Сосед с сигарой выиграл следующую партию, но ни Омарейл, ни Даррит, не потратили на нее больших денег. А затем был выход Даррита, и принцесса восхитилась тем, как красиво он все разыграл. Если бы он не почесал правое ухо – признак удачного расклада, – Омарейл поверила бы, что у него слабая комбинация вроде пары или двух. В итоге Щуплый остался с тройкой на руках и без крупной суммы в кармане.

Омарейл почувствовала вкус победы и готова была сыграть еще, но внезапно Норт объявил, что они уходят.

– Удача – изменчива, а я не из тех, кто привык испытывать судьбу.

Принцесса была не согласна. Она только вникла в самую суть и поняла, как заработать еще. Можно было рассчитывать на крупный выигрыш: их партнеры по игре, хотя и обогатили Даррита и Омарейл, все еще имели достаточно золота.

– Я бы хотела сыграть еще партию, – заметила она, с азартом оглядывая остальных.

Дама понимающе хмыкнула, Сигара посмотрел на нее снисходительно. Щуплый мрачно зыркнул, ему определенно не понравилась везучесть этой парочки. А Пенсне – он, казалось, был самым опытным игроком – весомо сказал:

– Послушай своего приятеля, девочка.

Даррит тут же внимательно посмотрел на мужчину. Омарейл и сама почувствовала состояние игрока, когда их взгляды встретились. Пенсне подозревал, что что-то нечисто, и испытывал от этого раздражение. Можно было сказать, что он настроен агрессивно.

Омарейл поспешно встала.

Пока они с Дарритом шли по темной и пустой улице окраины Агры, Омарейл вспоминала самые яркие моменты игры.

– А когда у меня была только пара, но Щуплый сдался! – восклицала она, опьяненная успехом и свежим воздухом. – Это было восхитительно. Жаль, что потом просто ужасно не везло с картами. Но когда я увидела каре… О-о, эта дамочка думала, что выигрыш у нее в кармане!

Даррит смотрел вперед, никак не реагируя на эмоциональный рассказ.

– Но жаль, что нам пришлось так рано уйти. Я бы с удовольствием сыграла еще. Ты слушаешь меня, Норт?

– О да. Я слушаю и думаю о том, что совершил ошибку, познакомив вас с азартными играми. Вы не знаете, когда нужно остановиться.

Омарейл досадливо вздохнула.

– Уверена, это приходит с опытом. Получить который, – с нажимом продолжила она, – можно лишь практикой.

Даррит покачал головой:

– Дело не в опыте. Просто у вас… притупленное чувство опасности. Вы как будто не понимаете всей серьезности ситуации. Безрассудно доверяете незнакомцам, бесстрашно отправляетесь в самые злачные места, с каким-то неясным восторгом пускаетесь в авантюры.

Она чуть помолчала. Затем, укутавшись поплотнее в плащ – не из-за холода, а скорее из-за внезапно навалившейся усталости, – Омарейл ответила:

– Может, поэтому я до сих пор не выбросилась из башни? Потому что я научилась не бояться и не сдаваться?

Даррит вздохнул. Ночь была темная, фонари на улице горели через один, поэтому Омарейл с большим трудом удалось разглядеть выражение его лица. Норт казался уставшим и обеспокоенным.

– Может, – сухо отозвался он. – Но сейчас вам самое время узнать, что такое осторожность.

Неожиданно Даррит обогнал Омарейл на один шаг, чтобы резко развернуться и встать перед ней. Она вздрогнула, оказавшись с ним лицом к лицу.

– Никто не желает вам добра, – проникновенно сказал он.

Дыхание облачком вырвалось из его рта. Она издала нервный смешок:

– Спасибо за слова поддержки, Норт…

– Не думаю, что это повод для шуток.

– Тебя послушать, поводов для шуток вообще нет, – закатила глаза Омарейл. – А ты попробуй относиться ко всему проще. Расслабься хоть немного. Ты же вечно как статуя, – она разгорячилась, желая хоть как-то встряхнуть своего спутника. Он же продолжал смотреть на нее с ледяным спокойствием. – Невыносимо смотреть на твое вечно безразличное лицо! Неужели нельзя хотя бы немного… быть похожим на человека?

