Глава 8

Пока разглядывала необычную флору здешнего мира, на небе появилось призрачное свечение, усиливающееся с каждой минутой и приобретающее форму небесного тела, сквозь которое просвечивались звёзды. Мерцающий свет лился на землю, касаясь листьев, проникая сквозь густые кроны, и под его натиском отступало всё живое – насекомые прятались в трещинки и щели, замолкали птицы, а порывы тёплого ветра вдруг стали заметно холоднее, пронизывая и вызывая ощутимую дрожь во всём теле.

– Маро, – вскинув голову, с ненавистью прошептал старик, глядя на небо, но, будто сбросив наваждение, обернулся к нам. – Идёмте, поговорим в доме, там будет спокойнее.

Девчонка тут же нырнула за ширму из зелёных вьющихся растений, усыпанных мелкими розоватыми цветами. Владыка вошёл за ней следом.

– Ты что-нибудь ощущаешь? – замедлившись возле ступеней, ведущих к импровизированной двери, спросил Джей. – Например, тоску, разрывающую сердце, или отчаяние?

Я мотнула головой. Холодно, конечно, было, но ничего из перечисленного Анджеем я не чувствовала.

– Может, страх или ненависть? – предпринял вторую попытку тот.

– Мне холодно и немного дискомфортно, – решила упростить Джею жизнь и сразу описать свои чувства, а то ведь так и до утра не успокоится, – не более того. Хотя, ещё становится немного тревожно, но это из-за твоих странных расспросов.

– Пытаешься проверить, есть ли в ней светлая кровь? – в отличие от меня, Анна Павловна раскусила Анджея на раз.

– Пытаюсь, – признался мужчина.

– И как результат? – мне стало любопытно.

– Никак, – буркнул тот. – Ты вроде и чувствуешь, но вовсе не то, о чём мне говорили светлые.

Не дожидаясь расспросов, Джей скрылся за живой завесой, оставив меня в недоумении стоять на ступенях.

– Не поняла, это что сейчас такое было? – повернувшись к сове, уточнила я. – Он знает что-то обо мне, но молчит?

– Понятия не имею, – фыркнула та. – И вообще, мы идём в дом или нет? Я бы не отказалась от вкусного ужина в приятной компании.

От меня явно что-то скрывали. И сейчас бы очень помог тот самый медальон с пояснениями отца, но слушать его здесь, когда вокруг посторонние, казалось неправильным.

Ладно, ждала двадцать лет, потерплю ещё немного. Тем более совесть твердила, что Джею нужно набраться сил перед активацией медальона, иначе может случиться беда. А совесть, она такая… с ней не поспоришь.

Стоило раздвинуть гибкие лозы и войти внутрь, как холод тут же отступил, но я едва почувствовала разницу, замерев от восхищения. Не знаю, как хозяину удалось достигнуть такого эффекта, но открывшееся зрелище завораживало.

Мебель, резные стены, подоконники, карнизы – всё это казалось частью одного целого. Словно дерево, повинуясь приказу, вырастило необходимые предметы в положенных местах. Впрочем, появилась уверенность, что даже дверных проёмов и окон здесь не касались инструменты. Но разве такое возможно?

– Нравится? – хозяйская внучка, заметив мою реакцию, тут же отбросила настороженность и подошла ближе, пока её дед что-то бурно обсуждал с Анджеем и Анной Павловной.

– Очень! – закивала я, касаясь стены, которая оказалась гладкой и тёплой на ощупь.

– Это всё благодаря дедушкиной магии, – прошептала девочка, будто делясь со мной тайной. – Растения повинуются ему и принимают ту форму, которая нужна, или вырастают там, где надо. Это так здорово! Я тоже, когда вырасту, буду так уметь. А пока только вот…

Маленькая ладошка коснулась нераскрывшегося бутона на зелёной занавеси из гибких лоз, что закрывала вход, и тот, дрогнув, словно после сна, начал медленно раскрывать свои лепестки.

