Глава 9

Выйдя на улицу, Федор сгрузил упаковки в кузов старенького «Фиата Добло», еще раз поблагодарил курьера, а затем забежал в расположенный неподалеку круглосуточный супермаркет и, сняв с карточки деньги, положил их в тюльпановый конверт.

Теперь душа его была спокойна, хотя и не до конца – нужно было еще вернуть конверт владелице. Но окна квартиры на первом этаже были абсолютно темными, что делало миссию невыполнимой. Пока что невыполнимой.

Кстати, в окнах соседней квартиры свет тоже отсутствовал. Ее обитательница, на вид ровесница Дарьи Тимофеевны, очевидно, уже спала.

– Это действительно был твой отец? – удивленно спросила Алиса, стоило Федору переступить порог.

– Нет, с чего ты взяла?

Она не ответила, лишь пожала плечами.

Федор и сам не мог понять, почему назвал совершенно чужого человека отцом. Чтобы скрыть смущение, он сделал вид, что рассматривает Алисины покупки.

Обойдя вниманием упаковки с одеждой и коробки с обувью, Федор выудил из упаковки небольшой, сияющий черным пластиком фен. Приставил его к виску:

– Пух-х-х!

– Дурак, – возмутилась Алиса, обезоруживая его.

Федор тут же вытащил из вороха упаковочной бумаги какую-то штуковину, судя по всему, тоже для волос, а следом еще одну. В большом пакете обнаружилась куча расчесок самых различных размеров и конфигураций – толстенная круглая и такая же круглая, но поменьше диаметром, но с одинаковыми, торчащими в разные стороны колючками, а еще обыкновенная пластмассовая и металлическая с длинным острым концом.

– Зачем тебе столько? – спросил Федор и поершил волосы на макушке самой толстой расческой. Колючки неприятно царапнули кожу.

– Для работы, – сказала Алиса, забрала у него расческу и положила в маленькую компактную сумочку. Туда же отправились остальные.

– Ты парикмахер? – спросил Федор.

– Нет.

Пару минут Федор ждал продолжения, а потом не выдержал:

– А кто? Кто ты, Алиса?

Он тут же испугался, что вопрос прозвучал слишком громко, слишком в лоб, слишком… Что с такими девушками, как Алиса, не следует говорить таким тоном, но она, нисколько не обидевшись, ответила:

– Я переводчик. – И, видя его округлившиеся от непонимания глаза, пояснила: – Работаю в фирме. Могут позвонить среди ночи и вызвать. А выглядеть нужно от и до. Или требуется с клиентом ехать за границу. Там по салонам красоты не набегаешься. Вот и тащишь с собой чемодан. Если переговоры с девяти, вставать приходится в шесть. Девчонки, у кого ногти длинные, еще и лампу для маникюра с собой таскают.

– Какую лампу?

– Да тебе оно надо? – Алиса потянулась, по-кошачьему выгнув спину и вытянув вперед руки с короткими прозрачными перламутровыми ноготками, похожими на морские ракушки.

Наверное, она хотела показать, что ногти ее хороши сами по себе и не требуют никаких дополнительных приспособлений, но Федор понял жест как призыв к действию.

Он осторожно подтянул к себе Алису, обнял, отыскал ее губы своими губами. На секунду замер, давая ей возможность продемонстрировать свое несогласие. Но тут Алиса взяла инициативу в свои руки.

То, что произошло дальше, никаким образом не походило на описанный нобелевским лауреатом поворот ключа. Это был взрыв супергиганта Бетельгейзе и рождение сверхновой.

От избытка чувств Федор даже сознание потерял на минуту. Ну или заснул на полчаса. А когда проснулся, обнаружил, что лежит на диване, а Алиса, уже полностью одетая, сидит рядом и нежно гладит его по щеке.

Он взял ее руку, прижал пальцы к губам, потом отвел их в сторону, посмотрел пристально.

– Так зачем все-таки нужна лампа?

Она засмеялась, взъерошила Федоровы волосы.