– Вас раздражает то, что я способен сдерживать эмоции, или то, что этого не можете вы?

Ее настрой поругаться и поскандалить быстро сошел на нет от этого угрюмого вопроса. Омарейл ждала ответа хотя бы с легким раздражением в голосе. Что во взгляде мелькнет что-то похожее на возмущение. Но нет: он предлагал ей проанализировать собственные чувства. Так часто делал психолог, который время от времени проводил с ней сеансы. Господин Жукко уверял, что часто мы раздражаемся совсем не на то, на что думаем. Например, ноющая боль может превратить даже самую спокойную, милую беседу в серьезную перепалку. А злость на себя за допущенную ошибку может стать причиной оскорблений в адрес близких. Именно в такие моменты человеку важно прислушаться к себе и понять, что на самом деле вызывает злость.

Омарейл вспомнила все эти нравоучения господина Жукко и ей захотелось зевнуть.

– Пойдем, Норт, мы оба устали, – сказала она примирительно. – Это был длинный день, и я не прочь поспать.

К необычайной радости принцессы в ее номере была ванная комната. Омарейл заглянула в порыжевшее глубокое корыто, подавила брезгливость и стала набирать воду.

Сидя у небольшого зеркала при тусклом свете ночника, Омарейл пыталась руками расчесать длинные волосы. Ей пришлось вновь надеть платье, которое она купила у хозяйки Лондрара, – спать в нем было удобнее, чем в брюках.

Разглядывая свое отражение, она вспоминала, как Норт уверенно выяснял, где можно сыграть в покер, – будто делал это уже не в первый раз. Как он бесстрашно вошел в подпольный игровой клуб, бросив охраннику кодовое: «Мы только выпить джина». Как равнодушно оглядел партнеров по игре и холодно представился мистером Норком.

Она заметила, что он чувствовал себя своим в подобных кругах. Значило ли это, что такой правильный и дисциплинированный Даррит нарушал закон, общался с преступниками и, луна и небо, использовал дар в своих интересах?!

Омарейл нахмурилась. Отчего-то темное прошлое Норта не пугало и не возмущало ее – от этого становилось не по себе. Все-таки она была будущей Королевой, гарантом соблюдения порядка в государстве.

Видимо, Даррит был прав: с ней что-то не так. Как еще можно было объяснить, что воспоминания о том, как они провели вечер, приводили ее в возбуждение? Она перебирала в голове самые яркие события, и ее сердце билось чаще. Ей хотелось вновь почувствовать этот азарт, это волнение и, конечно, эту сладость победы.

Омарейл чуть вздрогнула, когда что-то хрустнуло за окном. На улице, как и в комнате, было темно, она резко обернулась и уставилась в непроглядную тьму, надеясь увидеть птицу или ветку дерева, что могла царапнуть стекло. Увы, она знала, что там не могло быть ничего подобного: вдоль той стороны фасада проходила открытая галерея, ведущая во внутренний двор.

Омарейл поднялась на ноги и осторожно отошла к кровати, чтобы сменить угол обзора.

Все ее чувства обострились. По телу пошли мурашки, волоски на руках встали дыбом, дыхание участилось. Кто-то тихонько скребся за окном, и через несколько мгновений Омарейл поняла, что ночной посетитель пытался открыть его.

Взломщику удалось справиться со своей задачей быстрее, чем принцессе – добежать до двери и открыть ее. Темный силуэт мелькнул за полупрозрачной занавеской, а в следующее мгновение высокий мужчина уже распахнул окно и оказался в комнате.

Как назло, что-то случилось с замком: Омарейл нервно пыталась открыть его, но ей не удавалось. Не представляя, что делать дальше, она закричала:

– Норт! Помоги!

Взломщик оказался рядом в одно мгновение. Он попытался схватить девушку, но она начала яростно сопротивляться. От ужаса она не помнила себя и просто беспорядочно махала руками, пытаясь пнуть мужчину, поцарапать или укусить. Омарейл никогда не испытывала такого животного страха. Даже столкновение с собакой на улице Астрара не было столь пугающим. Теперь инстинкты полностью взяли верх. Все ее существо сосредоточилось на том, чтобы защитить себя.

