Потом она говорила, как питались эстонские крестьяне: похлёбки из муки и крупы, каши, клёцки, овощи, солёная рыба, кисломолочные продукты, кислый ржаной хлеб, иногда мясо. Блюда из ржаной муки, пшеницы и ячменя, гороха употреблялись с молоком или простоквашей. Здесь чувствовалось влияние немецкой кухни: капуста со свининой и крупой, кровяная колбаса. Очень распространён был квас.

Культура эстонцев долгое время носила ярко выраженный характер крестьянства. Народные праздники, обряды, ремёсла были здесь очень развиты.

Лийза показала им рукоделия своих прабабушек.

– Наши вышивки уникальны, – пояснила она. – У нас есть даже узоры для моряков, которые заблудились в море и могли по одежде распознать местность.

Рассказала она и о некоторых местных обычаях.

– Древние эсты выбирали невест по ножкам, если икры толстые, то будет здоровая и трудоспособная жена. Поэтому девушки старались надевать много гетр, чтобы нравиться потенциальным женихам. А ещё у нас считалось, что брак заключён только после того, как на голову новобрачной был одет головной убор замужней женщины и подвязан передник.

Второго февраля у эстонцев праздник – день свечей. В прежние времена они сами делали свечи, а потом ужинали при свечах кашей со свининой.

Также праздниками были Мартынов день – 10 ноября и Катеринин день – 25 ноября. Этих праздников долго ждут, в эти дни проходят гадания, колядки, весёлые хождения по соседям.

Оказалось, что они попали на праздник Ивана Купала, который здесь назывался Иванов день^[5].

– Снимаем, – распорядилась Галина. – Если пустят в эфир – хорошо, нет – ну что ж, мы старались.

Они хороводили целую ночь. Плели венки и пускали в речку, прыгали через костёр и загадывали желания в таинственную купальскую ночь, бродили по окрестностям в поисках желанного цветка папоротника…

В микроавтобусе съёмочной группы, мчащемся по шоссе, пассажиры делились наблюдениями и впечатлениями от увиденного.

– Послушайте, а ведь именно здесь жила чудь! – воскликнула Наташа. – Здесь, возле Чудского озера! Это о них писал Александр Блок: «Чудь начудила, да Меря намерила…»

– Обожаю Блока! Это мой любимый поэт, – поддержала её Галина и стала декламировать:

 
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?
Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!
Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться…
Вольному сердцу на что твоя тьма?
 
 
Знала ли что? Или в бога ты верила?
Что там услышишь из песен твоих?
Чудь начудила, да Меря намерила
Гатей, дорог, да столбов верстовых…
 
 
Лодки да грады по рекам рубила ты,
Но до Царьградских святынь не дошла…
Соколов, лебедей в степь распустила ты —
Кинулась из степи чёрная мгла…
 
 
За море чёрное, за море Белое
В чёрные ночи и в белые дни
Дико глядится лицо онемелое,
Очи татарские мечут огни…
 
 
Тихое, долгое, красное зарево
Каждую ночь над становьем твоим…
Что же маячишь ты, сонное марево?
Вольным играешься духом моим?
 

В русских летописях живущий в этих краях народ именовали чудью, в то время как в западноевропейских источниках они назывались эстами, то есть жителями востока: восток – ост, который у них трансформировался в Эстланд – восточная земля. Так образовалось наименование Эстляндия.

– А я вот записала в блокнот, – сказала Наташа, – что символами Эстонии являются василёк, дуб и ласточка – за её чистоплотность и ум, за предсказание погоды. Это дадим в эфир?

– Да, об этом тоже надо сказать, – согласилась Галина. – Только надо сделать хорошие кадры с этими символами.

– А мне понравилась история про местного донжуана, – вступил в разговор Юрий.

Наташа тут же толкнула его локтем в бок.

– А что, молодец! Жаль, что такое не пойдёт в эфир…

Под южным нефом Таллиннской Домской церкви есть надгробная плита, где похоронен дворянин Отто Йохан Туве. Неутомимый ловелас при жизни, он жаждал и после смерти женской красоты. Поэтому завещал похоронить себя у входа в собор, чтобы любоваться женскими ножками, проходящими мимо (и заглядывать снизу дамам под юбки).

– А я вот что узнал про эстонский язык, – вступил в разговор Виталий, – он принадлежит к уральской языковой семье, в нём 9 гласных, 16 согласных и много дифтонгов^[6]. Но самое ужасное, что у них 14 падежей! Попробуй такое выучить! А имена и фамилии почти всегда с ударением на первом слоге.

Весёлое настроение царило в микроавтобусе. Казалось, его ничем не испортить.

