Глава четвертая

Расклад был такой.

Денег, полученных от продажи рыбы и икры, как раз хватило, чтоб рассчитаться со слободскими. Подумав немного и посоветовавшись с Мехри, он решил расплатиться с ними полностью: оставалось отдать всего ничего и выгоднее было сразу закрыть кредит, чем потом переплачивать проценты. А то кто знает, как потом жизнь сложится? Плохо, что на новый кредит ему рассчитывать не приходилось. Пока, по крайней мере. А деньги были нужны, ой как нужны! От него зависело благополучие жены и дочери, да что тут говорить, не благополучие даже – жизнь. Первый шок прошел, но до конца Али так и не оправился. Да, он мог что-то делать, планировать, но когда оставался один, тоска подбиралась к нему и ела, ела, ела его. За несколько дней он похудел и почернел. Как Али не прикидывал, но дебет с кредитом так и не сходился… Арендная плата за уничтоженный склад, которую никто отменять не собирался, за место под кафе, которое не работало – все продукты были уничтожены во время аварии; за мастерскую, которую тоже затопило. Скажете, продукты можно закупить опять? Можно было бы, конечно. Да только на какие шиши? Он и так не до конца рассчитался с молоканами. Как не хотелось тогда ему брать в долг, словно чувствовал. Но кафе исправно давало прибыль, все приготовленное пользовалось огромным спросом, и еду брали даже навынос, тем более что цены были вполне демократичные, а каждый день к молоканам не набегаешься. Вот и взял побольше, кредит ему открыли с легкостью, доброе имя есть доброе имя. Но одним им долги не погасишь…

Закрывать кафе и отказываться от бойкого места Али не захотел, он все еще надеялся вновь встать на ноги.

У Мехри теперь, когда работы в кафе не стало, свободное время было в избытке.

– Али, послушай, я вот что решила.

Али сидел, поглощенный мрачными мыслями, так что не сразу услышал жену.

– Али! Ты слышишь меня? Али-и!..

Мужчина встрепенулся.

– Да, родная, что случилось?

– Ах, Али, хватит рефлексировать. Слезами горю не поможешь, слышал про такое?

Али улыбнулся.

– Рефлексировать… Я и не думал, что ты слова-то такие знаешь, умница моя.

Мехри засмущалась.

– Да я и не знаю на самом деле. Вернее, знаю, конечно, но это от мамы, она иногда мне так говорила.

Мехри чуть помолчала, потом продолжила.

– Али, я, конечно, не Ирада-ханум, но тоже кое-чего умею. Хочу брать заказы на дом, на ремонт и пошив. Как ты?

– Как я? Мехри, любимая моя, да я двумя руками за! Только…

– Никаких «только». Лишняя монета нам не помешает, а времени у меня теперь много, на все хватит.

На том и порешили. День Али теперь выглядел так: рано утром он уходил в поисках работы, вечером едва приползал домой и частенько без ужина, сразу валился спать. У Мехри тоже появились заказы, немного и небольшие, но копеечка шла, и Али удалось погасить часть долга перед молоканами. Пусть только часть долга, но этот платеж спас его от участи более чем печальной: суда, который однозначно определил бы его в рабство к кредиторам до того момента, пока он все не отработает. У них и вольные работники получали не ахти как много, а должники и вовсе отрабатывали по особому тарифу, другими словами – работали практически задаром. Молокане – народ серьезный, с ними не поспоришь. Должен – отрабатывай на их условиях, не нравится – отдай, что должен.

Али крутился как мог. Когда выдавалась смена Пономаревых, он заменял Славку: чистил рыбу, убирал цех после смены. Большой удачей было получить работу на агрокомплексе: чужаков тут брали взамен заболевших, отпускников или тех, у кого выпадал выходной. Работа была всегда, но еще больше было тех, кто эту работу желал получить. Подрабатывал он и в порту, и дежурил на подстанции – Кярим помог, порекомендовал его. Плохо только, что работа была непостоянная. Али не просто сильно уставал, он валился с ног. Короткого сна не хватало, чтоб восстановить силы, да и спал он почему-то очень плохо, долго не мог уснуть, часто просыпался.

– Али, послушай…

Мехри до слез было жалко мужа.

– Али, ты так долго не протянешь. Надорвешься, и тогда совсем худо будет.

– Мехри… А как быть? Пока мы как-то выкручиваемся, видишь, я и долги отдаю потихоньку, и за аренду плачу. Еще немного осталось, вытерплю как-нибудь.

– Али, я подумала, может, мне пойти к молоканам работать? Хоть немного, но отработаю долг, все тебе полегче?