Нападавший не ожидал отпора, поэтому замешкался. В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился Даррит. Его синие глаза бешено горели огнем. Ему хватило пары секунд, чтобы оценить ситуацию. Затем он шумно выдохнул, опустил на мгновение веки, а потом посмотрел нападавшему прямо в глаза. Тот не успел ничего сделать и оказался в плену цепкого взгляда Норта. Несколько секунд – и взломщик обмяк, губы его скривились.

– Кто вы такой и зачем явились? – спросил Даррит твердо, в его голосе слышались стальные нотки.

Омарейл только теперь заметила, что стояла, прижавшись к стене, обняв себя и мелко дрожа. Она осторожно подошла к распахнутой двери. В коридоре появился управляющий. Он открыл было рот, чтобы спросить, что произошло, но замер, увидев взломанную дверь и открытое окно.

– Меня послал Щепка, чтобы забрать его деньги.

– Игрок в покер? – уточнил Норт.

Взломщик просто кивнул.

– Передай ему, что у нас нет его денег. Все, что мы забрали из клуба, было честно выиграно. Если у него есть сомнения на этот счет, он знает, к кому идти с претензиями. Мы не прячемся, хозяин клуба скажет, где нас искать.

Нападавший кивнул. В этот момент его осанка изменилась: он перестал сутулиться, но и агрессии в позе уже не было.

– Ступай, – распорядился Даррит, и взломщик направился к окну. – Через дверь, – процедил Норт.

Высокий мужчина неловко проскользнул мимо Омарейл, стараясь не глядеть на нее, обогнул администратора, который удрученно качал головой, и исчез на лестнице.

– Вот это надо будет оплатить, – администратор указал пальцем на вывернутый замок и, получив от Даррита кивок в качестве ответа, ушел.

Наконец Норт обратил внимание на Омарейл. Прикрыв дверь, он подошел к девушке и чуть склонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. Ее трясло, щеки были мокрыми от слез. Даррит положил руки на ее подрагивающие плечи.

– Мирра, все позади, – мягко произнес он будто пытаясь загипнотизировать ее.

– Я не знаю, почему так напугалась. Просто он… – Омарейл всхлипнула, – Он схватил меня. Я ничего не могла сделать. Мне было так страшно.

Она стала говорить быстро, судорожно глотая воздух, и Даррит осторожно взял в ладони ее лицо.

– Мирра, он больше не тронет тебя. Дыши.

Омарейл действительно начала задыхаться, и Даррит несколько раз повторил «дыши», прежде чем она смогла прислушаться к его словам.

И что на нее нашло? Отчего нападение вызвало столько эмоций, что дрожь до сих пор била ее?

Вздохнув, Даррит отвел ее в свою комнату, усадил на стул и дал стакан воды. Омарейл начала приходить в себя.

– Почему он залез ко мне в номер? – спросила она. – Хотел забрать деньги?

Даррит кивнул. Он стоял у окна и смотрел в черноту ночи – а может, разглядывал собственное отражение в мутном стекле.

– Но мы же честно выиграли их.

На эти слова он хмыкнул и с усмешкой отозвался:

– И он бы так же честно их украл…

Омарейл вздохнула и сделала глоток.

– Хорошо, что с покером покончено, – пробормотала она, и Норт повернулся к ней, внимательно глядя в глаза.

– Что вы, это была лишь тренировка, – сообщил он. – Игра по-крупному нам только предстоит.

Она застонала. Ей так хотелось покончить с этим, чтобы больше не бояться и не испытывать чувства вины! И, самое главное, не разрываться между «Это нарушение закона!» и «Что такого в безобидной игре в покер?». Это противоречие противным червячком точило ее с того самого момента, как Даррит начал обучение. Разве это не была простая карточная игра, похожая на множество других? И разве кто-то побеждал в ней обманом (кроме них с Дарритом)? Покер не сопровождался жульничеством или вымогательством, а то, что люди добровольно шли на риск потерять все свои деньги, было их решением. Разве не вольны они тратить свои накопления так, как считают нужным?

И все же закон есть закон, и, если каждый будет поступать с ним так, как считает правильным, порядка не будет. Омарейл понимала это и заставляла свой внутренний голос заткнуться.

