Глава 6

Тогда до его отпуска оставалось совсем немного, какой-то месяц, когда пришло извещение о его смерти. Алексей погиб от рук сумасшедшего сослуживца, который убил его просто за то, что тот случайно его толкнул. Именно так нам объяснили в военкомате! Было ли так на самом деле я не знаю! Господи, у меня в глазах ещё до сих пор стоит лицо его матери, перекошенное болью, и глаза полные слёз.

А потом привезли гроб, в котором лежал Алексей, будто живой. Казалось, он просто уснул, и я до последнего момента ждала, что он откроет глаза. Я не верила в происходящее, постоянно просила проснуться и не оставлять нас с малышом. Я умоляла, просила, но он меня не слышал! И когда гроб опустили в могилу и стали закапывать, я поняла, возврата нет!

А спустя девять дней пришло письмо, по какой-то причине запоздалое. В нём Алексей писал, что приедет на три недели раньше, чем планировал. Он и приехал, но не в отпуск, а навсегда!!

Тогда Антонина Петровна так и не смогла пережить смерть своего единственного сына и через год скончалась, а через три месяца после её смерти, разбились мои родители. Так в одночасье я лишилась близких людей, так мы остались с дочкой вдвоём!…

Я до самого утра вспоминала свою жизнь, так и не уснув. И вот дверь в мою камеру открылась, и молодой охранник произнёс заветную фразу:

– Стрелецкая, с вещами на выход!

Взяв сумку со своими немногочисленными вещами, приготовленную ещё с вечера, я напоследок окинула взглядом камеру и вышла.

***

На улице стояла осень, на дорогах была грязь и слякоть. Я никогда не понимала поэтов, которые воспевали в своих стихах это время года. Я всегда считала осень самым скучным временем года, и мечтала, чтобы она поскорее закончилась. Но сегодня я пересмотрела своё отношение к ней. Я шла по дороге, меся сапогами грязь, на моё лицо падал мелкий моросящий дождь, но я была от этого безмерно счастлива, потому что я была свободна. Вокруг меня были просторы, дороги, поля. Не было конвоя, колючей проволоки. Я шла куда хотела и когда хотела. И это называется свобода. Боже, как же хорошо на свободе!

Когда я шла в город, где жила, меня предлагали подвести несколько машин, но я отказалась. Уж очень мне хотелось почувствовать вкус долгожданной свободы и насладиться дорогой, ведущей домой!

Оказавшись около моего дома, я в мгновение ока поднялась на четвёртый этаж. Я несколько раз нажала на звонок и стала ждать, но дверь почему-то не открывали. Я достала из своей старой потёртой сумочки ключи и попыталась отпереть дверь, но тщетно, замок сменили. Тогда я стала, что есть мочи колотить по двери.

– Чего стучите, всё равно дома никого нет! – услышала я за спиной знакомый голос. Повернувшись, я увидела мать Ларисы, Анну Сергеевну. – Лизка, ты что ли! – увидев меня, она испугалась, именно поэтому и замолчала.

– Да, это я, – спокойно ответила я, не понимая её реакции.

– Ну, здравствуй, Лиза! – то ли облегчённо, то ли напряжённо поприветствовала она меня, и вместе с этим приветствием в воздухе повисло странное напряжение, происхождение которого я понять пока не могла.

– Анна Сергеевна, Вы не знаете где Андрей? Дома его нет, а замок сменили. – Спросила её я.

Женщина молча покачала головой, словно подбирая слова. Словно хотела мне что-то сказать, только вот как не знала. Она молчала, а напряжение в воздухе увеличивалось в стократ. Казалось, ещё немного и заискрит.

– А Лариса, она дома? Мариночка у вас? – больше не в силах ждать от неё ответа я попыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но женщина преградила мне дорогу.

– Нет, Лиза, Ларисы нет, она в Москве, и Мариночка с ней. Они уже четыре года там! – объяснила мне моя соседка, когда кормившая меня и мою дочь пирогами.

Та, у которой я рыдала на груди, когда погибли родители. Та, которая поддерживала меня в трудную минуту. Та, которая выдавала мне сейчас новости порционно, словно вонзая в сердце кинжал за кинжалом.

– А Андрей, он с ними? – зачем-то спросила я и чуть было не пожалела об этом, но когда увидела лицо моей собеседницы, то поняла мой вопрос имеет место. – Он с ними! – уже утвердительно сказала я, на что Анна Сергеевна отвела взгляд. – Это правда, он с ними! Отвечайте же, с ними?!! – закричала на неё я. – Отвечайте!!! – я схватила её за плечи и начала трясти. – Говорите!!!

– Да, – еле слышно ответила она.

