Собака, моё спасение и необходимость в условиях деревенской жизни. Два года назад меня покусал желтый пёс с соседней улицы. Потом я несколько раз не могла пройти домой из магазина, – на дороге толкалась целая свора собак. Наши люди выпускают питомцев вечером погулять. Иногда собаки просто срываются с цепи и ведут себя по-разному. Поэтому у нас покусан фактически весь посёлок.

– Клин буду вышибать клином, – сказала я Вовке, – хочу взять взрослую выученную собаку серьёзной породы. Пускай защищает нас от местных шавок, а то на мне скоро не останется живого места.

– Не, ты ненормальная, ты хочешь взять чужую взрослую собаку? – возразил Вовка

– Да, хочу.

– Ну, ладно. Бери. Но только немецкого боксёра. Где ты её найдешь? – Вовка признавал только эту породу.

– На каком-нибудь сайте, где собак отдают в хорошие руки.

– А такое бывает, чтобы кто-то отдал нормальную собаку?

– Всякое бывает. У людей разные обстоятельства. И у собак, наверное, тоже…

Боксёра у меня не заводила никогда. Только овчарку, нюфик, дог и колли. Поэтому трудно представляла породу. Помнила только, что в Советском Союзе было много таких собак. О них говорили, что очень умны и прекрасно защищают. Тогда ещё не было понятия «бойцовая собака». Но всегда было понятие «серьёзная собака».

Я нашла Скарлю на сайте, где отдавали собак в хорошие руки. На снимке сидела тигровая бульдожка с грустными глазами. Жизнь, похоже, сделала её несчастной бедняжкой. И очень скоро я узнала ей историю.

Сначала у неё был хозяин, его машина, его квартира и его семья. Когда Скарлечка была маленькой, с ней очень много занимались. Она ходила в самые престижные собачьи школы и однажды стала самой настоящей служебной собакой. А потом начала покорять выставку за выставкой. В её родословной было написано, про четырнадцать чемпионов в роду. Они завоевали престижные медали в России, разных странах Европы и даже – в Канаде. И она тоже собиралась стать чемпионкой.

А ещё она служила. Охраняла машину любимого хозяина. И в жару и в холод, когда он уходил надолго. Охраняла и защищала его самого. На рыбалке, на работе, на таких опасных его предпринимательских встречах. А потом она вдруг стала ему не нужна. Он ушёл из дома, странным образом поделив нажитое. Себе забрал машину. А жене оставил бульдожку и ребёнка. И жена вынуждена была пойти на работу. И работала с семи утра до одиннадцати вечера каждый день. Скарлетта же начала потихоньку сходить с ума.

Да, у собак, значит, тоже может быть сильный стресс или депрессия. Или даже срыв. И когда он случился, то Скарля, конечно, никого не покусала и не обидела – не то воспитание. Но она начала крушить всё подряд. Мебель, посуду – вдребезги, тряпки – вразрыв, на кусочки. Наталья не выдержала. С психологической совместимостью с собакой у неё и раньше было сложно, а сейчас уже явно надо было что-то делать. Дома часто остаётся сын. А вдруг собака перестанет быть адекватной и кинется? Обливаясь слезами по причине своей предательской подлости, женщина написала объявление, предварительно сообщив о ситуации в клуб боксёроводства.

Все бросились искать Скарлетте новые добрые руки. И вот мы нашлись.

Мы приехали с Вовкой и забрали Скарлю в одно из воскресений. На меня сразу вышли два клуба, Питерский и Московский Сказали, что знают эту собаку давно и очень обеспокоены её судьбой и надавали ценных советов.

Мы притирались друг к другу месяца три, а потом псина так влилась в нашу жизнь, что даже стало странно, как её не было с нами раньше?

Однажды она вышла одна против двадцати собак – мы налетели на дикую стаю, которая бросилась на нас, едва завидев. Вот тут-то я впервые поняла, почему немецкий боксёр зовётся именно так. Она никогда никого не кусала. Она била лапой в ухо – такой точный хук слева или справа. Потом подминала по себя соперника и ждала, когда он запищит и сообщит, что сдаётся. Потом отпускала и переходила к следующему. Главное, сломить волю противника. А когда он признал силу, он больше бульдожку не интересовал.

Скарлетта всем видом показывает, что она безоговорочный лидер и главная собака на улице.

Из двадцати собак стаи к ней решились подойти не больше семи. Остальные тявкали в ожидании команды вожаков. Троих маленьких злючек с одного маху отправила в ближайшие кусты. Здоровенных псов мгновенно привела в состояние нокаута быстрыми короткими ударами лап. Стая позорно ретировалась. А когда мы шли обратно, сделала вид, что нас не видит.

Наши отношения со Скарлеттой наладились окончательно месяца через три, и я неоднократно впоследствии удивилась её уму, выдержке и выучке.

Итак, мой надёжный друг сидел рядом, по левую руку от меня. Карман оттягивал тяжелый газовый «Макаров», – не спасёт, так напугает. Ну и наверняка где-то недалеко, в сторону дома ехал муж Вовка. Прорвёмся.