– Чтобы лак затвердел.

– Поня-я-ятно, – протянул Федор. – Сложно все у вас. Нравится тебе такая работа?

– Не хуже других.

Федору показалось, что вопрос Алисе пришелся не по душе, и поспешил ее успокоить:

– Мне бы, наверное, очень понравилась. Ездишь по всяким странам, знакомишься с разными людьми… Красота… Давно ты там работаешь?

– Уже почти три года.

«Три года? – подумал Федор. – А почему тогда только сейчас покупает прибамбасы для наведения красоты? По идее у нее их должен быть целый чемодан. И куда он делся, этот чемодан?»

– Тебе что – денег жалко? – спросила Алиса, и Федор понял, что какую-то часть своей мысли произнес вслух.

Ну была у него такая привычка, что поделаешь. Издержки одиночества.

– Да что ты! Нет, конечно! – Федор попытался ее утешить единственно возможным в его понятии способом, но Алиса отстранилась.

Встала, резко одернула футболку и ушла в спальню. Скрипнула кровать.

– Алиса, – Федор тихонько поскребся в дверь, – прости! Пес с ним, с чемоданом. Может, хочешь чаю или колы?

Ответа не последовало. Федор вернулся на диван, положил на колени ноутбук. Вот он, его настоящий друг. Никогда не обижается, не уходит в другую комнату и не закрывает дверь перед твоим носом.

Сна, как говорится, не было ни в одном глазу. Просмотрев почту и побродив по присланным рассылкам, Федор решил побродить по Дикому Западу с Джоном Марстоном. Он запасся пачкой чипсов, бутылкой колы, надел наушники, чтобы не тревожить Алису, и пустился в путь.

На этот раз он выбрал самую грустную главу. Усадив жену Эбигейл и сына Джека на коня и убедившись, что они благополучно покинули ферму, Марстон подходит к воротам, за которыми его поджидает толпа американских солдат. Джон смотрит на них в щель, а потом решительно распахивает створки, выхватывает револьвер и стреляет. Силы неравны, и через миг Джон падает, сраженный несколькими пулями. Конечно, Джек отомстит за отца, но это будет в следующей главе, а пока не мешало бы подкрепиться.

Чипсов в пакете оставалось всего ничего. Федор снял наушники, отправился на кухню. И в этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.

– Да что же это такое! – шепотом, чтобы не разбудить Алису, возмутился Федор, бросаясь к двери. – Не дом, а проходной двор какой-то. Кто там?

– Я ваша соседка. Вы мне звонили.

– Никому я не звонил, – громким шепотом заявил Федор.

Он посмотрел в глазок, но за дверью было темно – очевидно, в подъезде не горела ни одна лампочка.

Свет уличных фонарей позволял различить лишь худенькую фигурку. И голос ему был абсолютно не знаком, хотя ему за все время проживания так и не довелось услышать голос бабули с первого этажа и женщины – матери двоих детей из квартиры напротив. Да и видел их мельком. Но определенно это не они сейчас ломились в его дверь.

– Приходите утром, – заявил Федор.

Но незваную гостью это не устроило, и она снова забарабанила в дверь. Да еще и завопила что есть мочи:

– Помогите, пожалуйста!

«Ну, что за народ», – подумал Федор, но отказать женщине в помощи совесть ему не позволяла.

Он накинул цепочку, приоткрыл дверь и застыл от удивления – на пороге стоял Джек, сын Джона Марстона собственной персоной. Короткие темные волосы, широкие брови, почти сросшиеся на переносице, большие испуганные глаза.

Глава 10

Алиса долго не могла заснуть. Слова Федора разбередили в ее душе воспоминания о том, что она тщательно старалась вычеркнуть из памяти. Ведь все началось именно из-за чемодана…

Борьба чемодана с пражской мостовой закончилась его безоговорочной капитуляцией. Она купила его на распродаже за смешные деньги, прельстившись абсолютно неубиваемым видом, и теперь экономия вышла боком – чемодан отбросил колеса в буквальном смысле этого слова.