– Ой, ребята, я же совсем забыла! – встрепенулась Галина. – В этой суматохе не до того было. Перед отъездом из гостиницы мне позвонили из Москвы, из редакции, и сказали, что к нам едет Юля. Сама настояла на командировке, главный вынужден был выписать ей командировку.

В микроавтобусе повисло тягостное молчание. Юля с недавнего времени стала их сотрудницей, коллегой по работе, а ещё она была дочкой большого начальства, такого большого, что вслух никто не решался его произнести. Она едва окончила МГУ и сразу пришла работать на телевидение. Она прославилась независимым и упрямым характером, она делала только то, что хотела и сама решала всё за всех и никогда не шла на уступки. Любила, чтоб её называли Юлией Викторовной. Мнение её всегда было безапелляционным. Позиция начальства её мало волновала. Впрочем, всем казалось, что она сама скоро станет начальством. Честно говоря, с момента своего появления Юля напрягала всех в коллективе. И это несмотря на то, что она была скромна и никогда не была выскочкой, умела слушать и делать правильные выводы, говорила чётко, ясно и по делу. И оказывалось, что она всегда права! Впрочем, если задуматься, то возможно, её недолюбливали именно за её эрудицию, точные наблюдения и умение руководить ситуацией. Может, именно это и раздражало окружающих: без году неделя на телевидении, а уже умеет работать без ошибок. Если она что-то говорила – обязательно попадала в точку. Поэтому кое-кто считал, что такая сотрудница со связями и блестящими деловыми качествами обязательно сделает хорошую карьеру, подвинув остальных.

– Виталик, она по твою душу, – сказала Галина и все взоры обратились на смутившегося парня.

Придя в коллектив, Юля сразу обратила внимание на красивого, культурного, эрудированного молодого человека из хорошей семьи. Поначалу он ответил взаимностью на её интерес к себе, но потом стал избегать её общества, потому что мало кому понравится быть подкаблучником. Юля всегда принимала решения за него и за них. Вот и сейчас, узнав, что в командировку он уехал без неё, она без труда организовала и себе поездку в Эстонию. Разве кто-нибудь осмелится перечить дочке очень большого начальства?…

– Я сказала, что мы уезжаем из Таллина, будем в поездке по республике, нас сложно будет найти, – Галина попыталась поднять расположение духа присутствующим.

– Она нас найдёт и на том свете, – пошутил Юрий. – Особенно некоторых из нас. Правда, Виталя? – толкнул он его коленкой.

– Эта, и правда, найдёт нас где угодно. Из-под земли достанет, – обречённо констатировала Наташа.

– Поэтому давайте наслаждаться жизнью, пока она не приехала! – резюмировала Галина.

Остров Сааремаа^[7] самый большой в Эстонском и Моонзундском архипелаге. Он соединён дамбой с островом Муху, а также корабельным сообщением с другими островами и аэропортом Роомасааре со всем остальным миром.

Благодаря изолированному географическому положению остров смог сохранить свою уникальность.

Остров находился в восточной части Балтийского моря, в умеренной климатической зоне и имел мягкий морской климат – длительное тёплое лето и мягкая зима, правда, с сильными ветрами. Побережье острова – каменистые пляжи, а местами даже каменистые обрывы.

Морской климат и богатая известью почва способствовала чрезвычайному разнообразию флоры и фауны острова. Здесь можно было встретить более двухсот видов растений и животных. Сотни тысяч мигрирующих птиц, в том числе охраняемые виды лебедей-шипунов и белощёких казарок, останавливаются на временную посадку при перелётах.

Сопровождающий московскую съёмочную группу местный журналист Яак Круус первым делом повёз её в Вилсандский парк, открытый в 1910 году, где остаются и гнездятся десятки тысяч морских птиц. Здесь можно было увидеть и тюленей.

Затем они посетили Вийдумяэский заповедник. Он был открыт в 1957 году, имел площадь 1873 гектара и его целью было сохранение реликтовых растений и сообществ. Они снимали эзельский погремок (эндемичное растение, произрастающее только здесь), пепельную рябину, редкий альпийский клевер.

– Иногда здесь можно увидеть рысь или медведя, – сообщил Яак.

Была заснята маленькая деревенька Когува, в которой жило не более двадцати жителей и было около сотни построек. Но это был наиболее полно сохранившийся деревенский облик старой Эстонии. Улицы с каменными оградами; бревенчатые избы, крытые тростником; вековые деревья; колодцы и самое старое здание – амбар. В центре деревни стоял дом известного эстонского писателя Юхана Смуула.

