прошло. Девочка заметила, что с тех пор мама иногда внимательно присматривалась к ней, старалась оградить её от возможных проблем и никогда ни за что не ругала. Потом инцидент забылся. Но, этот страх вернулся еще раз. Когда произошел тот злополучный взрыв в метро.

Ева была уже взрослой, жила с мужем отдельно от родителей. Они с мамой договорились встретиться и немножко порадовать себя шоппингом. Весело смеялись, подходя к станции, и тут Еву пронзил тот же внутренний страх – она вспомнила себя, шестилетнюю, в тот день у моря. Теперь Ева могла осознанно проанализировать свои ощущения. Внутри, как огромный, ощущаемый почти физически, ком, нарастал необъяснимый панический ужас. Казалось, сейчас остановится дыхание. Хотелось без оглядки бежать от этого места. Но, где-то под паникой таилось простое понимание того, что ей не надо спускаться под землю. Ева постаралась взять себя в руки, глубоко вдохнула, выдавила подобие улыбки и небрежно сказала маме, что ей не хочется идти в шумный торговый центр, а хочется просто пройтись с мамой по городу, поболтать, посидеть в кафе.

– Давай, покупки в следующий раз, а сегодня просто пообщаемся друг с другом, мы так давно не виделись.

Мама удивилась, но возражать не стала. С молчаливого обоюдного согласия, они сделали вид, что не произошло ничего особенного, хотя у Евы внутри мелко дрожал не пропавший никуда комок, и гулко стучало сердце, а мама, конечно, видела, что дочка еле сдерживается. Постепенно, слушая мамину веселую болтовню про новости у многочисленных знакомых и родственников, про последнюю поездку в Вену на оперу с папой, про их новое развлечение – милого щенка йорка, а мама умела интересно и захватывающе рассказывать и сейчас вовсю использовала свой талант для того, чтобы отвлечь свою любимую дочку от каких-то неприятных мыслей, Ева стала оттаивать и постепенно успокоилась. Ей хотелось забыть неприятное чувство, как будто она заглянула куда-то за грань, в бездну.

Они прошлись по набережной и расположились на уютной веранде небольшого кафе. Через открытую дверь был виден телевизор над барной стойкой. Мама наслаждалась десертом из мягкого сыра и фруктов, а Ева потягивала слабоалкогольный коктейль, когда они увидели, что весь персонал стянулся к барной стойке, бармен прибавил звук и все услышали про взрыв в метро, как раз на той ветке, по которой они должны были ехать. Голос ведущего долетал до Евы, как сквозь плотный туман.

– На месте работают спасатели и полиция… подробности пока не известны… число жертв уточняется… пострадавших отправляют в такие-то больницы… очевидцы слышали 2 хлопка… движение поездов прекращено… такие-то станции закрыты…

Ева залпом допила коктейль, встряхнула головой, стряхивая оцепенение, и прямо взглянула на мать. Та, в свою очередь, также прямо и серьезно смотрела на дочь. Обе понимали, что Ева второй раз спасла их от возможной смерти, по крайней мере – от беды. Но, что это было? Ева не могла объяснить того, что с ней происходит, и это её пугало. Елена, так звали маму Евы, начала разговор первой.

– Знаешь, после того случая с пароходом я всё время наблюдала за тобой. Ты, может и не помнишь, расспрашивала тебя, невзначай, о твоих снах, фантазиях. Вроде, ничего такого не замечала и не стала тебе ничего рассказывать. А теперь пришло время рассказать, надо – чтобы ты знала. Елена немного помолчала.

– Мою бабушку, твою прабабушку, ты её и в живых не застала, в её небольшом городке считали почти колдуньей, правда доброй. Некоторые, может быть, и злой. Она и судьбу могла предсказать, и от болезней лечила, и обереги ставила. Люди к ней толпами ходили. Но, у самой судьба была – не позавидуешь. Три мужа – и все умерли трагично, из троих детей только моя мама, твоя бабушка, в живых осталась, остальные тоже до взрослого возраста не дожили. И сама она, хоть и дожила до 90 лет, всю жизнь мучилась жесточайшими головными болями. И всё время боялась по наследству дар передать, говорила, что все несчастья – это расплата за дар этот. Дочку свою, твою бабушку, в Москву отправила учиться, и сама чаще в гости приезжала, чем в родной город в гости звала. А я, ты не поверишь, вообще ни разу в том городке не была. Бабушку только у нас в гостях, в нашей старой квартире на Арбате, видела. Помнишь эту квартиру? Это бабушка её нам и купила, когда я родилась. Думаю – много у нее богатых клиентов было.