Мы потихоньку выехали с нашей улицы и повернули на центральную. Комсомольская связывала все микрорайоны. Я не боялась встретить здесь ГАИ – никто в Светлом Пути ГАИ не видел уже несколько лет в такое время в таком месте. Если гаишники и забредают сюда, то только с рейдами. О рейдах посёлок знает заранее и тщательно к ним готовится.

Ночью в посёлке не найдёшь милиционера. Ночью у нас хозяйничает отчаянная молодежь. Стоило мне об этом вспомнить, как сзади из темноты выпрыгнула бежевая пятёрка-жигули, без номеров и без фар. Шальная машина обогнала нас на дикой скорости, – я только услышала визг тормозов – и растворилась в ночи. Вот чего я боюсь особенно. Пьяные подростки на незарегистрированных машинах, носятся по ночам наперегонки, сшибая то и дело столбы, дорожные знаки и местных жителей. На пути их следования находятся любимые тусовочные места местной молодёжи. Там дети спешиваются, и тогда держитесь урны, почтовые ящики, беседки, заборы.

Вот только на прошлой неделе Василиса Премудрая показывала мне завязанную, практически в узел, ногу дорожного знака:

– Не, ну ты представляешь, – причитала глава нашего поселения. – Это какой мозгой надо думать, чтобы железо выворотить вместе с бетоном, и завязать в узел? Я не знаю, что выросло из наших детей.

Примерно представляя, где находятся любимые пристанища наших детишек, я старалась всматриваться в темноту, чтобы заблаговременно среагировать, если что-то полетит в стекло. Не успела. В стекло прилетела консервная банка.

Банка бряцнула. Скарлетта рыкнула. Я оторопела и остановила машину. По стеклу медленной вязкой струей ползло масло. Из темноты раздался подростковый гогот. Никто ничего не боялся и убегать не собирался. Я теряла время, но остановиться пришлось. Чтобы вытереть масло.

Вздохнула, открыла дверь и вышла. Гогот не прекратился. Посмотрела на стекло. Чудесным образом обошлось. Ни царапины, только масляная клякса и тонкая струйка вниз от неё.

.Достала из кармана пачку одноразовых платков и начала аккуратно вытирать масло, медленно приходя в себя. Двое рыжих подростков из девятого класса в спортивных брюках «Адидас» с нашего рынка, кроссовках «Рибокс» оттуда же, и вельветовых куртках, оживленно обсуждали точное попадание. Юноши так развеселились, что не заметили немецкого боксёра, который выскользнул в темноту через открытую мной дверь, и уже обошел балбесов сзади. Скарлетта заняла позицию и ожидала знака. Я уже взяла себя в руки и сказала строгим учительским голосом:

– Так, Петровский и Казиматов. Попались. Сейчас пойдем с вами к главе посёлка. Она давно мечтает поймать вас с поличным. Только сначала напишете чистосердечное признание.

– Да, сейчас, – огрызнулись парни, – а по лбу банкой получить не хочешь?

– Ну, попробуйте. – я повернулась к оболтусам лицом. – Только заранее предупреждаю, что эта милая собачка, которая наблюдает за вами сзади, очень не любит пьяных мальчишек. Особенно, если они размахивают руками или странными предметами. Она может расценить это, как непосредственную угрозу и броситься на вас, не дожидаясь команды.

– Р-Р-Р, – поддержала меня Скарлетта.

Пацаны оглянулись, и, показалось, сразу отрезвели. Из темноты на них смотрела квадратная бульдожья морда.

– Бойцовая? – неуверенно спросил один из них.

– Служебная. Самая что ни на есть, – решительно ответила я, нажимая, на слово «служебная». Потому что бойцовая, это та, что может броситься и разорвать по собственной инициативе. А служебная – это значит, идеально выучена и без команды действовать не станет.

– А почему без намордника? – пытался ерошиться второй.

– А почему банкой кинули в мою машину и почему угрожали? – Я разозлилась. В квартале отсюда ребёнок в реальной опасности, а я тут вожусь с пацанвой. Надо ускорить их признание.

Сначала хотела заставить написать кляузу на самих себя. Но решила, что это займёт много времени. Тогда взяла телефон, включила режим диктофона и потребовала наговорить признание в микрофон. В салоне тойоты Вовка разместил видеорегистратор. На записи, наверняка видно, как летела банка и как я беседую с местной шпаной. Доказательств предостаточно.

– Завтра придёте к Василисе Марковне, – приказала парням, – она пропишет вам общественные работы. Не придёте, пущу в интернет эту запись. У родителей начнутся неприятности.

– Да ладно поняли мы всё, тёть Кап. Придём, отработаем. Наш косяк.

Косяк у них. Василису шпана уважала и побаивалась. Завтра она займётся их воспитанием. Я посмотрела на часы – на хулиганов потрачено три минуты. Мы отпустили парней, и они грустно побрели к своим домам, их вечер был явно испорчен. Скарлетта прыгнула в машину. Мы поехали дальше. И теперь уже добрались до дома Остапа без дальнейших приключений. Я посмотрела на часы. Было 00 часов, 10 минут.