Услышав положительный ответ, я почувствовала, как в моё сердце вонзили острый нож предательства. Я навалилась на стену и, задыхаясь от собственного крика, сползла вниз…

– Ты не ищи их, так будет лучше, – продолжила она, когда я немного успокоилась. – У Мариночки теперь своя семья, у неё есть мама и папа, они её удочерили, сразу же после свадьбы!

– После, какой свадьбы, он же мой муж!? – беспомощно прохрипела я.

– Он развёлся с тобой, ты была в тюрьме, поэтому вас развели без твоего согласия! – объяснила она. – Так что ты теперь снова Стрелецкая, а Маринка Никитенко!

– Она тоже Стрелецкая! Это фамилия её отца, её родного отца, мы взяли его фамилию после его смерти, причём с согласия Антонины Петровны.

– Всё равно, Лиза, не ищи их. Так будет лучше! – вновь повторила она старые слова.

– Кому лучше?! Мне? Или может этим предателям?! Кому??!! – задала я ей вопрос, ответ на который она вряд ли знала, но всё же ответила.

– Марине.

– Марине?! – удивилась её версии я. – А разве может быть лучше ребёнку, которого разлучили с родной матерью, и у которого отобрали прошлое?!

– Прошлое у неё никто не отбирал, ей просто сказали, что ты умерла. Ты же от неё отказалась. – Несла она какую-то чушь.

– Я от неё не отказывалась, я же писала письма ей, Андрею и Ларисе. – Пыталась объяснить ей я.

– Какие письма? Мы ничего не получали, – попыталась соврать она, но у неё это плохо получилось.

– Ложь! Вы всё врёте, лгунья!! – крикнула я на неё. – Я не верю ни одному вашему слову! А теперь дайте мне ключи от квартиры, мне нужно принять душ и отдохнуть!

– От какой квартиры? У тебя нет квартиры, это квартира Андрея, была, он её продал. У тебя здесь ничего нет, так что лучше уезжай отсюда и чем дальше, тем лучше! – дала она мне «добрый» совет.

– Да, – усмехнулась я, – ловко же вы всё провернули! Шакалы!! – я стукнула кулаком по стене. – Но вы ещё пожалеете об этом! Все! Так и передайте своим предателям! Стрелецкая на свободе, и вам не будет покоя! Можете им так им передать! – я резким движением прижала её к стене. – Я найду и верну свою дочь!!! А они ещё об этом пожалеют! Клянусь! – а затем резко оттолкнула её и пошла прочь.

Женщина ещё что-то пыталась мне сказать, но я её уже не слышала. Слёзы душили меня, а боль рвала мою душу в клочья. Я, конечно, понимала, что меня предал Андрей. Что я влюбилась в него как дура, а он воспользовался этим и предал меня. Но я никак не могла смириться с предательством подруги. Мы же росли вместе, были как сёстры. Я верила ей как себе, считала единственным родным человеком после дочки, а она меня предала. Почему? За что? Что я ей такого сделала, что она вместе с Андреем лишила меня всего?!

***

Глава 7

Когда я стала спускаться вниз, навстречу мне стала подниматься шикарная дамочка. Она проронила в мой адрес какую-то гадость, типа: «Развелось бомжей!», поздоровалась с Анной Сергеевной и, отперев дверь в мою бывшую квартиру, вошла внутрь. Через пару минут туда вошли так же её муж и сын.

А я вышла из подъезда и направилась прочь, лишь напоследок взглянув на окна дома, где горел приветливый и родной огонёк, ставший в одночасье чужим и далёким. Как и весь этот город, где я родилась, где когда-то я была так счастлива! И где меня так жестоко предали!

Господи! Почему они у меня всё забрали? Почему лучшая подруга и любимый человек так со мной поступили? Они лишили меня дома, работы, прошлого: они лишили меня жизни! Ну, кто я теперь? Уголовница! Женщина, отсидевшая пять лет в тюрьме. Я никому не нужна, мне не к кому и не куда пойти! Я осталась совсем одна!

Обдумывая всё произошедшее, я бесцельно бродила по городу, когда-то родному и близкому сердцу. А теперь я здесь совсем чужая. Я должна уехать отсюда, чтобы начать новую жизнь. Но перед этим мне нужно навестить могилы моих родных. Они единственное, что у меня сейчас осталось! Хотя они ничего мне не скажут, не помогут, но именно им я смогу рассказать все без утайки, выплакаться, пожаловаться, излить в слезах свою боль, чтобы затем похоронить эту историю навсегда!

Я купила несколько искусственных цветов и отправилась на кладбище.

– Вот я и пришла к вам, мои родные, – тихо, захлёбываясь слезами, прошептала я, едва подойдя к могилам, находящимся совсем, рядом друг с другом. – Простите, что так долго не приходила.

