– Нет, такой вариант категорически не подходит, и я отметаю его сразу, – возразил Бобриков. – Все эти сценарии из Интернета похожи друг на друга, как близнецы, их уже все знают наизусть, а нам нужно придумать что-то свое, необычное, я бы даже сказал, волшебное. Главное, чтобы супруге советника понравилось, а уж она-то всегда сумеет убедить мужа в том, что… короче, вы меня понимаете.

– Что-то необычное и волшебное, говорите? – задумчиво пробормотала Маргарита. – Уже не помню точно где, но я слышала или в местной газете читала, что супруга советника вроде из Украины.

– Точно, она хохлушка, родом из Киева, и мастер спорта по художественной гимнастике, между прочим, – откликнулся Вячеслав. – Только что это нам дает?

– Если это действительно так, то очень многое! Я думаю, если мы устроим «Вечера на хуторе близ Диканьки», да еще с национальной украинской кухней, жене советника это понравится.

– Господи, Риточка, ты гений! – вскричал Иван Иванович и, спрыгнув со сцены, полез к ней обниматься. Он обхватил ее талию, упираясь носом как раз в ложбинку на груди. – Какая замечательная идея – «Вечера на хуторе близ Диканьки». Это же как раз Рождество, вернее, ночь под Рождество, убей бог мою душу. Умница ты наша.

– Спасибо, только, если можно, отпустите меня, – пропищала она, глядя сверху вниз на лысую макушку Бобрика и давясь от смеха.

– Идея, конечно, хорошая, только где мы возьмем для этого костюмы? – спросила Наталья. – Если покупать, представляете, в какую копеечку это может влететь?

– Зачем покупать, когда можно взять напрокат?

– За прокат костюмов тоже платить надо, и немало, театральные деятели сейчас ой какие ушлые стали, своего никогда не упустят, обдерут как липку.

– С этим вопросом я могу помочь, – раздался незнакомый мужской голос, и все повернулись в его сторону. – У меня приятель на «Мосфильме» работает, а там костюмерная на любой вкус и любые запросы. И цена будет вполне демократичная – бутылка хорошего коньяка.

– Ну, вот это уже совсем другой разговор, это нам подходит, – радостно захлопала в ладоши Людочка. – А вы, собственно, кто? – тут же полюбопытствовала она, с интересом разглядывая симпатичного молодого человека.

– Это я виноват, забыл вам представить нового сотрудника, – спохватился Бобриков. – Прошу любить и жаловать, друзья мои, Вадим Лапин, наш новый массажист, а заодно – инструктор по йоге. Вы действительно можете нам помочь с костюмами?

– Не вопрос! – широко улыбнулся тот.

– Отлично! Замечательно! Огромное спасибо! – рассыпался в благодарностях Иван Иванович. – Как вовремя вы появились в нашем дружном коллективе, Вадим.

– А он ничего, правда? – прошептала Наталья на ухо Маргарите, скосив глаза в сторону привлекательного массажиста. – Инструктор по йоге – наш человек! Советую не теряться, посмотри, какой симпатичный. А какие мускулы? Марго, не теряйся, – повторила она.

– Отстань, – нахмурилась та. – Тебе нужно, вот и не теряйся.

– Мне не нужно, у меня пока Костик есть, – хихикнула Наталья. – Вот когда наконец разбежимся с ним окончательно, тогда, может, я и не растеряюсь. А ты у нас, если мне не изменяет память, уже не один месяц в холодной постели ночи проводишь, и даже не два. Не мерзнешь?

– Нет, не мерзну, у меня пуховое одеяло, да еще и Барон Мюнхгаузен мне ноги греет. Он всегда со мной спит, – засмеялась Маргарита.

– Ах ты черт побери! – взвилась Наташа, как следует приглядевшись к массажисту. – Марго, ты только посмотри на этого инструктора, он тебе никого не напоминает?

– Кого он мне должен напоминать, если я его вижу впервые? – пожала та плечами.

– Марго, разуй глаза, это же тот самый «Шумахер» из джипа, что на дороге меня подрезал, – нетерпеливо прошептала Наталья.

– Джип запомнила, а вот «Шумахера» даже не видела, – засмеялась Рита в ответ.

– Так вот, значит, кто на мое законное место свою машину поставил? – сердито проворчала Наталья, продолжая сверлить взглядом молодого человека. – Мало того, что чуть аварию на дороге не устроил, так он еще и нагло узурпировал мое место. Ну погоди у меня, красавчик, я тебе сейчас покажу, как на чужое покушаться!

– Наташ, перестань, – остановила ее Маргарита, когда та уже собиралась ринуться в бой. – Сейчас не совсем подходящее время для выяснения отношений.

– Ты так думаешь?

– Уверена!

– Ладно, я с ним потом разберусь где-нибудь в темном углу, – проворчала Наталья, не отрывая взгляда от парня. – Надо же, какой беспардонный тип, даже не поинтересовался, чье это место, взял и поставил свою тачку.

– Успокойся, мы же на собрании, – напомнила Маргарита.