– Невероятно, – выдохнула я, глядя на раскрывшийся цветок, – это настоящее чудо. Дедушка, наверняка, тобой гордится.

– Я ему ещё не показывала, – признавшись, засмущалась та. – Это же такая мелочь по сравнению с тем, что он делает. Ему будет, наверное, неинтересно.

Девичий голос дрогнул, а у меня защемило сердце.

Как же я понимала её в тот момент! Мне и самой иногда очень не хватало одобрения со стороны, поддержки, которая дарит уверенность в том, что всё получится, главное – не опускать руки. Но рядом со мной не оказалось таких людей, разве что Машка. А у этой малышки был дедушка, внимание и поддержка которого ей просто необходима.

– А давай ему покажем? – предложила я, искренне надеясь, что у такого мудрого старца хватит ума оценить детские старания.

– Может, не надо? – зелёные глаза округлились от волнения. – Я потом, сама когда-нибудь.

– Мне кажется, Владыке будет очень приятно узнать, что его внучка научилась создавать сама, без чьей-то помощи, такое маленькое чудо.

Слова прозвучали достаточно громко, чтобы привлечь к нам внимание других, и старик меня не разочаровал.

Подойдя к нам, он присел перед внучкой на колени.

– Покажешь, чему научилась? – попросил он.

И девчонка сдалась, кивнув и прикоснувшись дрожащей ладошкой к крепкому бутону. Сначала ничего не происходило, видимо, кое-кто сильно переволновался, но стоило мне коснуться детского плеча и шепнуть, что всё у неё получится, как бутон дрогнул, раскрываясь в прекрасный цветок, гораздо крупнее, чем все остальные.

– Умничка, – улыбнулся старик, – я тобой горжусь, милая! Ты станешь величайшей Владычицей Златолесья.

И сколько после этих слов было в детских глазах счастья и уверенности в том, что у неё теперь обязательно всё получится. Как же мне этого не хватало в своё время…

Неприхотливый ужин из ягод, орехов и мёда оказался весьма кстати, и несмотря на отсутствие более серьёзных блюд, неплохо утолил голод. А травяной сладкий чай с небольшой кислинкой ощутимо согрел и прибавил сил. Правда, несмотря на это, глаза начали закрываться, а в теле всё сильнее ощущалась накопившаяся за день усталость.

Сейчас больше всего хотелось завернуться в тёплое одеяло и уплыть на волнах сна в царство Морфея, но я стойко держала глаза открытыми, борясь с наваливающейся дремотой, чтобы не показаться хозяевам невежливой.

Владыка вёл неспешную беседу с Анджеем, наша пернатая время от времени вставляла свои колкости, под одобрительное фырканье старика, я же всё больше помалкивала и даже не заметила, как в какой-то момент, положив голову на плечо мужчины, заснула.

Проснулась от того, что кто-то осторожно нёс меня на руках, бережно прижимая к широкой груди.

– Пусть поспит в детской, Лариша будет только рада, – услышала шёпот старика и даже хотела поблагодарить, но дремота была сильнее меня, затянув в сладкий сон раньше, чем я успела открыть рот, поэтому как оказалась на кровати, уже не помнила.

Разбудил меня жуткий вопль, шум голосов и топот копыт. Подскочив в постели, я не сразу сообразила, где нахожусь, но сквозь полусонное сознание всё же пробились воспоминания вчерашнего дня.

На соседней кровати сидела моя новая знакомая, сонно хлопая глазами, но стоило шуму повториться, как девчонка тут же подбежала к окну, осторожно раздвинув гибкие лозы, закрывающие оконный проём.

– Что там такое? – вместо того, чтобы повернуться к стеночке и спать дальше, я присоединилась к тайному наблюдению, поддавшись неуёмному женскому любопытству, не дающему спокойно жить всем представительницам прекрасного пола от мала до велика.

– Похоже, охотники поймали фурию, которая разбойничала в восточной части Златолесья, – прошептала Лариша, высунув свой курносый носик чуть дальше, чтобы лучше видеть.