Али вдруг ясно представил себе Мехри, возвратившуюся с работы.

– И не думай даже. Овчинка выделки не стоит, поверь. Только устанешь, и все. Ты ж никогда на грядках не работала. Потерпи, хорошая моя. Еще немного потерпи.

Наверное, если б не эта усталость, и не случились бы с Али все эти удивительные приключения.

В тот день он проспал. Нет, это совсем не значит, что Али завалялся в постели до полудня, но на агрокомплекс идти было уже бесполезно, и он отправился прямо в порт. День оказался не очень удачным, работы было мало, а в паре мест и вовсе расплатились обедом. Деньги, конечно, нужнее, но и обед хорошо, особенно если ты убежал из дома без завтрака. Али разделил порцию напополам – ему хватит, а вторую половину он отнесет Мехри: какая-никакая, а все экономия.

Погода портилась. Свинцовое небо зависло над морем, и вдалеке уже были слышны раскаты грома. Подгоняемые ветром волны набирали силу и с шумом обрушивались на причал. Несколько крупных чаек кружились над водой в надежде полакомиться.

Али осмотрелся вокруг: причал был пуст, лишь несколько рыбаков, что спешили свернуть сети и убрать их до непогоды, да пустые шхуны, раскачивающиеся на волнах и бьющиеся бортами о резиновые ограждения. Все, на сегодня рабочий день закончен, а ведь еще далеко не вечер! Проклятая гроза!

Домой идти не хотелось. Не потому, что там ему было плохо или его не ждали. Нет, все как раз наоборот, но от мысли, что ему сегодня совсем нечем похвастаться жене, Али становилось грустно. Мехри расстроится, опять будет жалеть его и опять заведет разговор про молокан. А у него даже нет сил, чтоб отговорить ее от этой бесполезной затеи. Может, завтра будет лучше, может, Кярим поможет ему, ведь осталось заплатить совсем немного, но до завтра надо было еще дожить, а сегодня Али было очень плохо. От накатившей на него усталости мужчина задремал.

– Эй, Бала^[9], ты живой? – кто-то тормошил Али за плечо.

Али открыл глаза. Сколько же времени он проспал? Уже стемнело – значит, не меньше часов четырех. Мужчина, что разбудил его, был высок, крепко сложен и одет в камуфляж. Лица его видно не было. Присмотревшись, Али разглядел, что оно скрыто маской, а на голову накинут еще и капюшон. Его плащ развевался на ветру, делая образ незнакомца и зловещим, и таинственным одновременно.

Неужели «артемовец»? Али много слышал об этих людях, но самому встречаться с ними не приходилось. И слава Аллаху, не дай бог попасть к ним. Может, многое, что рассказывали про них, и сказки, да только проверять все это ему совсем не хотелось.

– Бала, ты заработать хочешь? – спросил артемовец.

– Заработать? – выдохнул Али. У него уже и душа в пятки ушла, и попрощался мысленно со всеми. – Хочу. А что нужно делать?

Он старался говорить как можно спокойнее, не желая выдавать свой страх.

– Отправляйся к причалу: увидишь баркас, спросишь старшего, – незнакомец махнул рукой, указывая направление, Али с ужасом заметилу него в руке автомат.

Желающих, как и Али, подработать оказалось несколько человек. Старший окинул Али критическим взглядом, словно оценивая, справится ли с работой этот доходяга. Али испугался, что его прогонят, но артемовец ничего не сказал.

– Вы, трое, – наемник ткнул автоматом в Али и еще двоих мужчин, – на баркас, остальные – на причале.

Потом осмотрел работников и заржал.

– Что дрожите, кролики? Страшно? Не ссыте, отпустим с миром. И заплатим еще.

От сердца немного отлегло, хотя кто знает, можно ли верить этим головорезам и не сочтут ли они грузчиков лишними свидетелями своих темных делишек?

На грузовик, притаившийся в тени, Али обратил внимание только тогда, когда один из артемовцев откинул брезент, закрывающий кузов. Деревянные ящики, канистры с горючим, мешки… Кузов был забит под завязку. Интересно, откуда все это? Да и сам грузовик… По нынешним временам – диковина.

– Ну, что замерли? Чем быстрее закончите, тем больше получите! Арбайтен!

Гроза прошла мимо, но ветер не стихал. Сильные волны раскачивали баркас так, что Али и его помощник с трудом удерживались на палубе, каждую минуту рискуя угодить за борт.