– Назарова, раз уж ты подала эту замечательную идею с «Вечерами на хуторе», тебе и воплощать ее в жизнь, – произнес Иван Иванович, лукаво улыбаясь.

– Мне? – откровенно растерялась та. – Почему именно мне-то?

– А кому же еще?

– Ну, я не знаю, – пожала Рита плечами. – Разве, кроме меня, никого нет, кто бы мог…

– Я тоже не знаю, – развел руками Бобриков. – Предложение ведь твое?

– Мое!

– Вот и дерзай – молодым везде у нас дорога.

– И что я должна делать?

– Как «что»? Придумай сценарий, распредели роли – и ко мне на согласование.

– Чур, я буду чертом! – выкрикнул Вячеслав, соорудив у себя на голове рожки из двух салфеток. Он скорчил уморительную гримасу, высунув язык, что вызвало веселый смех присутствующих.

– А я надену костюм Оксаны, – нежным голосом произнесла Людочка. – Думаю, мне будет к лицу украинский наряд, и моя коса очень к нему подходит, – тряхнула она своей действительно замечательной русой косой, достающей до пояса.

– Ну, тогда мне придется стать Вакулой, – улыбнулся второй администратор, Виктор, бросив влюбленный взгляд на Людочку. Та поймала его, и ее щеки моментально вспыхнули ярким румянцем. Девушка начала нервно расплетать и снова заплетать кончик косы, потупив глаза. Все понимающе заулыбались, потому что знали – у этой парочки серьезный роман, и дело уже идет к свадьбе.

– Риточка, я вижу, мы с тобой договорились? – спросил Бобриков. – Ты придумаешь сценарий?

– А что его придумывать? Он уже давно Николаем Васильевичем придуман, – пожала та плечами.

– Кто такой? Почему не знаю? – засуетился Бобриков. – Убей бог мою душу, но в нашем коллективе вроде нет такого или я что-то путаю?

– Вообще-то, я Гоголя имела в виду, – фыркнула Маргарита. – Это его Николаем Васильевичем звали.

– Ах вот оно что! Про Гоголя, значит? А чем, собственно, мы хуже него? Я ведь прав, Риточка? – ехидно поинтересовался Бобриков.

– Где уж нам уж выйти замуж? – сморщила носик она.

– А давай без иронии, – прищурился Иван Иванович. – Ты прекрасно понимаешь, что наш сценарий должен соответствовать духу времени, и в то же время… в общем, думай, Назарова, соображай, буду с нетерпением ждать твоих предложений. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

– Тьфу, и кто меня только за язык дернул? – плюнула Рита. – Не было печали, так вот тебе, получай. Мало у меня своих проблем?

– Ничего, ты у нас девушка сообразительная, справишься, а я в свою очередь подумаю о размере твоей дополнительной премии.

– Премия – это, конечно, хорошо, только я боюсь, что не справлюсь, – пожала плечами Маргарита. – Вдруг подведу?

– А вот если подведешь, ты у меня вообще никакой премии не получишь, не то что дополнительной, убей бог мою душу, – посулил Бобрик.

– Спасибо, порадовали, – недовольно проворчала Рита. – И кто меня за язык тянул? – снова повторила она.

– Назвался груздем, полезай в кузов, – захохотала Наталья. – Инициатива наказуема, это давно проверенный факт. Поздравляю, подруга, с новым статусом: госпожа Назарова – сценарист.

– Очень-то не веселись, будешь мне помогать, – ехидно усмехнулась та. – И не вздумай отказываться, иначе я серьезно обижусь, – тут же предупредила она, увидев удивленное лицо Натальи.

– А сейчас, друзья мои, я хочу сообщить вам еще одну замечательную новость, – загадочно улыбнулся Бобриков. – Неделю до праздников, и ту, что здесь будет отдыхать уважаемый советник мэра с супругой, весь коллектив в полном составе будет работать без выходных, отгулов и отпусков.

– Ничего себе новость! – ахнула Маргарита.

– Вот это да! – вторили ей несколько голосов, и все наперебой стали возмущаться. – Безобразие… Мы что, не люди?

– У кого-то, значит, праздник, а у нас работа, так, что ли?

– А я обещала ребенку, что все каникулы буду с ним ездить на елки.

– А я в прошлом году на Рождество работала.

– А у меня мама больна.

– А у меня жена в положении, может родить с минуты на минуту.

– Это нарушение трудового соглашения, между прочим, мы так не договаривались, господин директор.

– Стоп, стоп, друзья мои! Давайте без паники! – выкрикнул Иван Иванович, перебив одновременно галдевших сотрудников. – Вы все люди взрослые, грамотные и прекрасно знаете, что в любом договоре учитываются форс-мажорные обстоятельства. Приезд сюда советника мэра и является для нас тем самым форс-мажором. И еще, вы должны понимать, что от того, как мы справимся с поставленной задачей, зависит дальнейшая судьба «Родника», а значит, и наше с вами материальное благополучие. Надеюсь, вы все согласитесь со мной? Я же, в свою очередь, постараюсь компенсировать эти вынужденные обстоятельства. По мере своих возможностей, естественно.