– Кто такая фурия? – теперь уже свой нос попыталась высунуть я, интересно же.

– Ты ни разу не видела фурию? – удивилась Лара, повернувшись ко мне, отчего мы чуть не столкнулись лбами. – Разве такое может быть?

– Я много чего не видела в этом мире, – пожала плечами, – так что ещё как может.

– Хочешь, пойдём, посмотрим поближе? – с надеждой предложила девочка. Похоже, ей не меньше, чем мне, было интересно происходящее на поляне. Вот оно, женское любопытство в действии.

От такого предложения отказаться было невозможно. Когда вернусь домой, будет что вспомнить. Я же тут, вроде как, в путешествии, а путешественники никогда не отказываются от возможности увидеть что-то новое, набраться впечатлений на будущее…

Ну, что могу сказать, план удался на славу: набралась я этих самых впечатлений по самые уши.

Судя по тому, что вниз по лестнице мы крались будто воришки, пробравшиеся в чужой дом, дед Лариши нашу затею бы не одобрил. И это настораживало. Но, видимо не настолько, чтобы остановить. Главный вход остался в стороне, как и гостиная, в которой нас вечером привечали, а впереди, в конце небольшого коридора, замаячила кухня, с буфетами и полками, заставленными всевозможными баночками и тарелочками.

– Здесь есть второй выход, – прошептала девчушка, – он как раз выходит к зачарованным клеткам, куда, скорее всего, и поместили фурию.

– Уверена, что нам туда можно? – уточнила я, поддавшись ворчанию совести.

– Не запрещено – это главное, – немного подумав, ответила Лара.

Ох, чувствую, прилетит нам ещё за эту прогулку. Но, с другой стороны, что нам может угрожать, когда фурия в клетке?

– Если вдруг расправит крылья и надумает кричать, закрой уши ладошками, – посоветовала Лариша, когда босые ноги ступили на влажную от росы траву.

Шлёпая по тёплому полу босиком, я как-то не подумала о том, что предстоит выходить на улицу, теперь же жалела, что не обулась. Хотя, мою провожатую этот факт нисколько не смущал, будто без обуви ей ходить вполне привычно.

Перед главным входом раздавались мужские голоса и топот копыт. Видимо, охотники приехали на лошадях, здесь же царила тишина. И только птичьи трели, звеневшие в лесу, извещали о том, что время Маро прошло.

Узкая полоска зари окрасила горизонт на востоке, предвещая скорое утро, когда мы подошли к стоявшей у кромки леса деревянной клетке на колёсах. Её прутья светились в предрассветных сумерках магической защитой, напомнившей о том, что, по сути, об этом мире и его обитателях я не знала ничего. Но, как говорится, умная мысля приходит опосля.

– Не обманывайся по поводу её вида: она только притворяется жертвой, а на самом деле самая настоящая хищница, – посоветовала Лара.

И как раз вовремя, поскольку к прутьям прильнуло милейшее существо с такими огромными жалостливыми глазами, в которых отражались гаснущие звёзды, что захотелось тут же открыть дверцу и выпустить горемыку на волю.

Рука сама собой потянулась к большущему затвору, но вцепившаяся в неё детская ладошка и испуганный вскрик не позволили наделать глупостей. Встряхнув головой, вырываясь из плена чарующего взгляда, я отступила на шаг назад вместо того, чтобы подойти к клетке, удивляясь, как быстро прониклась к существу. Что это, гипноз? Наваждение? Или я стала настолько сентиментальной?

Поняв, что открывать клетку мы не собираемся, фурия распахнула кожистые крылья, тем самым гордо демонстрируя нижнюю часть лица или, лучше сказать, морды, а также обтянутую серой кожей костлявую грудь, отчего момент очарования улетучился без оглядки.

