– Я собираюсь позвонить и послать всех этих «крестных пап» к дьяволу, к черту, к той самой матери и еще не знаю куда! Я прямо сейчас отнесу кейс в то проклятое кафе, где мне его подсунули. А этим мафиози скажу, что я передумала, что я расторгаю наш договор и возвращаю их гонорар полностью! Пусть они ищут кого-то другого, а я ухожу в отпуск, уезжаю на необитаемый остров, улетаю на Луну и, вообще, отправляюсь в гости к чертовой бабушке, уф, – с шумом выдохнула Наташа и, воинственно посмотрев на подругу, уже собралась нажать на трубке кнопку «один».

– Стой! – закричала Маша и, выскочив из кресла с завидной прытью, выхватила из рук подруги телефон. – Ты что, совсем уже – больная на всю голову? – покрутила она пальцем у виска. – Никогда детективов не читала? Или по телевизору не смотрела?

– При чем здесь телевизор? – недоуменно посмотрев на подругу, растерянно спросила Наташа.

– При том! Если киллер соглашается сделать работу, он уже никогда не отказывается от нее. Он доводит дело до конца, независимо ни от чего. Даже в том случае, если заказчик отменяет свой заказ!

– Почему? – вытаращила глаза Наташа.

– Откуда я знаю, почему? Положено так, наверное, – пожала Мария плечами. – Во всяком случае, я точно где-то об этом читала, и лучше такой ошибки тебе не делать… на всякий пожарный случай. Слушай, Наташка, успокойся и не переживай. Ну, подумай хорошенько, что тебе может угрожать?

– Как это что? Сама, что ли, не понимаешь? – нахмурилась Наташа.

– Я-то как раз понимаю, поэтому и говорю, что тебе бояться совершенно нечего, – начала успокаивать подругу Маша. – Они же не знают, где ты живешь? Не знают. Они же не знают, где ты работаешь? Не знают. Чего тебе бояться-то? – снова повторила она. – Выбрось все это из головы и забудь, как страшный сон.

– Ты так думаешь? – с надеждой спросила Наташа.

– А здесь и думать нечего. В Москве немерено народу живет, здесь затеряться проще пареной репы. Ну, погорюют твои бандиты о потерянных деньгах, ну позлятся немного, на свою же задницу и сядут. Где им тебя искать-то?

– Ой, Машка, а ведь ты права, – повеселела девушка. – Как мне самой-то это в голову не пришло? Они же действительно ничего про меня не знают. Ха-ха, пусть теперь ищут ветра в поле, – и Наташа радостно закружилась по комнате, но вдруг резко остановилась и посмотрела на подругу испуганными глазами. – Слушай, Маш, а как же этот мужчина? – тихо спросила она.

– Какой мужчина? – растерянно поинтересовалась Мария.

Ее горящий взгляд был прикован к пухлому конверту, в котором лежали доллары.

– Андрей Савинский, ну, тот, которого заказали.

– А ты-то теперь здесь при чем? – пожав плечами, безразличным голосом спросила Мария.

– Что значит – при чем? – округлила Наташа глаза. – Я же должна его предупредить! Сказать, что его хотят убить. Когда бандиты сообразят, что ошиблись, они наймут кого-нибудь другого. И тот, другой, обязательно убьет человека. Ой, что я говорю-то? Им и нанимать никого не нужно, та самая женщина его и убьет.

– Да тебе-то какая забота? Их, этих олигархов, каждый день убивают, всех не предупредишь, – вновь равнодушно пожимая плечами, ответила Маша. Она небольшими шажками приближалась к столу, не отрывая взгляда от конверта с американскими деньгами. Наконец, не выдержав, она взмолилась: – Наташ, очень тебя прошу, ну дай мне посчитать, сколько там денег лежит!

– Машка, ты что, ненормальная совсем? Здесь, можно сказать, вопрос жизни и смерти ребром стоит, а ты все про деньги, – возмутилась Наташа. Потом, увидев умоляющий взгляд подруги, чертыхнувшись, обреченно махнула рукой. – Да считай, черт с тобой. Видно, горбатого могила исправит.