– И как же будет выглядеть компенсация? – с любопытством спросил Вячеслав.

– Все ваши переработанные часы будут оплачены по двойному тарифу, плюс премиальные по итогам года.

– Эй-эй, Иван Иваныч, а вы не слишком ли размахнулись, обещая двойной тариф? – от всей бумажной души возмутилась главный бухгалтер, но Бобриков, не обращая на нее внимания, продолжал щедро раздавать «новогодние подарки». – Сразу же по окончании праздничных дней я дам вам по два дополнительных отгула… по очереди, естественно. Ну, и как обычно, особые премии тем, кто получает статус – лучший работник года, – подробно объяснил Иван Иванович, чем сразу же потушил разгоревшийся пожар негодования.

– Но я правда не могу работать на Рождество. Я еду к родителям, у меня уже и билет забронирован… – начала возражать Маргарита, но Бобриков ее уже не слушал.

– Вот и отлично! Вот и договорились! Собрание считаю закрытым, можете расходиться по рабочим местам и приступать к своим обязанностям. Риточка, душа моя, не забудь, пожалуйста, что в ближайшие три дня я жду тебя в своем кабинете с готовым материалом, – напомнил он и торопливым колобком покинул зал ресторана.

– Вот черт, ну и влипла! – вознегодовала Рита, нервно комкая салфетку, которую схватила со стола. – А ты говорила, что бомба в одно место дважды не падает, – проворчала она, повернувшись к Наталье.

– А что сразу я-то? – развела та руками. – Кто же мог предположить, что у этого советника мэра с головой не все в порядке? Нашел где Рождество встречать!

– Кто меня за язык дернул ляпнуть про эти «Вечера на хуторе»? – в который раз повторила Маргарита. – И что мне теперь говорить родителям? Опять сказаться больной?

– А что, это неплохая идея, между прочим, – оживилась Наташа. – Ты им позвони и скажи, что неважно себя чувствуешь, но ужас как хочешь их видеть. Пусть они к тебе приедут, раз у тебя такой возможности нет. Мои вон на мой день рождения приезжали, им очень понравилось. А твои и вовсе в Москве столько лет прожили, когда твой отец здесь служил, им должно быть интересно.

– Точно, наверное, я так и сделаю, ты, Натка, совершенно права, – согласилась с ней Маргарита. – Пусть родители наконец-то у меня погостят, заодно и Москву им покажу, чтобы увидели, как она изменилась. Ведь они последний раз здесь были пятнадцать лет назад, когда папину часть расформировали и нам пришлось уехать в Одессу. Самый разгар перестройки был, знаменитые девяностые.

– Это было давно и «неправда» – засмеялась Наталья. – Хорошо, что ты додумалась вернуться в столицу после окончания школы и меня за собой притащила. А то сидели бы сейчас с тобой в Одессе-маме, как две клуши, и жизнь летела бы мимо нас со страшным свистом – вжик, вжик, вжик, уноси готовенького. А здесь красота и все тридцать три удовольствия. Жизнь бьет ключом, причем не всегда по голове, и это уже хорошо. Правда, немного в старых девах мы с тобой засиделись, а это непорядок, – тяжело вздохнула она.

– Я себя старой девой не считаю, – дернула плечиком Маргарита. – В наше время женщина сначала карьеру делает, а уж потом о замужестве думает. Нам с тобой пока что по двадцать э-э-э… с хвостиком, и все еще впереди.

– Этот хвостик уже давно превратился в хвостище, – фыркнула Наталья. – И очень скоро отвалится, между прочим. И тогда, как ни крути, а – «мои года, мое богатство», неумолимо высветятся на лбу крупным шрифтом.

– Любишь ты, Натка, себе цену набивать, ой любишь, – засмеялась Маргарита. – Ведь прекрасно знаешь, что красавица и больше двадцати тебе никто не даст. И вообще, ты вон уже успела и замужем побывать, и развестись, и каким-то образом уговорить своего благоверного квартиру тебе оставить. Как тебе все удается?

– Можно подумать ты не знаешь, как удается, – фыркнула Наталья. – Всего-то и понадобилось сделать серьезный вид и пригрозить, что не дам никакого развода, и ни в какую Норвегию с новой женой он не уедет. За тот контракт, который ему там предложили, он не то что жилплощадь готов был отдать, но и черту душу заложить. Квартира теперь – моя собственность, и это, конечно, хорошо, но ведь хочется чего-нибудь эдакого, – томно потянулась она. – Любви хочу, да такой, чтобы крышу напрочь снесло.

– Так у тебя любовник богатый есть, вот-вот замуж позовет, или я чего-то не знаю?! – удивилась Маргарита.

– Ай, да ну его, любовника этого, – отмахнулась Наташа, явно не желая продолжать разговор на эту тему.

– Похоже, заелась ты, Наталья батьковна, – засмеялась Рита. – Ой заелась!

– А вот здесь, подружка, ты глубоко заблуждаешься, – возразила Наташа. – Я не заелась! Просто, как все нормальные люди, быстро привыкаю к хорошему, – лукаво подмигнула она.