До 1721 года здесь не было никаких эстонцев, здесь жили шведы, немцы и датчане и называли остров по-немецки – Эзель. В первую мировую остров был оккупирован германской армией вплоть до прихода русских войск.

«Это было место важных боевых сражений в первой и второй мировых войнах. Отсюда с 8 августа по 5 сентября 1941 года вылетали советские бомбардировщики на Берлин», – начитывала текст Наташа.

– Стоп, снято, – скомандовала Галина.

Потом они снимали Пангасский клиф, самый высокий из береговых уступов, где в древности находился жертвенник – тут приносили жертвы морю, и живописный полуостров Вятта с неглубокими заливами, тростниковыми зарослями, разнообразным растительным миром и множеством гнездящихся морских птиц.

Единственный город острова – Кингисепп^[8]. До 1917 года он назывался Аренсбург и был знаменитым курортом для высшей знати. Ещё в 1840 году здесь открылся первый СПА-центр, что и сделало его популярным для отдыхающих. А начинался город с торгового рынка. Он и сейчас дышал стариной: каменные заборы, соломенные крыши, работающие мельницы и домашнее пиво.

Центром Кингисеппа был Старый город, возведённый в 17–19 веках. Совсем недавно была восстановлена в первоначальном виде старинная Ратуша, построенная в 1670 году.

На месте пустыря и старого церковного сада в 1861 году вокруг Кингисеппского замка был разбит Городской парк площадью более 17 гектаров. В городском парке они сняли хорошо сохранившийся старинный епископальный замок, в котором ныне был музей: темницы и орудия средневековых пыток. Замок построен во второй половине 13 века из отёсанных доломитовых блоков. В центре его находится квадратный двор, на уровне второго и третьего этажа его окружала крытая галерея. По легенде, в стенах замка замурован испанский рыцарь-монах, посланный с тайной миссией Папой римским, но влюбившийся в красивую островитянку.

Ещё одна постройка 13 века – церковь в Вальяла. В ней сочетались готический и романтический стиль, а в каменной кладке встречались многочисленные фрагменты архаичных могильников. Пайдеская церковь – ещё одна постройка 13 века.

После этого Яак вывез их на Медвежье озеро с пятью островами.

– Этому озеру 8 тысяч лет, – стал он рассказывать с характерным прибалтийским акцентом, – глубина его доходит до 6 километров, а площадь – 330 гектаров. Существует легенда, что семь медведей сцепились в нешуточной схватке. Бог, чтобы разнять их, послал дождь, от которого образовалось озеро. Медведи разбежались в разные стороны, поэтому на озере семь бухт.

Операторы старательно снимали всё. Потом поехали дальше.

– А теперь я покажу вам уникальные места. В 1937 году здесь обнаружили осколки метеорита. По словам учёных, 2500–7500 лет назад метеорит весом 400 тонн, не долетев до земли, раскололся на девять частей, которые ударились об землю со скоростью 20 километров в секунду. Образовались девять кратеров, маленькие – от 13 до 39 метров в диаметре, а самый большой – 110 метров. В нём возникло небольшое озерцо.

Они сняли кольчатую нерпу, виноградных улиток, дивные орхидеи, редких бабочек. Материала, снятого в экспедиции, было предостаточно. Конечно, не всё пойдёт в эфир, но есть из чего выбрать редактору.

– А теперь последнее, что я вам хотел показать на острове, – сказал Яак Круус. – Это маяк на полуострове Сырве в Ирбенском проливе. Маяк и сам по себе интересен, но главное там, что интересный человек обслуживает этот маяк: старик с длинной бородой. Много лет живёт здесь, всегда один. Немало пережил, много знает. Очень занятный собеседник. Он у нас местная легенда. Его весь Сааремаа знает. Кстати, ваш, русский.

Уставшие от долгих переездов тележурналисты уже и не очень хотели ехать в другой конец острова, но, услышав, что служитель маяка – их соотечественник, оживились.

Проезжая по полуострову, они заметили остатки русских береговых батарей 1914 и 1941 годов, которые тоже непременно следовало снять.

Маяк Сырве был виден издалека. Это было сооружение высотой 52 метра, из которых фонарь составлял 4 метра. Он стоял на узкой песчаной косе.

Микроавтобус подъехал к маяку. Приехавшие вышли из машины, разминая застывшие мышцы.

– Первый маяк здесь был воздвигнут в 1646 году. Потом не раз его разрушали в разных войнах и восстанавливали заново. Тот, который вы видите сейчас, построен в 1960 году.

В этот момент открылась маленькая дверца и оттуда показалось бородатое лицо.

– День добрый, Александр Георгиевич, – поздоровался Яак. – Вот, привёз вам экскурсантов и корреспондентов в одном лице. Из Москвы приехали, снимают тут у нас всё. Принимайте гостей!