Дело в том, что Маша училась в институте на экономическом факультете, на отделении «банковское дело». Их группа дважды была на практике, на монетном дворе. Что уж там произошло с ее мозгами, неизвестно, но с тех пор Маша, как только видела деньги, пыталась их посчитать. Это была не жадность, не чрезмерная алчность, а что-то совсем другое, но что именно – Мария и сама не могла толком объяснить. В свой кошелек она могла залезать по нескольку раз за день и пересчитывать наличность. Наташа очень хорошо знала, что в те минуты, когда Маша страшно злится, ей стоит подсунуть хотя бы небольшую сумму денег, и она сразу же приходит в нормальное расположение духа, как только пересчитывает их. В этом был свой плюс, но минусов было намного больше. Когда Наташе приходилось идти с подругой в магазин, она категорически не позволяла приближаться той к кассам. Глаза у Маши моментально загорались фанатичным огнем, и возникало впечатление, что, не будь Натальи рядом, девушка бы кинулась на кассиршу, умоляя дать ей посчитать выручку. Неоднократно Наташа предлагала Маше сходить к психологу, но та отказывалась, говоря, что никакой болезни в своем пристрастии она не наблюдает.

– Не морочь мне, пожалуйста, голову. Ты хоть думай, что говоришь. Психолог пришел к психологу на прием, умора, да и только, – смеялась она.

– А кто тебя заставляет говорить, что ты психолог? Скажешь, что ты обыкновенная домохозяйка. И потом, ты пока еще никакой не психолог, ты учишься на психолога, и второй диплом получишь только через год, – не уступала подруге Наташа.

– Это не имеет значения, диплом – всего лишь приложение к таланту. Я до сих пор жалею, что столько лет угробила на экономику, все равно по специальности никогда работать не буду. Мое истинное предназначение – помогать людям разобраться со своими проблемами, – стояла на своем Мария. – И это у меня получается очень даже хорошо.

– Со своей проблемой сначала разберись, счетовод ты наш, – смеялась над подругой Наташа.

– Да отстань ты от меня ради бога, Наташка. Я совершенно не считаю это своей проблемой, скорее, это хобби, – фыркала на подругу Мария. – Кто-то собирает марки со спичечными коробками, а я деньги считаю, меня это успокаивает. Не нахожу в этом ничего криминального. Вот если бы я еще их и копить умела, было бы совсем хорошо, – смеялась она.

Как только Наташа дала «добро» на подсчет внушительной пачки долларов, Маша бросилась к столу, как путник, только что вышедший из пустыни, кидается к воде. Она схватила пачку и, положив ее на стол, начала вдохновенно укладывать купюры в ровную стопочку. Наташа усмехнулась и закатила глаза под лоб, глядя на подругу. Та с завидным энтузиазмом предалась подсчету зеленых банкнот и моментально забыла обо всем остальном.

– Сорок тысяч, – с восхищением выдала она итог, как только последняя купюра побывала в ее руках. – Вот это, я понимаю, гонорар! В киллеры, что ли, податься?

Наташа посмотрела на подругу насмешливым взглядом и снова закатила глаза под лоб.

– Какая же ты балаболка, – вздохнула она. – Не язык у тебя, а помело.

– У тебя не лучше, – парировала Маша. – Давай теперь говори все, что хотела, у меня прекрасное настроение, и я тебя внимательно слушаю.

– А что говорить-то? Нужно что-то делать. Нужно как-то предупредить этого Андрея Савинского, рассказать ему, что на него готовится покушение, – высказала свое мнение Наташа и нервно зашагала по комнате. – Я считаю, что мы не имеем права молчать, это будет нечестно. Слушай, Машка, – вдруг резко остановилась она. – Что я, дура, голову ломаю? Пойдем сейчас в милицию и все там расскажем. Отдадим этот телефон, который мне дали для связи, и они быстренько эту банду вычислят.

– Деньги тоже отдашь? – осторожно спросила Мария.

– А как же? Конечно, отдам, это же улика.

– Только через мой труп, – решительно сказала Маша и встала у стола, загораживая своим телом внушительную стопку дензнаков.

– Маш, ты чего? – не поняла Наташа и, нахмурившись, уставилась на подругу.

– А ничего! Знаю я все про эту милицию. Ты им деньги отдашь, они их быстренько «приватизируют», а на твоего Савинского наплюют и думать о нем забудут.