– Скажите, – Даррит прошелся по небольшой, убого обставленной комнатке и, оказавшись у бара, тоже налил себе воды, – вам и раньше позволяли подобное? – он неопределенно указал стаканом в ее сторону.

Омарейл вопросительно вскинула бровь.

– Хныкать, стонать от досады и закатывать глаза, – пояснил он.

А затем, чуть подняв руки, будто бы говоря: «Только не стреляйте», добавил:

– Вы первая принцесса, с которой я столкнулся, мои знания о воспитании монарших особ весьма скудны.

Омарейл бросила на него раздраженный взгляд исподлобья.

– Сарказм тебе не идет, Норт, – заявила она.

– Думаете, вас он красит? – не остался в долгу Даррит и сделал глоток воды.

Девушка тяжело вздохнула. Она слишком устала, чтобы продолжать эту бессмысленную перепалку.

– Я пойду, – безжизненно сказала она и встала. Но проходя мимо Норта, застывшего у двери, услышала, как он прочистил горло.

– Я считаю, вам нужна охрана, – заявил он, ступая следом.

Они вышли в узкий темный холл и подошли к ее двери со сломанным замком.

– Не скажу, что не привыкла, чтобы кто-то караулил под дверью, пока я сплю. Но ночевать в коридоре – довольно глупая затея…

Даррит мрачно взглянул на Омарейл, затем вошел за ней в ее комнату. Там он демонстративно сел в неглубокое потертое кресло, вытянул ноги в идеально начищенных ботинках и сложил руки на груди.

– Ну, хорошо… – протянула принцесса, хотя и видела что-то противоестественное в том, чтобы спать, пока кто-то посторонний находился в помещении.

Уснуть ей удалось не сразу, несмотря на то что дело близилось к утру. Проснулась она уже в пустой комнате. Судя по длинным теням от солнца, было около девяти.

Сегодня им предстояла поездка в центр города. Предвкушая более близкое знакомство с Агрой, Омарейл собрала свой скромный сверток с одеждой и лалой.

Пока они ехали в повозке, принцесса с любопытством смотрела в окно. Город был красив. Архитектура здесь отличалась от той, что можно было увидеть в Астраре. Дома казались более нарядными, с портиками и лепниной, чугунными балкончиками и отражающими небо окнами мансардных этажей. Улицы – шире, скверы – больше. И повсюду яркие рекламные плакаты. Большинство из них приглашали на удивительные шоу, в цирк и варьете, на премьеры спектаклей в современные театры и на музыкальные концерты. Даже люди были одеты как-то иначе: ярче, оригинальнее, будто каждый пытался сказать своей одеждой: «Я уникален!» Все это нравилось Омарейл.

Наконец повозка остановилась напротив витрины большого магазина.

– Нам сюда, – сказал Даррит и указал на вход в «Донни Мерката». – Нам предстоит выдавать себя за состоятельных граждан, – прошептал он, склонившись к ее уху, – поэтому требуется сменить костюмы.

Одежда Даррита была безупречна, но, Омарейл предполагала, он не выглядел как знатный господин. Норт отправил принцессу в женский отдел, где ей нужно было приобрести «все, что требуется», в том числе платье, подходящее для похода в театр.

Наконец у нее появилась возможность купить сменную одежду, зубную щетку и расческу. В отделе косметики она приобрела духи.

Платье для театра, казалось, выбрать сложнее прочего, поэтому она отложила эту задачу на самый конец, но в результате справилась очень быстро: серо-синее одеяние, расшитое золотыми звездами и лунами, сразу пришлось ей по вкусу.

А вот другая посетительница, как заметила Омарейл, столкнулась с большими трудностями.

– Это никуда не годится! – едва не плача, воскликнула статная женщина с каштановыми волосами.

Омарейл готова была с ней поспорить – той очень шло платье глубокого винного цвета с плотным корсетом и юбкой воланами.

– Давайте еще раз изумрудное, – вздохнув, устало сказала покупательница, а затем, заметив в зеркале Омарейл, страдальчески сложила брови домиком.

Принцесса изобразила понимающую улыбку и продолжила рассматривать заколки в небольшой стеклянной витрине.

В это время к ней подошел продавец, чтобы помочь с выбором.

– Мне нужно что-то, что подойдет для театра, – пояснила Омарейл.