Да видимо за эти пять лет к ним вообще никто не приходил. Потому что могилы были в запущенном и не прибранном состоянии. В вазах стояли давно выцветшие цветы. А могилы скрыла под собой многолетняя листва. Попросив у сторожа инвентарь, я стала прибираться. Закончив, я поставила в вазы новые цветы, а затем села рядом на скамеечку и тихо сказала:

– Ты прости меня, Лёшенька, но не уберегла я нашу доченьку. Забрали её у меня и увезли далеко, далеко, – я утёрла лицо сырым от дождя рукавом. – Но я найду её, клянусь тебе! она будет со мной! А они все ещё дорого заплатят мне за всё!

Ещё немного посидев на скамейке около могил, я пошла прочь.

***

Я твёрдо решила уехать из города, где со мной так жестоко обошлись, прекрасно понимая, что работу мне там было не найти. Но где-то в глубине души, я всё-таки надеялась на чудо, в связи, с чем и отправилась в родную школу, надеясь найти там хоть какую-то, пусть и временную работу.

– Прости, Лиза, но я ничем не могу тебе помочь, – ответил он, виновато потупив взгляд. – Ты только что из мест лишения свободы.

– Но я же не прошусь к вам в учителя, – попыталась возразить я, – я согласна на любую работу. Уборщица, дворник.

– Нет, Лиза, нет, – он подошёл ко мне. – Я тебя прекрасно понимаю девочка, – он взял меня за руки, – и не верю, что ты была виновна в том, за что сидела. Но факт, есть факт. В школе тебе не место. Меня и так сместить хотят, а на моё место какого-то иногороднего поставить. Ну, вот скажи, нужна ему наша школа и наши ученики? – спросил он меня, а затем сам же и ответил. – Конечно, нет! У меня, Лизонька, проверка за проверкой. Поэтому взять я тебя точно не смогу. Городок у нас маленький, все друг друга знают.

– Но что мне теперь делать? Куда идти? – спросила я у него, хотя ответ он знал, так же как и я, а точнее не знал. – Мне нужно вернуть дочь, а для этого нудно устроиться на работу.

– Тебе нужно уехать и чем дальше, тем лучше. – Предложил он. – Вот держи, – он взял кошелёк и достал оттуда некую сумму денег. – На первое время тебе хватит, пока подходящую работу не найдёшь.

– Ну что вы, не нужно, – попыталась отказаться я.

Конечно, деньги мне сейчас были очень нужны, но брать их у него мне не хотелось.

– Бери, бери! – он настойчиво вложил купюры мне в руку.

– Но я не знаю, когда смогу отдать, – я виновато посмотрела на него.

– Не нужно отдавать, – ответил он. – Это самое малое, что я сейчас могу для тебя сделать. А сейчас иди!

Я по-родственному обняла и поцеловала мужчину, он по отцовский меня утешил. Затем мы попрощались, и я вышла.

***

Больше я решила не испытывать судьбу, поэтому отправилась на автостанцию, купила билет на автобус, идущий в неизвестность, и отправилась в путь.

Мой выбор пал на небольшой посёлок, в котором, было, всего лишь пять многоэтажных домов и несколько десятков частных секторов. Но главное, в нём была работа, о чём большими буквами вещало объявление на деревянной остановке.

Сразу же, как только я сошла с автобуса, то сразу же направилась в кантору местного совхоза. Женщина из отдела кадров не решилась взять меня на работу, в связи с моей судимостью, поэтому попросила дождаться их председателя, сказав, по секрету, что работа у них для меня есть. Я прождала около часа, прежде чем приехал начальник.

– Людочка, зайди, – проронил он секретарше, уходя к себе в кабинет.

Девушка послушно последовала за ним. Дверь в кабинет была немного приоткрыта, поэтому я смогла услышать их разговор. Сначала он дал ей несколько указаний, приказав выполнять. Она спокойно его выслушала, но прежде чем уйти, сообщила обо мне.

– Для этого у нас есть отдел кадров! – выругался он.

– Она бывшая заключённая, поэтому Ольга Анатольевна побоялась взять её на работу без вашего согласия, – объяснила ситуацию Людочка.

– Но причём здесь я? Я не ангел-спаситель! Так что передайте ей, что у нас нет места для заключённых.

– Так и передать? – переспросила Людочка.

– Да, именно так. – Он сурово посмотрел на неё. – Всё! Иди!

Когда женщина вышла, я сразу же подошла к ней.

– Но у вас же есть работа, – жалобным тоном обратилась я к ней.

– Вы всё слышали сами, с ним бесполезно спорить, – сочувственно проговорила она, усаживаясь за свой стол.