– Не говори глупости, – топнула Наташа ногой. – Неужели ты думаешь, что в милиции упустят такую возможность – обезвредить преступную группировку?

– Вот, вот, ты правильно выразилась, именно группировку, – интенсивно закивала Маша головой. – Простые бандиты никогда в жизни таких денег не заплатят за убийство. Как я поняла, этот Савинский – крутой парень, раз за его голову такие бабки и отваливают. И заметь, это наверняка всего лишь аванс. Как правило, вторую половину платят, только когда работа добросовестно выполнена. А теперь пораскинь своими куриными мозгами, моя дорогая. Что такое милиция, когда в деле такие «серьезные» люди замешаны? Тебя в одну секунду вычислят и голову оторвут!

– Это почему?

– Это потому. Ты прямо как будто не в России живешь, а в благополучной Швейцарии, – фыркнула Маша. – Объясняю один раз, для таких тупых и бестолковых, как ты. Если это группировка, а это так и есть, поверь мне на слово, я прекрасно изучила криминальный мир по книгам… Так вот, если это группировка, значит, у них обязательно есть свой человек в органах. Как только ты туда явишься с таким вот заявлением, из тебя не только душу, но и печенку с почками вытрясут. Всю твою подноготную, естественно, занесут в базу данных, и тогда, моя милая подружка, я ручаюсь: ты не проживешь даже одни сутки, – «обрадовала» подругу Маша.

– Ты так думаешь? – пролепетала Наташа и посмотрела на Марию глазами, полными слез.

– Нет, не думаю, я в этом уверена так же хорошо, как и в том, что я родилась зимой, а не летом, – безжалостно подтвердила Маша.

– А что же теперь делать?

– Забыть, – беспечно пожав плечами, посоветовала Маша.

– Кого забыть? – не поняла Наталья.

– Господи, Натали, ты тупеешь прямо на моих изумленных глазах! Я же про поход в милицию говорю. Забудь о том, чтобы туда идти и делать какие-либо заявления. Я, конечно, не хочу сказать, что у нас в органах нет нормальных, хороших людей, это было бы несправедливо. Но уж что там очень много нехороших – в этом факте можно не сомневаться. Об этом много пишут и говорят, и ничего здесь не поделаешь. Ты вспомни, сколько за последнее десятилетие произошло заказных убийств разных там олигархов, депутатов и бизнесменов! А теперь вспомни, сколько нашли тех, кто это сделал? Ты можешь мне назвать хоть одно громкое убийство, которое раскрыли бы? Вот и я не могу, – развела Маша руками.

– Ну, хорошо, здесь я, пожалуй, с тобой соглашусь, – неуверенно сказала Наташа. – В милицию, действительно, пока идти не стоит. Но от мысли, что Андрея Савинского я обязана предупредить, я отказываться не собираюсь.

– А это на здоровье, – пожала Мария плечами. – Предупреждай, кто тебе мешает?

– Но как?

– Понятия не имею.

– Машка, я тебя сейчас придушу! До чего же ты равнодушная особа, – возмутилась Наташа. – Я тебя попросила приехать, чтобы ты помогла мне разобраться, а ты… а ты…

– Я прочитала «резюме» на твоего Савинского… – не обращая внимания на истерику подруги, совершенно спокойно начала говорить Мария. – Он из дома выходит все время в одно и то же время. Тьфу ты, черт, я с тобой тоже скоро отупею. «Все время в одно и то же время», надо же так зарапортоваться, – сплюнула девушка. – Я хочу сказать, что из дома твой Савинский выходит ровно в восемь тридцать, и так каждый день, за некоторыми исключениями, выходные, праздники или внезапная болезнь, например.

– И что это нам дает, он же всегда с охраной? Его охраняют, как Алмазный фонд России, сама же только что про это читала, – развела Наташа руками. – Нам даже на пушечный выстрел не дадут к нему приблизиться. Я тоже об этом думала, но так ничего и не надумала.

– Тогда ему нужно позвонить, телефон в его офисе есть, – продолжала развивать свои идеи Маша. – Ну, на крайний случай, написать письмо. Плохо, что здесь нет номера его мобильника. Тут написано, что он меняет номера чуть ли не каждую неделю, поэтому проследить последний номер нет никакой возможности. Тогда можно остановиться на письме.