Служитель маяка внимательно всматривался в лица людей, потом сделал приглашающий жест рукой:

– Заходите.

Они вошли и стали подниматься по винтовой лестнице в узком пространстве маяка. Глядя на хранителя маяка, его худощавую фигуру, все отметили про себя его военную выправку. Старик показал им внутреннее устройство маяка, объяснил, как он работает. Но тут же предупредил, что снимать нельзя – режимный объект.

– Вы снаружи поснимайте, пейзажи местные, и маяк на их фоне, словно он невзначай туда попал, – посоветовал он.

Тележурналисты залюбовались морскими просторами с высот маяка. Вряд ли когда-нибудь ещё выпадет возможность наблюдать за морскими волнами, находясь внутри настоящего маяка.

Тем временем к маяку подкатило такси и оттуда вышла длинноногая дива в джинсах и батнике. Она расплатилась, отпустила такси и вошла в здание маяка.

– А вот и я! – сообщила она всем присутствующим.

Все обернулись на её голос. Это была Юля. Всё-таки она нашла их на этом острове.

Она была чрезвычайно хороша собой. Высока, стройна, ослепительная блондинка с выразительными голубыми глазами и ярко очерченными помадой губами. При этом в ней не было ни капли самолюбования, она не видела своей красоты, считая, что её неотразимость – само собой разумеющееся, что так и должно быть. Юля никогда не кичилась своим обликом, перенося это на деловую сферу. Она считала, что у неё достаточно профессиональных качеств, чтобы сделать хорошую карьеру. И уж конечно, строить карьеру она собиралась никак не своей внешностью, а именно своими деловыми качествами.

Даже старый служитель маяка, увидев это московское диво, не смог сдержать восхищения. Девица была чудо как хороша!

Только вот сказать, что коллеги обрадовались её приезду, вряд ли можно было. Но правила приличия обязывали культурно поздороваться, спросить, как доехала, как сумела найти их.

Пока они обменивались дежурными любезностями, Александр Георгиевич вдруг тревожно сообщил:

– Я вижу, что с моря надвигается шторм. Для нашего узенького полуострова, резко выдающегося в море, это может быть опасно, поэтому вам стоит поехать, пока буря не начала тут хозяйничать.

Москвичи послушно отправились к выходу из маяка. Но там водитель «рафика» известил их, что машина не заводится, нужен ремонт.

– Ну что ж, ремонтируйте, – сказала ему Галина.

– Боюсь, нужны будут некоторые запчасти, – ответил шофёр Бруно Таммерт.

– Где ж их взять сейчас, здесь? – озаботился Яак Круус. – Надо ведь куда-то за ними поехать. А на чём? – задал он риторический вопрос неизвестно кому.

– Я схожу, – сказал Бруно. – Я эти места знаю, постараюсь быстро…

Тележурналисты смотрели ему вслед. Стоило ли отпускать его одного и пешком?…

С моря уже дул холодный пронизывающий ветер. Огромные волны яростно накатывались на берег, а на лице все почувствовали брызги холодной морской воды. Александр Георгиевич выглянул из дверей своего маяка:

– Зайдите в помещение! Сейчас начнётся!

Все вернулись в здание маяка, вновь поднявшись по винтовой лестнице. Хозяин предложил всем присаживаться и поставил чайник. Заняв места в маленьком пространстве маяка, все почувствовали себя в тесном кругу – в прямом и переносном смыслах этого слова. Юля расположилась возле Виталия, она всегда сама решала, с кем ей быть. А он, кажется, смутился и примолк.

– Раз уж мы тут вместе оказались, давайте ближе знакомиться, – на правах хозяина предложил смотритель маяка.

Теперь уже они раззнакомились по-настоящему, представились друг другу.

– Надо переждать непогоду, – вновь сказал он. – Раньше завтрашнего утра вам отсюда не уехать. Это если ещё и запчасти принесут.

– А вы откуда родом? – поинтересовалась Галина. – Как здесь оказались?

Кажется, он горько усмехнулся.

– Кому чай, кому кофе? – вместо ответа спросил он.

Когда он разлил всем чай и кофе, то вернулся к предыдущему вопросу.

– Вы интересуетесь, откуда я родом и как попал сюда?

* * *

Выпуск 1914 года в Морском корпусе был долгожданным и радостным. Как давно они ждали этого дня – свободы, и как неожиданно он наступил! Новоиспечённые мичманы ликовали – впереди жизнь, полная свершений и побед. Все они мечтали о кругосветных плаваниях, географических открытиях и, конечно же, верной службе Государю.