Алиса в сердцах пнула его серебристый бок, потом попробовала тащить за ручку, глотая слезы досады. Наверное, со стороны это выглядело комично – в горизонтальном положении чемодан доставал ей почти до пояса, и приходилось высоко поднимать руку. Но Алисе было не до смеха. Если в начале своего ночного похода ее толкала вперед злость и предстоящие трудности казались веселым приключением, то сейчас силы почти оставили ее.

«Сволочь! – попробовала повысить градус злости Алиса. – Пуп земли хренов. Августейшая особа, мать его».

Он же так всем и представляется – Орлов, граф. Вроде как в шутку, а может, и всерьез. Думает, если много денег – значит, все можно! Лучшая еда, лучшее пиво… Он и гостиницу заказал не абы какую, а «Президент отель».

В его понятии «президент» – это гарантия крутизны. Красочный сайт отеля обещал СПА, бассейн, роскошный завтрак, а главное – вид на Пражский град. Но СПА и бассейн Орлов не посещал – такого добра и в России навалом, чего было в Прагу тащиться? Завтрак он благополучно просыпал. А чтобы увидеть Пражский град, нужно высунуться из окна по пояс. В противном случае можно было лицезреть лишь крутой противоположный берег Влтавы, поросший кустарником и редкими деревьями, абсолютно не радовавший глаз. Как, впрочем, и само здание отеля, чем-то отдаленно смахивающее на Мавзолей Ленина. Ну как можно выбрать такое, когда кругом бесчисленное множество симпатичных домиков с красными черепичными крышами? Как этот, например.

Алиса скользнула глазами по стене дома, возле которого она остановилась, чтобы перевести дух, и попыталась прочитать написанное по-чешски название.

Отель «Чертовка».

Ну надо же!

Угораздило кого-то так назвать гостиницу. Интересно, кто в ней живет? Черти? Судя по темным окнам, спросом гостиница не пользовалась. А может быть, постояльцы гуляют по городу или пьют пиво в многочисленных барах.

– Ох уж это пиво! – И Алиса снова пнула беззащитный чемодан.

Именно из-за пива она оказалась сейчас в таком плачевном состоянии. Устав от хаотичного блуждания по барам, Орлов решил заказать персонального гида, который провезет их по лучшим заведениям и укажет на самые достойные сорта пива. Гид, Руслан, молодой парень с уже наметившимся «пивным животиком», сначала предложил пройтись пешком. Но, наткнувшись на красноречивый взгляд Орлова, осознал ошибку.

«Хозяин – барин», – прочла Алиса в брошенном на нее взгляде Руслана и слегка пожала плечами в ответ. Этот краткий диалог не остался незамеченным.

– Ты чего это с гидом в гляделки играешь? – зловещим шепотом поинтересовался Орлов, когда они шли к машине, и недовольно скривился при виде бежевой «Шкоды Октавия». Конечно, их сиятельствам пристало ездить не иначе, как в карете.

Во время экскурсии Алиса обменялась с Русланом всего лишь несколькими фразами – ну не сидеть же букой. Но то ли Орлову не понравилось пиво, то ли еще какая шлея ему под хвост попала, по возвращении в гостиницу он заявил, что Алиса вела себя как самая настоящая шлюха. Ей бы промолчать или сказать что-то типа «виновата, исправлюсь». Но она повела себя как полная дура. Начала оправдываться, спорить.

В результате их сиятельство просто вышвырнул ее за порог гостиничного номера вместе с чемоданом. Как жаль, что он не бросил следом телефон, который Алиса с утра положила на зарядку и, собираясь на экскурсию, не взяла с собой. А чего толку брать – звонить ей некому. Разве только Лешке, ее верному другу еще со школы. Но тому в Прагу звонить дорого. Разве что по вайберу написать сообщение. Но, узнав, что подруга в беде, он бы непременно помог. Нашел бы деньги. Занял у кого-нибудь. Украл, в конце концов.