Очередной порыв ветра, новая волна, и Али вдруг почувствовал, как его подхватило, приподняло над палубой, а потом с силой бросило вниз…

Если Али и потерял сознание, то всего на несколько секунд.

– Где этот малахольный? Ты слышишь, гардаш? Где твой напарник?

– Не видел, муаллим^[10]. Волна слишком большая была.

– Что вообще ты видел?! – говоривший явно был очень зол.

– Ну, что там? – послышалось с берега.

– Да смыло его, наверное, за борт. Посмотрите у себя там. А-а, да и черт с ним.

– Продолжаем работу! Пора заканчивать!

Новая волна ударила по баркасу, Али стукнулся головой обо что-то жесткое и отключился.

* * *

Тишина. Темно и тихо. В голове шумело, и последнее, что смог вспомнить, это то, что артемовец предложил ему работу. Еще обрывки фраз, ящики и… И больше ничего.

Первая мысль: его просто захватили в рабство. От испуга скрутило желудок. Нет, за себя он не боялся, но его девочки! Как они будут там без него? Как выживут?

Он попробовал привстать… И со всей силы треснулся лбом обо что-то твердое. Али неожиданно зашелся смехом: похоронили, и это – крышка гроба, ну совсем, как у Эдгара По^[11]. Смех, как и следовало ожидать, вернул Али к жизни. «Не, врешь, не возьмешь. Мы еще поборемся». Али ощупал пространство вокруг себя, пытаясь определить, куда его занесла нелегкая. Сверху – дерево, пол – металлический. А вот сбоку – брезент. Али чуть приподнял его, в глаза тут же ударил яркий свет.

Ничего себе, получается, уже утро? Али осторожно выглянул наружу. Никого. Лишь крик чаек да тихий плеск волн. И пронзительно голубое небо, такое, что бывает только после бури. Только теперь мужчина понял, насколько ему повезло! Каким-то чудом он не свалился за борт, а оказался под спасательной шлюпкой.

На этом, кажется, везение и закончилось: пейзаж за окошком ничем не напоминал родной Баку. Бурная растительность вокруг, полуразрушенные постройки и груда ржавых кораблей, лежащих вдоль берега…

– Артем!

Чем же он прогневал Аллаха, за что тот послал ему такие испытания?

Артем… Когда-то его называли Пираллахи, Святыня Аллаха. Но Аллах давно покинул эти земли. Чего тут только не было: и нефтедобыча, и военная часть, и лагерь для заключенных. Люди оставили на острове незаживающие шрамы: мусор, гниющие платформы, разрушенные дома, растекающиеся лужи нефтяных масляных отходов. Сколько лет прошло, а природа так и не смогла излечиться. Остров вовсе не был брошен, люди на нем и жили, и работали. Какова была судьба тех, кто в тот страшный момент оказался тут? Али не знал. И узнать не стремился.

Бандиты облюбовали остров через несколько лет после Катастрофы. С тех пор простому обывателю путь сюда был заказан. Некоторые любопытные пытались разведать, а может, и поживиться богатствами артемовцев, про которые ходили легенды, да только все они закончили жизнь на столбах у причала, где их трупы обгладывали хищные птицы. Вот и сейчас несколько висельников болтались на веревках. Али с ужасом увидел, что кровь под одним из столбов еще не до конца впиталась в песок. Толстые зеленые мухи облепили и куски гниющего мяса, и землю вокруг. Али показалось, что человек этот ему знаком. Он присмотрелся, лицо страдальца хоть и раздулось, но все равно было узнаваемо: владелец кальянной на «Дружбе Народов». Ходили слухи, что в его заведении оказывались услуги весьма деликатного свойства, а попросту – это был тайный публичный дом. И все бы ничего, да только проституток крышевали как раз артемовцы… Что потом случилось, догадаться несложно: мужик или не захотел делиться, или не стал прикрывать лавочку. Да, Али не ожидал такого, ему всегда казалось, что подобное может произойти где угодно, но только не у них в Союзе.

Первой и очень трезвой мыслью было, пока он не оказался украшением для одного из пустых столбов, сделать отсюда ноги. Да только вот какое дело… Когда у Мехри спрашивали, есть ли у Али недостатки, она улыбалась, разводила руками и отвечала:

– Есть, еще как есть! Любопытство!

В конце концов никто не видел его и не знает, что он тут. Охраны поблизости вроде бы нет – зачем она на острове, да еще с такой дурной славой? Что, если он немного задержится и посмотрит, как тут все теперь устроено? Али был уверен – не заблудится, на острове он бывал и раньше и неплохо его знал. Так что вопроса, где могла находиться база бандитов, для него не существовало.