Если честно, я и сама едва сдержалась, чтобы не умчаться подальше, сверкая пятками и костеря на ходу пресловутое любопытство. Спала же себе спокойно, нет, приключений, видите ли, захотелось, исследовательский дух проснулся в новом мире нежданно-негаданно. Ну-ну…

Открывшаяся картина кардинально отличалась от больших жалостливых глаз, видимо, призванных усыплять бдительность жертвы, и огромный рот, больше похожий на пасть с мелкими острыми зубами, произвёл на меня неизгладимое впечатление, в полной мере подтвердив, что перед нами хищница.

Встреча с такой «красоткой» в лесу могла бы закончиться весьма плачевно. А сколько таких ещё в этом мире?

«Хорошо, что она в клетке и не способна причинить нам вред», – успела подумать, пока моя маленькая сообщница не закричала, чтобы я закрыла уши.

И почему не послушалась сразу? Почему не последовала мудрому совету, а замешкалась? И ведь опоздала всего на секунду, но этого времени вполне хватило, чтобы в полной мере оценить все достоинства звуковой атаки злобного чудища.

Эх, беруши бы сейчас не помешали. И вроде бы верещала зубастая не сильно, но казалось, что возникшее в теле давление разорвёт меня на части.

За спиной раздался топот копыт, сопровождавшийся отменными ругательствами, и полыхнул яркий свет, заставивший фурию отпрянуть от прутьев.

Неужели спасены? Я даже собиралась растянуть губы в счастливой улыбке, порадовавшись нашему везению, думая, что всё обошлось, когда меня вздёрнули за шкирку как котёнка, закинув поперёк лошадиной спины.

В голове шумело. Желудок скрутило так, что если бы там ещё что-то осталось от лёгкого ужина, то давно бы перекочевало на лощёный бок бодрого коняшки, который, припустившись рысью, не сильно заботясь о комфорте живого груза, доставил мою бедную тушку пред ясные очи Владыки, и не менее ясные, но более злые – Анджея.

– Нарушительница спокойствия доставлена, лорд. – Мужские руки сдёрнули меня с лошадиной спины и попытались поставить на ноги, но те стоять отказывались, пришлось привалиться всё к тому же конику, чтобы не шлёпнуться в траву.

– Хорошая лошадка, – похлопав по упитанному боку, пробормотала я, – спасибо.

– Ты совсем берега попутала, девка? – яростный рык заставил тут же подобраться.

Да что ж такое? Здесь-то я что не так сделала?

– Разве не видишь? Она не в себе, – поспешил мне на помощь Джей, оттащив от лошади подальше, и только тут я оценила масштабы нависшей надо мной катастрофы, увидев мощный мужской торс, плавно переходящий в лошадиное туловище, которое, похлопав по боку, я назвала лошадкой.

– Это же, это… – вцепившись в Анджея как в спасительный круг, промямлила я, таращась во все глаза на стоявшее передо мной существо.

– Кентавр, – закончил за меня новоявленный опекун, – которого ты по ошибке и из-за шока, связанного с криком фурии, назвала так… кхм, как назвала. Верно?

Вопрос был с явным намёком, заранее предопределявшим ответ.

– Вернее не бывает, – закивала я, скользнув взглядом по искажённому от ярости лицу и переместив его на пудовые кулачища кентавра. – Извините.

– Дедушка, это я предложила нашей гостье посмотреть фурию. Она её никогда не видела. А если бы встретила в лесу, не зная, как та опасна? Не ругайте её, – появившаяся из-за кустов Лариша говорила тихим, но твёрдым голосом. – Это я виновата.

– Ничего подобного, я старше, и вся ответственность на мне, – вскинулась, тронутая до глубины души её поступком.

– Да ладно вам, – взяла слово сова, – чего накинулись на девчонок. Сами такими не были? А то, может, и похлеще.

– Мы мужчины, – пробасил кентавр.

– И что? Это делает вас бессмертными или неуязвимыми? А может, более рассудительными? – фыркнула Анна Павловна, в свойственной ей манере поставив того на место.

– Ты, конечно, всё правильно говоришь, – вздохнул Владыка, – но осторожность нужна в любом деле, особенно когда сталкиваешься с чем-то незнакомым. Пусть девочкам это будет уроком на будущее.