Лешка, кстати, сразу говорил, что Орлов – пустой номер, что ничего Алисе не светит. Но ей так не хотелось упускать возможность съездить в Прагу. А еще тешил самолюбие тот факт, что из всех девчонок из их агентства «Настоящие леди» Орлов выбрал именно ее. И хотя он был абсолютно не в Алисином вкусе, но она давно уже привыкла не смешивать личные ощущения с работой. А вдруг… Вдруг случится чудо, и эта поездка выльется во что-нибудь серьезное.

Вот и съездила на свою голову. В кармане несколько крон, в руках – неподъемный чемодан, в голове – пламя ярости. По-хорошему, нужно попросить у кого-нибудь телефон и кинуть весточку Лешке. А потом ждать. Вот только у кого – кругом ни души.

Алиса протащилась еще несколько шагов и оказалась на небольшом мостике с двумя фонарями по бокам. Перила моста были облеплены многочисленными замочками, на которых влюбленные идиоты пишут свои имена, а ключ бросают в воду. Думают, что это поможет сберечь любовь.

Алиса наклонилась, пытаясь прочитать имена. Ева и Лукашек, Кристина и Карлос – испанец, что ли? Юлия и Лаура. Это что-то странное. Хотя, может быть, это две девчушки, закадычные школьные подружки, которые еще верят в вечную дружбу? Интересно, скоро ли их постигнет разочарование? Хотя они с Лешкой вон сколько лет дружат. Видимо, бывают исключения. И эти, как их, Юлия и Лаура, уже будучи беззубыми старушками, вспомнят Прагу, мост и замочек на перилах.

Лешка… Может, ну его? Выйти замуж за Лешку? Он ведь ждет. Готов взять ее любую. Нарожать ребятишек и жить тихой бедной жизнью. Как живут Алисины родители. Лешка будет работать на стройке, больше он ничего не умеет. Потихоньку начнет спиваться…

Она посмотрела на воду. Там, внизу, в подсвеченной фонарями темноте, плавали четыре уточки. А может, это были черти? Те самые, из гостиницы «Чертовка». Везет им – ни забот, ни хлопот. Знай себе плавай и жуй брошенный доброхотами-туристами хлеб.

Алиса на секунду представила себя такой вот уточкой. Или гусыней, раздобревшей после рождения нескольких Лешкиных отпрысков. Гадко. Не для того она себя растила, зубрила английские слова.

«Нет, я не сдамся». – Она резко тряхнула головой, и мысли, разбежавшиеся от растерянности, выстроились в четкие строчки плана.

Итак, перво-наперво надо найти человека, который позволит воспользоваться своим телефоном. Лучше всего парочку, типа этих Евы с Лукашеком или Кристины с Карлосом. И чтобы телефон был с интернетом.

Второе – решить вопрос с ночлегом. Легко сказать, но как? В сети полно историй о бэкпекерах, путешествующих с рюкзаком за плечами и минимальным количеством денег. Но Алиса не была готова выйти из своей уютной зоны комфорта и очертя голову броситься в сомнительную авантюру. Да и не похожа она на бэкпекера с этим громоздким чемоданом.

Чемодан… Все упиралось в него.

Вспомнилось, как отец, шутя, говорил: «Жена, она как чемодан без ручки. Тащить тяжело и бросить жалко».

Конечно же это была шутка – мать он очень любил. Всегда старался помочь, даже тогда, когда помощь эта абсолютно не требовалась. А потом старался помочь Алисе. Всем – деньгами, советом. Преобладали, конечно, советы – с деньгами в доме Лопуховых всегда было туго.

Алиса с детства знала – у нее все будет по-другому. Она еще не понимала, как, но твердо верила в свою звезду. Настанет день, и приедет ее принц на белом коне.