– Пока это письмо дойдет, его уже пристрелят, – снова возразила Наташа.

– Тебе дали на изучение и разработку программы две недели, ты сама мне сказала. А почему ты думаешь, что другому киллеру их не дадут? – не сдалась Мария.

– Стоит бандитам только понять, что я – совсем не та, за которую они меня приняли, они наверняка поторопятся. Я, конечно, не уверена в этом, мне просто так кажется, – высказала свою мысль Наташа, нервно потирая руку об руку. – И они это уже наверняка поняли, я имею в виду, свою ошибку, – добавила она. – Нужно срочно что-то придумать, иначе моя нервная система не выдержит такого перенапряжения.

– Плохо, что в этом списке нет адреса его электронной почты, – задумчиво произнесла Маша, по-прежнему не обращая внимания на нервозность подруги. – Можно было бы вообще все сделать безболезненно. Предупреждение послали бы, а уж там пусть сам решает, как поступить. Мы бы свой гражданский долг выполнили и, главное, сами бы не засветились. Может, попробуем ему в офис позвонить?

– Я боюсь, – откровенно призналась Наташа.

– Никогда не слышала, чтобы по телефонным проводам кого-то покусали, – усмехнулась Мария и смешно сморщила носик. – Ты как пуганая ворона.

– Нечего смеяться, – возмутилась Наташа. – Я бы посмотрела на тебя, если бы ты оказалась на моем месте!

– Слава богу, мне и на своем месте неплохо. И я никогда бы не оказалась на твоем, я не такая безалаберная, как ты, – сердито высказалась Мария.

– Скажите, пожалуйста, какие мы самоуверенные! Не считай себя такой умной, на моем месте могла, то есть мог бы оказаться любой человек, – возмутилась Наташа.

– Только не я.

– Это почему?

– Потому что я бы никогда так запросто не отпустила бородатого курьера, который впарил тебе этот кейс. Я бы его сначала проверила, а потом уж – «Гуляй, Вася, от рубля и выше». В общем, надеюсь, ты меня поняла, – с превосходством глядя на подругу, высказалась Маша.

– Маша, ну сколько можно объяснять? – простонала Наталья. – Я подумала, что его прислал тот самый заказчик, Трушин Илья Дмитриевич, с которым я должна была встретиться в этом кафе. Это чудовищное стечение обстоятельств, и здесь совсем нет моей вины. Я же себе не враг? Я его русским языком спросила: «Вы заказчик?» А он мне ответил, что он – курьер, доверенное лицо заказчика. Ну, я и подумала, что в кейсе лежат данные, по которым я и должна буду написать статью. Он же мне сказал, что все инструкции я найду в кейсе.

– Нашла? – с иронией поинтересовалась Маша. – Вот и действуй теперь согласно инструкциям, – фыркнула она и кивнула на пистолет, который лежал на столе.

– Сейчас я тебя убью, – прошипела Наташа. – Долго ты еще будешь издеваться надо мной? А еще подругой называешься! Как тебе не стыдно, Машка, неужели не видишь, как мне плохо сейчас? Может, мне и жить-то осталось всего ничего, а ты… – И девушка снова всхлипнула.

– Ладно уж, не реви, а то скоро нос отвалится, вон какой красный. Больше не буду ничего такого говорить, придется мне тебя пожалеть, – снисходительно пообещала Мария и, вытащив носовой платок из кармана брючек, подала его подруге. – На, утрись и прекрати реветь, слезами горю не поможешь. Я думаю, что действительно стоит предупредить твоего Савинского, и пусть он тогда за это обеспечивает и твою безопасность. Мало ли какими возможностями располагают бандиты? Вдруг они и правда смогут тебя найти каким-нибудь невероятным способом? Я уже ничему в нашей жизни не удивляюсь, – вздохнула она. – Где там номер телефона этого Андрея Юрьевича? Чтоб ему пусто было, – сплюнула Маша. – Сейчас попробую позвонить в его офис, – вздохнула она и, схватив из вазы краснобокое яблоко, со смачным хрустом вгрызлась в него зубами.