Поворотной точкой в жизни Алисы стал фильм «Красотка», который она совершенно случайно увидела по телевизору. Не заболей она в канун Восьмого марта, не отправься родители в театр, и история Джулии Робертс осталась бы для нее неизвестной – мама считала подобные картины не подходящими для подростка с неокрепшей психикой. Но благодаря счастливому стечению обстоятельств фильм Алиса все-таки посмотрела, и история современной Золушки потрясла девочку.

Нет, разумеется, Алиса не решила стать проституткой. Она будет актрисой. Причем не простой, а самой настоящей голливудской звездой. Тем более что английский ей давался лучше всех остальных школьных предметов.

Алиса записалась в студию при городском театре. Ученицей она оказалась способной и через несколько месяцев уже принимала участие в спектаклях. Конечно, роли были незначительными, порой даже без слов, не предусматривающими никакой оплаты. Но Алиса радовалась и этим маленьким шажкам к своему большому будущему.

Изнутри жизнь артистов провинциального театра оказалась не такой праздничной, как из зрительного зала. Декорации обветшали, на костюмы выделялся мизер. У костюмера тети Гали были свои люди в секонд-хенде, и за считаные копейки она покупала вещи, из которых шила удивительные платья. Но главное, благодаря чему театру удавалось держаться на плаву, – прекрасная игра актеров. Они не выходили на сцену с целью развлечь публику, нет. Они на ней жили. Ни одного неестественного жеста, ни одной фальшивой интонации. Диалоги – отточены, монологи похожи на исповедь. Разумеется, как и в любом коллективе, в театральной труппе не было единодушия. Ссоры, интриги, когда все против всех, – куда без этого. Но только не на сцене. На время спектакля все дрязги забывались, наступало негласное перемирие. И лишь когда стихало эхо аплодисментов, все возвращалось на круги своя.

Алиса почти каждый вечер стояла в кулисах и наблюдала за работой актеров, впитывая их мастерство. Разбирая действие на крошечные элементы, она пыталась понять, почему для изображения, к примеру, любви, вовсе не нужны никакие слова. Жесты, взгляды, прикосновения – все и без них достаточно красноречиво. Слова перегружают тончайшую игру, нить которой испокон веков соединяет мужчину и женщину.

Интерес Алисы не остался не замеченным режиссером. Он разглядел в ней тот самый энтузиазм, который заставлял актеров жертвовать ради театра всем: личной жизнью, здоровьем, материальным благополучием. Оставленные на попечение родни дети, на ходу проглоченный обед. Как наркоманы, выносящие из дома все ценное, они были готовы отдать последнее, лишь бы действо под названием «спектакль» состоялось. Кресла, шкафы, стулья, тюль на отделку свадебного платья, посуда – в ход шло все.

Алиса принадлежала к тому немногочисленному кругу людей, которые готовы на любые жертвы ради своей идеи. К тому же она оказалась отличной ученицей: не лезла на рожон, не обижалась на критику и к окончанию одиннадцати классов, по мнению режиссера, была готова к любым ролям. Желание Алисы поехать учиться в Москву он воспринял как предательство. Чутье говорило ему, что уезжает девушка навсегда.

Поезд прибыл на Ярославский вокзал поздним вечером. Поток пассажиров подхватил девушку, понес за собой. И хотя Алиса была готова к встрече с огромным городом, действительность превзошла все ожидания. Несмотря на позднее время, народу было очень много. Казалось, стоит запнуться, остановиться на миг, и толпа свалит тебя с ног.

Ремень тяжелой спортивной сумки больно давил на плечо, но о том, чтобы остановиться и сменить руку, не могло быть и речи – затопчут. На мгновение душу охватил страх, но тут толпа выплеснулась на привокзальную площадь, и стало чуть полегче.

Алиса на ходу вытащила бумажку, где заранее расписала маршрут до дома папиной родственницы – очень дальней, седьмая вода на киселе, которая согласилась приютить ее на пару месяцев, пока она не поступит в институт и не поселится в общежитии. И тут краем глаза девушка увидела нечто странное: справа, довольно далеко в небе вспыхнули яркие звезды фейерверка, окрасив ночное небо в оранжевый цвет.